Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 3 19 страница





 

Девушка уставилась на меня со смесью непонимания и обиды и едко сказала:

 

– Дальнейшие планы обсудить.

 

Меня едва не пробило на очередную резкость, но вслух я все же сумел выдать холодно-спокойное:

 

– Хорошо. Поужинаем и обсудим.

 

Дальнейший обмен колкостями, к счастью, прервала высунувшаяся из-за двери мордочка домового.

 

– Ну наконец-то! – радостно запищал он. – А я-то уж испереживался прямо… днем, как уехали, на меня вдруг такая недобрая маета напала… места себе сыскать не мог. Давайте, рассказывайте скорей!

 

– А ты нам картошечки с луком поджаришь? – лукаво прищурилась Ленка. – Я купила пару килограмм, вон там, у Сани в пакете.

 

– Конечно, как же… еще спрашиваешь, – зачастил Федька. – Да вы проходите, раздевайтесь, чайник уже на плите – как машину заслышал, так его и поставил.

 

Вот из него жена бы получилась что надо, неожиданно подумал я. Когда разберемся с этой бодягой, попрошу… пусть родича какого порекомендует. Если, конечно, будет из кого выбирать – желающих поселиться с контуженным и среди домовых наверняка не толпы.

 

Лена, слегка озадаченная столь легкой победой, сняла куртку и отправилась в ванную, а я прямиком поплелся на кухню, к чаю.

 

Хотя мне сейчас хотелось вовсе не чая.

 

Домовой уже вовсю колдовал над картошкой – ведро наполнялось быстро, словно водой из-под крана, – и при этом выразительно косился в мою сторону.

 

– Сейчас Лена придет, – не выдержал я после шестого по счету просительного взгляда. – Она картошку хотела, она и расскажет.

 

– А ты что, не будешь? – всполошился домовой. – Ты не приболел, часом? Или стряслось чего?

 

– Лена все расскажет, – повторил я. – А пока… скоро там чайник?

 

– Минут пять, – виновато сказал домовой, повернув ухо в сторону пузатого реликта советской эпохи. – Я ж доверху налил… хочешь, выплесну половину? Потом еще раз поставлю.

 

– Да ладно уж, подожду.

 

– Федь, на меня не заваривай, я кофе буду. – Благоухающая чем-то вкусно-ароматным Лена прошествовала по кухне, упала на стул напротив и с блаженным «ох-х» вытянула ноги.

 

– На ночь глядя? – неодобрительно зафыркал домовой.

 

– Иначе я прямо сейчас усну, – возразила блондинка, наглядно зевнув.

 

– Так я бы бодрящий такой, с травками…

 

– Федор, да оставь ты ее, – не выдержал я. – Хочет кофе, пусть себе…

 

– А ты не хочешь? – удивилась Ленка. – Как там твоя шея, кстати?

 

– В порядке, – соврал я. На самом деле ныло еще очень даже ощутимо, но терпеть очередной раунд показной заботы о раненом герое я совершенно не желал. – А твоего кофе я у Маринки нахлебался по уши.

 

Ленка сделала вид, будто ничего не поняла, и, обиженно передернув плечиками, отошла к плите. Федька, опустив лапку с ножом, недоуменно переводил взгляд с меня на хозяйку.

 

– Да что ж там такое приключилось-то? – вырвалось у него. – Вернулись сами не свои, будто подменил вас кто!

 

Девушка вздрогнула, просыпав на пол с пол-ложки кофе.

 

– Нас, к счастью, – нет. А вот Вадима…

 

Я не стал вмешиваться, хотя пару-тройку раз очень хотелось – по Ленкиным словам выходило, что во время нашей «дружеской» встречи я вел себя то как идиот, то как полный отморозок. А рассыпаемые щедрой рукой эпитеты вроде «отважно», «мужественно» – ну да, еще не хватало, чтобы я себя женственно повел! – «героически» и так далее это самое впечатление лишь усугубляли.

 

К тому моменту как Лена закончила рассказ, на столе уже стояла чашка с чаем и две тарелки с аппетитно дымящейся картошкой.

