Глава 3 16 страница

 

– Лен… – Я осекся, глядя на стремительно удаляющуюся курточку. – Я хотел сказать: пару сигарет выкурю, нервы малехо в порядок соберу и поднимусь к тебе, – прошептал я в ночную тишину.

 

Несмотря на гудящую голову, заснуть никак не удавалось. В конце концов я не выдержала и села на кровати, досадливо глядя в окно, на зависшую над лесом луну. Из-за плывущих поперек нее облачков казалось, будто наш домик мягко, как на куриных лапках, бредет неведомо куда. Сколько прошло времени – час, два? Или всего минут сорок? Как же плохо без мобилки…

 

Саня по лестнице не поднимался – ступеньки у нее скрипучие, я бы услышала даже сквозь дремоту.

 

Как к нему относиться, я по-прежнему понятия не имела. С одной стороны, напарник недвусмысленно дал понять, что нас связывают только обстоятельства… ну, может, дружба – но не более.

 

С другой – мне безумно хотелось, чтобы сейчас он был здесь, со мной. Нет, я ничего не боялась: после вертолета мне озеро Нарочь было по колено. И в постели я сегодня не мерзла, Федька расстарался насчет грелок. Мысль о сексе вызывала дрожь, но не любовную, а нервную – какая тут страсть, когда руки-ноги от усталости отваливаются!

 

Зачем он мне тогда, а? Правильно – совершенно незачем!

 

…И тишина внизу – ни шагов, ни шума воды, ни бряцанья кастрюль…

 

Хоть ты нервный шок симулируй… нет, это еще по дороге надо было. Впрочем, бывает же и такой, отсроченный!

 

Ох, все равно ведь не усну. Я нашарила ногами кроссовки, приоткрыла дверь, выглянула. Ну конечно – внизу горит свет. Совру, что пить захотела…

 

Объяснения не понадобились.

 

Саня сидел за столом, отрешенно уставившись в стену, как на экран невидимого мне телевизора. В воздухе можно было повесить не то что топор – кузнечную кувалду.

 

– Сань?

 

Он вздрогнул, сыпанув пеплом на скатерть.

 

– А… это ты. – И глубоко затянулся.

 

– Ты чего спать не идешь? – Я подошла к окну, отдернула занавеску и распахнула форточку. Дым потек наружу, как из трубы баба-ежкиной печки, в которой старая карга только что спалила очередного Иванушку.

 

– Да так… задумался. – Саня загасил окурок и тут же потянул из пачки следующую сигарету.

 

– О чем?

 

– О разном, – буркнул парень. – Не бери в голову, я скоро приду… в смысле, поднимусь к себе.

 

Ну вот, Леночка, радуйся – тебе прямым текстом сказали, что в твоих услугах не нуждаются.

 

Но что-то не давало мне так просто развернуться и уйти. Тусклая лампа под потолком слегка покачивалась, шевеля разбросанные на полу тени, по крыше голодным волком бродил ветер.

 

– Можно, я с тобой посижу?

 

– Зачем? – настороженно зыркнул на меня парень.

 

– Покурить захотелось…

 

Саня удивленно пожал плечами:

 

– Сиди.

 

Не успела я спохватиться, что мои ментоловые остались в сумке наверху, как в кармане что-то шелохнулось, и испуганно сунувшаяся туда рука наткнулась на длинную жесткую пачечку. Сам домовой не показывался, тоже почуяв что-то неладное.

 

«Спасибо, Федь».

 

Я неловко вытащила тонкую сигаретку, чуть не сломав у фильтра. Саня щелкнул зажигалкой.

 

– Я думал, ты не куришь.

 

– Курю. Когда очень хорошо… и когда не очень.

 

Пару минут мы молча любовались то вспыхивающими, то притухающими кончиками сигарет. Смешивающийся дым лениво тянулся к окну.

 

– Сань, расскажи мне что-нибудь.

 

– Не то настроение.

 

– Тогда думай вслух. Я хочу послушать твой голос. – Парень вытаращился на меня еще изумленнее, и я виновато добавила: – Тишина тут… плохая.

 

– Лен, – Саня невесело улыбнулся, – мне самому-то от моих мыслей крышу сносит. Оно тебе надо? Да и не поймешь ты ничего.

 

– Я попробую. Честно.

