Студопедия — Quot;Любое отступление от наследованной позиции было исключено. Привязанность человека к его заранее заданному положению определя­ласьне только статусом отца, но и матери"2.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Quot;Любое отступление от наследованной позиции было исключено. Привязанность человека к его заранее заданному положению определя­ласьне только статусом отца, но и матери"2.






Какими бы ни были в деталях эти изменения мобильности в римской истории, существование циклов относительно неподвижности мутаций сомнений не вызывает.

Средние века и Новое время. Изменения мобильности в средние века демонстрирует история высших слоев привилегированных классов. Для краткости изложения возьмем в качестве примера Францию. Последу­ющее изложение можно с соответствующими модификациями отнести и насчет других европейских стран.

На заре средневековья в Европе наблюдается интенсивная верти­кальная мобильность. Среди тевтонцев, франков и кельтов в этот период слой лидеров был открыт почти каждому, у кого обнаруживался необ­ходимый талант и способности. Систематические вторжения готов, гун­нов, ломбардов, вандалов нарушали социальную стратификацию Римс­кой империи. Один аристократический род исчезал за другим, к власти приходили все новые и новые авантюристы. Так были разрушены старо­римские аристократические и сенаторские фамилии. Откровенные аван­тюристы стали основателями новых династий и новой знати. Так появи­лись Меровинги, а позднее Каролинги с их знатью. Из кого же ре- кРУтировалась знать этого периода, так сказать, noblesse du palais3*, которая вытеснила сенаторские слои Рима? Ответ прост.

^ В течение одного-двух поколений рабы становились представителями знати, об ® время Цицерон говорил о шестилетнем сроке, необходимом рабу для Уело НИЯ вольной. В своей речи "В защиту Корнелия Бальбы" он указывает на ^ ®ия социального продвижения индивида на вершину социальной иерархии люДе£агодаРя своим добродетелям, интеллекту и знаниям". Среди богатейших Рабов ТОГО вРемени и высших должностных лиц мы зачастую встречаем имена в ранни Вольноотпущенников (Тримальхион, Палладий, Деметрий и др.). Но уже 3НачИтеИМператоРский пеРи°Д* после правления императора Августа, создаются ПпеЛЬНЫе пРепятствия для свободной вертикальной мобильности, особенно йРемя НИКновения в высшие слои римского общества. И тем не менее это было Social интенсивной мобильности населения. См. подробнее: Rostovtzeff М.

Л Ec°nomic History of the Roman Empire. N. Y., 1926. P. 19, 22, 42--43,

л ^//Л58'81'99' И7-119.

• Social Society in the Last Days of the Western Empire. Ch. 1; Rostovtzeff

з and Economic History... P. 472 ff.

ДВоРЦОвая знать (фр.).

Пйт*рим Сорокин 385

"В VI веке еще возможно было встретить некоторые сена- фамилии блатороднорожденных и богатых благодаря унаследо/0*^^ богатству. Но в VII веке эта знать исчезла полностью и была выаННоЦ новой знатью королевских чиновников или noblesse du palais ■Sf0*[258]^! франков оценивали выше тех, кто находился на службе у коро НЬ| представителей старинных аристократических семей. Не длинный пе*' HeVl выдающихся предков, а государственная служба делала человека родным. В практике общества Меровингов даже высшие ранги знати настолько открытыми, что даже слуга довольно легко и быстп и подняться до самых высоких государственных позиций. Знать того bd^ М°г в своей генеалогии указывала только на дворянство отца и не боле

Поэтому среди графов и дворян мы находим таких, как Эбп — maitre des Palais[259]* — и других, вышедших из слуг, разбойни°Н' и прочего способного люда простого происхождения. Это положеК°В

nnvnauan/VL и ппи ITannnuurav nf\rt и ппм uuv luouiiTan, ________________

сохранялось и при Каролингах, ибо и при них значительное чи герцогов и графов вышло из слуг или низших общественных слоев3 СЛ°

В общем, до XIII века не было особых юридических препятствий дп социального восхождения. Последний простолюдин, если он смелы* и способный, мог стать дворянином — chevalier[260]*; тот, кому по силам было купить поместье, также мог стать дворянином. Не требовалось никакой санкции короля для признания законности дворянского досто­инства. Но после XIII века появились первые симптомы социальной изоляции и один за другим стали отсекаться пути проникновения в вы­сшие классы[261]. Мобильность, правда, не исчезла вовсе, но она резко сократилась на протяжении XIII и первой половины XIV века.