 

– Вот оно значит как… – Федька уже в обличье кота уселся на подоконнике, задумчиво шевельнул свисающим с края хвостом. – Бес… давненько их в наших краях не было, дед мой и то ни одного не видал – пугал только малышню байками про энтих злодеев… Они ведь не только человека – нежить могут со свету свести, навсегда упокоить. Леший небось перетрухнул до седины, когда одержимого в своем лесу увидал. На что угодно согласился – и следы запутать-замести, и молчать, как пенек, лишь бы бес его не тронул…

 

– Да и Славик при его приближении удрал куда подальше, – припомнила Ленка. – Или ты думаешь…

 

– Мог, – вздохнул домовой. – Призраки-то народец болтливый, а огласка бесу ни к чему…

 

– С лешим я еще раз поговорю тет-а-тет, – мстительно пообещал я. – Он же, тварь эдакая, выходит, с самого начала нам в глаза врал! Ну дедуля…

 

– Сань, ты его и так уже достал, – прохрумкала Лена. – У нас сейчас другая головная боль.

 

– Угу. Федь, – обернулся я к домовому, – а что ты еще про бесов знаешь?

 

– Да, почитай, и ничего. – Кот удрученно лизнул лапу. – Почуять беса в человеке я не могу, покуда он сам этого не захочет. Сделать ему что-нибудь – тоже…

 

– А то, что Вадик по стенам с переломанными пальцами прыгал не хуже Тарзана? Тоже бесовская сила?

 

– Воля, а не сила. Бесу человека жалеть резона нет, одного уморит – загонит, как лошадь, – в другого переселится.

 

– И Вадима он уже почти загнал, – печально заключила девушка. – Потому Маринка ему скорую смерть и нагадала…

 

– Лен, ты же помнишь: она сказала – «фатальное стечение обстоятельств».

 

– А еще она сказала, что с нашей стороны Вадиму может прийти помощь! – запальчиво возразила девушка. – Это я тоже помню.

 

Опять двадцать пять, зло подумал я. Блин, кем она нас числит, Чипом и Дейлом?

 

– Помощь… – проворчал парень. – Пристрелить, чтобы не мучился, вот и…

 

– Сань, ты вообще соображаешь, что говоришь?! А если бы на его месте оказался ты – или я? – Сказать по правде, к одержимому Вадиму я испытывала скорее не жалость, а стыд за ее отсутствие, но напарник меня уже достал! – Только и знаешь, что из обреза своего палить во все, что движется!

 

– Блин, может, мне прям щас харакири сделать?! – взорвался тот. – Пока я твоего драгоценного Вадика еще раз нечаянно не порезал?

 

– Сань, ты чего? – растерялась я. – Я просто…

 

Внутри меня все кипело, и я с огромным трудом сдерживался, чтобы не послать Ленку так, чтобы словарного запаса для отпугивания нежити ей потом бы хватило лет на десять работы без отпусков и выходных. Но пока еще клапаны в башке держались, и пар стравливался по чуть-чуть.

 

– Лен, ты просто ведешь себя как дура, – с нажимом произнес я. – Уж извини за прямоту… но, блин, хоть попробуй головой-то подумать!

 

– Я этим и занимаюсь, – огрызнулась девушка, – только она у меня, уж извини, здоровая!

 

– На контузию намекаешь? – Я криво усмехнулся, хотя внутри словно лопнула натянутая струна… возле самого сердца. – Ну-ну… а сама ты в детстве точно не падала? Высокий подоконник, ступеньки в подъезде…

 

Блондинка залилась краской – видно, имелся в ее биографии такой эпизод, но предавать его огласке она не собиралась.

 

– Нет, не на контузию, – медовым голоском пропела она. – Сомневаюсь, что она могла навредить уже имеющемуся… интеллекту.

 

Я открыл было рот, чтобы напомнить про свое хоть и неоконченное, но все же высшее образование, но в этот момент в разговор неожиданно вмешался Федька.

 

Он прыгнул на стол и зашипел. На словах это звучит не страшно, но когда прямо перед тобой здоровенный котяра – уши прижаты, хвостяра трубой! – скалит клыки… это привлекает внимание.

 

– Да вы что, в самом деле с ума подходили?! Смотреть же страшно, того и гляди разлаетесь вконец!

 

– А ты не смотри, – мрачно буркнул я.

 

– Лучше скажи, – поддержала Ленка, метнув на меня уничижительный взгляд, – можно ли изгнать беса, не навредив Вадиму?

 

– Ну… – Федька пригладил шерсть и виновато покосился в мою сторону. – Дед говорил, что вроде бы есть способ…

 

– Вот! – торжествующе прищурилась блондинка. – А какой?