 

И я неожиданно взял и начал рассказывать – словно вырывая из себя, из памяти, кусок за куском…

 

…про то, как в Моздоке, в аэропорту, впервые увидел «груз 200»…

 

…про первого раненого, подорвавшегося на мине в нескольких шагах от меня…

 

…как бээмпэшка из нашего батальона попала в засаду на шоссе – когда мы примчались, она уже догорала, и те, кто в ней был… или рядом, тоже в луже вяло полыхающей соляры… некоторых я знал по именам, а некоторых – не помнил даже лиц…

 

…про первый бой – бестолковую шальную стычку в зеленке, когда мы опомнились, лишь расстреляв по три-четыре магазина, а чичи под эту пальбу давно уже растворились в лесу…

 

…и о черном снеге, падавшем вперемежку с хлопьями сажи…

 

…как снайпер подстрелил Юрку, мы стояли рядом, вот как сейчас, с тобой, а он вдруг запрокинул голову и стал оседать, так бывает – кто-то на долю миллиметра сдвинул прицел, и смерть проходит рядом, забирая другого. А ты остаешься и никогда, слышишь, Лен, никогда не получишь ответа на вопрос: почему его, а не меня?!

 

…и как Пашка-взводный, услышав, что я собрался подавать на «контракт», что я собрался остаться и мстить за ребят, – как он отвел меня в сторону от костра и умело, зло набил морду, популярно-матерно разъясняя при этом, что за погибших я теперь должен жить…

 

 

…и как я шел по Москве и смотрел – на дорогие авто, на сверкающие витрины, на девчонок в ярких летних платьицах… словно попал на другую планету… ну да так оно и было.

 

А Леночка просто молча слушала и курила – и я был чертовски благодарен ей за это.

 

Я слушала Саню и думала: боже мой, какой я была идиоткой прошлой ночью… нет, не тогда… а потом, когда лежала и злилась, что он меня разбудил, и боялась к нему прикоснуться… потому что сейчас мне было жутко даже его слушать, не то что каждую ночь переживать это заново.

 

Но я заставляла себя не отводить глаз, не позволять себе ни сочувственных, ни испуганных, но равно фальшивых ахов, и сигарета в пальцах действительно здорово помогала… А в голове вертелся, сам собой складываясь, обещанный Сане стих; руки так и чесались схватить карандаш и поскорее записать звенящие строчки, пока они не выветрились вместе с дымом…

 

И только когда парень уткнулся взглядом в стол, а ободренные тишиной тени снова начали выползать из углов, я негромко спросила:

 

– Сань, а когда ты был… ну, там… ты хотел вернуться?

 

– Вернуться? – криво усмехнулся он. – Сильно неподходящее слово. Выбраться из ада – уже лучше. Но по большей части я хотел просто остаться в живых. Дотянуть… дожить. Не до дембеля – хотя бы до рассвета. Знаешь, Лен, это иногда чертовски много значит: суметь дожить до рассвета. Ну и вот… вернулся. Только иногда… особенно по ночам… часто… мне кажется, что вернулось лишь тело, а душа – душа по-прежнему там. Ад, Ленка, он так просто не отпускает.

 

Я мягко накрыла его ладонь своей.

 

– Так возвращайся, Сань. Я очень тебя жду.

 

Парень забычковал сигарету, точнее – размазал ее по пепельнице, до того его трясло.

 

– Ждала уже одна такая…

 

Но ладонь не убрал.

 

Глава 9

 

Кажется, что твои дела хуже некуда? Заведи мужчину – а потом избавься от него!

Л.

 

Женщина подумает одно, скажет другое, сделает третье и обвинит тебя в четвертом!

С.

 

Сегодня я проснулся первым – Леночка еще спала, доверчиво пристроив голову у меня на груди. Нет, после ночного разговора сил у нас осталось только на подняться в комнату и, не раздеваясь, рухнуть на кровать… Но чем дольше я смотрел на Лену, тем отчетливее понимал: никого ближе нее у меня на этом свете нет… да никогда и не было.

 

Я бы лежал так сколько угодно, но девушка, видно, ощутила мое изменившееся дыхание, шевельнулась, приподняла голову и сонно поинтересовалась:

 

– Ммм?

