Пересмотр списков граждан.

Иногда производилась общая проверка списка граждан. Этот пересмотр совершался внутри каждого дема. Члены дема на особом собрании подвергали голосованию одно за другим различные имена и незаконно внесенные вычеркивали. Впрочем, это голосование можно было обжаловать в суд, решение которого было уже окончательным. Речь Демосфена «Против Эвбулида» сообщает нам множество подробностей относительно этих вопросов.

«Когда было названо мое имя», говорит жалобщик, «уже вечерело. Шел шестидесятый номер, и я был последним из тех, кто вызывался в этот день. Люди более пожилые уже ушли, торопясь домой. Оставалось не более 30 человек. Когда произнесли мое имя, Эвбулид вскочил и начал порочить меня; он говорил много и очень быстро, крайне повышенным тоном, но не сославшись ни на одного свидетеля, могущего удостоверить его утверждения; затем он заставил членов дема голосовать за мое исключение. Я просил, чтобы дело перенесли на другой день. Час шел поздний, никого не было, кто мог бы поддержать меня, и все это захватило меня врасплох. Но этот человек совершенно не пожелал считаться с моей формальной просьбой и сразу стал раздавать присутствующим гражданам таблички для голосования. Его сторонники встали и подали голоса. Было уже темно; они получали по две или по три таблички и опускали их в урну. Хотя было не более 30 голосовавших, к великому изумлению всех нас, табличек оказалось более 60» (10—13).

Жалобщик переносит тогда дело в суд и старается доказать, что отец его был не иноземцем, как это утверждали его враги, а афинянином, мать его также была с. 417афинянкой. Он сам всегда пользовался правами гражданства; доказательством этому служит то обстоятельство, что он был жрецом в своем собственном деме. Он указывает также, что при пересмотре списков были допущены и другие злоупотребления: «Вот, например, братья от одних и тех же отца и матери: некоторые из них вычеркнуты из списка, другие — нет. Вот несчастные старцы, подвергшиеся исключению, тогда как сыновья их оставлены. Но послушайте о еще худшем. Некоторые иноземцы хотели сделаться гражданами. Сторонники Эвбулида приняли их за известную плату, которую поделили между собой по 5 драхм (около 1 р. 85 к.) на человека. Число принятых за деньги или отвергнутых соучастниками Эвбулида — очень значительно. Отец последнего Антифил, будучи демархом¹⁴, некогда воспользовался тем же приемом, чтобы вынудить многих лиц давать ему деньги. Он заявил, что общественный список утрачен, и заставил жителей дема проголосовать друг друга; при этом его нападкам подверглось 10 человек, которые и были исключены; но суд восстановил всех, кроме одного, в их правах». (58—60).

Гражданин.

Гражданином назывался человек, который пользовался гражданскими и политическими правами во всей полноте. Гражданские права состояли в праве вступать в законный брак, владеть земельным и движимым имуществом, лично являться на суд для защиты своего дела. Политические права состояли в праве принимать участие в народном собрании, выступать на нем с речами и занимать общественные должности.

Гражданскими правами в аристократических государствах пользовались все свободные взрослые люди, кроме иностранцев, но не все обладали политическими правами. Так, например, в Афинах, даже после Солона, общественные должности предоставлялись членам богатых или с. 418 состоятельных классов. Бедные совершенно не могли пользоваться властью. Почти повсюду участие в управлении предполагало, что человек удовлетворяет известным условиям происхождения и богатства. Развитие демократии и состоит именно в том, что мало-помалу были уничтожены все эти преграды. Такова характерная черта внутренней истории Афин. Но даже и в Афинах, если взять общее число населения, граждане составляли лишь незначительное меньшинство. На 500 000 человек их приходилось не более 20 000, и то, по мнению некоторых, это было слишком много. Во время господства олигархии Четырехсот¹⁵ количество граждан доходило до 5000. В Спарте развитие шло обратным порядком. Первоначально, как говорят, там было 9000 граждан, но цифра эта однажды опустилась до 700 человек.

Лишение гражданских прав, или атимия, было одним из наказаний, широко применявшихся судами. Существовали различные степени этого лишения. Иногда дело сводилось к утрате всех политических прав или только части их, иногда оно распространялось и на гражданские права. Наказание могло быть то временным, то бессрочным, то даже наследственным. Это находилось в зависимости от свойства совершенного преступления. Во всех греческих государствах число ἄτιμοι было чрезвычайно велико. Иногда они получали амнистию и возвращались тогда к своему первоначальному положению, но каждому отдельному ἄτιμος было очень трудно добиться восстановления прав. Для этого требовалось выполнить почти те же самые формальности, как и при даровании прав новому гражданину.