 

– Лен, я ж не заклинатель, – отвернулся домовой уже от хозяйки. – Вроде как пить бесноватому что-то давали, кровь отворяли…

 

– Ну кровь – это мы запросто…

 

– Погоди, – перебила меня Ленка, – помнишь, когда ты Вадима царапнул? Он снова на мгновение стал самим собой!

 

– И что теперь, мне каждую секунду ему под ребра нож совать? – язвительно поинтересовался я. – Типа проверим, кто раньше сдохнет: он от множественных ножевых, или я от перелома шеи?

 

– Так раньше у тебя один нож был, – вдохновенно продолжала девушка, – а сейчас – вместе с кольцом! Может, если ткнуть Вадима объединенным артефактом… легонько, куда не очень жалко…

 

Мне было совершенно не жалко Вадима «в целом», ну а уж если выбирать, я бы отчекрыжил то, без чего жить можно, а любить – уже нельзя.

 

– Угу – между ног, например…

 

Ленка так треснула кружкой об стол, что в побелевших пальцах осталась отколовшаяся ручка.

 

– Саня, ты не просто дурак, – отчеканила она, – ты полный, безмозглый, законченный кретин!

 

– А ты, б… – Я осекся. Нет, рука, слава богу, не дрогнула. Это была всего лишь мысль хлестнуть наотмашь, чтобы заткнулась… но, епть, она меня таки достала!

 

– Знаешь, что… – Слова не шли, с трудом продираясь сквозь враз пересохшее горло. – Знаешь, что… Леночка… ты уж прости, что я о тебе хорошо подумал…

 

Не договорив, я встал из-за стола, развернулся… за спиной жалобно пискнул домовой, но мне было не до него. Только без нервов… ага, как же – тут канаты стальные нужны вместо нервов. Ну ладно.

 

– Ты что делаешь?! – испуганно вскинулась Лена.

 

– Картошку запивать буду, – огрызнулся я, снимая со шкафа бутылки – одну с плещущимся на донышке позавчерашним остатком и вторую, закупоренную.

 

– Саня, не смей! Я тебе запрещаю!

 

– Да пошла ты… – Я демонстративно вскинул початую бутылку «зубровки» и в два глотка опорожнил ее.

 

– Ну конечно, – срывающимся голосом выпалила фифа, так резко вскакивая с места, что табуретка грохнула об пол. – Только глаза залить и осталось! Замечательно! Ты и без беса прекрасно себя угробишь, всего-то месяц-другой подождать осталось… а потом заберет труповозка откуда-нибудь из-под забора!

 

Ленка пронеслась мимо меня, на прощанье так саданув дверью, что от косяка по всему периметру пыхнуло пылью.

 

Я остался стоять посреди кухни, тупо вглядываясь в пожелтевшую клеенку: веселенькие пестрые цветочки, из-под которых в паре мест проглядывали еще более желтые газеты…

 

…за которыми только что скрылась…

 

…мечта?

 

…надежда?

 

…любовь?

 

…Лена…

 

– У меня аж по лапам дрожь прошла, – жалобно сообщил Федька, уже успевший вскарабкаться на шкафчик. – Давно ее такой не видел.

 

– Давно? – бездумно повторил я.

 

– Ага. С того дня, как… – Домовой замолк, тревожно косясь на потолок.

 

– Не хочешь говорить?

 

– Ну Сань… пойми, она ж мне все-таки хозяйка, а за глаза сплетничать как-то и не…

 

– Тогда замолкни! – буркнул я, падая на табуретку. Выставил на стол перед собой бутылку… вытряхнул из кармана полупустую пачку и закурил.

 

– Сань, я…

 

– Нишкни!

 

Федька обиженно фыркнул и куда-то пропал – то ли обернулся чем-то мелким и потому невидимым снизу, то ли просто сделался невидимым. Мне, впрочем, было плевать – главное, что замолк. Я хотел тишины…

 

…и ненавидел ее больше всего на свете.

 

Тонкая сизая лента медленно уносилась к потолку и свивалась там в облако-клубок. Время замерло, словно удар двери расколол его на манер брошенных об асфальт часов – бах, и пружинки-шестеренки в стороны брызнули! Лишь в приспособленной под пепельницу чашке неторопливо самозарождались окурки. Два… три… пять…

 

Тишина.

 

Я сидел и вспоминал, как Лена вчера ночью спустилась вниз. И слушал, не скрипнет ли рассохшееся дерево.