 

Встрепанная, заспанная блондиночка была такой трогательной и родной, что я без раздумий привлек ее к себе и поцеловал.

 

– Ммм… – одобрила Леночка, и мне стало совсем хорошо. – Ой, Сань, а сколько времени?

 

– Часов десять, а то и одиннадцать, – неуверенно сказал я. Хмурое осеннее утро, помноженное на пыльное оконце, создавали в комнате романтичную полутьму. – С тобой всегда так хорошо спится… Слушай, а я тебе самой спать не мешаю? Не ору во сне?

 

Леночка почему-то отвела глаза, но твердо сказала:

 

– Нет, не мешаешь.

 

– Это повезло… тьфу, в смысле, хорошо.

 

Девушка смутилась еще больше.

 

– Ну по крайней мере, ты теплый, – философски заметила она. – И к утру не остываешь.

 

– Да уж, – хмыкнул я, – грелка из меня подходящая…

 

…раз в постели ни на что больше не сгодился, мысленно закончил я.

 

Кажется, вышло это чуток резковато – Леночка удивленно на меня посмотрела и, отстранившись, сменила тему:

 

– Сань, мы ж собирались утром обсудить, что делать дальше.

 

Блин, мысленно выругался я, и кто, спрашивается, меня за язык тянул? Подыграл бы, ляпнул чего игривое… а так сам всю малину испортил.

 

– Конечно. Вот прям щас и устроим разбор полетов, раз все в сборе.

 

– Нет уж, полет я даже вспоминать не хочу, – насмешливо фыркнула девушка. – Давай сразу перейдем к разговору с директором фирмы.

 

– Угу, – согласился я. – Вчера мы вроде сошлись, что сей тип не врал. Ты как, за ночь мнение не поменяла?

 

Девушка серьезно подумала и покачала головой:

 

– Нет. Вот только за кого он нас принял?

 

– За каких-то суперпуперагентов минского разлива. – Я мысленно примерил на себя фрак Роджера Мура и улыбку Шона Коннери. – Ударный отряд Госнежохраны, спецназ нервно курит в сторонке…

 

– …гадая, что курили мы, – поддакнула Леночка. – Погоди-погоди… а ведь ударный отряд у нас действительно есть! То есть у собственно Госнежконтроля – под кураторством КГБ, между прочим.

 

– Что, серьезно? – поразился я. – Ну блин… развелось же нынче спецназов… Интересно, чем ваши занимаются? Привидений сачками ловят или за упырями с кольями бегают?

 

– Нет, они больше на случай всяких ЧП – например, если какой-нибудь пьянчуга водяного раздраконит и срочно понадобится приречную деревню на недельку отселить, пока конфликт не уладится… Коровья Смерть та же. А если упыря колом, он на тебя такую жалобу настрочит, что лучше бы настоящей крови попил…

 

– Ну а мы-то им с чего сдались? – хмыкнул я. – Или меня за очередное ЧП посчитали?

 

Лена тактично умолчала о своей солидарности с КГБ, сразу спросив:

 

– Тогда почему они на нашей стороне… вроде бы?

 

– Понятия не имею, – признался я. – Хотя… Лен, а может, они просто на Филлипюка из-за конторы наехали? Вот он и решил, что мы типа инспекция?

 

– Может… – Девушка в раздумье запустила пальцы в волосы, взлохматив их окончательно. – Как все-таки диктофона не хватает… У меня сложилось впечатление, что Андрея Даниловича предупреждали именно насчет нас, да и фамилии он с ходу вспомнил. К тому же мне кажется, что КГБ не стал бы размениваться до звонков какому-то фирмачу, им проще решить эту проблему на уровне мэра или МВД…

 

– Ну фамилии – это как раз элементарно, мой милый Ватсон, – я постарался как можно точнее скопировать интонацию Ливанова, – я ж герой популярной телепередачи, не забыла? Да и о тебе ему наверняка докладывали. – А насчет «куда проще»… Лен, прикинь, если ты Филлипюка вычислила за пять минут с одного звонка, то гэбэшникам это вообще так… только трубку поднять. Может, им как раз показалось, что пинка выгоднее дать сразу заказчику, чем на «шестерок» из мэрии гавкать.

 

– Но ведь это не решит проблему: одного бизнесмена шугануть – другой тут же прибежит, кусок-то лакомый!

