Студенты

Разделения среди студентов

Общий состав студентов отличался большой разрозненностью. Все студенты разделялись на две категории: своекоштных и казеннокоштных.

Казеннокоштные студенты помещались в самом здании университета, в особо отведенных для них «нумерах», по нескольку человек в каждом, и были в полном казенном содержании, начиная с пищи, одежды и кончая всеми необходимыми учебными пособиями. Описания жизни в общежитии мы подробно находим у Буслаева. В «нумерах» была строгая дисциплина, все делали четко по расписанию. В общежитии также были дортуары – спальни, а также еще две комнаты: библиотека, где были дорогие книги, и карцер, куда отправляли студентов в наказание за какие-либо проказы. С карцером связан один несчастный случай: пьяного студента закрыли в карцере, а на следующий день он сбросился из окна, как и почему – непонятно…[29]

Взамен такого обеспечения всем необходимым, по окончании курса наук, казеннокоштные студенты обязаны были отслужить правительству определенное число лет в местах им назначенных, большею частью отдаленных. Студенты юридического факультета казенными быть не могли[30]. Своекоштные, соответственно, обеспечивали всем себя сами.

Буслаев упоминает еще одну группу – слушателей. Эти лица имеют право ходить на лекции и носить студенческий мундир, но носить звание студента не могут[31]. Здесь имеются в виду податные сословия, которые по закону не могли иметь права на чин, предоставляемый званием студента (вспомните указ 6 августа 1809 г.). Чтобы его получить, нужно было выдержать окончательный экзамен.

Среди студентов разделялись разночинцы и дворяне, знатные и незнатные. Разночинцы – дети мещан, купцов, мелких чиновников и бывшие семинаристы. Внутри этой группы разночинцев Д. Н. Свербеев выделяет т.н. «патрициев» - не по происхождению, а по уровню знаний, которые составляли «славу и красу студенчества если не изящества форм и облачения, то духом премудрости и разума и глубиною познания» [32] Хотя Герцен пишет, что «общественные различия не имели оскорбительного влияния». Различия он видит только во внешних источниках, например, как уже было сказано, медицинский факультет учился отдельно от остальных.

Эти группы студентов по-разному проводили свободное от лекций время. Как пишет Вистенгоф, «процветали всевозможные удовольствия: балы, собранья, маскарады, театры, цирки, званые обеды и радушный прием во всякое время в каждом доме» [33]. Однако такие развлечения могли позволить только студенты из знатных, богатых семей. Другие студенты жили очень экономно, в свободное время, как пишет Буслаев, ходили в трактир. Так как ни у кого не было денег в кармане, то две чашки чая покупали на пять-шесть человек, а табак приносили с собой[34].

Проблему неимущих поднимает Гончаров, который пишет, что «никаких балов, концертов, спектаклей в пользу неимущих слушателей не давалось. Все было просто: ходили в университет, как к источнику за водой, запасались знанием, кто как мог – и, кончив свои годы, расходились» [35]. С одной стороны, это не отвлекало студента от занятий, с другой – проявлялось равнодушие товарищей, из которых многие боролись с нуждой. Причем он вспоминает, что никаких стипендий тогда не было. Однако в конце 40х гг. (а Гончаров – это 30-е гг.) они уже, по всей видимости, были, потому что Афанасьев пишет, что «стипендии, выдававшиеся от университета, были единственными средствами им [студентам] в жизни» [36].

Кружки

В первой трети XIX века студенты не составляли единой целостной организации и не были ни в чем солидарны между собой, не имели никаких обязательных друг к другу отношений. Университет был просто правительственное учреждение, открывавшее свои двери для всех ищущих знаний[37]. Однако именно с этого времени начинается формирование студенческой корпорации, осознание студентами их общности. Главным фактором в этом процессе считается участие студентов в различных кружках На этих кружках обсуждались философские, политические и литературные взгляды. Назовем самые важные из них.

Во-первых, это «литературное общество 11-ого нумера». Главным его центром являлся Белинский. Собрания назывались «литературными вечерами». Поводом для этих собраний стала холера 1830 г., в результате которой студенты не посещали университет. На вечерах зачитывались собственные произведения и велись диспуты с критикой вышедших новинок.

Другим собранием становится кружок Герцена – «кружок, любивший эффекты и картинность» [38], - так описывает его Аксаков. К числу ближайших друзей Герцена относились Сазонов, Огарев, Сатин и др. Состав кружка определялся духовной и интеллектуальной близостью, в нем преобладало сочетание политических и философских идей; особенно привлекали французские социальные теории, труды Сен-Симона[39]. Однако вскоре за их собраниями вела тайное наблюдение полиция, и кружок завершил свое существование арестом в 1834 г.

Большую роль в формировании различных направлений общественной мысли сыграл еще один университетский кружок - кружок Станкевича, существование которого охватывает период 1831-1840гг. Это «замечательное явление в умственной истории нашего общества» [40], - вспоминает Аксаков. Кружок Станкевича отличался широким социальным составом. В нем выработалось общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу, на мир; воззрение большей частью отрицательное. Центральное место занимал вопрос о России. В результате, деятельность кружка Станкевича дала начало развитию двух течений общественной мысли 40-х гг. – западничества и славянофильства.

Таким образом, в 30-40-е гг. зарождается студенческое движение, которое стало предпосылкой формирования общественной мысли.