Имя Бога

«Не поминай имени Господа Бога твоего всуе» (Исх. 20:7).

В иудейской традиции очень большое место отводится имени Бога. ЙГВГ; И [од] - Г [е] - В [ав] - Г [е];

буквы в Имени Творца: Юд - Кэй - Вав — Кэй Различные имена Творца характеризуют многообразие Его свойств относительно человека.

Другими словами, называют Творца тем именем, которое раскрывает Его свойства в человеческих ощущениях: Милосердный, Справедливый, Грозный, Страшный, Далекий, Близкий. Сам Творец непостигаем человеческим умом. Лишь свет, идущий от Него, вернее та часть света, которая входит в КЛИ (в нас) и вызывает те чувства, которыми мы называем Творца. Каждое слово, каждый знак в Торе несет информацию о Создателе, Его раскрытии творениям, а поэтому и говорят талмудисты-евреи, что вся Тора — это имена Творца.

Так, свет, исходящий из Творца, несет в себе зародыш будущего творения, и поэтому это скрытая форма создания в исходящем свете обозначается точкой, так как точка — это начало любого изображения.

• Точка, евр. Кетэр

Согласно научной теории творения, все создавалось из сгустка энергии, который был сосредоточен в точку. Так называемая «теория гигантского взрыва», где слышимые помехи в эфире — и являются отголосками вселенского взрыва, по мнению ряда современных ученых. Это самая на сегодняшний день знаменитая гипотеза происхождения Вселенной, которая принадлежит выдающемуся бельгийскому ученому отцу Леметру, профессору Лу венского университета и ученику Эддингтона. По его мнению, вначале существовал гигантский радиоактивный атом, нечто вроде «пакета материи в сгущенном состоянии». Взорвавшись, или, как говорят ученые, дезинтегрировавшись, он образовал туманности и миллиарды звезд. (Об этом более подробно см. раздел «Необъятный мир Вселенной»).

Затем следует распространение из точки в КЛИ (в нас) пока еще без реакции со стороны последних. Эта стадия у евреев называется хохма. Обозначается она выходящей из точки небольшой линией, след которой оставляет в КЛИ (в нас). Это буква Юд.Следующая буква Кэй. Ее написание выражает нашу реакцию на свет («Бог есть свет» Пс. 26:1, 1 Ин. 1:5). Поэтому она обозначается распространением линии вширь. Этот процесс называется БИНА. Несмотря на то, что в духовном мире нет понятия места, однако, чтобы выразить соответствие духовных сил, используется в иудейской традиции так называемый «язык ветвей». Согласно этому языку происходит ОР КАСА-ДИМ (действие буквы Кэй). Ее распространение вширь ^ (евр. КЭСЭД — милосердие, широкая рука, широта души, большое сердце, «Бог хочет, чтобы все спаслись и достигли познания истины» 1 Тим. 2:4).

Вторая часть этой буквы — линия вниз — означает распространение милости, милосердия, света сверху вниз; от Творца к тварям, и элемент этой буквы с его действием называется в иудаизме ОР ХОХМА.

Далее идет буква Вав (по тому же принципу). Последняя буква опять же Кэй.

Все линии, изображаемые горизонтально, подразумевают действие «ор хасадим» (т.е. проявление Божественной любви и всех лучших качеств Бога как Совершенства еще без отношения к нам), а вертикальные линии соответствуют распространению этих совершенств сверху вниз — от Творца к творениям.

OP XOXMA

π

OP ХАСАДИМ

Непроизносимое четырехбуквенное имя Творца — Авая — имеет глубокий мистический смысл и, как выше было сказано, евреи утверждают, что вся Тора — это имена Творца. Есть Его десять нестираемых имен (нестираемых — так как при допущении ошибки в их написании исправление запрещено, и свиток предается земле). Истинный же смысл познания Его имени — наслаждение Создателем.

Вся духовная структура ИМЕНИ делится на три части:

I. Непосредственно Сам Творец.

II. Исходящий из Творца свет.

III. Килим (души), получившие этот свет.

Самого Творца наш разум не в состоянии постичь, и поэтому никакого свойства Ему "приписать нельзя. Здесь существует только апофатический* способ познания Бога,

В килим (душах) есть две характерные противоположности — скрытие и раскрытие.

Вначале килим скрываются от Творца; или не знают Его, или боятся возложенных норм и ответственности.

Чем ниже мы нравственно, тем более скрывается этот Свет. Но когда человек благодаря выполнению

определенных условий (заповедей) начинает овладевать душой, то свойства скрываться от Света обращаются в свою противоположность.