 

– А вот это вряд ли, – подумав, уверенно сказал я. – Дурные слухи быстро разлетаются.

 

– Ладно, – сдалась девушка, – допустим. Контора ни при чем, ты тоже, убийство Валеры – случайное совпадение, меньше по бабам бегать надо. Но кто же тогда так упорно пытается свести в могилу меня?!

 

– Ленка… – пораженно протянул я, садясь в постели. – А ведь это идея, и какая! Может, вся эта бодяга заварилась не из-за Валеры – а из-за тебя?!

 

– Чего?!

 

– Ну смотри, – начал я. – В гипере стреляли в тебя. Стеклом… в принципе, тоже могли в тебя целить – не покатись мы в обнимку, лежала б и ты рядом с эльфом…

 

…Да и я запросто мог там же улечься.

 

Девушка продолжала смотреть на меня, как на сумасшедшего.

 

– Сань, я что – похожа на старуху-миллионершу? Или на тайную главу мафии?

 

– Ты можешь быть похожа на наследницу миллионерши, – буркнул я, начиная понемногу злиться. – И вообще… не нравится, предложи что умное сама!

 

– Скажи еще, что я на Валеру похожа и его в темноте со мной перепутали!

 

– Не, это уже перебор, – признал я и сразу же упрямо добавил: – Только началось-то все с твоей поездки к русалкам!

 

– И что?! Я туда по пять раз за месяц езжу.

 

– Ну так попытайся вспомнить, чем этот визит отличался от других!

 

– Психом на соседнем сиденье! – Девушка тоже села и сердито завернулась в одеяло.

 

– Блин, так, может, это я все и устроил?! Валерия затоптал, потом в тебя из рогатки с глушителем пальнул, потом раздвоился и стекло кинул… – Я осекся, неожиданно сообразив, что и в самом деле начинаю вести себя… в соответствии с Леночкиным диагнозом.

 

– Лен… а серьезно – было что-то новое в тот раз?

 

– Если и было, то ты его с блеском затмил, – обиженно проворчала девушка, но все-таки соизволила призадуматься. – Да нет, день как день – разве что субботник. Я до обеда в конторе с бумагами сидела, потом в Веснянку съездила, там опивень[5] увлекся: поминки тещи в недельную гулянку растянулись, соседи начали жалобы писать… Вернулась уже в шесть, уставшая, как собака, еще и Вадим настроение испортил. Потом Серафим Петрович позвонил…

 

Что-то в ее словах меня царапнуло… «вернулась»… «еще и Вадим»…

 

– Какой Вадим?

 

– Ну мой бывший, – нехотя пояснила девушка. – Да ты его видел, он ко мне потом в гипере цеплялся, пьянь несчастная…

 

– В гипере… – медленно повторил я. – Ага. В тот самый вечер, когда в тебя чуть пулю не всадили? А какого хрена он там делал, ты, случаем, не в курсе?

 

– Не знаю, – растерялась Леночка. – Он вообще-то на другом конце города квартиру снимает… Может, проводку проверял? Это ж его объект был.

 

Я вспомнил валявшийся в «„гольфике“» чемоданчик.

 

– Он что, электрик?

 

– Ну да… высшей квалификации, кстати, он и с электроникой работает.

 

– Супер! – Я хлопнул по коленям. – Просто класс! Лен, а хочешь, подскажу, что твой бывший должен знать, как свои пять пальцев? Не щелкает, нет? Мертвые зоны камер наблюдения!

 

– И что с того? – продолжала слабо сопротивляться девушка. – Зачем ему было в меня стрелять? У него и пистолета-то нет!

 

Но меня уже, что называется, понесло.

 

– Лен, пушку достать – фигня вопрос, было бы желание, глушак на нее соорудить он и сам сумеет, если вправду мастер. А зачем… ты вот сказала, он тебе настроение отравил? Ну-ка, поведай подробности!

 

– Было бы что рассказывать, – нахохлилась Леночка. – Ну разошлись мы с ним… еще весной. Погулял, опомнился и прибежал назад проситься… да поздно.

 

Я тем временем пытался вспомнить этого самого Вадима. Увы, в момент нашей единственной встречи голова у меня была занята совсем другим, и случайному пьяному хмырю внимания почти не досталось. Кстати, пьяному ли? Бутылка и запах – это еще не кровяной тест, а отыграть поддатого можно и без диплома театрального училища.

