Иногда государство брало в свои руки осуществление права возмездия частных лиц и пользовалось им в качестве предпринимателя.

Жители Халкедона нуждались в деньгах для уплаты наемным войскам. Они предложили гражданам и метэкам, которые имели притязания на частное возмездие по отношению к какому-нибудь городу или частному лицу, сделать об этом заявление. Они решили осуществить это возмездие на счет кораблей, которые отправлялись в Понт Эвксинский, задержав их под этим предлогом. (Лже-Аристотель. Экономика, II, 12). В македонский период обычай частного возмездия был не менее частым явлением, но, по-видимому, зависел от разрешения правительства. Во время Полибия⁴ в Беотии не происходило более отправления правосудия. Несколько ахейцев, не будучи в состоянии взыскать свои долги с граждан этой страны, добились от стратега их армии, Филопемена, разрешения прибегнуть к частному возмездию. В другом месте указывается, что критяне из города Элевтерны выдали особые свидетельства против родосцев. Далее, делийцы, укрывшиеся в Ахее, собирались прибегнуть к праву частного возмездия против афинян, но ахейцы этому воспротивились.

В общем, возмездие считалось юридическим актом, приемом международных отношений и служило обеспечением и утверждением права. Это было учреждение, которое не надо смешивать ни с набегом, ни с разбоем или пиратством.

Набег являлся враждебным актом, применявшимся только во время войны. Что же касается разбоя или пиратства, то это были проявления насилия, часто безнаказанные, но всегда считавшиеся незаконными.

(Dareste. Séances et travaux d’Académie des sciences morales, т. CXXXIII, стр. 358—364).

С. 544

Монетный договор.

Каждое государство-город имело свою монетную систему, так как право чеканить монету было признаком верховной государственной власти. По закону монеты любого из городов не имели никакой ценности в соседнем государстве; поэтому при отправлении в чужие страны нужно было обменивать свои монеты на деньги той страны, куда отправлялись.

Если вспомнить о необычайной раздробленности Греции, станут понятны затруднения, которые происходили вследствие этого. С течением времени стали принимать меры с целью их уменьшить. Нередко бывали случаи, когда для торговых сношений среди разнообразных монет выбирали одну, которая и получала преимущество в качестве единицы обмена при международных сношениях. Купцы, независимо от их страны и места жительства, заключали сделки и расплачивались этой монетой; ее можно было всюду везти, так как она охотно принималась во всех банках. Такую роль сыграли в V и IV веке афинские тэтрадрахмы и кизикские статэры, а позднее — монеты македонской чеканки.

Был сделан еще шаг вперед, когда у некоторых государств явилась мысль заключить между собою договор, подобный тому, который соединяет в данное время Францию, Италию, Швейцарию, Бельгию и Грецию. По этому соглашению договаривающиеся стороны устанавливали вес, пробу и ценность той звонкой монеты, которая должна была иметь законное обращение на рынках обоих государств. Они определяли, в каком размере каждая из них имеет право чеканить эту монету; при совместной выделке ее определялась часть расходов и доходов, которая приходилась на каждый город. Мы располагаем отрывком подобного договора между Фокидой и Митиленой. (Michel. Recueil d’inscriptions grecques, 8). Оба города должны были по очереди, в продолжение года, чеканить указанную в договоре монету, причем монетный с. 545 двор одной из сторон на это время закрывался. Деньги фокидской чеканки должны были иметь свободный доступ в Митилену, и наоборот.

Монетчик, сделавший подлог законной пробы и прибавлявший лигатуры сверх установленной нормы, подлежал смертной казни. Он был ответствен перед обоими городами и должен был судиться в родном городе судом, в состав которого входили представители обеих сторон.

(По Lenormant. La Monnaie dans l’antiquité, II, стр. 54—63).

Проксены.

Проксены напоминают наших консулов. Но в то время как у нас консулы не всегда являются подданными того государства, в котором представительствуют, в Греции был обычай избирать проксенами только граждан этого государства. Например, в Эфесе интересы афинян защищались не афинянином, а эфесянином, которому афинский народ давал титул проксена с некоторыми преимуществами и правами.

Обязанности проксена были одновременно дипломатического и консульского характера. Граждане государства, избравшего его, могли требовать от него приюта, покровительства и защиты их интересов на суде. Он платил выкуп за пленных, заботился о достойном погребении павших на войне и, в случае чьей-либо смерти, заведовал имуществом умершего и передавал его наследникам. В этом его обязанности соответствовали обязанностям современного консула. Но у него были еще другие, которые приближали его к нашим послам. На нем лежало представление властям и народному собранию депутатов того государства, проксеном которого он являлся; он должен был облегчать выполнение всех возлагаемых на них поручений своим личным влиянием на сограждан.

В греческих городах постоялые дворы были очень плохо устроены, вследствие чего долг гостеприимства, с. 546 который лежал на проксене, причинял ему крупные расходы; кроме того, ему приходилось оказывать денежную поддержку нуждающимся путешественникам, которые не всегда возвращали ему полученные ими ссуды. В вознаграждение за труды он получал часто привилегии, иногда наследственные: например, имел свободный доступ в высшее правительственное учреждение и в народное собрание страны, представителем которой он являлся. Его личности и имуществу было обеспечено покровительство как на море, так и на суше, в мирное время и во время войны; он пользовался свободой ввоза и вывоза товаров, имел право приобретать земельную собственность, был освобожден от некоторых налогов, а иногда получал право изополитии, что означало пользование всеми правами гражданства.

(Newton у Reinach. Traité d’épigraphie grecque, стр. 45—47).