А. Н. КОМИССАРОВУ – КАК РЕЖИССЕРУ «СВАДЬБЫ» – ОТ НАС, УЧАСТНИКОВ
Принесла случайная молва Странные, ненужные слова — Будто прекратился перерыв, Будто будет «Свадьба» и «Обрыв».
Были вы в японских городах, Восхищенье видели в глазах — Там кругом японские глаза, Там кабуки и будра-кудза.
Но… Это было, было и прошло, Вас в «ТУ-104» принесло. Будем «Свадьбу» ставить и играть — Опыт есть, и нам не привыкать.
Если есть работа, то тогда Будет с ней и радость и беда. И мы вам благодарны, как всегда.
‹1960›
‹К ПРЕМЬЕРЕ СПЕКТАКЛЯ «10 ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР»›
Хотя до Малого и МХАТ-ра Дойти и ближе, и скорей, Но зритель рвется в наш театр Сквозь строй штыков и патрулей.
Пройдя в метро сквозь тьму народа, Желая отдохнуть душой, Он непосредственно у входа Услышит голос трезвый мой.
Несправедливы нам упреки, Что мы все рушим напролом — Картиной «Тюрьмы и решетки» Мы дань Таганке отдаем.
В фойе – большое оживленье: Куплеты, песни… Зритель – наш! Ну а агентов Управленья Патруль отправит в бельэтаж.
Спектакль принят, зритель пронят И пантомимой, и стрельбой. Теперь опять не будет брони И пропусков, само собой.
И может быть, в минуты эти За наш успех и верный ход Нектара выпьют на банкете Вахтангов, Брехт и Мейерхольд.
И мы – хоть нам не много платят — От них ни в чем не отстаем: Пусть на амброзию не хватит, Но на нектар уж мы найдем.
‹1965›
‹К 50-ЛЕТИЮ К. СИМОНОВА›
Прожить полвека – это не пустяк, Сейчас полвека – это тоже веха! Подчас полвека ставится спектакль И пробивать приходится полвека.
Стараясь не ударить в грязь лицом, Мы Ваших добрых дел не забываем, — Ведь мы считаем крестным Вас отцом, А также крестной матерью считаем.
Таганский зритель раньше жил во тьме, Но… в нашей жизни всякое бывает: Таганку раньше знали по тюрьме, Теперь Таганку по театру знают.
Ждем Ваших пьес – ведь Вы же крестный наш, А крестники без пьес хиреют рано. Вы помните, во многом это Ваш — Наш «Добрый человек из Сезуана».
Так пусть же Вас не мучает мигрень, Уж лучше мы за Вас переболеем И со штрафной Таганки в этот день Вас поздравляем с Вашим юбилеем.
И кто бы что бы где ни говорил, Еще через полвека буду петь я, Что Симонов здоров и полон сил, Так значит, не «финита ля комедья»!
‹1965›
‹К 50-ЛЕТИЮ Ю. П. ЛЮБИМОВА› ‹1›
Вставайте, вставайте, вставайте, Работник с портфелем и без! Очки на носы надевайте, Премьера готовится здесь. Вперед! Пусть враг
Плюет В кулак. Театр наш уже состоялся… Нам место! Ты, недруг, белей! И как кое-кто ни старался — А вот и у нас юбилей.
‹2›
Этот вихрь – местком и все цеха, Выходные, наш досуг, актив — Прибирал Любимов всё к рукам С помощью того же Дупака, И теперь мы дружный коллектив.
Дышит время у имярека, Дышит бурно уже полвека, Время! Правильно! Так держать, Чтоб так дальше ему дышать!
Юбилеи традиционны, Но шагаем – не по стопам. Все театры реакционны, Если время не дышит там!
‹3›
Я не знаю, зачем, кто виной этой драмы, — Тот, кто выдумал это – наверное, слеп! — Чтоб под боком у чудной, спокойнейшей «Камы» Создавать драматический этот вертеп.
Утомленные зрители, молча кутаясь в шубы, Жгут костры по ночам, бросив жен и детей, Только просят билетика посиневшие губы, Только шепчут таинственно: ‹«Юбилей, юбилей…»›
О, ужасная очередь из тоскующих зрителей! Тянут руки – и женщина что-то пишет впотьмах… Мне все это знакомо: я бывал в вытрезвителе — Там рисуют похожее, только там – на ногах.
И никто не додумался, чтоб работники «Камы» Оставалися на ночь – замерзавших спасать! … Но теперь всем известно, кто виной этой драмы: Это дело Любимова, а его – поздравлять!
‹4›
На Таганке я раньше знал метро и тюрьму, А теперь здесь – театр, кто дошел, докумекал? Проведите, ‹проведите меня к нему — Я хочу видеть этого человека!›
Будто здесь миллион электрических вольт, А фантазии свет исходил не отсюда ль? Слава ему, пусть он не Мейерхольд — Чернь его любит за буйство и удаль.
Где он, где? Неужель его нет? Если нет, я не выживу, мамочка! Это теплое мясо носил скелет На общипку Борис Иванычу.
Я три года, три года по кинам блуждал, Но в башку мою мысль засела: Если он в дали дальние папу послал — Значит, будет горячее дело.
Он три года, три года пробивался сквозь тьму, Прижимая, как хлеб, композиции к векам… Проведите, пров‹едите меня к нему —› Я хочу поздравить ‹этого человеках›.
‹1967›
‹К 40-ЛЕТИЮ О. Н. ЕФРЕМОВА›
Вот Вы докатились до сороковых… Неправда, что жизнь скоротечна: Ведь Ваш «Современник» – из «Вечно живых», А значит, и быть ему – вечно!
На ты не назвать Вас – теперь Вы в летах, В царях, в королях и в чекистах. Вы в цвет угадали еще в «Двух цветах», Недаром цветы – в «Декабристах»!
Живите по сто и по сто пятьдесят, Несите свой крест – он тяжелый. Пусть Вам будет сорок – полвека подряд! Король оказался не голый.
‹1967›
|