 

Как же он выглядел-то? Плюгавый… черт, даже и зацепиться не за что, с досадой подумал я. Ни тебе гордого профиля, ни бицепсов в три ведра объемом… и что Ленка в нем нашла?

 

– Слушай, а взревновать он тебя не мог? – спросил я. – Типа: так не доставайся же ты никому!

 

– О гос-с-споди… Сань, мы же не в Мексике живем! Чтобы Вадим решился убить человека, тем более женщину? Бред!

 

– Я бы убил, – чистосердечно брякнул я и, заметив испуганный Леночкин взгляд, поспешно уточнил: – Ну не из-за ревности – я ж не псих, – а вообще. Когда парню, с которым из одного котелка хлебал, в башку подарочек на девять грамм прилетает, да так, что мозги по всему борту… тут уж по фиг, мужик или баба.

 

– Но я-то ему ничего не сделала! Ну… разве что выгнала с треском, когда поняла, что ему от меня нужна только минская прописка, бесплатная кормежка и… – Лена смутилась. – Короче, это точно не он.

 

– А по-моему, очень даже реальный вариант. Может, у него на твою квартиру-прописку какая-нибудь важная сделка подвязана была? Вот он и озверел.

 

– Сань, ты просто не знаешь Вадима, он трус ужасный. Мы с ним как-то с последнего киносеанса возвращались, вдруг выходят из-за угла трое подвыпивших мужиков и, мерзко хихикая, просят прикурить. Так Вадим сразу часы начал снимать, причем с меня. – Лена поморщилась.

 

– И что?

 

– Да ничего… Взяли, померили по очереди… Нет, говорят, не наш фасончик, забирайте обратно! Оказалось – нормальные ребята, программисты, с юбилея шефа возвращаются. Все трое курящие, а тут, как на грех, один зажигалку в ресторане забыл, у второго сломалась, а у третьего газ кончился, так они идут и не знают, смеяться или плакать.

 

– Ну пример хороший, – задумчиво сказал я, – но не в тему. Или, наоборот, в тему. Если твой бывший попал на хороший «счетчик», он из страха за свою шкуру не то что одну женщину – сотню старушек настругает.

 

– По-моему, ты просто ревнуешь!

 

Такого скачка женской логики я от Леночки не ожидал.

 

– Я?! Да с чего?!

 

– С того самого! – Девушка отодвинулась от меня еще дальше. – Я за Вадима ручаюсь, понятно? Ну так и ты будь добр оставить его в покое!

 

– Я-то могу кого угодно в покое оставить, – буркнул я. – А вот убийца – навряд ли.

 

Напарница упрямо тряхнула головой:

 

– Отлично, давай тогда думать, кто это может быть… кроме Вадима!

 

Ленкино упрямство начинало вызывать у меня глухое – пока еще – раздражение. Слишком уж хорошей с моей точки зрения кандидатурой на роль киллера выглядел Вадим, чтобы так вот запросто списывать его со счета – тем паче, что внятных аргументов «против» Леночка так и не привела. Женская интуиция, она, конечно, великая сила… но лучше бы с ее помощью погоду предсказывать, а не убийцу вычислять!

 

Я сделал над собой титаническое усилие и примирительно предложил:

 

– А может, все-таки сначала проверим Вадима и уже потом с чистой совестью вычеркнем его из списка?

 

– То есть моего слова тебе недостаточно?!

 

– Да! – решительно сказал я. – Потому что, блин, я не хочу «твое слово» на могильной плите выцарапывать! Знаешь, нагляделся на таких вот… уверенных! Ай, да на фиг броник надевать, тяжелый, зараза, лучше бегом до ручья сгоняю, по бегущему снайпер мажет. Не-ха-чу!

 

Ленка отвернулась к окну, минутку помолчала и ворчливо сказала:

 

– По четвергам Вадим в первую смену работает, по вызовам ходит. До пяти часов его искать бесполезно.

 

– А после? – быстро спросил я.

 

– Домой, наверное, пойдет… или меня убивать, – съязвила девушка. – С двухметровым стеклом под мышкой и топором в рюкзаке!

 

– Замечательно! Тогда давай устроим дружескую встречу и посмотрим – входит ли топор в его новый инструментальный набор?