Столетняя война, крестьянское восстание (Жакерия), парижское вос­стание 1356—1358 годов, междоусобная борьба бургундцев и арманья- ков вновь сдвинули вертикальную мобильность со второй половины XIV века с нулевой отметки. Новые люди опять стали проникать в высшие слои знати, численно сокращалась старая знать. Помимо традиционных каналов социального восхождения стали появляться но­вые: королевские legistes[262]*, муниципалитеты и городские коммуны, гиль­дии и, наконец, накопление капитала. С колебаниями этот процесс продолжался до начала XVIII века, то есть до тех пор, пока вновь не появились сильные препятствия мобильности[263]. Великая французская революция и период Наполеоновской империи (когда, "кто был ничем, стал всем" и наоборот) ознаменовали эпоху наивысшей по интенсив­ности вертикальной мобильности. Таковы вкратце основные циклы вер­тикальной социальной мобильности во Франции.

Изучение вертикальной мобильности внутри политической стРаТ фикации других стран обнаруживает периоды особенно ярко вЫРаЖ^аЯ ных перемещений. В истории России такими периодами были: втор

вина XVI века — начало XVII века (правление Ивана Грозного ц0^следующее междуцарствие), царствование Петра Великого и, нако- 0 ^доследняя русская революция. В эти периоды почти по всей стране политическая и правительственная знать была уничтожена или сТ*Розке11а, а "выскочки" заполнили высшие ранги политической аристо- ** хорошо известно, что и в истории Италии таковыми были XV tfVvi века- ^ век с полньш правом называют веком авантюристов ""пооходимцев. В это время историческими протагонистами часто были * яи из низших сословий. Никто больше не обращал внимания на д1<^ции и условности; все определяли личные качества1. ^ Б истории Англии такими периодами были следующие эпохи: заво-

аяие Англии Вильгельмом, гражданская война середины XVII века. сВ в истории США — середина XVIII века и период гражданской

дОЙНЫ-

В большинстве европейских стран Ренессанс и Реформация представ- ляЛИ Собой периоды чрезвычайно интенсивной социальной мобильности.

Наконец, и наше время с начала XX века принадлежит к очень -мобильному" веку в смысле политических и экономических перемеще- ggg Это все тот же век авантюристов, проходимцев и карьеристов. Ленин и другие диктаторы в России, Муссолини и фашистские лидеры Италии, Мазарик и чешские политические деятели, Мустафа Кемаль в Турции, Радич и другие "новые люди" в Сербии, Реза-хан в Иране, политическое руководство. Эстонии, Польши, Латвии, Литвы, лейбо­ристское правительство Великобритании, социал-демократическое пра­вительство Германии, новые лидеры Франции и т. д., с одной стороны, полное уничтожение или низложение королевских фамилий Габсургов, Гогенцоллернов, Романовых, Оттоманов и др., а также политической аристократии конца ХЕХ века, с другой, — все это очень явно свидетель­ствует о мобильном характере нашей эпохи, по крайней мере в области политической мобильности.

Все, что было сказано о флуктуациях мобильности в сфере полити­ческой стратификации, можно повторить и по отношению к экономичес­кой и профессиональной вертикальной мобильности.

Чтобы не быть многословным, я опущу соответствующий историчес­кий экскурс для подтверждения этого тезиса. Впоследствии я еще приве­ду данные, которые в какой-то степени прояснят этот процесс.

На основании всего вышесказанного и того, о чем еще пойдет речь, можно считать, что и четвертое утверждение ратифицируется всем хо­дом истории.

Пятое утверждение. В вертикальной мобильности в ее трех основных Формах нет постоянного направления ни в сторону усиления, ни в сторону еип!^Ления ее интенсивности и всеобщности. Это предположение дейст- £*1елъно для истории любой страны, для истории больших социальных ^^измов и, наконец, для всей истории человечества. Таким образом, Нам аСТИ веРтикальн°й мобильности мы приходим к уже известному ^ заключению о "ненаправленных" колебаниях.

