ЭМПАТИЯ КАК УСТАНОВКА

При описании эмпатии как установки мы будем рассматри­вать внутренний процесс, который имеет место у эмпатически слушающего терапевта. С точки зрения терапевта, эмпатия есть специальный способ познания. Терапевт старается по­знать внутренний мир клиента. Однако никто и никогда не может сделать это непосредственно. Такое «познание» означает, что внутренний феноменологический мир и состо­яние сознания самого терапевта, которые действительно до­ступны его непосредственному восприятию, должны быть по возможности приближены или почти совпадать с фено­менологическим миром и состоянием сознания клиента. Терапевт достигает этого постепенным «настраиванием» на клиента. Это «настраивание» происходит путем сравнения сигналов, идущих от клиента, с откликами терапевта. Такими сигналами могут быть как вербальные, так и невербальные проявления клиентом своих чувств. Примерами внутренних откликов являются как собственные переживания и чувства терапевта, сходные с переживаниями и чувствами клиен­та, так и знания из других феноменологических областей, почерпнутые из фильмов, литературы, терапевтического опы­та, изучения психопатологии и т. п. Основываясь на своих внутренних чувствах, терапевт формулирует гипотезы отно­сительно внутреннего мира клиента. В этом процессе настраи­вания терапевт использует свое воображение и фантазию, ставя себя на место клиента. «Встать на чье-либо место» — именно такими словами обычно описывают процесс вообра­жения, задействованный при понимании душевного состоя­ния другого человека. Мы полагаем, что используемый Род­жерсом оборот «как если бы» можно отнести к викарному, или замещающему аспекту воображения, который является важнейшим элементом эмпатического процесса

В эмпатическом переживании терапевт и клиент совме­стно, воедино проживают экспрессивные реакции клиента. Простой пример: клиент плачет. То, что терапевт наблюдает непосредственно, — это слезы клиента, его сдавленное дыха­ние, всхлипы. Терапевт соотносит эти сигналы с чувствами, которые он сам испытал: плач есть выражение боли и горя. На основании этого он делает предположение, что клиент находится в состоянии аффекта. Вместе с клиентом он отча­сти переживает его боль и горе. Но это отнюдь не означает объединения или слияния переживаний. Эмпатия не есть эмоциональная идентификация. Сам терапевт как человек не испытывает этих чувств, поскольку он переживает эти боль и горе лишь временно, так как они ограничены лишь ситуацией контакта с клиентом и постоянным осознанием того факта, что эти чувства не его собственные, а принадле­жат другому. Это сохранение дистанции, неслияние с клиентом также относятся Роджерсом к условию «как если бы».

Однако чувства и мысли, возникающие у терапевта в от­вет на переживания клиента, — это не более чем гипотезы, и они обязательно должны быть сверены с феноменологиче­ским миром клиента. Терапевт осуществляет эту сверку выражением своего эмпатического понимания. С точки зре­ния терапевта, такое выражение означает проверку гипотезы относительно внутреннего мира клиента: эмпатический отклик и есть способ такой проверки. Это необходимый шаг в том процессе настраивания, благодаря которому тера­певт глубже проникает в переживания клиента. Таким обра­зом терапевт проверяет, насколько точно он видит и чув­ствует, то есть сравнивает свои собственные переживания с переживаниями клиента. И последующая реакция клиента на этот отклик позволяет терапевту скорректировать свое понимание, настроиться на его волну более точно и сензитивно. В терапевтическом отношении важно не то, что тера­певт устраняет себя как личность, но сам способ, каким он включается в это отношение.

Терапевт настраивает себя, свою личность так, что стано­вится совершенно открытым, полностью восприимчивым ко всему, что исходит от клиента. Эта открытость — ни в коей мере не пассивное «состояние»: терапевт — не пустой ко­роб, позволяющий другому заполнять себя. Эта открытость представляет собой, по выражению Дж. Ромбо (Rombauts, 1984), активную восприимчивость.

Подобная активность предполагает действия, идущие в двух направлениях. С одной стороны, терапевт ищет в са­мом себе нечто, что напоминало бы ему воспринятое (уви­денное, услышанное, прочувствованное) у клиента. С другой стороны, ему приходится отделять эти чувства от того особо­го контекста, в котором они существуют для него самого. Это двунаправленное движение необходимо для понимания клиента. Если терапевт не делает первого шага, а именно — не ищет собственных откликов, он лишь услышит сказанное клиентом, но не пропустит это через себя, не поймет смысла сказанного. Если терапевт все-таки обратится к своим чув­ствам, но не позаботится при этом об отделении их от того особого контекста, в котором они были представлены ему, то возникнет реальная опасность того, что вместо понима­ния клиента в его индивидуальности и уникальности тера­певт углубится в собственные переживания и будет сле­довать лишь их логике. Обычно терапевт делает эти шаги почти автоматически. Трудности возникают только тогда, когда терапевт пренебрегает одним из них. Прояснить дан­ный процесс поможет пример: рассмотрим случай клиентки, которая испытывала огромные трудности в выражении всего того, что с ней происходило. Она часто замыкалась в себе, будучи переполненной сильными эмоциями. В один из кульминационных моментов психотерапевтической сессии она сказала: «Как пароварка — вот как я себя чувствую». Тера­певт ответила на это так: «Пароварка.... Это вызывает во мне чувство, как будто внутри существует огромное давление, как будто есть опасность взрыва. Вы это чувствуете?»

Что в данный момент происходит с терапевтом? Она об­наружила в себе чувства, которые помогли ей понять пере­живания клиентки. Конечно, это только предположение, и терапевт не может быть в нем уверена, пока не увидит от­клика клиента, в данном случае — согласия, сопровожда­ющегося явным облегчением. Важно, что терапевт не связы­вает эти переживания с тем контекстом, который существует в ее собственном сознании. В воспоминаниях терапевта образ пароварки связан с серией приятных воспоминаний. Вне контакта с клиенткой слово «пароварка» вызывает у нее приятное чувство, напоминая о летнем отпуске, во время которого она помогала своей бабушке стерилизовать и консервировать овощи. В переживании терапевта значимый для клиента аспект пароварки присутствует, но как сущест­вующий на периферии, скорее усиливающий, нежели по­давляющий спокойное чувство «пребывания с бабушкой». И все же терапевт обращается именно к этому значимому со­четанию угрозы и опасности, чтобы затем отстранить его от контекстуальной структуры, существующей в ее сознании.

Именно отделение откликов, возникших в ответ на пе­реживания клиента, от своей собственной специфической контекстуальной структуры делает понимание терапевта эмпатическим. Внутренняя установка, являющаяся основой эмпатического понимания, заключается в гибком использо­вании терапевтом своей личности, самого себя. Это означает, что, используя отклики, возникшие в ответ на пережива­ния клиента, он освобождает их от своего личного опыта и придаваемого им самим значения. Иными словами, тера­певту необходимо иметь «истинные, неподдельные» пережи­вания, очищенные от всего того, что не касается клиента. Если же в этих переживаниях присутствует нечто посторон­нее, то они должны быть открыты клиенту для поправок и коррекции с его стороны. Ситуацию, когда все обстоит иначе, иллюстрирует следующий пример.

В детстве у терапевта были весьма сложные, проблемные взаимоотношения с матерью: ее мать была сердечной и чут­кой, но одновременно очень властной, контролирующей женщиной с собственническими наклонностями. Вследст­вие этого переживания близости и теплоты для нашего те­рапевта оказались связаны с властью и силой и, более того, создавали достаточно большую дистанцию в ее собственных отношениях с близкими людьми. И вот терапевт начинает наблюдать клиентку, у которой не было такого «теплого гнезда» и которая постоянно ищет «хорошую мать», чтобы компенсировать этот дефицит. Терапевт чувствует угрозу в требовании клиентки и необходимость избавить ее от «болезненного» желания близких отношений.

Поскольку терапевт не способна в собственном пере­живании отделить теплоту и близость от силы и власти (даже если теоретически очень хорошо знает, что эти чувства не обязаны сосуществовать вместе), она не может полностью разделить взгляды клиентки. Следовательно, она не спо­собна непредвзято консультировать клиентку, ищущую бли­зости, и будет игнорировать все высказывания клиентки, которые могли бы изменить ее понимание проблемы. Факти­чески терапевт не принимает свою клиентку как уникаль­ную личность, но лишь реагирует на нее, исходя из своей собственной проблемы.