Политической системы

 

Важной составной частью системного анализа как сочетания методов и средств, используемых при изучении сложных динамических систем различных классов, выступает исследование функциональных зависимостей – форм устойчивой взаимосвязи между объективными явлениями или отражающими их величинами, при которых изменение одних явлений вызывает качественное изменение других, а также непосредственный анализ функций – внешних проявлений свойств рассматриваемого объекта в данной совокупности отношений. Применительно к политической системе общества обычно «акцент делается не на том, какова сущность власти, а каковы ее конкретные функции, что и как она делает»; при этом «под функциями политической системы понимается любое ее стандартизированное действие, которое способствует поддержанию достигнутого состояния и дальнейшему развитию» ⁴⁶.

Подобно любой открытой системе, политическая система общества, будучи «погруженной» в социальную среду, сохраняет свою качественную определенность, несмотря на непрерывные внешние [c. 34] воздействия, далеко не всегда имеющие благоприятный характер. Фактически она, пользуясь словами Н. Винера, находится «бoльшую часть своего существования в состояниях, которые не являются состояниями полного равновесия, но подобны равновесным» ⁴⁷. Данный тип устойчивого неравновесного состояния системы, состоящий в поддержании в допустимых пределах существенно важных для ее сохранения параметров в условиях постоянного взаимодействия с изменяющейся окружающей средой, получил в кибернетической теории название гомеостазиса.

Это понятие, заимствованное из физиологии, обозначает, строго говоря, механизм, «посредством которого живой организм поддерживает параметры своей внутренней среды на таком уровне, когда возможна здоровая жизнь» ⁴⁸. Однако коммуникационно-кибернетическое понимание гомеостазиса отличается от его физиологической трактовки. Если У. Кэннон, по существу, предложил это понятие для описания реактивностных систем, то есть сохраняющих качественную определенность под воздействием внешней среды по схеме «стимул – реакция», то Н. Винер говорил об открытых системах, которые активно взаимодействуют с внешней средой, в известной степени преобразуя ее, и тем самым сохраняют свою относительную устойчивость. Иными словами, гомеостатическое взаимодействие открытой системы с окружающим миром, в том числе и взаимодействие политической системы с социальной средой, обусловливает ее адаптивность двоякого рода, что выражается, с одной стороны, в приспособляемости системы к внешнему миру путем определенных внутренних изменений, с другой – в активном воздействии системного объекта на среду, ее «приспособлении» к своим «потребностям» путем извлечения и усвоения необходимых ресурсов. Подобная адаптивность выступает основой механизма саморегуляции и самоорганизации системы, что, в свою очередь, предопределяет наличие у рассматриваемого сложноорганизованного объекта таких функциональных свойств, как интегративность, латентность и целедостижение. Интегративность проявляется в обеспечении целостности системы и предполагает согласованность, координацию деятельности ее подсистем и элементов. Посредством латентности обеспечивается мотивация действий субъектов системы в рамках единого целого в соответствии с их специализацией и функциональными особенностями. Целедостижение, понимаемое в широком смысле, [c. 35] «означает, что действие или поведение допускает истолкование как направленное на достижение некоторой цели, т. е. некоторого конечного состояния, при котором объект вступает в определенную связь в пространстве или во времени с некоторым другим объектом или событием» ⁴⁹. Это предполагает наличие корректирующей обратной связи системы с внешней средой, в известной степени подобной действию сервомеханизма, когда «разница между заданным и фактическим движением используется как новый входной сигнал, заставляющий регулируемую часть устройства двигаться так, чтобы фактическое движение устройства все более приближалось к заданному» ⁵⁰.

Указанные функциональные свойства, взятые в политологическом контексте, позволили в свое время Д. Истону сделать вывод о том, что политическая система как устойчивое сложноорганизованное образование в своем взаимодействии с окружающей социальной средой должна обладать, во-первых, регулятивной способностью, призванной обеспечить контроль и координацию поведения индивидов и групп, во-вторых, экстрактивной способностью, состоящей в извлечении из окружения ресурсов, необходимых для ее функционирования, в-третьих, распределительной способностью, обеспечивающей предоставление индивидам и общественным группам социальных благ, и, в-четвертых, реактивной способностью, благодаря которой система «отвечает» на воздействие окружения, прежде всего на требования, выдвигаемые индивидами и группами ⁵¹. Если на первоначальном этапе политическую систему рассматривать в отвлечении от особенностей и специфики составляющих ее подсистем, то есть в качестве «погруженного» в социальную среду действующего элемента или, иначе говоря, кибернетического «черного ящика» с неизвестной структурой, эти способности должны обеспечиваться определенной совокупностью «входных», «выходных» и гомеостатических «внутренних» функций. По существу, в модели, предложенной Д. Истоном, функционирование политической системы рассматривается как процесс принятия обязательных решений и осуществления соответствующих действий, которые направлены на постоянное восстановление нарушаемого в каждый момент времени гомеостазиса (см. рис. 9). [c. 36]

 

Рис. 9

 

В концепции Д. Истона политическая система рассматривается как относительно обособленное, устойчивое, целостное образование, кибернетический «черный ящик», погруженный в изменяющуюся социальную среду и взаимодействующий с ней посредством своих «входов» и «выходов». При таком подходе ключевым аспектом исследования становится проблема устойчивости или, в терминологии Истона, «выживания» политических систем как в стабильном, так и меняющемся мире. На вход «черного ящика» из окружающей среды – общества поступает информация двух видов – требования (могут быть как конструктивные, так и деструктивные) и поддержка (может трансформироваться в собственную разновидность «с отрицательным знаком», то есть протест). И требования, и поддержка могут возникать и формулироваться не только в окружающей среде – обществе, но и внутри самой системы, однако независимо от места своего происхождения они должны учитываться при выработке «выходной» информации – обязывающих политических решений и действий по их реализации, так или иначе оказывающих воздействие на среду. Если принимаемые решения и осуществляемые действия удовлетворяют ожиданиям или требованиям большинства социальных общностей и граждан, это со всей очевидностью порождает или увеличивает поддержку на «входе», и в обществе усиливаются стабилизационные процессы. Напротив, «непопулярные» решения и действия приводят к дестабилизации через формулировку более радикальных «входных» требований, а также к изменению знака второй входной координаты, то есть к трансформации поддержки в [c. 37] протест, что в своем крайнем варианте способно перерасти в отторжение гражданами правящих институтов, вызвать, в терминологии Истона, «стресс» политической системы и даже привести к ее разрушению. Для того чтобы «выжить», система должна быть способна отвечать с помощью действий, устраняющих стресс. В этом отношении, как подчеркивает Истон, ключевую роль, несомненно, играют действия властей, но для осмысленных и эффективных действий власти должны иметь возможность получать всю необходимую информацию о происходящем.

Кибернетическая модель Д. Истона была дополнена инструментальными моделями Г. Алмонда и Дж. Коулмана, в которых устанавливается определенное соответствие между отдельными категориями системно-кибернетического анализа и терминами, традиционно используемыми политической и правовой наукой. В их трудах были разработаны функции на «входе» политической системы общества: политическая социализация и рекрутирование, артикуляция и агрегация интересов, политическая коммуникация, – и на «выходе»: принятие правил и законов, их применение и контроль ⁵².

Теория политической кибернетики, предложенная К. Дойчем ⁵³, рассматривает политику как коммуникационный процесс координации усилий людей по достижению поставленных целей, который реализуется по схеме кибернетического саморегулирования. Ключевая роль в этом процессе принадлежит обратной связи: поток сведений о достигнутом состоянии системы и последствиях деятельности властей, поступающий в центр принятия политических решений, позволяет составить представление о том, насколько близко подошла система к своим целям и как ей следует изменить свое поведение, чтобы достичь максимального приближения к ним. Разница между заданным и фактически достигнутым состоянием системы с учетом сведений о характере самой системы, ее ресурсах, сопротивлении среды и т. д. используется для выработки нового управляющего воздействия. Оно может быть направлено как на то, чтобы фактическое состояние все более приближалось к заданному с учетом устранения ошибок и совершенствования системы в заданном направлении, так и на последовательную переориентацию, отход от заданного направления, поиск новых целей и путей их достижения.

