СТАРОСТЬ И ВЛАСТЬ

 

«Друг сказал однажды выдающемуся. римскому государственному деятелю и философу Катону Старшему: «Позор, что до сих пор в Риме не воздвигнута твоя статуя. Я займусь этим».

«Не нужно, — отвечал Катан. — Пусть лучше спрашивают, почему нет статуи Катана, чем удивляются, зачем она здесь стоит».

Исторический анекдот.

 

«Жил-был славный царь Дадон.

Смолоду, был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело;

Но под старость захотел

Отдохнуть от ратных дел

И покой себе устроить:

Тут соседи беспокоить

Стали старого царя,

Страшный вред ему творя».

А.С. Пушкин.

«Сказка о золотом петушке».

 

Здесь мы хотели бы поговорить о том, в каком возрасте следует «снять с себя корону и освободить трон»?

Двадцать шесть веков назад мудрый грек Пифагор пришел к выводу, что расцвет человеческих сил совпадает с его сорокалетием. Греки считали, что к этому возрасту человек достигает вершины развития своих творческих способностей и называли этот возраст «акмэ». С тех пор утекло немало воды, написаны миллионы, а может быть больше книг, но никто не опроверг утверждения древнегреческого мыслителя, тогда как вопрос о том, когда для человека приходит время спускаться с этой вершины, остается спорным. Разные авторы называют различные сроки окончания «акмэ», времени, когда следует сойти с беговой дорожки жизненной активности и уступить лидерство новым людям.

Время, когда следует «помахать шляпой и откланяться», зависит от времени наступления старости. Но, как известно, геронтологи различают несколько видов старости: хронологическую, физиологическую, психологическую и социальную. Доминирующим фактором в определении хронологической старости является количество прожитых лет; физиологической — состояние здоровья, совокупность соматических отклонений организма; психологической — самоощущением человека своего места в возрастной структуре. Социальная старость как бы вбирает в себя признаки всех названных видов старости, и от нее в наибольшей степени зависит время, когда можно «отдохнуть от ратных дел». Но социальная старость не есть совокупность прожитых лет, перенесенных заболеваний и эмоциональных переживаний, то есть разных видов старости, она — нечто большее. Представление о социальной старости сообразуется, прежде всего, с возрастом самого общества в целом. Обществом, в котором пожилых людей больше, чем детей и молодежи — «седым обществом».

Понятно, что чем выше уровень старения населения в целом, тем дальше отодвигается индивидуальная граница старости. Наступление социальной старости регулируется не только демографическим старением населения, но и длинным рядом других социальных определителей. Это — уровни здравоохранения и социального обеспечения, культуры и образования, экологической безопасности и развития общественного производства.

Социальная старость есть определенный момент социальной жизни. Если физиологическая жизнь имеет две четкие даты: рождение и смерть, то для социальной жизни нет четко фиксируемых начала и окончания. Социальная жизнь начинается со времени становления человека личностью, то есть ответственным и сознательным субъектом (деятелем) социальной жизни, а её окончание — с утратой этих качеств. Окончание социальной жизни может совпадать, а может и не совпадать (закончиться раньше) с физиологической смертью.

И сама социальная старость не совпадает по времени с физической старостью. Известно множество примеров и среди исключительных, и среди рядовых людей, которые, несмотря да физическую слабость или даже немощность, продолжают оставаться личностями и ведут активную социальную жизнь. К сожалению, могут быть приведены и противоположные примеры людей, задолго до утраты физических сил переставших быть личностями и ведущих лишь биологический образ жизни.

Между сроками начала жизни и наступления старости существует прямая связь, это характерно и для высшего вида жизни — социальной. Высокоразвитое производство предполагает постоянное повышение образовательного уровня населения и, следовательно, более позднее вступление в самостоятельную жизнь, отсроченное временем получения необходимого образования. В начале нашего века и вплоть до 30-х годов половина населения России была неграмотной и вместе с этим периоды зрелости и старости начинались в более ранние сроки.

Социальный возраст старости корректируется средней продолжительностью жизни в определенной стране и в определенном временном отрезке. В Замбии, Мали, Афганистане, где средняя продолжительность жизни 43-44 года, старики «моложе», чем в Японии, Канаде, Швейцарии. В.И. Ленин в одном из писем Инессе Арманд называет себя стариком, ему тогда было 50 лет. Навряд ли кто-то из сегодняшних пятидесятилетних так отзовется о себе в письме к женщине, к которой обращается не иначе как — «диа френд». Но в это время в России мужчин такого возраста было менее 10 %, и, наверное, все они считали себя стариками.

Средняя продолжительность жизни указывает на продолжительность жизни всего населения. В различных социальных группах она может быть и выше, и ниже. Но общий рост этой величины изменяется в сторону ее увеличения для каждой социальной группы. Рассмотрим правителей России как малую социальную группу, принимая во внимание продолжительность жизни лишь тех из них, кто умер естественной смертью. Первые цари из семейства Романовых прожили в XVII веке в среднем — 41 год, наследники в следующем веке — 46 лет, а в XIX веке средняя продолжительность царской жизни составила 52 года. Из всех Романовых только Екатерина II и Александр II праздновали свое 60-летие. Екатерина умерла в 67 лет, Александр II был убит в 63 года. Среди соратников Сталина и Брежнева (тоже из числа тех, кто умер естественной смертью) никто не ушел из жизни раньше 70 лет, а некоторые (Молотов, Маленков, Каганович, Суслов) даже стали долгожителями.

В истории старости отношение «старики и власть», на первый взгляд, выглядит весьма причудливо. Для всех цивилизаций древности, при невысокой продолжительности жизни, геронтократия была мировым универсалием, власть стариков признавалась и в Древней Греции, и в Древнем Египте, и в Древнем Китае, и тоже самое на Руси. Когда же продолжительность жизни значительно выросла и многие страны стали называться «седым обществом», во властную элиту пришли молодые люди.

В Древней Греции осуществлялось верховенство Совета старейших — «герусии», а члены такого совета именовались «геронтами», что в буквальном переводе означает «старец». В трагедиях Гомера, Софокла старики предстают с почти божественными нимбами. Гомер в «Илиаде» дает такую характеристику старцу-властителю: «Мудрый, ведал он все, что минуло, что есть и что будет..».

В утопии Платона, в идеальном государстве правителями, по мнению античного философа, должны быть старцы, умудренные жизненным опытом и обладающие природными задатками. Геронтократическую (от греческих слов — старец и власть) традицию Платон обосновывает в «Государстве», «Законах», «Политике», «Письмах». У него старость олицетворяет совершенство человека. Старый человек умеет разобраться в людях и событиях, он способен прогнозировать будущее, присущая его возрасту умеренность и мудрость позволяет ему быть справедливым. У Платона старик — хранитель законов, традиций, истории. К. Маркс доказывал, что идеальное государство Платона не есть чистый вымысел философа, спекулятивно построенная идеальная модель, его источником были наблюдения над общественным строем современного Платону Египта, сделанные им во время пребывания там.

Из философского трактата Цицерона «Беседа о старости», который написан в форме диалога славного римского гражданина Катона с молодыми республиканцами Сципионом Младшим и Лелием, мы узнаем, как Катон упрекает молодежь в бездеятельности, пресыщенности, в безнравственности. Отцы жили мечтой создать республику, сделать римлян свободными гражданами, а саму жизнь прекрасной и светлой, самонадеянные же потомки погрязли в роскоши и разврате. (Вам, читатель, это ничто не напоминает из современности?) Цицерон утверждает, что к управлению страной нужно привлекать убеленных сединами стариков, чьи опыт и знание жизни явятся лучшим залогом процветания государства.

Призывом почитания предков — живых и умерших — буквально пронизано учение Конфуция, которое на долгие века стало своеобразной религией для Китая и распространилось в соседние страны:

Японию, Корею, Вьетнам. Центральное место в учении занимает концепция «сяо», поучающая сыновей почтительности, уважению к родителям и к старшим вообще. Конфуций считал сяо самым эффективным методом управления страной, потому что страна — это большая семья.

В древней Руси не знали конфуцианства и не руководствовались им, однако как схожи семейная мораль, установки на почитание родителей и старших с идеями Конфуция. А поклонение царю-батюшке и сам механизм передачи царской власти от отца к сыну? (Подробнее это описано в главе «Семья серебряного и золотого возраста»).

Не следует забывать, что античные старейшины на много лет моложе наших пенсионеров. Лион Фейхтвангер в своем последнем романе «Иеффай и его дочь», описывая Израиль между 1300 и 1000 годами до нашей эры, рассказывает о суде старейшин — высшем органе власти. Он замечает при этом: «Большинство этих старейшин были, впрочем, не стары, уже тот, кому перевалило за тридцать, должен был отпускать себе бороду, чтобы стать «бородачом», «старейшиной».

Но всюду, где торжествовала власть стариков, будь то Древний Китай или Древняя Греция, она держалась на авторитете жизненного опыта. Сам по себе возраст не был критерием отбора во властную элиту. Власть измерялась не длиной седой бороды, а тем, насколько тот или иной старец становился властителем дум.

По мере усложнения знания, его превращения в науку, ослабевал, снижался возрастной ценз для лидера. Возрастная структура перестала идентифицироваться со структурой власти. Научно-технический прогресс разрывает единство опыта и знания, опыт уже не эквивалентен информационному и интеллектуальному превосходству. Более того, накопленный опыт тормозит рождение нового научного знания. Конфликт «отцы я дети» трансформируется в противопоставление старого опыта — новому знанию. Старшее поколение сопротивляется модернизации как девальвации их собственного опыта и знания, а главное — положения в обществе.

В связи с этим западные геронтологи заговорили о «возрастной сегрегации», то есть резком разделении общества по возрастным группам и превращении пожилых членов общества в социальных изгоев. Этот процесс обусловлен переходом от преимущественно аграрного труда к преимущественно индустриальпому, а вместе с этим — от преобладания сельского населения к большинству городских жителей.

Французский социолог Кюблер-Росс пишет, что «парадокс современной цивилизации состоит в том, что она умножает число стариков, воспроизводя-щих культуру прошлого, в то время как знания и культурные ценности эволюционируют с невиданной быстротой». Перед большинством цивилизованных стран со стареющим населением стоит проблема оптимального сочетания во властных структурах людей старшего и молодого поколения.

Количественный рост группы пожилых людей придал ей особое качественное положение в обществе, она стала реальной политической силой как специфическая социальная группа. Американский политолог Пратт называет эту группу своего рода козырем в политической борьбе, а вопрос о социальном обеспечении старости приобретшим серьезное политическое значение. Нельзя не увидеть аналогию в отношении к социовозрастной группе пожилых в предвыборных баталиях России. Тот же политолог отмечает, что исследователи в основном сходятся во мнении, что большинство престарелых занимают консервативные позиции и разделяют консервативные взгляды по целому ряду социальных вопросов. Люди этого возраста связывают свои негативные оценки настоящего с утратой или возможной утратой «места в жизни», с воспоминаниями о счастливых «прошлых временах».

Однако консерватизм не тождественен пассивности в политической жизни. Напротив, сопоставление результатов участия в выборах показывает наибольший процент участия пожилых избирателей по сравнению с другими возрастными категориями. Параллели, как говорится, напрашиваются сами собой. Возраст — категория «международная».

Пожилым людям свойственно стремление к стабильности и потому в спокойные (если угодно — «застойные») моменты жизни общества они способны исполнять руководящие роли, такое общество движется по давно сложившимся правилам и порядкам, а его лидеры выступают как символы и авторитеты власти, не стремящиеся и неспособные вносить и регулировать социальные изменения.

В динамично развивающемся, реформируемом обществе возникает потребность в молодых радикальных лидерах, открытых для новаций и способных воплощать их в реальность.

В еще никем незабытые времена наша страна жила под лозунгом, выдвинутым М.Сусловым и подхваченным Л.Брежневым: «Стабильность кадров — залог успеха». Полистаем книгу Е.Чазова «Здоровье и власть». Кремлевский доктор, искренне стремясь быть объективным и соблюдая в то же время принципы медицинской этики, рассказывает о геронтах «развитого социализма».

У третьего лица в партии — А.Н.Кириленко наблюдались атрофические процессы в коре головного мозга. А.Н.Косыгин продолжал работать после перенесенного кровоизлияния в мозг. Руководитель братской партии 78-летний В.Ульбрихт страдал склерозом мозговых сосудов той степени, в которой человек уже не может критично оценивать свое состояние, но был очень разобижен и сопротивлялся предложению о передачи власти более молодому Э-Хонеккеру. Неизлечимо больной К.У.Черненко принял бразды управления страной в 73 года, оправдывая себя тем, что такова воля товарищей.