 

И подбирал слова – мне нужно было, чтобы она обязательно поняла… ведь она может… ведь мне… неужели мне все только показалось?! Неужели это был всего-навсего сон, обернувшийся очередным кошмаром?!

 

Я должен был сказать так много. Только б она захотела выслушать, понять – и простить!

 

Потом сигареты кончились, а скрип так и не раздался.

 

И тогда я сграбастал со стола непочатую бутылку – и швырнул ее в стену.

 

Поговорили, называется…

 

Я постояла у окна, жадно вдыхая тянущийся от рамы сквознячок, и мне страшно захотелось курить. Вот ерунда… Эдак я скоро и к бутылке начну прикладываться… точнее, продолжу. Нет, Ленка, держи себя в руках… а руки уже сами рылись в сумочке в поисках сигарет.

 

 

Последнее слово осталось за мной, но никакого торжества по этому поводу я не испытывала. Я вообще не собиралась ругаться с Саней, так почему же меня будто черт за язык тянул? Ведь прекрасно понимала, что у него сегодня был тяжелый день, что он в который раз спас меня от верной смерти… а вместо благодарности…

 

Проклятое кольцо словно жгло кожу, и я, раздраженно скрутив его с пальца, положила на подоконник. Знала бы – никогда бы не надела, пусть бы валялось в шкатулке вместе со всяким памятным хламом…

 

Пальцу полегчало, зато душа разболелась еще сильнее.

 

Какая разница, кто начал этот дурацкий спор и кто виноват, – неужели два взрослых человека не могут спокойно поговорить и во всем разобраться?! В конце концов, я же женщина, я же умнее… мудрее хотя бы. Вот сейчас докурю… третью… и спущусь вниз, и прямо скажу: «Сань, а давай мириться? Мы оба устали, мы оба нервничаем… но зачем же срываться друг на друге? Ведь на самом деле я очень за тебя переживаю… и мне больно и страшно видеть, как ты сам себя медленно убиваешь… не сердись на меня, пожалуйста». Могу даже… ну, не на колени встать, а на пол возле его стула сесть – безотказный способ, на раз обезоруживающий мужчин.

 

И тут в кухне раздался звон стекла и глухая ругань. Слов я не разобрала, но по интонации было ясно, что это не случайно упавшая со стола чашка. Саня, наверное, все-таки выпил ту бутылку и запустил ею в стену…

 

Ой, нет… к пьяному я не пойду ни за какие коврижки. Даже дверь, наверное, стоит запереть. Вряд ли он сейчас способен воспринимать логические аргументы, только еще больше накрутится…

 

Пусть уж успокоится, выспится… а утром…

 

Я села на кровать и обхватила голову руками.

 

До утра была целая вечность.

 

Вверху щелкнул замок.

 

На какой-то миг я вдруг подумал – а может, она тоже ждала?! Так же сидела, глядя перед собой, вслушивалась в каждый шорох… и надеялась, что вот-вот, еще секунда, и старая лестница заскрипит, и откроется дверь, я войду и опущусь на колени… или просто сяду рядом, обниму, прижму и пообещаю никогда больше не отпускать!

 

Но эта мысль длилась лишь мгновение, а затем накатило глухое отчаянье – до темноты в глазах и зубовного скрежета.

 

Вот и все. Игра сыграна, точка поставлена.

 

А потом схлынула и тьма, оставив после себя звенящую пустоту. И все вновь стало просто, понятно и легко, и даже совсем не больно – потому что какая, на фиг, боль, когда нечем ее чувствовать? И обиды тоже не было – на что может обижаться пустое место?

 

На самом деле быть пустотой хорошо. Когда ты никто и звать никак, ты никому не нужен – но и тебе на весь остальной мир плевать с вершины Джомолунгмы.

 

Я живо представил, как очередная группа альпинистов, вскарабкивается на самый высокий в мире валун и обнаруживает там бешено хохочущего и плюющегося в бездну типа в грязной камуфле. Йети, блин… и мать его алмасты. Отпустите меня в Гималаи, а не то прямо здесь кого-нибудь урою. Не, в самом деле, а? Податься в наемники к индусам – они вроде в тех местах с паками вечно на ножах, им люди с опытом горной войны пригодятся, даже с таким куцым, как мой. И на экипировке небось не экономят.

 

Мне вспомнилась витрина – характерная московская кричаще-яркая витрина магазина спорттоваров, перед которой распускал слюни свежеиспеченный дембель. А-а… курточка… а-а-а… легкие треки… и ценники – это уже было у-у-у, и дальше сплошной мат.

