Практические рекомендации

В чем может проявляться откровенность терапевта? И в какой момент лучше всего быть откровенным? Роджерс разрешает этот вопрос, давая на него весьма мудро самый общий ответ: «...когда это уместно» (Rogers, 1962, р. 417). В том же духе высказывается и психоаналитик Вачтел: «Мне бы очень хотелось, чтобы существовали строгие и ясные пра­вила относительно того, когда именно оказываются полез­ными такие откровения терапевта. К сожалению, их нет...» (Wachtel, 1987, р. 183). Таким образом, нам не остается ниче­го другого, как руководствоваться своим клиническим чуть­ем и здравым смыслом. Это не означает, однако, что никаких руководящих принципов не существует. Пожалуй, основной критерий полезности в этом вопросе заключается в следу­ющем: служит ли наше откровение процессу роста клиента (Yalom, 1980, р. 414)? Может ли наш клиент использовать и интегрировать эту информацию? Другими словами, речь в данном случае идет о сочетании прозрачности с ответст­венностью, а значит, о наличии существенных ограничений в этом вопросе. Как терапевты мы вынуждены воздержи­ваться от всего того, что не может помочь клиенту. Ялом иллюстрирует этот фундаментальный принцип трогатель­ной историей о двух знаменитых целителях, заимствованной у Г. Гессе.

«Иосиф, один из целителей, жестоко страдавший от ощущения собственной малозначимости и от сомне­ний в самом себе, отправляется в длительное путеше­ствие, чтобы найти помощь у своего соперника, Диона. На пути, в оазисе, он рассказывает о своей беде незнаком­цу, который оказывается Дионом; затем Иосиф принима­ет приглашение Диона отправиться вместе с ним к нему домой в качестве слуги и пациента. Со временем к Иоси­фу возвращаются его прежний душевный покой, сила и способность исцелять, в итоге он становится другом и соратником своего господина. И только спустя много лет Дион на своем смертном одре открывает Иосифу, что к моменту их встречи в оазисе он сам зашел в такой же тупик и находился в пути,чтобы просить помощи Иосифа» (Yalom, 1975, р. 215).

Сконцентрированность на процессе развития клиента требует от терапевта, чтобы он упоминал о фактах из своей собственной личной жизни только в исключительных слу­чаях. Но «в исключительных случаях» не значит «никогда». Таким образом, терапевт может, как было показано выше, от­крыть клиенту нечто о себе, чтобы проявить тем самым свою эмпатию. Кроме того, если какое-либо событие его личной жизни тяжким грузом ложится на душу и мешает его тера­певтической работе (например, смерть значимого человека), то, возможно, стоит упомянуть об этом в беседе с клиентом. А что если клиент спрашивает нас о нашей собственной философии жизни, о наших ценностях или предпочтениях? Как правило, в таком случае следует быть очень осторожным и вместе с клиентом выяснить подлинный смысл его вопро­са. В большинстве случаев клиента на самом деле интересует не терапевт: такие вопросы могут быть связаны с поиском им решения своей проблемы или возникают в специфическом контексте взаимоотношений. Именно на это нам и следует обращать внимание. В целом клиентоцентрированные тера­певты предпочитают воздерживаться от «личных призна­ний», как мне кажется, по следующей очень серьезной при­чине: клиент должен искать свой собственный путь. Но одно не исключает другого. Мы не должны забывать, что клиенты зачастую по косвенным данным составляют свое мнение о том, «как мы живем», так что нам все равно не удается пол­ностью избежать собственной моделирующей роли. Само по себе это не так уж плохо, по крайней мере тогда, когда мы помогаем клиенту обрести независимость от следования чужим моделям. Если нам это удается, то мало-помалу клиент начинает воспринимать терапевта как «спутника» (Yalom, 1980, р. 407), вместе с которым и вопреки которому он может принять свое собственное решение. Чаще всего это происходит ближе к концу терапии, то есть в ее экзистен­циальной фазе (Swildens, 1988, р. 54), когда клиент достигает точки, в которой он может свободно выбирать.