Обобщая вышеуказанные концепции, в целом взаимодополняющие друг друга, нетрудно заметить, что функции политической системы [c. 38] предопределяются спецификой как самой политики, так и особенностями интересов различных политических акторов. Эти интересы формируются во взаимном противопоставлении и противостоянии акторов и могут быть реализованы в рамках существующих общественных отношений лишь посредством властно-регулирующей деятельности. Сама политическая система возникает как средство согласования интересов при помощи власти и политического участия, а ее структура и динамика зависят от соотношения социально-политических сил. При этом основной функцией политической системы выступает властное опосредование социальных интересов и взаимодействий, необходимость которого связана с общественным разделением труда, разрывом между непрерывным возрастанием потребностей различных социальных групп и исторически ограниченными ресурсными возможностями для их полного или по крайней мере одинакового удовлетворения в каждом обществе. Активная опосредующая деятельность политической системы прежде всего направлена на то, чтобы предотвращать возможные конфликты, «снимать» их остроту и использовать «разность потенциалов» политически выражаемых потребностей для обеспечения динамичного общественного развития.

С точки зрения системного подхода, основная функция политической системы имеет обобщающий, интегративный характер по отношению к функциям входящих в ее состав компонентов. Данное обстоятельство предполагает последующее решение в рамках функционального анализа задачи декомпозиции, то есть представления функций политической системы в виде совокупности взаимосвязанных, взаимозависимых и взаимодополняющих функций ее подсистем и элементов на основе исследования компонентного состава.

Процесс властного опосредования социальных интересов и взаимодействий раскрывается в совокупности «внешних» и «внутренних» функций политической системы, имеющих более конкретный характер. Ведущая роль здесь, со всей очевидностью, принадлежит функции политического руководства обществом, которая, будучи направленной в окружающую социальную среду, актуализируется в деятельности государства и других социально-политичских институтов. Однако стабильное выполнение данной функции предполагает «внутрисистемное» воспроизводство институциональных форм и регуляцию, упорядочение активности относительно автономных политических акторов. Поэтому, исходя из функционального предназначения, в качестве компонентов политической системы, наряду с подсистемой политических акторов, представленной как индивидуальными, так и совокупными акторами, также выделяются: нормативно-регулятивная подсистема, которая проявляется через совокупность различных социальных норм, направленных на [c. 39] регламентацию политической жизни, подсистема политического сознания и политической культуры, опосредующая процессы создания и воспроизводства всех остальных компонентов, и, кроме того, подсистема политической коммуникации, осуществляющая «двойственную» функцию: «внутреннюю» связь между элементами и «внешнее» взаимодействие политической системы с другими социальными подсистемами.

Указанные компоненты политической системы, выделенные в качестве подсистем второго порядка, в свою очередь состоят из взаимодействующих и взаимосвязанных сложноорганизованных элементов. Так, в подсистеме политических акторов можно выделить в качестве подсистемы третьего порядка институциональную подсистему, в структуре которой совокупные политические акторы – государство и общественно-политические объединения (партии, движения и др.) можно рассматривать как подсистемы четвертого порядка.

С другой стороны, подсистемы четвертого порядка в рамках институциональной подсистемы можно выделить и через призму отношений к процессу властвования. Тогда государство и общественно-политические объединения, входящие в состав правящей коалиции, образуют властно-управляющую подсистему, осуществляющую функцию политического руководства, а другие партии, движения, организации – подсистему политического участия, организующую действия политических акторов, которые не являются носителями власти. Подсистема политического участия в качестве компонентов пятого порядка включает в себя подсистему политической поддержки и подсистему политической оппозиции и т. д.

Такой анализ можно довести до политических характеристик индивидов, последовательно, шаг за шагом рассматривая многообразие связей и взаимозависимостей элементов и подсистем на каждом уровне. Однако на данном этапе, рассматривая политическую систему как целостное образование, применительно к нормативно-регулятивной подсистеме и подсистеме политического сознания и политической культуры остановимся в процессе детализации на уровне компонентов третьего порядка, указав наиболее существенные из них. В нормативно-регулятивной подсистеме следует выделить юридические нормы, распространяющиеся на всех субъектов политического действия, и «локальные», «внутренние» нормы политических партий и общественных организаций, значимые только для членов соответствующих общественно-политических объединений; в подсистеме политического сознания и политической культуры – политическую науку, политическую идеологию, политическую психологию, общественное мнение, политические традиции, образцы и стереотипы политического поведения (рис. 10). [c. 40]

 

Рис. 10

 

Компоненты политической системы обладают функциональной специализацией, глубина которой предопределяется сложностью задач, стоящих перед системой в целом в зависимости от особенностей хода и организации политического процесса. В рамках системной целостности политические институты имеют специализацию, связанную с властно-управленческой и организаторской деятельностью в обществе (государство); с выражением политических интересов социальных групп и защитой неполитических интересов в политической сфере (общественно-политические объединения). Между этими институтами складываются [c. 41] определенные отношения борьбы или сотрудничества, господства и подчинения или договора о координации и субординации и т. д.