 

Эх… вот чтобы такое хорошее сделать, чтобы всем плохо стало?!

 

И закурить нечего… а так хочется.

 

Я потряс чашку-пепельницу в глупой надежде выискать хоть один бычок, не скуренный до половины фильтра. Потом с еще более жалкой надеждой принялся рыться в карманах куртки: вдруг случилось чудо и в кармане или за подкладкой отыщется сбежавшая из пачки сигаретина. В итоге на столе выросла горка хлама: мобильник, граната, ключи… вплоть до пожелтевшего «дирола», пары метрошных жетонов и просто бумажной трухи.

 

– Фе-э-эдь. Отзовись, а?

 

– Чего тебе? – недружелюбно мурлыкнуло из пустого вроде бы угла.

 

– У тебя табачку не сыщется?

 

– Вот уж чего не держу! – Кот вышел из стены, плюхнулся на хвост и принялся умываться. – Гадость первостатейная, а вы ею травитесь…

 

– А давай сэкономишь здоровье хозяйки? – подначил я. – Сможешь пачку из сумки приволочь?

 

– Воровать не буду! – с видом оскорбленной невинности мяукнул домовой.

 

– Ну ладно… – Я вздохнул. – Кофе небось тоже не сваришь?

 

– Чайник поставлю, дальше сам.

 

– Валяй.

 

Кофе в моем нынешнем состоянии был, наверное, не самой лучшей идеей – но мысль о сне вызывала еще большее отвращение. Сейчас я хотел не спать – выть, стучать головой по стене, мчаться сквозь ночь по шоссе: педаль в пол, и только дикий визг, когда бешено несущаяся тачка чудом вписывается в поворот…

 

…домчаться туда, где идет бой, где враг – реален и в него можно высадить полный рожок, а потом добраться до горла в рукопашке…

 

…что угодно – лишь бы заполнить пустоту внутри!

 

Жалобно скрипнула пластмасса. Глянув, я с удивлением обнаружил, что незаметно для себя сграбастал со стола «нокию» и сейчас чуть не раздавил ее на фиг.

 

А чайник все не закипал, и, чтобы убить хоть время, раз уж не подворачивается никто получше, я включил мобилку и попытался добраться до игрушек – но вместо этого угодил в телефонную книгу, зачем-то принялся просматривать ее…

 

…и застыл, когда на экранчик выползло «Ленкин хахаль»!

 

Та-ак…

 

– Эй, ты куда? – окликнул меня домовой. – Сейчас уже будет…

 

– Пойду во двор… покурю… – брякнул я первое, что пришло на ум.

 

С учетом того, что прежняя пачка – и даже не одна – была преспокойно скурена на кухне, а новому куреву взяться как бы неоткуда, отмазка прозвучала на редкость дебильно. Но пока домовой собрался ответить, я уже выскочил на крыльцо.

 

Здесь было холодно… наверное. Впрочем, сейчас мне по фигу был ветер, мелкий дождь… я пер напролом по заросшим грядкам, чуть ли не в голос споря сам с собой, – то еще зрелище, хорошо, зрителей не наблюдалось.

 

А хоть бы и были… какого хрена? Сколько раз мной так вот вместо тряпки должны вытереть ноги? Эти бабы… они могут думать лишь о себе, а я? Так и буду стоять с разинутым ртом перед витриной, пока за спиной в шикарных тачках будут со свистом проноситься круто упакованные Леночки?

 

Не-е-ет уж! Пришла пора и на моей улице праздник устроить.

 

Только бы это был тот самый Вадик. Только бы он не оказался таким же параноиком и не вырубил мобилку. Только бы…

 

– Але?

 

Голос был странный, не похожий ни на блеянье «нормального» Вадима, ни на высокомерный тон Вадика «преображенного». Блин… вот будет фокус, если это какой-то другой хахаль… и вообще не этой Ленки. Тогда хрен мне, а не решение всех проблем в одном флаконе! А-а, была не была!

 

– Бок не болит, скалолаз?

 

Трубка молчала. Секунда, две… положим, разбуди меня среди ночи подобный звонок, я бы тоже замешкался с ответом, пытаясь вначале сообразить, что к чему и какого лешего хочет идиот-собеседник, а затем – набирая воздух для матерной тирады. Но…

 

– Зачем ты позвонил?