ь** наш динамичный век триумфа избирательной системы, про- д^^ленной революции и особенно переворота в транспортных сре- наша? гакое утверждение может показаться странным. Динамизм разв^и -июхи заставляет верить в то, что история развивалась и будет Ртв^ Тьс* в направлении постоянного и "вечного" увеличения ве- ^ьной мобильности. Нет необходимости повторять, что многие

Пап />. ^ Life and Times of N. Machiavelli. Vol. 1. P. 8.

социологи придерживаются именно такого мнения[264]. Тем не менее исследовать все их доводы и обоснования, то можно убедиться, нас ^^ ко они шатки. '

A). Во-первых, последователи теории ускорения и усиления моб ности обычно отмечают, что в современных обществах нет ни юр^л ких, ни религиозных препятствий к социальным перемещениям, кот ^ существовали в кастовом или феодальном обществах. Если предста°^Ь1е на мгновение, что утверждение это верно, то ответ будет таковИТь неправомочно делать подобное заключение о "вечной ислюричес^' тенденции" на основании опыта последних 130 лет. Это слишком Korv?^ кий миг по сравнению с тысячелетней историей человечества, кото Т только и может быть достаточным основанием для признания cym^f* вования постоянной тенденции. Во-вторых, даже в рамках этого Пп летнего периода эта тенденция ясно не проявилась у большей част» человечества. Внутри больших социальных сообществ Азии й АфрИк ситуация еще достаточно неопределенная: кастовая система все еще жизнеспособна в Индии, Монголии, Маньчжурии, Китае и на Тибете среди коренного населения многих других стран. В свете этих уточнений всякая ссылка на феодализм во имя сравнения со "свободным" со­временным периодом теряет свое значение.

Б). Предположим, что уничтожение юридических и религиозных препятствий действительно приведет к усилению мобильности. Хотя и это можно оспорить. Это было бы так, если бы на месте уничтоженных препятствий не возводились новые. В кастовом обществе невозможно быть знатным, если ты не из знатной семьи, но можно быть знатным и привилегированным, не будучи богатым. В современном обществе возможно быть благородным, не будучи рожденным в знатной семье, но, как правило, необходимо быть богатым[265]. Одно препятствие вроде бы исчезло, появилось другое. Теоретически в США любой гражданин может стать президентом. Фактически 99,9% граждан имеют так же мало шансов на это, как и 99,9% под данных любой монархии стать самодержцем. Один вид препятствий уничтожается, устанавливается другой. Под этим подра­зумевается, что устранение препятствий к интенсивному вертикальному перемещению, типичных для кастового и феодального общества, не означает их абсолютного уменьшения, а только замену одного вида помех другим. Причем еще не известно, какие препятствия — новые или старые — более эффективны в сдерживании социальных перемещений.

B). Третий контраргумент гипотезе постоянного направления — caj мо фактическое движение мобильности в истории различных нации и крупных социальных организмов. Очевидно, что наиболее

ными были первобытные племена с их ненаследуемым и временным характером лидерства, с их легко переходящим от одного человек к другому общественным влиянием, зависящим от обстоятельств и ив дивидуальных способностей. Если в дальнейшей истории пРоЯВН1й, тенденция к усилению мобильности, то и она не может быть оправда ем гипотезы о постоянной тенденции, так как на заре истории Р61^^. ное социальное перемещение было более интенсивным, чем на

шИх ступенях развития. Более того, приведенные выше замечания сЛ^У туации мобильности в истории Индии и Китая, Древней Греции о Франции и других упоминавшихся стран не показали никакой

И ри 'иной тенденции к увеличению вертикальной мобильности. То, ^происходило, суть всего лишь изменения, при которых периоды что мобильности вытеснялись впоследствии периодами стагнации, ббль л0 обстоит так, то "теория направленного развития" не ос- ^гвается на исторических фактах. Да и вообще из единичных фактов Н°ВслеДУет заключать, что нечто повторится в будущем снова. Но 1,6 большая ошибка — выводить из неслучившихся в прошлом фактов прогнозы на будущее.