Есть и другие свидетельства. Бывший директор Института общей и судебной психиатрии им. Сербского академик Г.В. Морозов в интервью газете «Совершенно секретно» №1, 1996 рассказал, что его услугами психиатра пользовались многие высокопоставленные лица, в том числе и сам Брежнев, что ему удалось вылечить и «вернуть в строй» одного из первых лиц, у которого были нарушения памяти вследствие атеросклероза. «За это меня наградили золотой медалью». — вспоминает эскулап.

Самое большое место в своей книге Е.Чазов уделяет личности Леонида Ильича Брежнева, ее изменениям по мере старения. Доктор считает, что патологические изменения в функциях центральной нервной системы «венценосного» пациента, которые впоследствии привели к определенной деградации личности, начались примерно лет за десять до его кончины. В последние 7 лет больной лидер вовсе потерял не только нити управления страной, способность к критической оценке ситуации в стране, а самое главное, утратил критическое отношение к себе, что было связано с активным развитием атеросклероза сосудов мозга. Поведение больного колебалось от приступов сентиментальности со слезливостью до приступов агрессивности с руганью и обещаниями отправить врачей лечить трудящихся Сибири. С конца 70-х годов автор диагностирует распад личности с длительными состояниями невменяемости, астении и депрессии.

Окруженный толпой карьеристов, взяточников, бездельников, постоянно возглашавших осанну «величайшему политическому деятелю», Брежнев и сам уверовал в свою непогрешимость и величие. Все они были хорошо осведомлены о деградации личности «вождя», но подхалимаж давал им возможность сладко жить.

На какой бы ступени иерархической лестницы ни находился старик, высокой или низкой, его постоянно преследует мрачный грифон, вонзая когти в самую душу. Имя этому чудовищу — «Ненужность».

Большинство женщин справляются с этим чудовищем своей покорностью и находчивостью. Семейные прячутся от него в нескончаемости домашних дел, одинокие объединяются, чтобы стать полезными друг другу и коллективно защищаться. Мужчины вступают в отчаянное противоборство, часто ища спасение в других фантомах и признаках, которые якобы доказывают их полезность. Для рядового пенсионера таким призрачным аргументом целесообразности существования может стать получение Грамоты кого угодно — хоть домоуправления, хоть общества защиты кошек от собак. Они самоутверждаются выступлениями на собраниях, а если собраний нет, то выкриками на митингах, или, в крайнем случае, в трамвае. Для генерального секретаря методом спасения становится очередное или внеочередное самонаграждение орденом, медалью, лауреатским значком или еще одним появлением на экране телевизора.

«Мнение о том, что лидеру необходимо периодически показаться, независимо от того, как он себя чувствует, которое впоследствии касалось не только Брежнева, но и многих других руководителей партии и государства, стало официальным и носило, по моему мнению, не только лицемерный, но и садистский характер, — пишет Евгений Чазов. А он знает, о чем говорит. — Садистский по отношению к этим несчастным, обуреваемым политическими амбициями и жаждой власти и пытающимся пересилить свою немощь, свои болезни, чтобы казаться здоровыми и работоспособными в глазах народа». Верхом лицемерия называет профессор телевизионное выступление умирающего К.У.Черневко по поводу его избрания депутатом. Злые остряки тогда говорили: «Генсек, не приходя в сознание, вступил в исполнение депутатских обязанностей». А в связи с бесконечными торжественными похоронами политбюровских геронтов: «Гонки на лафетах». Некоторые из них прямо из реанимации, после клинической смерти, отправлялись на сцену, в президиум.

Помню такую трагикомическую сценку. Прошел слух о кончине одного из «выдающихся деятелей нашей эпохи». В книжном магазине услышал, как предприимчивый директор напутствовал продавщицу: «Сейчас прибегут покупать его портреты, ты его одного не продавай, продавай их всех скопом, в комплекте».