 

Есть контакт! И голос теперь куда больше стал походить на Вадима-2!

 

– Дело есть.

 

– Чего ты хочешь?

 

– Поговорить! – твердо сказал я. – А то днем у нас базар не сложился, потому что один дерганый попер, как бешеный лось. Зря, зря, совсем не по понятиям. Не, я понимаю, что ты хрен знает сколько срок мотал, да еще в кольце усиленного режима, но блин…

 

– Я все равно тебя найду, – буднично пообещал «Вадим».

 

– Ну найдешь, а дальше? Опять начнешь плакаться: «А за что, ой, больно!»…

 

– Этого не будет, – холодно сообщила трубка. – Прежнего хозяина больше нет, я контролирую это тело полностью. Ты умрешь быстро.

 

– Фу, блин, какой ты кровожадный, – поморщился я. – А я-то думал, хоть по телефону поговорим нормально, по-деловому…

 

– Чего ты хочешь? – снова спросил бес.

 

Вот, подумал я, внутренне сжавшись, словно перед прыжком в ледяную воду. Самый главный момент. Если не выгорит… второго такого шанса не будет, стопроцентно.

 

– Двести штук! – выпалил я.

 

В трубке молчали.

 

– Эй, ты там не уснул?

 

– Ты хочешь двести… тысяч… – «Вадим» выговорил эту фразу медленно, словно на чужом языке и при этом не будучи уверен в точном значении произносимого.

 

– Ага, и совсем не рублей! – радостно подтвердил я. – Двести штук баксов, наликом. Взамен получаешь нож и колечко в полное свое. Хошь в сейф прячь, хошь в Ородруин кидай.

 

– Мне нужны эти предметы, – все так же замедленно-задумчиво произнес «Вадим».

 

– А мне нужно бабло! – заржал я. – Токо его у тебя щас нет, верно?

 

– Я… достану.

 

– Кто бы сомневался, мужик. Из-под земли достанешь, а?

 

– Мне… нужна гарантия.

 

– Честное благородное слово! Шучу, не дергайся. Короче, делаем так – я подъеду куда скажешь, вручу тебе кольцо. С этого момента идет отсчет. У тебя два дня… так что ищи работенку, где платят по сто штук в сутки… Потом опять встречаемся, меняем бабки на режик. Типа так. Устраивает?

 

– Я… – Бес замолк секунд на пять. – Согласен.

 

– А попробуешь меня кинуть, – с угрозой произнес я, – или там душить опять ринешься… учти, нож уйдет прямиком в нежконтроль! Как думаешь, найдут они, чего к нему присобачить? Я так думаю, что могут и сыскать.

 

– Не надо. – Судя по скорости ответа, бес верил в подобную перспективу куда больше меня. – Я не собираюсь тебя душить. Не собираюсь обманывать. Мне выгодно договориться.

 

– Мне тоже, а то б фиг звонил, верно? Тебе вещички, мне бабки – каждый получает свое, и расходимся, взаимно довольные друг дружкой.

 

– Когда сможешь приехать? – деловито спросил «Вадим».

 

– Да хоть прямо сейчас.

 

Только не прямо, а с заездом в одно место, мысленно договорил я. Раз уж пошла такая пьянка… это недолго, считай, по пути. Просто не всякие вещи можно было тащить в дом к дяде.

 

– Но! Учти следующее: я тебе, козлу, тоже не верю! Поэтому: встречаемся в месте, где ты не сможешь свои финты крутить. Чего-то типа длинного коридора, ты в одном конце, я в другом. И пистолет кладешь первым ты…

 

– Надо подумать…

 

– Только быстро. У меня кредит не резиновый, я не миллионер… пока.

 

– Хорошо. Слушай…

 

Я выслушал, а затем заставил его еще раз повторить адрес и описание места встречи. Потом бес отключился, а я минуты две стоял рядом с крыльцом, дыша так, словно только что в одиночку разгрузил… ну, к примеру, броневик с золотом. Двести тыщ баксов… интересно, сколько это в золотых кило? Блин. Или надо было все-таки просить сразу пол-лимона? Такой шанс… «Вадиму» на самом деле ведь не суть важно, где двести, там и пятьсот, а мне как раз наоборот. Перезвонить, что ли? А может, пусть сначала двести штук принесет, а потом «обрадовать» его, типа я тут немного подумал и передумал?

 

И тут запищала мобилка.

