ПЕСНЯ О СУДЬБЕ
Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену, За мною пес – Судьба моя, беспомощна, больна, — Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену — Глядит, глаза навыкате, и с языка – слюна.
Морока мне с нею — Я оком грустнею, Я ликом тускнею И чревом урчу, Нутром коченею, А горлом немею, — И жить не умею, И петь не хочу!
Должно быть, старею, — Пойти к палачу… Пусть вздернет на рею, А я заплачу.
Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну, Но жаль ее, голодную, – ласкается, дрожит, — Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну — Она, когда насытится, всегда подолгу спит.
Тогда я гуляю, Петляю, вихляю, Я ваньку валяю И небо копчу. Но пса охраняю, Сам вою, сам лаю — О чем пожелаю, Когда захочу.
Нет, не постарею — Пойду к палачу, — Пусть вздернет скорее, А я приплачу.
Бывают дни, я голову в такое пекло всуну, Что и Судьба попятится, испуганна, бледна, — Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну — С тех пор ни дня без стакана, еще ворчит она:
«Закуски – ни корки! Мол, я бы в Нью-Йорке Ходила бы в норке, Носила б парчу!..» Я ноги – в опорки, Судьбу – на закорки, — И в гору и с горки Пьянчугу влачу.
Когда постарею, Пойду к палачу, — Пусть вздернет на рею, А я заплачу.
Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком — Пошла, родимая, вразнос и изменила лик, — Хамила, безобразила и обернулась Роком, — И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.
Мне тяжко под нею, Гляди – я синею, Уже сатанею, Кричу на бегу: «Не надо за шею! Не надо за шею! Не надо за шею, — Я петь не смогу!»
Судьбу, коль сумею, Снесу к палачу — Пусть вздернет на рею, А я заплачу!
‹1976›
* * *
Этот день будет первым всегда и везде — Пробил час, долгожданный серебряный час: Мы ушли по весенней высокой воде, Обещанием помнить и ждать заручась.
По горячим следам мореходов живых и экранных, Что пробили нам курс через рифы, туманы и льды, Мы под парусом белым идем с океаном на равных Лишь в упряжке ветров – не терзая винтами воды.
Впереди – чудеса неземные! А земле, чтобы ждать веселей, Будем честно мы слать позывные — Эту вечную дань кораблей.
Говорят, будто парусу реквием спет, Черный бриг за пиратство в музей заточен, Бросил якорь в историю стройный корвет, Многотрубные увальни вышли в почет.
Но весь род моряков – сколько есть – до седьмого колена Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей. И текла за кормой добела раскаленная пена, И щадила судьба непутевых своих сыновей.
Впереди – чудеса неземные! А земле, чтобы ждать веселей, Будем честно мы слать позывные — Эту вечную дань кораблей.
Материк безымянный не встретим вдали, Островам не присвоим названий своих — Все открытые земли давно нарекли Именами великих людей и святых.
Расхватали открытья – мы ложных иллюзий не строим, — Но стекает вода с якорей, как живая вода. Повезет – и тогда мы в себе эти земли откроем, — И на берег сойдем – и останемся там навсегда.
Не смыкайте же век, рулевые, — Вдруг расщедрится серая мгла — На «Летучем Голландце» впервые Запалят ради нас факела!
Впереди – чудеса неземные! А земле, чтобы ждать веселей, Будем честно мы слать позывные — Эту вечную дань кораблей.
1976
* * *
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода, — Мы не ждали его – не за легкой добычей пошли. Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.
Помнишь детские сны о походах Великой Армады, Абордажи, бои, паруса – и под ложечкой ком?… Все сбылось: «Становись! Становись!» — раздаются команды, — Это требует море – скорей становись моряком!
Наверху, впереди – злее ветры, багровее зори, — Правда, сверху видней, впереди же – исход и земля. Вы матросские робы, кровавые ваши мозоли Не забудьте, ребята, когда-то надев кителя!
По сигналу «Пошел!» оживают продрогшие реи, Горизонт опрокинулся, мачты упали ничком. Становись, становись, становись человеком скорее, — Это значит на море – скорей становись моряком!
Поднимаемся к небу по вантам, как будто по вехам, — Там и ветер живой – он кричит, а не шепчет тайком: Становись, становись, становись, становись человеком! — Это значит на море – скорей становись моряком!
Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали, Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе, — Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками; Становясь капитаном – храните матроса в себе!
1976
ШТОРМ
Мы говорим не «штормы», а «шторма» — Слова выходят коротки и смачны: «Ветра» – не «ветры» – сводят нас с ума, Из палуб выкорчевывая мачты.
Мы на приметы наложили вето — Мы чтим чутье компáсов и носов. Упругие тугие мышцы ветра Натягивают кожу парусов.
На чаше звездных – подлинных – Весов Седой Нептун судьбу решает нашу, И стая псов, голодных Гончих Псов, Надсадно воя, гонит нас на Чашу.
Мы – призрак легендарного корвета, Качаемся в созвездии Весов. И словно заострились струи ветра — И вспарывают кожу парусов.
По курсу – тень другого корабля, Он шел – и в штормы хода не снижая. Глядите – вон болтается петля На рее, по повешенным скучая!
С ним Провиденье поступило круто: Лишь вечный штиль – и прерван ход часов, — Попутный ветер словно бес попутал — Он больше не находит парусов.
Нам кажется, мы слышим чей-то зов — Таинственные четкие сигналы… Не жажда славы, гонок и призов Бросает нас на гребни и на скалы.
Изведать то, чего не ведал сроду, — Глазами, ртом и кожей пить простор!.. Кто в океане видит только воду — Тот на земле не замечает гор.
Пой, ураган, нам злые песни в уши, Под череп проникай и в мысли лезь, Лей звездный дождь, вселяя в наши души Землей и морем вечную болезнь!
1976
|