Из сказанного становится ясно, что откровенность тера­певта редко связана с раскрытием фактов его прошлой или настоящей личной жизни. Но что же тогда может открыть терапевт? Ответ очевиден: свои собственные чувства здесь-и-теперь по отношению к клиенту и к тому, что происходит между ними во время сессии. Но и в этом терапевт сохраняет выдержку. Во внимание принимаются только устоявшиеся, длительные чувства, и, кроме того, терапевт должен спра­шивать себя, уместно ли говорить о них в данный момент. Таким образом, существует и проблема своевременности, или «тайминга»: можно ли надеяться, что клиент достаточно восприимчив к моей обратной связи, к тому, как я восприни­маю наше взаимодействие, или же мне следует отдать пред­почтение решению других терапевтических задач? Иногда терапевтические отношения еще не являются достаточно прочными и безопасными, и стоит поработать именно с этим. В наиболее эмоциональные, волнующие моменты нужна, возможно, только эмпатическая близость. Иногда клиенту необходимо дать возможность полностью излить свои чув­ства по отношению к символической фигуре терапевта, не прерывая его, не противопоставляя ему «реальности» того, что на самом деле ощущает терапевт... Но порой собст­венные переживания терапевта, возникшие во взаимодейст­вии с клиентом, могут оказаться наиболее продуктивным способом углубления терапевтического процесса.

Кроме вопроса о том, что и когда терапевту следует гово­рить, нам стоило бы обсудить и то, каким наиболее конструк­тивным образом следует доносить до клиента свой опыт. Мнения об этом в литературе по клиентоцентрированной терапии можно найти, в частности, в следующих работах: Boukydis, 1979; Carchuff and Berenson, 1977; Depestele, 1989, p. 63-69; Gendlin, 1967b; Gendlin, 1968, p. 220-225; Kiesler, 1982; Rogers, 1970, p. 53-57. Все эти авторы подчеркивают важность того, чтобы экспрессивные интервенции терапевта основывались на его базовых установках. Связь с конгруэнт­ностью очевидна: барометр взаимодействий — переживание того, что происходит в рамках терапевтического отноше­ния,— должен работать как следует! А это значит, что тера­певт должен пристально следить за потоком своих пережи­ваний и распознавать их значение, в достаточной степени осознавать собственный вклад в возникающие в терапевти­ческих отношениях трудности, придерживаться определен­ной меры открытости при обсуждении тех или иных вопро­сов (но так, чтобы это не превращалось в битву по поводу того, кто же прав) и, наконец, был способен говорить о своих переживаниях с учетом всех сложностей и поворотов тера­певтического процесса. В качестве иллюстрации последнего момента Роджерс приводит пример того, как терапевт может выразить свою «скуку»:

«Это переживание существует внутри сложного и по­стоянно меняющегося потока чувств, о которых также следует сказать. Мне хочется поделиться с клиентом и неприятным ощущением моей скуки, и ощущением того дискомфорта, который я испытываю, говоря о ней. Когда я делаю это, я начинаю понимать, что скука возникает от того, что я отдален от клиента, а мне хотелось бы быть бли­же к нему. И даже когда я просто пытаюсь выразить все эти переживания, они изменяются. И мне уже совсем не скучно, когда я с предвкушением — и даже с некоторой опаской — дожидаюсь его ответа. Я даже чувствую его как-то по-новому, словно, поделившись с ним всем этим, я уничтожил то переживание, которое как барьер стояло между нами. Я даже готов услышать в его голосе недо­умение и, возможно, обиду, когда он осознает, что начал говорить более искренне, потому что я отважился стать с ним реальным и настоящим» (Rogers, 1966, р. 185).

Во всем этом есть связь с безусловным позитивным отно­шением. Экспрессивные конфронтации терапевта наиболее эффективны тогда, когда они выстроены и исходят из глубо­кого проникновения в личность клиента. Поэтому терапевт не должен позволять себе слишком долго накапливать нега­тивные переживания, чтобы оставаться достаточно откры­тым для клиента. Он должен ясно давать понять клиенту, что его переживания связаны не с клиентом как человеком, а с определенными аспектами его поведения. Обратная связь терапевта с клиентом должна быть как можно более ясной и конкретной: он должен показать, что именно сейчас пере­живает и что в поведении клиента вызвало эти пережи­вания. Быть может, самое важное состоит в том, что тера­певт должен сосредоточиться на позитивных жизненных тенденциях, скрывающихся за тревожным поведением кли­ента и за его собственными негативными переживаниями, и обсуждать их наряду со всем остальным. Так, в приведен­ном выше примере Роджерс сообщает о скрытых причинах своей скуки, которая возникает из-за желания установить с клиентом более тесный контакт. Когда мы посредством обратной связи даем понять клиенту, что его поведение нас раздражает, мы пытаемся соприкоснуться с потребностями и позитивными намерениями, прячущимися за этим поведе­нием, и вовлечь их в наше обсуждение. Джендлин иллюстри­рует это примером, касающимся установления границ:

«К примеру, я не допущу, чтобы пациент касался или обнимал меня. Я остановлю его, но такими приветливыми словами и жестами, которыми бы я встретил любое пози­тивное желание более тесной близости или физического контакта. Отстраняя пациента от себя рукой, я посмотрю ему в глаза и скажу, что хорошо отношусь к физическим прикосновениям и рад им, даже если не могу себе этого позволить. (В такие моменты я понимаю, что, возможно, отчасти сам придаю этим действиям позитивный смысл. Возможно, в этом движении пациента сейчас больше враждебности, чем теплоты. Однако потребность любого человека в физическом или сексуальном контакте всегда содержит в себе теплое и здоровое начало, и я могу его распознать.)» (Gendlin, 1967b, p. 397).

Наконец, мы всегда должны направлять терапевтиче­ский процесс по клиентоцентрированному руслу, превращая его в «самораскрытие без ограничений». Лучший способ достичь этого состоит в том, чтобы оказывать свое влияние как можно более открыто. Здесь необходимо помнить два «правила общения». Во-первых, как выразился Роджерс, — это «присвоение» или передача Я-сообщений вместо Ты-сообщений: терапевт ясно дает понять, что именно в нем нахо­дится источник ощущений и, кроме того, старается сообщать о своих собственных чувствах, а не высказывать оценочные суждения в адрес клиента. Например, он не скажет: «Как вы навязчивы», а скажет: «Когда вы второй раз за неделю позво­нили мне, я почувствовал, что на меня давят, словно я яв­ляюсь чьей-то собственностью...» Второе «правило обще­ния» можно назвать, по Джендлину, «постоянной сверкой», или «открытостью тому, что будет»: после каждой интервен­ции — и особенно после той, которая основывалась на нашем собственном опыте,— следует заново настраиваться на ход переживаний клиента и продолжать беседу, исходя уже из него. Все это должно способствовать пониманию того, что конструктивное самовыражение терапевта отнюдь не совпадает с отреагированием. Это скорее некая форма «дисциплинированной спонтанности», наряду и вместе с эмпатией устанавливающая некую вторую линию, по кото­рой клиент может развивать свою «дальнейшую жизнь» как внутри терапии, так и за ее пределами в направлении новых и более удовлетворяющих его способов взаимодействия с са­мим собой и другими людьми. Конечно, возможны ошибки, если использовать самораскрытие безоглядно, но и полно­стью оставлять в стороне этот важнейший источник инфор­мации об отношениях тоже нельзя: такое упущение может существенно ухудшить качество терапевтического процесса.

Литература

 

Barrett-Lennard, G.T. (1962), 'Dimensions of therapist response as cau­sal factors in therapeutic change'. Psychological Monographs, 76 (43, Whole No. 562).

Bolten, M.P. (1990), 'Opleidingstherapie en de plaats van groepen', Tijdschrift voor Psychothérapie, 16, 60-68.

Boukydù, R.N. (1979), 'Caring and confronting', Voices. The Art and Science of Psychotherapy, 15, 31-34.

Bozarth,J.D. (1984), 'Beyond reflection: Emergent modes of empathy', in R.F. Levant andJ.M. Shlien (eds.), Client-Centered Therapy and the Person-Centered Approach: new directions in theory, research and practice (pp. 59-75). New York: Praeger.

Briber, M., and Rogers, C.R. (1957), 'Dialogue between Martin Buber and Carl Rogers', in H. Kirschenbaum and V. L. Anderson (1989), Carl Rogers: Dialogues (pp. 41-63). Boston: Houghton Mifflin.

Carkhuff, R.R., and Berenson, B.G. (1977), 'In search of an honest expe­rience: confrontation in counseling and life', in R.R. Carkhuff and B.C. Berenson, Beyond Counseling and Therapy (pp. 198-213). New York: Holt, Rinehart and Winston.

Cluckers, G. (1989), '"Containment" in de therapeutische relatie: de therapeut als drager en zingever', in H. Vertommen, G. Cluckers, and G. Lietaer (eds.), De Relatie in Thérapie (pp. 49-64). Leuven: Leuven University Press.

Corueleyn.J. (1989), 'Over tegenoverdracht gesproken: hin-derpaal of hulpmiddel?', in H. Vertommen, G. Cluckers, and G. Lietaer (eds.), De Relatie in Thérapie (pp. 103-19). Leuven: Universi­taire Pers Leuven.

Depestele, F. (1989), 'Experientiele psychothérapie: een stap in de praktijk', Tijdschrift Klinische Psychologies 19, 1-15 en 60-81.

Gendlin, E.T. (1967a), 'Subverbal communication and therapist expres­sivity: Trends in client-centered therapy with schizophrenics', in C.R. Rogers and B. Stevens, Person to Person (pp. 119-28). Lafayette, Ca: Real People Press.

Gendlin,E.T. (1967b). 'Therapeutic procedures in dealingwith schizo­phrenics', in C. Rogers et al. (eds.), The Therapeutic Relation­ship and its Impact: a study of psychotherapy with schizophrenics (pp. 369-400). Madison: University of Wisconsin Press.

Gendlin, E.T. (1968), 'The experiential response', in E. F. Hammer (ed.), Use of Interpretation in Therapy: technique and art (pp. 208-227). New York: Grune and Stratton.

Gendlin, E.T. (1970), 'A short summary and some long predictions', in J.T. Hart and T. M. Tomlinson (eds.), New Directions in Cli­ent-Centered Therapy (pp. 544-62). Boston: Hough ton Mifflin.

Glover, E. (1955), The Technique of Psycho-Analysis. New York: Inter­national Universities Press.

Groen,]. (1978), 'Spiegels en schaduwen van de analyticus', Tijdschrift voor Psychotherapie, 1, 19-27.

Kiesler, D.J. (1982), 'Confronting the client-therapist relationship in psychotherapy', in J. C. Anchin and D.J. Kiesler, Handbook of Interpersonal Psychotherapy (pp. 274-95). New York: Pergamon.

Kinget, M. (1959), 'Deel I. Algemene presentatie', in C. R. Rogers and M. Kinget, Psychotherapie en Menselijke Verhoudingen (pp. 11—171). Utrecht/Antwerpen: Spectrum and Standard.

Lietaer, G., Tombauts,]., and Van Balen, R. (eds.), Client-Centered and Experiential Psychotherapy in the Nineties. Leuven: Leuven University Press.

Mcconnaughy, E.A. (1987), 'The person of the therapist in psychothe­rapeutic practice', Psychotherapy', 24, 303-14.

Menninger, K.A. (1958), 'Transference and counterlransference', in K.A. Menninger, Theory of Psychoanalytic Technique (pp. 77-98). New York: Basic Books.

Pfeiffer, W.M. (1987), 'UebertragungundRealbeziehunginderSicht klientenzentrierter Psychotherapie', Zeitschrift fur Personenzen-trierte Psychologie und Psychotherapie, 6, 347-352.

Racket, H. (1957), 'The meanings and uses of countertransference', Psychoanalytic Quarterly, 26, 303-57.

Rice, L.H. (1974), 'The evocative function of the therapist', in D.A. Wexler, and L.N. Rice (eds.), Innovations in Client-Centered Therapy (pp. 289-311). New York: Wiley.

Rogers, C.R. (1951), Client-Centered Therapy. Boston: Houghton Mifflin.