 

– Контроль на связи!

 

– У меня есть дополнительное условие. – В голосе «Вадима» определенно добавилось надменности. – Женщина.

 

– В смысле? – На самом деле я сразу понял, к чему он клонит, но мысль эта мне настолько не понравилась…

 

– Елена. Я хочу получить и ее.

 

– А ты не обнаглел, приятель?

 

– Или я получаю Елену, или сделка отменяется, – холодно сказал бес. – Выбирай.

 

– А зачем она тебе?

 

– Ее род слишком долго держал меня в заточении. Пришло время мести.

 

Ответил я не сразу. Все-таки это условие было… слишком… хотя – какого черта?!

 

– Хорошо. Но тогда и цена меняется. Пятьсот штук за комплект.

 

– Ты получишь их… – И гудки в трубке.

 

Я постоял еще с минуту и вернулся в дом.

 

– Федька!

 

Поначалу я хотел приказать ему достать нужную мне вещь, но вовремя вспомнил давешний отказ своровать курево.

 

– Лестницу починить можешь?! В смысле, сделать, чтобы не скрипела хоть пять минут?!

 

– Могу, а зачем…

 

– Сделай!

 

Все-таки правильно взятый командный тон – великое дело. Человек – ну или домовой – еще не успел толком осознать полученный приказ, а ноги уже подбросили своего хозяина и дружно понесли его к месту выполнения работы.

 

Обезвреженную лестницу я преодолел в четыре прыжка. Затаив дыхание, прижался ухом к двери. Царившая за ней тишина, в принципе, могла значить много чего, но я понадеялся, что Лена все же спит, а не молча лежит на кровати, рисуя еще одну победную звездочку на макияже.

 

Замок открылся на раз, одним движением лезвия. Спрятав нож, я осторожно приоткрыл дверь, заглянул и не смог сдержать довольной улыбки – блондинка спала, наискось разметавшись по кровати. Тэкс, где у нас колечко, на пальчике? Фигли… тихонько выматерившись, я оглядел комнату и обнаружил искомый предмет мирно возлежащим на подоконнике. А теперь, в темпе вальса – вниз!

 

У подножия лестницы удрученно переминался с лапы на лапу домовой, запоздало сообразивший, что стал моим сообщником в заговоре против любимой хозяйки. При виде меня он скорчил совсем жалобную мордочку, но мне сейчас было не до сантиментов. Я сел на нижнюю ступеньку, наклонился и четко, старательно выговаривая каждое слово, произнес:

 

– Федор, мотай на ус! Пункт раз: ты НЕ говоришь Лене, куда я поехал! И пункт ДВА – ты НЕ выпускаешь Лену из дома хотя бы до рассвета!

 

Меня разбудил удаляющийся гул мотора. «Что за придурок гоняет по дачам среди ночи?!», сонно подумала я, перевернулась на другой бок… и внезапно сообразила, что ближайший представитель этого славного племени обитает в соседней комнате. Да и шум двигателя показался странно знакомым.

 

– Саня! – Я, позабыв про холод, босиком подскочила к окну.

 

Ну точно, «гольфика» возле сарая не было. Еще и ворота нараспашку оставил.

 

Я торопливо огляделась, сгребла со стола рацию, потыкалась в кнопки.

 

Санин «кенвуд» жалобно отозвался с нижнего этажа. Ну за что мне это наказание?!







Дата добавления: 2015-09-07; просмотров: 348. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!




Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...


Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...


Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...


ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Гальванического элемента При контакте двух любых фаз на границе их раздела возникает двойной электрический слой (ДЭС), состоящий из равных по величине, но противоположных по знаку электрических зарядов...

Сущность, виды и функции маркетинга персонала Перснал-маркетинг является новым понятием. В мировой практике маркетинга и управления персоналом он выделился в отдельное направление лишь в начале 90-х гг.XX века...

Методика обучения письму и письменной речи на иностранном языке в средней школе. Различают письмо и письменную речь. Письмо – объект овладения графической и орфографической системами иностранного языка для фиксации языкового и речевого материала...

Классификация холодных блюд и закусок. Урок №2 Тема: Холодные блюда и закуски. Значение холодных блюд и закусок. Классификация холодных блюд и закусок. Кулинарная обработка продуктов...

ТЕРМОДИНАМИКА БИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ. 1. Особенности термодинамического метода изучения биологических систем. Основные понятия термодинамики. Термодинамикой называется раздел физики...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия