Глава тринадцатая. Кажется, я догадалась. Это не хрусталь, а бриллианты

 

Кажется, я догадалась. Это не хрусталь, а бриллианты. Причем редкие, антикварные, значит, стоит ожерелье целое состояние. Наверняка дело в этом. Как еще можно объяснить интерес дядюшки Билла?

Если бы я лично не изучила посвященные драгоценным камням сайты, никогда бы не поверила, сколько люди готовы выложить за найденный в тысяча девятьсот двадцатом году прозрачный бриллиант в десять с половиной каратов.

– Какого размера был самый большой камень в ожерелье? – в сотый раз спрашиваю я у Сэди. – Ну хоть приблизительно.

Сэди шумно вздыхает:

– Полдюйма или около того.

– Он сильно сверкал? Был без изъянов? От этого зависит его стоимость.

– С чего это ты так заинтересовалась стоимостью моего ожерелья? Вот уж не думала, что ты такая меркантильная.

– При чем здесь я! Все дело в дяде Билле! Он не стал бы гоняться за ним просто так.

– Какая разница, стал или не стал. Мы все равно не знаем, где оно.

– Узнаем.

Я составила новый план. На сей раз замечательный. Для этого мне пришлось пустить в ход все мои детективные способности. Для начала я разузнала о ближайшем показе Диамантовой коллекции. Он состоится полседьмого в четверг в отеле «Сандерстед», увы, вход только по специальным приглашениям. Вся проблема в том, как получить это приглашение, не будучи фотографом из «Hello!», знаменитостью или потенциальной покупательницей, готовой выложить четыреста фунтов за платьишко. Но я нашла решение. Я отправила любезное послание Саре с уверениями, что хочу поддержать Диаманту на модном показе, а для начала переговорить с дядюшкой Биллом. Могу ли я заглянуть при случае? Например, завтра? Для пущего эффекта я поставила в конце несколько улыбок.

Сара тут же отрапортовала, что Билл страшно занят, приезжать не надо, а с секретаршей Диаманты переговорит она сама. Вскоре мне доставили два приглашения. Оказывается, очень просто добиться своего, если ближние считают тебя психом.

Гораздо сложнее осуществить вторую часть плана – убедить Диаманту отдать мне ожерелье после показа. Совершенно не представляю, как это сделать. Секретарша не сказала, куда она делась, и отказалась выдавать номер мобильника. Она записала мое сообщение, но вряд ли передала его. С чего бы Диаманте просто так перезванивать бедной родственнице?

Сэди надеялась застукать Диаманту с ожерельем в офисе фирмы в Сохо, но не преуспела – начальницу там отродясь не видели. Там полным-полно модельеров, а сама одежда производится где-то далеко отсюда.

Остается одно. Пойти на показ, досидеть до конца, зажать Диаманту в углу и отнять ожерелье.

Или… тоже вариант. Украсть его.

Я вздыхаю, закрываю ювелирные сайты и поворачиваюсь к Сэди. Сегодня на ней серебряное платье, о котором она мечтала в двадцать один, но мама не позволила. Она сидит на подоконнике распахнутого окна, свесив ноги на улицу. Мне видна открытая спина, две тонкие серебряные лямки на худых плечах и розочка на копчике. Из всех ее платьев это нравится мне больше всего.

– Ожерелье прекрасно подошло бы к этому платью, – вырывается у меня.

Сэди молча кивает. Ее плечи скорбно опущены, что в нынешней ситуации и неудивительно. Мы почти добрались до него. Были в двух шагах. И опоздали на миг.

Сэди, я знаю, ненавидит «разговоры по душам». Но может, ей полегчает, если она выговорится? Хотя бы чуть-чуть.

– Расскажи еще раз, почему ты так любишь это ожерелье.

Сэди молчит, словно не слышит вопроса. Потом говорит:

– Я уже рассказывала. Я становилась красавицей, когда надевала его. Богиней. Совершенно неотразимой. У каждой женщины есть вещь, обладающая такими волшебными свойствами.

– Э-э… у меня, кажется, нет.

Я вообще никогда не чувствовала себя богиней. Или хотя бы совершенно неотразимой. Словно прочитав мои мысли, Сэди оборачивается и с сомнением изучает мои джинсы:

– Похоже на то. Для разнообразия тебе стоило бы надеть что-нибудь красивое.