Rogers, C.R. (1957), 'The necessary and sufficient conditions of the­rapeutic personality change', Journal of Consulting Psychology, 21,97-103.

Rogers, C.R. (1961), On Becoming a Person. Boston: Houghton Mif­flin.

Rogers, C.R. (1962), 'The interpersonal relationship: the core of guid­ance', Harvard Educational Review, 32, 416-29.

Rogers, C.R. (1966), 'Client-centered therapy', in S. Arieti (ed.), Ame­rican Handbook of Psychiatry (Vol. 3, pp. 183-200). New York: Basic Books.

Rogers, C.K (1967a), 'Some learnings from a study of psychotherapy with schizophrenics', in C R. Rogers and B. Stevens, Person to Person (pp. 181-91). Lafayette, Ca: Real People Press.

Rogers, C.R. (1967b), 'A silent young man', in C. R. Rogers et al. (eds.), (1967a), op. cit. (pp. 401-16).

Rogers, C.R (1970), On Encounter Groups. New York: Harperand Row.

Rogers, C.R. (1986), 'Carl Rogers's column: reflection of feelings', Person-Centered Review, 1, 375-77.

Rogers, C.K et al. (eds.), (1967a), The Therapeutic Relationship and its Impact: a study of psychotherapy with schizophrenics. Madi­son: University of Wisconsin Press.

Rogers, C.K et. al. (1967b), 'A dialogue between therapists', in C. R. Rogers et al. (eds.), (1967a), op. cit. (pp. 507-20).

Rombauts.J. (1984), 'Empathie: actieveontvankelijkheid', in G. Lietaer, Ph. Van Praag, andJ.C.A.G. Swildens (eds.), Client-Centered Psy­chotherapie in Beweging (pp. 167-76). Leuven: Acco.

Shlien.J. (1987), A countertheory of transference', Person-Centered Review, 2, 15-49 (comments: 153-202/455-75).

Swildens, H. (1988), Procesgerichte Gesprekstherapie, Inleiding tot een gedifferentieerde toepassing van de clientgerichte begin-selen bij de behandeling van psychische stoornissen. Leuven, Amersfoort: Acco/De Horstink.

Tiedemann,]. (1975), 'Angst in de therapeutische relatie', Tijdschrift voor Psychotherapie, 1, 167-71.

Vanaerschot, G. (1990), 'The process of empathy: holding and letting go', in G. Lietaer, J. Rombauts, and R. Van Balen (eds.), op. cit. (pp. 269-93).

Van Balen, R. (1984), 'Overdracht in client-centered thérapie. Een eerste literatuurverkenning', in G. Lietaer, Ph. H. van Praag, and J.C.A.G. Swildens (eds.), Client-Centered Psychotherapie in Be­weging (pp. 207-26). Leuven: Acco.

VanBalen,K (1990), 'The therapeutic relationship according to Carl Rogers: only a climate? A dialogue? Or both?', in G. Lietaer, J. Rombauts, and R. Van Balen (eds.), op. cit. (pp. 65-86).

Van Kessel, W., and Van der Linden, P. (1991), 'De-hier-en-nu relatie met de therapeut: de interaktionele benadering', in J.C.A.G. Swildens, O. de Haas, G. Lietaer, and R. Van Balen (eds.), Leer-boek Gesprekstherapie: de clie'ntgerichte benadering. Amers-foort/Leuven: Acco.

Wachtel, P.L. (1979), 'Contingent and non-contingent therapist re­sponse', Psychotherapy: Theory, Research and Practice, 16, 30-35.

Wachtel, P.L. (1987), 'You can't go far in neutral: on the limits of thera­peutic neutrality', in EL. Wachtel, Action and Insight (pp. 176-84). New York: Guilford.

Winnicott, D.W. (1949), 'Hate in the countertransference', Interna­tional Journey of Psychoanalysis, 30, 69-74.

Yalom, I.D. (1980), Existential Psychotherapy. New York: Basic Books.

Yalom, I.D. (1975), Theory and Practice of Group Psychotherapy (rev. ed.). New York: Basic Books.