w р Более того, очень часто признается как нечто совершенно очевид- что вертикальная социальная мобильность в настоящее время на­гого сильнее, чем в прошлом. Но и это всего лишь предположение, оторое не было проверено. И мне кажется, что такие компетентные исследователи, как Э. Левассёр, не ошибались, когда подвергали сомне- дало такое предположение, утверждая, что социальные перемещения в XVII веке были неменьшими, чем в XIX веке. На расстоянии все кажется серым и бесформенным, и мы склонны думать, что в отдален­ном прошлом все было плоским, серым и статичным. Порой дейст­вительно трудно решить, сильнее ли вертикальная мобильность в со­временных демократических обществах, чем она была в прошлой ис­тории Европы или где-нибудь в другом месте. Если же нет оснований постулировать этот тезис, не следует и предполагать обратное. А это значит, что направление мобильности неопределенное.

Д). В качестве доказательства теории восходящей тенденции ее сто­ронники часто указывают на уменьшение фактора наследования высоких социальных позиций и на замену его на фактор выборности. Избранные президенты вместо легитимных монархов, избранные или назначенные верховные администраторы вместо наследственной знати, талантливые восхожденцы вместо наследственных владельцев учреждений и т. д. — таков их аргумент. Сожалею, что мне приходится указывать на элементарные факты, которые, как кажется, забыли защитники этого аргумента. Во-первых, принцип выборности лидеров и королей или Других высокопоставленных общественных лиц в прошлом был известен ничуть не меньше, чем сейчас. Вожди и короли большей части первобыт­ных племен выбиралась1. Консулы, трибуны и другие политические позиции в Древнем Риме были выборными. Римские императоры избира­лись или становились императорами в результате насилия или борьбы за власть. Римские католические папы и верховные авторитеты средневеко- церкви всегда избирались. Власть во многих средневековых респуб- ках также выбиралась2. И это очевидно для каждого, кто хоть немного и Г®ал историю. Но нам могут возразить, что в прошлом эти авторитеты им ИРались узким кругом привилегированного меньшинства, а сейчас мы НиеСМ ДСЛ0 со все°бщим избирательным правом. И вновь это утвержде- б неверно. В прошлом во многих политических организациях выборы и^11 Всеобщими. С другой стороны, 300 миллионов населения Индии Других британских колоний, аборигенное население колоний Фран-

^\u» °bhouse L > Wheeler G., Ginsberg M. The Material Culture and Social

2lu«ons of the Simpler Peoples. P. 50 ff. • Vol j R., Carlyle A. J. A History of Medieval Political Theory. Vol. 1. Ch. 4;

Civility 75' 253—254; Vol. 3. P. 30, 31, 51, 168—169; De Wulf M. Philosophy and ofChH;!°n ln the Middle Ages. 1922. Ch. 11; De Labriolle P. History and Literature nstianity. N. Y., 1925. Bks. 1, 3—4.

ции, Бельгии также не имеют права голоса при выборах правител в метрополиях и выработке законов, которые ими управляют. Вс*[266]^ и мираж всеобщности сегодняшнего избирательного права делаю6 Эт° гументы в пользу тенденции перехода от наследования властиТ выборности ошибочными. к ее

Неверно также и то, что самые высокие социальные позиции например, ранг монарха, сейчас остаются в руках одной и той***' династии на более, правда, короткий срок, чем в прошлом.

Ответ дают следующие цифры. Если существующие династии А лии, Дании, Нидерландов, Испании и Италии царствуют более 200 л Г а династии Габсбургов, Романовых, Оттоманов, Гогенцоллернов СТ> говоря уж о других, правили более 300—400 лет (мы не должны забНе вать, что они были низложены только вчера), то в прошлом cpem/** продолжительность правления династий была скорее короче, чем длин* нее. В Древнем Египте 3-я династия правила 80 лет; 4-я — 150 лет- 5.