– Это хорошие джинсы, – раздраженно шлепаю я себя по ноге. – Может, они не верх совершенства… но у них приятный цвет.

Сэди уже обрела боевой дух и потому лишь презрительно фыркает:

– Голубой! Самый страшный цвет из всех возможных. Что за глупость разгуливать с голубыми ногами? Почему они голубые?

– Потому что это джинсы, – пожимаю плечами я. – Какие еще они должны быть?

Кейт отпросилась пораньше к дантисту, и все телефоны в офисе молчат. Пора и мне уходить. Все равно уже конец рабочего дня. Я бросаю быстрый взгляд на часы, потом смотрюсь в зеркало. Модная футболка с затейливым принтом, кулон-лягушка, джинсы и туфли-лодочки. Капля косметики. Все продумано.

– А теперь, – говорю я Сэди как ни в чем не бывало, – можно и прогуляться. Грех пропускать такую погоду.

– Прогуляться? – не понимает она. – С какой целью?

– Без всякой цели!

Прежде чем она успевает возразить, я выключаю компьютер, включаю автоответчик и хватаю сумку.

 

До станции «Фаррингтон» поезд домчал нас за двадцать минут, если верить часам. Сейчас без пятнадцати шесть. Должна успеть.

– Куда ты несешься? – подозрительно спрашивает Сэди, летя за мной. – Это называется «прогуляться»?

– В общем, да, – мычу я.

И зачем я только потащила Сэди с собой? Ясно зачем, на случай непредвиденных трудностей. Домчавшись до перекрестка, останавливаюсь.

– Чего ты ждешь?

– Да ничего, просто стою, – невинно заявляю я. – Что, постоять нельзя? Воздухом дышу. – Я прислоняюсь к почтовому ящику, изображая праздную особу.

Сэди вырастает передо мной, пристально глядит в глаза.

– Я догадалась! Ты шпионишь! Ждешь Джоша! Признавайся!

– Ну и что? Хочу быть хозяйкой своей жизни. Он должен осознать, что я изменилась. Увидев меня, он поймет, как ошибался. Вот посмотришь.

– Дурацкая идея. Совершенно дурацкая.

– Ну и пусть. Отцепись.

Изучаю в зеркальце свое отражение, добавляю немного блеска для губ, потом стираю. Не стану я слушать всякие глупости. Нечего сбивать мне настрой. Я и сама собьюсь. Джош ни разу не ответил мне честно, в чем корень наших с ним проблем. Но теперь я и сама все знаю! И придумала, как действовать дальше!

После злополучного ланча я восстала из мертвых. Ванная комната теперь напоминает операционную. Я не пою в душе. Почти перестала читать статьи о чужих отношениях. Я даже нашла альбом фотографий Уильяма Эгглстона, но из суеверия не стала брать его с собой. Зато купила другой его альбом, «Лос Аламос». Джош увидит меня в новом свете. Он будет потрясен. Осталось случайно столкнуться с ним, когда он выскочит из офиса. Который находится в двухстах метрах от меня.

Я прячусь в небольшой нише рядом с магазином, оттуда прекрасно просматриваются вход в здание и дорога к метро. Двое коллег Джоша проносятся мимо, и я вся покрываюсь гусиной кожей. Он появится с минуты на минуту.

– Слушай, – искательно смотрю я на Сэди, – ты ведь поможешь мне?

– Каким образом? – надменно спрашивает она.

– Подготовь его слегка. Напомни, какая я милая. Тогда мне будет легче.

– Зачем тебе моя помощь? – ухмыляется она. – Ты же сказала, он растает сразу, как тебя увидит.

– Растает, – соглашаюсь я. – А вдруг не сразу? Хороший пинок еще никому не мешал. От него любой заведется. Даже старая развалюха. Ну, вспомни молодость. Эти смешные машины. Крутишь, крутишь ручку, и вот мотор схватывается и заводится. Ты же помнишь?

– То машины, – хихикает она. – А то мужчины!

– Какая разница! Главное, чтоб он завелся и побежал. А потом уже не остановишь. Я… – Тут я начинаю хватать ртом воздух, потому что вижу Джоша.

Он приближается ко мне, в ушах наушники, в одной руке бутылка воды, в другой ноутбук в новой пижонской сумке. Я в полуобморочном состоянии, но время терять нельзя. Делаю пару шагов и врезаюсь в него.

– Ой, – разыгрываю я удивление, – э-э-э… привет, Джош!

– Лара? – Он срывает наушники и выжидательно смотрит на меня.

– А я и забыла, что ты здесь работаешь. Вот совпадение!

– Да-а-а уж, – задумчиво тянет он и косится на меня с некоторым подозрением.

– Как раз вспоминала тебя на днях, – продолжаю я. – И то, как мы промахнулись с Нотр-Дамом. Помнишь? Как нас сбили с дороги. Потешная история.

Куда я так гоню? Не надо его пугать раньше времени.

– Серьезно? – удивляется Джош после паузы. – Я тоже вспоминал об этом пару дней назад. – Он замечает у меня под мышкой книгу, и глаза его загораются. – Это… «Лос Аламос»?

– Ну да, – беззаботно откликаюсь я. – А ты видел его фантастический альбом «Демократичная камера»? Я была так впечатлена, что тотчас купила этот. – Я нежно похлопываю по книге и жду реакции. – Тебе же тоже нравится Уильям Эгглстон? Или я путаю?

– Я обожаю его, – говорит Джош с чувством. – Это я подарил тебе «Демократичную камеру».

– Ох, правда, – хлопаю я себя по лбу, – как я могла забыть.

Он просто обалдел от такого. Все, Джош готов. Надо ковать железо, пока горячо.

– Кстати, Джош… – печально улыбаюсь я. – Прости меня за те глупые эсэмэски. Не знаю, что на меня нашло.

– Бывает… – неловко улыбается он.

– Может, зайдем куда-нибудь выпить? По случаю примирения. Не хочу, чтоб ты вспоминал обо мне с обидой.

Джош молчит. Мне несложно прочитать его мысли. Не так уж и плохо. Бесплатная выпивка. И кажется, она не агрессивна.

– Ну что ж, – он убирает плеер с наушниками, – почему бы и нет?

Я бросаю торжествующий взгляд на Сэди, которая картинно хватается за горло. Вот упрямая бестия. Мы с Джошем идем в соседний паб и садимся за столик в углу, я заказываю белое вино себе и пиво ему. Когда напитки приносят, мы чокаемся. Я вскрываю чипсы и протягиваю пачку:

– Угощайся.

– Спасибо. – Он смущенно покашливает. – Как ты вообще?

– Джош, – я опираюсь локтями на стол и прочувствованно смотрю на него, – у меня предложение. Больше ничего не анализировать. Мне так это надоело. Опротивели серьезные разговоры. Давай просто жить. Наслаждаться жизнью. Ни о чем не думать!

Джош поверх пива смотрит на меня, ничего не понимая.

– Тебе же нравилось все это? Ты постоянно штудировала всякие журналы.

– Люди меняются, – пожимаю плечами я. – Столько всего произошло. Мне надоела косметика. Я навела порядок в ванной. Оценила прелесть путешествий. И даже подумываю о поездке в Непал.

Уверена, он что-то такое говорил про Непал.

– Ты собираешься путешествовать? – присвистывает он. – С чего бы это?

– Захотелось. – Я сама серьезность. – Сердце просит авантюр. На свете столько всего интересного. Горы, города, храмы Катманду.

– Катманду – это круто, – оживляется он. – Я думал поехать туда на будущий год.

– Ну надо же! Вот здорово! – сияю я.

Следующие десять минут проходят в разговорах о Непале. Вернее, говорит он, а я послушно поддакиваю, и время летит незаметно. Мы смеемся, щеки у нас раскраснелись, и вдруг в разгар веселья он смотрит на часы. Вот лично я все время смотрю в зеркало. Поэтому знаю, что мы выглядим как счастливая пара.

– Мне пора, – говорит он и перекидывает через плечо ремень сумки. – Тренировка по сквошу. Рад, что встретил тебя, Лара.

Я ничего не понимаю. Все идет не по плану.

– И я тоже рада.

– Спасибо за угощение. Это была неплохая идея – забыть прошлые обиды. Ну, еще свидимся. – Он чмокает меня в щеку.

Свидимся?

– Давай еще по одной! – щедро предлагаю я. – Куда торопиться.

Джош пару секунд думает, потом снова смотрит на часы.

– Ну ладно. Повторим? – Он направляется к бару.

Как только он отходит на безопасное расстояние, я машу рукой Сэди. Она сидит на барной стойке между двумя мужиками в полосатых рубашках.

– Скажи ему, что он меня любит!

– Но он тебя не любит. – Сэди говорит это так, будто объясняет что-то очевидное полному идиоту.

– Конечно, любит! Он действительно меня любит! Но боится в этом признаться, даже самому себе. Ты же видела нас вместе. Мы прекрасно смотримся. Просто его нужно подтолкнуть. Пожалуйста… что тебе стоит, – умоляю я. – После всего, что я для тебя сделала. Пожалуйста…

Сэди раздраженно выдыхает:

– Как хочешь.

Через секунду она уже изо всех сил орет в ухо Джошу:

– Ты по-прежнему любишь Лару! Это была ошибка! Ты все еще любишь Лару!

Я вижу, как он недоуменно трясет головой, пытаясь избавиться от наваждения. Потом потирает ухо, поворачивается и смотрит на меня. Он такой потерянный, что впору смеяться.

– Ты по-прежнему любишь Лару! Ты все еще любишь Лару!

Когда он ставит на стол стаканы, взгляд его где-то блуждает. Я благодарно улыбаюсь Сэди, потягиваю вино и жду его признаний. Но он просто сидит как истукан и ни на что не реагирует.

– О чем задумался? – спрашиваю нежно. – Расскажешь мне? По дружбе. Уж мне-то ты можешь доверять.

– Лара… – начинает он и замолкает.

Я в отчаянии гляжу на Сэди. Он уже готов, почти готов…

– Ты по-прежнему любишь Лару! Даже не возражай, Джош. Ты все еще любишь Лару!

Лицо Джоша проясняется. Он тяжело дышит. Похоже, он…

– Лара…

– Да. Джош? – Я изнываю от нетерпения.

Ну давай же, господи, сколько можно тянуть!

– Кажется, я совершил ошибку. – Джош тяжело сглатывает. – Кажется, я все еще люблю тебя.

Ну наконец! Сердце мое чуть не разрывается, а к глазам подступают слезы.

– Я тоже тебя люблю, Джош. – Голос мой предательски дрожит. – И всегда любила.

Не знаю, кто кого поцеловал, но наши руки сплелись, и мы забыли обо всем на свете. (Думаю, все-таки я поцеловала его.) После поцелуя Джош снова уносится мыслями далеко-далеко.

– Ага, – говорит он наконец.

– Ага, – радостно подтверждаю я. – Как все хорошо разрешилось.

– Лара, у меня все-таки сквош, – он смущенно смотрит на часы, – я должен…

– Ну что ж, – милостиво разрешаю я, – ступай. Поговорим позже.

– Конечно. Я скину тебе новый номер.

– Буду ждать.

Оставлю при себе соображения о том, какой идиотизм менять номер из-за нескольких несчастных эсэмэсок. Потом разберемся. Время терпит.

Он открывает мобильник, я заглядываю ему через плечо и чуть не лишаюсь чувств. На экране наша фотография. Он и я. Стоим на горе, на закате, в лыжной амуниции. Кадр не слишком удался, зато этот день я помню прекрасно. Мы катались целый день, закат был просто потрясающий. Когда мы попросили случайного немца снять нас, он полчаса читал Джошу лекцию о настройках его телефона. Значит, Джош сохранил фотографию! И любовался ею!

– Хороший кадр, – говорю я как ни в чем не бывало.

– Пожалуй. – Джош с удовольствием смотрит на фотографию. – Настроение улучшается каждый раз, когда смотрю на нее.

Так я и знала. Так я и знала. Все-таки он меня любит. Ему просто нужен был толчок, немного уверенности, внутренний голос, который произнесет: «Все хорошо». Мой телефон пиликает, и номер Джоша высвечивается на экране. Сработало! Он мой!

Крепко взявшись за руки, мы выходим из паба и останавливаемся на углу.

– Я возьму такси. Хочешь…

«Отлично! Поедем вместе!» – собираюсь сказать я, но прикусываю язык. Не будь слишком назойливой. Дай ему время.

– Нет-нет. Мне в другую сторону. Люблю тебя.

Я целую его пальцы один за другим.

– И я тебя, – кивает он.

Такси останавливается, и Джош целует меня, прежде чем сесть.

– Пока! – машу я.

Машина исчезает, и я обхватываю себя за плечи, сама не своя от радости. Мы снова вместе! Мы снова рядом!