 

– Точно дружескую? – подозрительно уточнила Леночка. – Саня, если ты Вадима хоть пальцем тронешь, то я сама тебя убью, понял?!

 

Меня бы кто так яростно защищал, тоскливо подумал я. А ведь это не Вадим ее из-под стекла вытолкнул…

 

– Договорились. Пальцем не трону… и всем остальным – тоже.

 

– Ох… Сань, ты как хочешь, но это – пустая трата времени! – не преминула напоследок уколоть девушка. – Еще и до пяти ждать, по даче слоняться…

 

Я задумался.

 

– Лен… а давай в кино сходим? Или в театр? Ну или что там в культурный досуг входит? Проведем день как люди, а?

 

Напарница ошарашенно уставилась на меня, явно не веря своим ушам:

 

– В театр?! Сань, у тебя температуры точно нет? То ты из машины лишний раз выглянуть боишься, то в людном зале полтора часа сидеть собираешься! И там же милиция в вестибюле постоянно дежурит…

 

– Ну… – Сказать было нечего, идея и впрямь дурацкая. Хотел как лучше, а вышло как всегда. – Лен…

 

Более светлых мыслей на тему «как бы развлечь даму и вообще подлизаться» в голове не наблюдалось. Копошилось лишь апокрифичное «давайте хоть кота пивом обольем».

 

Леночка внимательно поглядела на меня… и вдруг рассмеялась.

 

– Балда ты, Сань!

 

– Почему? – удивился и даже как-то обиделся я.

 

– Потому… С тобой никакого театра не надо! Ну что, встаем?

 

– Встаем, – подтвердил я и опрокинул ее обратно на постель.

 

До нашего знакомства Вадим жил в Малиновке, снимая квартиру у какого-то родственника – достаточно близкого, чтобы тот не опасался за сохранность меблировки, но достаточно дальнего, чтобы без зазрения совести брать деньги за аренду. Вполне по-божески, однако бывший за глаза призывал на его голову такие жуткие кары, что, узнай о них этот «мелочный, корыстный сын собаки женского пола», назад ни за что бы не пустил.

 

Конечно, за эти полгода Вадим мог и сменить квартиру – но очень сомневаюсь. Он тоже умел считать денежки, а другого такого выгодного варианта нипочем бы не нашел.

 

Ох, как же мне не хотелось с ним встречаться… Но если Сане что-то в башку втемяшится, то проще дать ему перебеситься, чем пытаться переубедить. На вертолете он теперь, хе-хе, летать вряд ли будет, как и по лестницам кататься… Беда в том, что воображение у него уж слишком богатое, ему еще что-нибудь столь же гениальное придумать – раз плюнуть!

 

Сам напарник был полон энтузиазма и энергии, как горный козел, удравший из зоопарка.

 

– Так, Ленка, ты будешь стоять вот тут, – деловито скомандовал он, указывая на вход в подъезд. – А я – внутри, у батареи, чуть что – мигом выскочу.

 

Саня наклонился, подобрал обломок кирпича и для верности подпер им дверь.

 

– А может, ты лучше в мусорный бак спрячешься? – вкрадчиво предложила я. – Прикопаешься там для маскировки…

 

– Давай уж сразу в канализацию. – Парень кивнул на чугунную крышку в паре метров от подъезда. – Только, чур, отстирывать потом ты будешь.

 

– Вот еще! Я тебя целиком в стиральную машину запихну – в режиме «очень грязное белье», с кипячением…

 

Саня ухмыльнулся:

 

– Ладно, не буду рядом с тобой светиться, – и шагнул в подъезд.

 

– Постой! – Я рванулась следом. – А мне что – так тут столбом и стоять? Может, Вадим только через час придет!

 

– Ну сделай вид, будто собаку выгуливаешь.

 

– И где же она?!

 

– Вот и подзывай – вдруг прибежит?

 

– Дай хоть на мобилке поиграю!

 

Саня порылся в карманах.

 

– На. Только не включай.

 

– А как же…

 

– Лен, какие на фиг игры? – осадил меня напарник. – Твоя боевая задача: сканировать местность на все триста шестьдесят градусов. Видимость создай – и ладно.