— 125 лет; 6-я — 150 лет; 7-я и 8-я, вместе взятые,—30 лет; 9-я и io.^ вместе взятые,—285 лет; 11-я — 160 лет; 12-я — 213 лет; время правления 13—17-й династий — 208 лет; 18-я — 230 лет; 19-я — 145 лет; 20-я — по лет; 21-я — 145 лет; 22-я — 200 лет; 23-я — 27 лет; 24-я — 6 лет; 25-я

— 50 лет; 26-я — 138 лет; некоторые "вновь появлявшиеся" династии царствовали от 3 дней до одного-двух лет1. Нечто подобное мы наблю­даем и в последовательной смене китайских династий[267]. В Древнем Риме ни одна из династий не правила больше 100 лет, большая же их часть правила несколько лет или даже несколько месяцев (или даже несколько дней). Меровинги проправили во Франции около 260 лет, Каролинги— около 235 лет, Капетинги — 341 год, Валу а — 261 год. Этих примеров достаточно, чтобы показать, что не существует никакого "ускорения" или сокращения "наследственного сохранения позиции монарха" в со­временный период по сравнению с прошлым. Что же касается вновь образованных республик, то и они могут легко уступить место монархи­ям в будущем, как это уже не раз происходило в истории. Современные республики следует сравнивать с древними; такое сравнение приводит к заключению, что в древних республиках сохранение положения главы государства внутри одной семьи было столь же коротким, как и в насто­ящее время.

Е). Что касается "новых" людей и карьеристов в прошлом и насто­ящем, то список этих неожиданно выдвинувшихся людей среди монар­хов и руководителей государств был дан выше. Согласно списку, про­цент "новичков" среди императоров Западной и Восточной Римских империй был выше, чем среди президентов Франции и Германии; он близок к проценту президентов-"выскочек" США, которые выдвинулис из бедных классов, но намного выше, чем процент этих людей ср^ монархов и правителей европейских стран за последние несколько ст летий. В Европе, за исключением России, процент выдвинувшихся нижних слоев до позиции монарха в прошлом был выше, чем в ^ последнее время. К этим данным можно добавить, что УДеЛЬНЫНс0р, римских католических пап, которые выдвинулись из беднейших *?*аСгь1х составляет 19,4%, из средних классов — 18,8, а из знатных и ®оГ^гГВа слоев общества — 61,8%. Выдвижение пап из низших слоев обш^. также более типично отдаленному прошлому, чем последним Д^ столетиям[268]. Тенденция к непотизму или к наследственному сохрая

"папы" внутри одной семьи была заметной, хотя и не в начале П°зИ11Ии христианской церкви, как следовало бы ожидать по гипотезе Пиленного развития, а много позднее — в XIII—XVI веках. То же цзПраВ сКазать и о верховных церковных авторитетах, и высших эшело- мо*н» в европейском обществе.

цзХ фактов, перечисление которых можно было бы продолжить rbidum1*, достаточно, чтобы оспаривать вышеупомянутые "тен- ^ перехода от наследуемой к выборной или свободно дости- Де*3 "позиции".

га ж) Если я и уверовал в какую-либо постоянную тенденцию ой области, то скорее попытался бы доказать, как социальный в ^лзм, старея, становится все более и более неподвижным, а переме- ие индивидов — менее интенсивным. Хотя я и не уверен в сущест­ва такой тенденции, тем не менее есть много фактов, ее подтверж- В°юШИХ. В Египте строгий обычай наследования официальных постов ^явился сравнительно поздно, не ранее, видимо, 6-й династии[269]. В Спар- П°на самых ранних периодах иностранцы допускались в ранг полно- равных граждан, позднее же группа спартанской знати стала эзотерич- ной и чужеземцы допускались туда лишь в самых чрезвычайных случа­ях[270]. В Афинах, несмотря на резкие перепады мобильности во время потрясений, тенденция к устойчивости опять-таки проявилась в более поздние времена. Собственно граждан Афин, как известно, было немно­го. И чтобы лучше использовать деньги, которые вымогались у союз­ников, в 451 году до нашей эры Перикл ввел закон, по которому "никто не допускается до привилегий (полного гражданства), кто не рожден от обоих родителей, уроженцев Аттики и полных граждан"[271]. Хотя позднее в гражданском корпусе обнаруживаются бывшие рабы, но "тем не менее уникальность соответствующих текстов доказывает, что право граждан­ства предоставлялось редко и с большими сложностями метекам и воль­ноотпущенникам"[272]. В Венеции до 1296 года ранг аристократии был открытым, а с 1775 года, когда аристократия утрачивает свое былое значение, ее ранги становятся закрытыми, только время от времени эти устои нарушались редким проникновением новых людей. Такова же была и тенденция у средневекового дворянства и рыцарства, хотя опять- таки изначально ситуация была совершенно иной[273]. В конце Римской ®*перии все социальные страты и группы стали совершенно закрытыми, высшие слои христианской церкви, будучи открытыми в первые века своего существования даже для рабов, позднее постепенно закрывались акже и для тех, кто попросту не смог подняться достаточно высоко из 3Ших социальных слоев. Ранг королевской знати был доступен любо- Упри Меровингах и Каролингах, но позднее становится исключитель- ^^ и непроницаемым для новых людей. Такая же тенденция наблюда­ла^*1 в истории средневековых гильдий. Даже самый высокий слой п еров в течение первых столетий истории гильдий был доступен для ег0леИКНовения любым ученикам и подмастерьям, но с начала XVI ™я четко просматривается тенденция к изоляции и кастовости.