«Говорят, что это явление (геронтократическая жажда власти или боязнь ее потерять — В.А.) присуще тоталитарным режимам, — замечает Е.Чазов, — но я прекрасно помню ситуацию, связанную с визитом в СССР больного президента Франции Ж.Помпиду».

Есть еще один «мужской способ» доказать свою «неувядающую молодость» — женщины. Самой знаменитой на этом поприще, чье имя стало нарицательным, была маркиза Помпадур — фаворитка короля Франции Людовика XV. О взращенных на русской почве написал Салтыков-Щедрин — «Помпадуры и помпадурши». Пагубное влияние на судьбу Брежнева, а через него на всю страну, оказывала некая медсестра Н. Леонид Ильич, опять же по свидетельству Е.Чазова, усаживал ее за стол вместе с членами ПБ, которые обсуждали важные государственные проблемы, и ни за что, даже несмотря на настоятельные советы Председателя КГБ, не хотел с ней расстаться,

И владыки мира, и смерды одинаково шалят в детстве и чудят в старости.

Итак, пора ответить на вопрос, поставленный в начале этого разговора: когда заканчивается возраст лидера. Проще всего было бы ответить так: «следует уйти тогда, когда о твоем уходе вздохнут с сожалением, а не с облегчением» или «лучше уйти на год раньше, чем на час позже». Это афористично, но не вразумительно. Е. Чазов пишет: «Уйди Брежнев с поста лидера в 1976 году (т.е. в возрасте 70-ти лет — В. А.), он оставил бы после себя хорошую память. Один из умных людей из его окружения в шутку сказал на это: «Даже по наградам».

Введем еще одно понятие — «элитная жизнь». Элитная жизнь или жизнь в элите. Используя такой термин, мы идем от буквального перевода с француз- ского — «избранный» и имеем в виду то время, когда человек держит в руках рычаги политического или административного управления. Эта жизнь может быть рассмотрена как часть социальной жизни, Но она короче по продолжительности и уже по содержанию. Старость в элитной жизни (подчеркнем, что речь идет о властной элите) наступает прежде, чем в соци- альной и начинается она тоже позже. Элитная смерть и то, что часто называют «политическая смерть», может настигнуть гораздо раньше физической. Император Наполеон умер намного лет раньше, чем гражданин Наполеон скончался на острове Св. Елены, то жесамое случилось с Президентом Никсоном, закончившим политическую карьеру в полном физическом здравии. Однако политическая старость не тождественна старости демографической, и здесь можно назвать имена Аденауэра, де Голля, Черчилля, ставших поли- тическими долгожителями.

Может быть, политическая старость и календарный возраст существуют независимо друг от друга. Безусловно зависят, как говорится, «годы берут свое»

Сделаю небольшое отступление от общей логики текста. Назову его сказочным. Хочу вкратце пересказать одно место из знаменитого романа-сказки великого сатирика Джонатана Свифта «Путешествия Лемюэля Гулливера». У нас больше известны путешествия к лилипутам и великанам, менее редко — в другие страны. В одном из произведений описывается путешествие в королевство Лаггнегг, где кроме других достопримечательностей небольшая часть детей рождалась с особым качеством — с бессмертием, то есть они жили вечно. В этой стране их называли — «струльдбругами». (Заметим, что писатель высмеивал таким образом многочисленные усилия прожектеров и мечтателей по созданию «эликсира жизни», он же «философский камень»). Узнав о существовании струльдбругов или бессмертных, Гулливер пришел в неописуемый восторг. «Счастливая нация, где каждый рождающийся ребенок имеет шанс стать бессмертным! Счастливый народ, имеющий столько живых примеров добродетелей предков и стольких наставников, способных научить мудрости, добытой опытом всех прежних поколений!» Но самые счастливые — это бессмертные, живущие без страха смерти. Удивительный путешественник решил провести весь остаток жизни в беседах с бессмертными, он мечтал о том, с какой пользой он бы проводил время, если бы сам был бессмертным.

Туземцы охладили размечтавшегося Гулливера, посчитав его рассуждения следствием обычного человеческого слабоумия. Долголетие — заветнейшая мечта всех людей и «всякий стоящий одной ногой в могиле старается как можно прочнее утвердить свою другую ногу на земле. Самые дряхлые старики дорожат каждым лишним днем жизни и смотрят на смерть как на величайшее зло, от которого природа всегда побуждает бежать подальше; только здесь на острове Лаггнегге, нет этой бешенной жажды жизни, ибо у всех перед глазами пример долголетия — струльдбруги».