 

Я постояла, повертела в руке увесистый телефон. Стало как-то не по себе – не из-за Вадима, вот еще! – но тихий пустынный дворик производил гнетущее впечатление. Я на всякий случай отступила под козырек подъезда – мало ли, вдруг сверху еще что-нибудь свалится.

 

– Сань…

 

– Чего? – недоуменно высунулся тот из-за двери.

 

Хоть бы поцеловал напоследок… в смысле, для поднятия боевого духа!

 

– Ничего, – досадливо буркнула я. – Прячься.

 

…Или сказал что-нибудь хорошее…

 

– Ага. – Саня нырнул обратно. Мне захотелось запустить ему вслед мобилкой.

 

Честно говоря, мне очень хотелось сказать Ленке чего-нибудь ободряющее… ну или хотя бы поцеловать. Но я сильно подозревал, что при малейшем эдаком поползновении в меня полетит сначала мобилка, а следом чугунный люк от канализации.

 

Ну и ладно, подумал я, оглядывая подъезд. Так себе местечко… надписи на стенах, преимущественно трехбуквенные, замусоренный пол и резкий кошаче-крысиный запах. Сиживал я и покомфортней – помню, на один секрет мы приволокли в окопчик роскошное кожаное кресло от подорвавшегося на мине «лексуса» – ну так мне здесь не шесть часов куковать. В конце концов, напарнице всего-то нужно обменяться десятком слов со своим бывшим – относительно которого я уже стал понемногу заражаться Ленкиной уверенностью. А если что: вот он я, рядом, в щель пасу, и фиг он у меня пистолет успеет вытянуть! Электрик… подумаешь… мы таких по утрам, вместо булочек для кофе… и самого кофе.

 

Додумать я не успел.

 

Напарнику удалось-таки меня настропалить – когда между домами показался Вадим, я вздрогнула и прижалась спиной к косяку. Впрочем, пугаться тут было нечего, даже наоборот: вид у бывшего был унылый и усталый, спина ссутулена, голова опущена. Еще шаг – и мне пришлось бы посторониться, пропуская его в подъезд.

 

– Кхм…

 

Саня этот… ему бы фантастические романы писать! «Убийца» растерялся так, что выронил чемоданчик.

 

– Леночка? – недоверчиво переспросил он не то у меня, не то у своих глаз. – Леночка! Ты вернулась?!

 

Ох… вот этого я и боялась.

 

– Нет, Вадим, стой… – Я выставила вперед руки, не давая себя обнять. – Мне просто…

 

Можно было соврать, что я пришла за фотоальбомом, случайно попавшим под раздачу и выкинутым вместе с рубашками, но мне так хотелось скорее покончить с этим делом, что я напрямик спросила:

 

– Вад, ты хочешь меня убить?

 

– Леночка… – опешил бывший. – Тебя? Убить?! Что это тебе в голову взбрело?! Я же тебя люблю… как… как…

 

– Трансформаторную будку? – скептически подсказала я, видя, что Вадим лихорадочно шарит взглядом по двору в поисках столь же достойного обожания предмета.

 

– Как звезду вечернюю! Светлую, чистую и удивительную! Ты – самое прекрасное, что когда-либо случалось в моей жизни…

 

Опаньки… Я за последние полгода от него столько комплиментов не слышала. Ну-ка, ну-ка…

 

– Леночка, – торопливо продолжал Вадим, опасаясь, что я снова его перебью, – я понимаю, что поступил с тобой подло, сам себя до сих пор простить не могу. Понимаешь, мы с ребятами собрались – ты не думай, это не какие-то алкаши, а друзья с работы! – отметили премию, ну и стали о бабах трепаться, хвастаться. Один заначку от жены в электрощите прячет, она жутко тока боится, другой раз в неделю «в командировку» к любовнице ездит… вот и я сдуру… выделаться решил… мол, моя мне вообще не указ, завидуйте…

 

– И что – позавидовали?

 

– Так ведь тут как раз ты пришла… – В голосе Вадима проскользнула досада, но он мигом исправился: – Леночка, ну что я должен сделать, чтобы ты смилостивилась? Хочешь – прямо сейчас соберем вещи и махнем на недельку в Сочи, а? Там сейчас бархатный сезон, тепло, солнышко… Черт с ней, с работой, пусть увольняют! Вспомни, как хорошо нам было вместе…