Буржуазия и так называемый средний класс были открытыми в н своей истории, но позднее проявили ту же кастовую тенденци^Ча:1^ Франции после XII в., а в Англии после XV в.). Это в равной относится л к финансовой, и к промышленной, и к юридической сты) аристократии во Франции и в других европейских странах пСГи~ в США, несмотря на короткую и довольно скромную родослов*е семей "социального реестра", эти семьи проявили весь набор претен*^1? на аристократическую кастовость. Й

Нет необходимости продолжать перечисление фактов. Очевидно тенденция к социальной исключительности и прочности на поздн*0 стадиях развития многих социальных организмов была довольно тип *** ной. Но не будем спешить объявлять эту тенденцию постоянной о4 упомянута здесь только для противопоставления мнимой тендещщ!! усиления социальной мобильности с ходом истории. ^^

Всего, что было сказано, думаю, достаточно, чтобы бросить вызов мнимым теориям направленного движения.

Резюме

1. Основные формы индивидуальной социальной мобильности и мобильности социальных объектов следующие: горизонтальная и вертикальная. Вертикальная мобильность существует в форме восходящих и нисходящих течений. Обе имеют две разновидности: 1) индивидуальное проникновение и 2) коллективный подъем или спад положения целой группы в системе отношений с другими группами.

2. По степени перемещений справедливо различать подвижные и не­подвижные типы обществ.

3. Едва ли существует такое общество, страты которого были бы абсолютно эзотеричными.

4. Едва ли существует такое общество, в котором бы вертикальная мобильность была бы свободной, беспрепятственной.

5. Интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности из­меняется от группы к группе, от одного периода времени к другому (изменения во времени и пространстве). В истории социальных ор­ганизмов улавливаются ритмы сравнительно подвижных и неподвижных периодов.

6. В этих изменениях не существует постоянной тенденции ни к усиле­нию, ни к ослаблению вертикальной мобильности.

7. Хотя так называемые демократические общества зачастую более подвижны, чем автократичные, тем не менее это правило не 0е3 исключений.

Теперь перед нами стоит задача анализа общих черт и механизм функционирования мобильности в обществе. Когда же он будет ПР° ден, то можно будет подвести итог изучению мобильности в соврем ных обществах.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 540. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Этические проблемы проведения экспериментов на человеке и животных В настоящее время четко определены новые подходы и требования к биомедицинским исследованиям...

Классификация потерь населения в очагах поражения в военное время Ядерное, химическое и бактериологическое (биологическое) оружие является оружием массового поражения...

Факторы, влияющие на степень электролитической диссоциации Степень диссоциации зависит от природы электролита и растворителя, концентрации раствора, температуры, присутствия одноименного иона и других факторов...

Ваготомия. Дренирующие операции Ваготомия – денервация зон желудка, секретирующих соляную кислоту, путем пересечения блуждающих нервов или их ветвей...

Билиодигестивные анастомозы Показания для наложения билиодигестивных анастомозов: 1. нарушения проходимости терминального отдела холедоха при доброкачественной патологии (стенозы и стриктуры холедоха) 2. опухоли большого дуоденального сосочка...

Сосудистый шов (ручной Карреля, механический шов). Операции при ранениях крупных сосудов 1912 г., Каррель – впервые предложил методику сосудистого шва. Сосудистый шов применяется для восстановления магистрального кровотока при лечении...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия