Сегодня студенты первого курса истфака должны вступить на педагогическую стезю и сделать первый шаг: кто к званиям и наградам, кто к инфаркту, а кто просто к тому, чтобы стать хорошим учителем или посмешищем в глазах учеников. Учеников, которые или полюбят своего учителя на всю жизнь, или приклеят кличку на века, с которой и помрешь. Наших студентов поведут в ближайшую школу. Словно на экскурсию в зоопарк. У них начинается безотрывная практика в школе. Студенты, вчерашние выпускники, от которых плакали навзрыд матерые учителя, чувствовали себя сегодня не совсем в своей тарелке. Да и кому приятно, когда на тебя смотрят тридцать пар глазенок хитрых первоклашек из группы продленного дня! В старшие классы, оберегая пока еще хрупкую психику студентов, их поведут только на третьем курсе. А пока пусть вытирают сопли у малышей. Пусть поиграют в школу, с гордым видом постоят у доски в попытке объяснить малышам элементарные вещи не языком диамата, а так, чтобы тебя поняли эти крохи. Поняли, приняли в свой мир и полюбили.
Чужая школа жила своей жизнью. Бегали в беспорядочном броуновском движении первоклассники, жались по углам старшеклассники и шуршали страничками учебника в надежде выучить хоть что-нибудь за переменку. Подобные братьям Яворским толпились в туалете, где потягивали из кулачка сигареты, обсуждая последние сплетни этого огромного государства с его писанными и не писаными законами, своими лидерами и изгоями. Старенький директор с сочувствием посмотрел на этих ненормальных молодых людей, которые решили в своей жизни пробить лбом кирпичную стену и «сеять разумное, доброе и вечное». Он провел с практикантами вступительный инструктаж и рассказал о том, что ждет их в случае нарушения многочисленных инструкций, правил и норм поведения учителя в классе, школе и дома (этакий Моральный кодекс строителя светлого будущего в отдельно взятой школе). Потом, обречено махнув рукой, он развел студентов по классам, где теперь им предстояло победить или проиграть, вернуться через несколько уроков в институт на щите или с ним.
Юрсем попал в 1- А класс. Тот самый класс, где на второй парте у окошка на него с интересом смотрел Сашка Тарнавский. Юрсем сидел на последней парте, еле втиснувшись в нее, наблюдая за тем, что происходило в классе. Шел обычный урок, каких каждый из нас отсидел тысячи в своей школьной жизни. Все так же поскрипывал мел, оставляя после себя на доске чьи - то каракули и осыпая пол белоснежным крошевом. Все так же шелестели странички учебника, и не решалась противная задачка по математике, Малыши безуспешно пытались выполнить за взрослых продовольственную программу, собирая урожай злаковых на полях и пересаживая кроликов из клетки в клетку, согласно условиям задачи. Они стискивали с насупленными бровями в своих пальчиках шариковую ручку, словно автомат Калашникова перед решающим сражением.На лбу выступила испарина, губы что – то шепчут. В конце – концов, после длительных мучений и раздумий, дважды два все - таки давало четыре, а пять плюс пять – десять! После этой победы счастливо блестели глаза, учительница поставила 5 с плюсом. Ура, победа! Вот они сидят, мальчики и девочки, все похожи друг на друга на первый взгляд не посвященного. Все они лукаво посматривают в сторону практиканта, словно спрашивая: «Ну что же ты, давай, покажи себя, учи нас, а мы еще подумаем, слушаться тебя, или, извини и не обессудь! «Юрсем попытался вспомнить, каким он сам был в первом классе. Но не смог. Уж слишком давно это было. А вот и долгожданный звонок, Теперь детишек словно подменили: из примерных учеников они превратились в стадо буйно-помешанных. Мальчишки гурьбой, сметая все на своем пути, ринулись на школьный двор, чтобы успеть погонять мячик.Это была странная игра: смесь хоккея,футбола и регби.Этакий супербол,где разрешалось все. Можно было играть всеми частями тела: руками, головой, ногами! Туча мальков с визгом носилась за мячиком от крыльца к крыльцу. Это были ворота, в которые чаще чем сам мяч залетали игроки или части их экипировки-шапки, куртки и ботинки. Полуголые, с выпученными глазами, будущие Пеле и Блохины пинали мячик, больше попадая по ногам соперников. Многие давно уже валялись с дикими криками на асфальте, но на них никто внимания не обращал. Не до телячьих нежностей! Вот сейчас кончится переменка и уже на уроке будут они зализывать свои боевые раны и вновь мысленно переживать перипетии игры, в ожидании следующего тайма. И уже тогда мы точно вздуем этих «беков «!
Юрсем возвращался в институт в раздумьях. Неужели всю оставшуюся жизнь ему придется повторять одно и то же? Словно попка – дурак, открывая для других Америку, воевать со шведами под Полтавой, совершать революции и рассказывать о событиях, которые уже кто - то совершил за тысячи лет до твоего рождения. Скучно! Но ведь никто за руку тебя не тащил в этот институт. Назвался груздем, полезай в лукошко! Юрсем только первые дни учебы с трепетом открывал огромные дубовые двери в старинном здании института, на фасаде которого висит с десяток мемориальных досок с именами корифеев исторической науки, страдавших в пыльных залах читалок и архивов и что - то там открывших в дремучих дебрях Истории. Но вся эта романтика очень быстро прошла. Учеба сегодня совсем не лезла в голову. От крика и гама малышей до сих пор звенело в ушах. Юрсему было жалко себя. Жалко, что человек вырастает и нет ему назад дороги в его безоблачное детство, А, может быть, единственное средство остановить мгновение и не постареть раньше срока, не завянуть душой – прожить свою жизнь заново с теми, кто родился после тебя, вместе с этими малышами, которые сегодня ходят лишь в первый класс? Юрсем сбросил с себя странное оцепенение и погрузился в первоисточники по истории древнего мира. Завтра был семинар и теперь придется проторчать в читалке до ее закрытия. И, уж если очень повезет, вымолить у библиотекарши парочку книг на ночь под честное благородное слово. Учеба требует жертв!