Согласование позиций «действующих элементов», предотвращение конфликтной формы разрешения противоречий, которая бы угрожала целостности данного общества, возможно лишь посредством относительно справедливого соединения, взаимной нивелировки прогрессирующих общественных потребностей, предупреждения крайней поляризации движимых ими социально-политических сил на основе выработки, соблюдения и применения определенных норм и правил поведения политических акторов. В данном отношении нормативно-регулятивная подсистема выполняет целый ряд специфических функций, среди которых выделяются:

– установительная функция, определяющая в форме договоров или административных решений конкретные задачи, нормативы поведения и показатели, позволяющие дать оценку той или иной деятельности людей;

– нормирующая функция, нацеленная на регламентацию с позиций права предельных границ допустимых, требуемых и запрещаемых социально-политических действий;

– фиксирующая функция, призванная при помощи авторитета и силы власти закрепить найденные в социально-политической практике оптимальные формы деятельности индивидов и социальных общностей, а также образцы их действий, ориентированные на выполнение властных предписаний;

– контрольно-охранительная функция, вызванная необходимостью отслеживать течение социальных процессов с целью поддержания сложившихся общественных отношений и гибкого, оперативного реагирования на те или иные неблагоприятные изменения в поведении индивидов и их групп путем использования как методов политического убеждения, так и мер принудительного характера – от публичного осуждения до применения государственной силы;

– конфликтно-разрешительная функция, направленная на преодоление противоречий между политическими акторами на базе действующих юридических норм и восстановление социального равновесия на основе баланса интересов противоборствующих сторон, в том числе и интересов государства.

Подсистема политического сознания и политической культуры способствует воспроизводству других системных компонентов и отношений между ними, а также корректировке действия политической системы в зависимости не только от текущей конкретной ситуации, но и от прошлого опыта, который зафиксирован в виде связанной информации, существующей, по словам Н. Винера, как «некоторое постоянство организации… в качестве более или менее постоянных изменений [c. 42] структуры или функции» ⁵⁴. Использование опыта предполагает определенную преемственность в политике, которая может проявляться как в позитивной, так и в негативной форме. В данном отношении позитивный опыт представляет аккумуляцию сведений об оптимальных путях и способах действия политической системы, непосредственно ведущих к поставленной цели; негативный опыт – это опыт нереализованных идей, ошибок и просчетов в выборе целей и средств, в организации деятельности политических акторов.

Подсистема политической коммуникации преследует цель упорядочить движение огромного массива циркулирующей в обществе информации, внести определенную направленность в течение разнообразных информационных процессов, имеющих отношение к миру политики. Воспринимая, организуя и контролируя потоки информации, политическая система при помощи данного компонента осуществляет с учетом господствующих идеологических установок целенаправленное взаимодействие с другими социальными подсистемами – экономической и культурно-духовной. И в этом плане среди важнейших задач, на решение которых направлены функции подсистемы политической коммуникации, следует выделить, во-первых, выявление информационных массивов и потоков, необходимых для эффективного политического руководства обществом; во-вторых, сбор и обработку данных, требуемых для принятия политических решений и оценки их последствий; в-третьих, хранение информации, организацию ее распределения, а также контроль за информационной деятельностью в обществе, предполагающий, в частности, выявление препятствий для прохождения достоверных или необходимых сведений.

Функциональная специализация компонентов политической системы сочетается с их органическим взаимодействием, что проявляется в причинно-следственной зависимости подсистем друг от друга. Так, низкий уровень правовой оформленности политических отношений снижает стабильность функционирования политических институтов и престиж права в политическом сознании. В то же время слабость властно-управляющих институтов, прежде всего государства, ведет к падению эффективности норм права из-за невозможности обеспечить их принудительное исполнение и защиту. Однако в целом устойчивость политической системы, основным признаком которой является сохранение взаимосвязей между ее компонентами и их эффективное взаимодействие как между собой, так и с изменяющейся социальной средой, определяется прежде всего действенностью и надежностью механизмов ее коммуникационного базиса – подсистемы политической коммуникации. [c. 43]