Ему рассказали, что струльдбруги до тридцатилетнего возраста ничем не отличаются от остальных обитателей острова, но затем мало-помалу впадают в меланхолию по мере нарастания старости, к восьмидесяти годам они так же стары, как и другие люди этого возраста, но при виде похорон, которые являются предметом их зависти, они ропщут и жалуются, что для них нет надежды достигнуть тихой пристани, в которой находят покой другие. В их памяти хранится лишь то, что усвоено в юности и зрелые годы, наиболее несчастны те, кто совершенно теряют память и впадают в детство, их жалеют, тогда как других етрульдбругов ненавидят и презирают.

Законы королевства милостивы к бессмертным: так, если они женятся на женщинах, подобно им обреченным на бессмертие, то по достижению 80 лет им разрешено развестись. Ибо было бы «неразумной жестокостью отягчать бедственную участь безвинно осужденных на вечную жизнь с. бременем вечной жены».

В 90 лет у них выпадают зубы и волосы, они перестают различать вкус пищи и едят все без разбору, удовольствия и аппетита. Болезни становятся бесконечными. Они забывают название самых обыденных вещей, имена друзей и родственников. Они вообще е трудом понимают язык окружающих, потому что тот язык, который они усвоили в детстве за сто-двести лет их жизни, становится совершенно иным, они не способны по этой причине развлечь себя чтением, да и память их настолько слаба, что не удерживает начала фразы, когда они доходят до ее конца.

По законам королевства, как только струльдбругам исполняется 80 лет, для них наступает гражданская смерть, они считаются неспособными к занятию должностей, «соединенных с доверием или доходами». «Здешние законы, — сообщает путешественник, — относительно струльдбругов отличаются большой разумностью,... и всякая другая страна должна была бы а подобных обстоятельствах ввести такие же законы. Иначе эти бессмертные со временем захватили бы в собственность всю страну и присвоили бы себе всю гражданскую власть, что, вследствие их полной неспособности к управлению, привело бы к гибели государства».

Думаю, что проницательный читатель и сам без моих комментариев поймет, во-первых, для чего было сделано это «сказочное отступление», а во-вторых, почему эта часть повествования Дж.Свифта раньше не печаталась в нашей стране.

Одно время свифтовское описание бессмертных стало предметом спора французских медиков и геронтологов. Спорила о целесообразности долголетия для человечества. Считавшие долголетие ненужным ссылались не только на Свифта, но и на папу римского Павла VI, который лишил кардиналов, достигших 80-летнего возраста, права голосовать при выборе нового папы. Их оппоненты не возражали против ограничения лидерско-управленческих сроков, но считали, что старость может быть достойным этапом жизни.

Дж.Свифт описывал путешествия Гулливера 275 лет назад, за это время благодаря успехам медицины средняя продолжительность жизни увеличилась почти вдвое, но видовой срок жизни увеличился не так значительно, вместо 80 лет он составляет сейчас максимум — 85 лет.

Не станем обозначать точное число лет политической (элитной) жизни, оно различно для разных стран и времен, но полагаем, что она должна разниться от видовой не менее чем лет на 10 и оканчиваться не позже чем в 70-75 лет. И в более старшем возрасте люди занимаются наукой и довольно успешно, но от административной деятельности они должны отказаться. Сама быстроизменяющаяся политическая жизнь требует и осуществляет «омоложение» властных элит. По подсчетам профессора социологии Бирмингемского университета Д. Лайна налицо заметные возрастные различия между представителями элит Ельцина и Горбачева (не говоря уже об окружении Брежнева). Элита Б. Ельцина в среднем на десять лет младше: 49 % людей в возрасте под 50, тогда как у Горбачева таких было только 6 %.

В ряде цивилизованных стран законодательно установлен предельный возраст для занятия высших должностных постов в политико-административной элите и на государственной службе. В нашей стране таких ограничений нет. Конституция РФ указывает лишь возраст, в котором гражданин может быть избран депутатом Госдумы (21 год) и Президентом РФ (не моложе 35 лет), то есть в обоих случаях указан только верхний возрастной порог.