Таким образом, хотя Имя Творца абсолютно непостижимо, Оно раскрывается нам посредством исполнения заповедей. «Выслушаем сущность всего: бойся Бога ц заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека» (Эккл. 12:13).

Иудаизм о душе человека

В зависимости от того, как именно участвует человек в действенном сотрудничестве с Богом через молитву и исполнение заповедей, душа человека получает вознаграждение или возмездие в загробном мире.

В момент смерти человека душа распадается на три составляющие ее части: нешама, руах, нефеш — и каждая часть получает заслуженное воздаяние.

Когда умирает праведник, его нешама получает «поцелуй любви» от Беспредельного и тотчас возвращается к источнику, из которого была некогда излучена, чтобы вечно пребывать в нем, в чистом сверкающем

отражении Божественного Света.

Дух праведника — РУАХ — вступает в Эдем (рай), где он, лишенный бренного тела, в котором проживал в земном мире, может теперь наслаждаться, рай-ским светом.

Нефеш праведника остается в могиле и витает над телом некоторое время, пока оно не распадется, после чего нефеш обретает окончательный мир и покой.

Иная судьба ожидает тех, чью земную жизнь за пятнал грех. Их НЕШАМА сталкивается с преградами, затрудняющими ее немедленное восхождение к своему надлежащему месту. И пока она не достигнет предназначенного для нее места, двери рая закрыты перед духом (РУАХом), и НЕФЕШ обречена скитаться по всей Вселенной. Однако рано или поздно каждая душа вернется к источнику своей эманации. Те души, которые в своем земном существовании не сумели подняться до чистоты и совершенства, необходимых для получения доступа к своему источнику в горнем мире, должны «пережить» воплощение в другом теле и даже повторять это «переживание» снова и снова, пока не выполнят на земле своего назначения. Только тогда, в очищенном виде, они смогут вернуться в небесные сферы (Книга Зоар).

Что же такое в еврейской традиции НЕШАМА, РУАХ и НЕФЕШ?

Нешама — сверхдуша, которая является самой возвышенной и Божественной частью человека и представляет мир интеллекта; руах (дух) — вместилище нравственных свойств; нефеш — витальное начало, которое непосредственно связано с физическим существованием (Сравни трихотомию в христианской традиции — дух, душа, тело).

Каббала — это эзотерическая форма иудаизма, приверженцы которой ищут мистического переживания соединения личности с Творцом. Одни пытаются достичь этого через определенную духовную практику и аскетизм, другим же такое озарение открывается неожиданно и без видимых усилий с их стороны. Вот как свою встречу со светом описывает Юрий Вудка (журнал «Московщина», стр. 22):

«Пожалуй, меня спасло от самоубийства необычайное событие, самое яркое и необычное в моей жизни. Случилось это, когда я, обессиленный многочасовым курсированием из угла в угол каменного гроба, прикорнул у стола в перекрученной, неудобной позе. Не знаю, спал я или нет. Не знаю, сколько прошло времени (часы отбирали еще у входа в тюрьму).

Когда поднял голову, матовое окошечко было окрашено ультрамариновым цветом вечера. Еще явственно оттенился зарешеченный отсвет лампочки на потолке. Клеточки тени были трапециевидные: узкие внизу и все более широкие вверху. Все осталось на месте, но в то же время преобразилось непередаваемо. Карцер стал как бы сквозным; весь мир и меня самого пронизывало сияние неземного блаженства.

Пыточный гроб всеми фибрами своими трепетал от такого нечеловеческого счастья, что я, переполненный ликованием, бросился на пол с горячей молитвой, мешая русские и еврейские слова.

Это была молитва благодарности. Я ощущал все необычайно явственно. И невыразимо четко сознавал, что никогда в своей земной жизни не испытывал и наверняка не испытаю ничего, даже отдаленно похожего на это чистое, святое, невозможное блаженство. Это было дыхание вечности, в котором бесследно растворялось все злое, наносное, второстепенное. Это был не тот внутренний огонь, который подобен жесткому пламени в черной пещере, а тихий неугасаемый светильник. Это состояние уходило медленно, постепенно слабея и замирая день за днем, оставляло неизбывную память. Остывало неспешно, как море. Никогда не забуду, с какой улыбкой восторга и величайшей радости засыпал я на голых досках.

Ни голода, ни боли, ни зла, ни смерти для меня не существовало. Мне не только ничего больше не было нужно, но наоборот, я не знал, на кого и как излить переполняющее меня блаженство. И лишь через несколько дней, когда теплился только его слабый остаток, я вспомнил о голоде...»