Сад дома Гретхен

Вечер. В воздухе летает мошкара.

Маргарита ожидает Фауста у зна­комого источника.

Слышны шаги по аллее. Девушка вскакивает со скамейки, но, оказыва­ется, к ней идет не Фауст.

По дорожке спешит Вагнер. Он в величайшем возбуждении, глаза поч­ти вылезли из орбит и горят торжеством.

Маргарита (в ужасе). Вы?!

В а г н е р. Я, моя радость! (Начи­нает целовать ей руки.) Нам нужно вы­яснить наконец отношения!..

Маргарита дает ему звонкую поще­чину, но вместо щеки попадает в нос.

Вагнер. Зачем?! Вы с ума сошли!..

Он запрокидывает голову, но это не помогает — кровь хлещет на подбо­родок.

Маргарита (пугаясь). Прости­те... Я не хотела!..

Вытаскивает носовой платок и на­чинает вытирать ему кровь.

Вагнер (истолковав ее порыв по-своему). Это так сладко! О, счастье мо­ей жизни!..

Страстно целует ее в шею.

На это Маргарита дает ему другую пощечину и попадает в глаз.

В а г н е р (с отчаянием, избитый). Вы думаете, он — Фауст?! Он не Фауст. Фауст —это я!..

Девочка в ужасе пятится...

В а г н е р. Он украл все мои идеи. О мироздании, о макрокосме, о духах земли и неба!.. Он — узурпатор. А я — Вагнер... Маленький Вагнер... Нет, я — большой Вагнер! Я очень большой Вагнер! Я — Фауст!..

Маргарита (с испугом). Вы ус­покойтесь!.. Я верю, верю...

Вагнер. Сейчас я вам докажу!.. (Лезет в карман и достает из него шерс­тяной чулок, в который что-то завер­нуто.) Я добился... Я совершил!.. Сме­шал эфирные масла аспарагуса и льви­ного зева с печенью гиены. И он вылупился... Гомункулус, сверхче­ловек!

Маргарита (заинтересовав­шись). У вас в пробирке гомункулус?

Вагнер. Возможно. Все теперь возможно!..

Медленно вынимает из шерстя­ного чулка закопченную колбу.

В ней наблюдается какое-то дви­жение.

Маргарита напрягает глаза...

Кричит и вскакивает с ногами на скамейку.

В колбе сидит мышь.

От крика девушки колба выпадает из рук Вагнера, разбивается, и мышь бежит в кусты.

Маргарита (со стоном). Мышь... Я ненавижу мышей!

Вагнер (страшно). Что ты наде­лала?.. Плоды ночных трудов и вдохно­вений!.. Я задушу тебя!

Пытается душить Маргариту, но не может дотянуться до шеи, потому что девушка стоит на скамейке.

На дорожке появляется Фауст.

Вагнер в ужасе бежит прочь. Встав на четвереньки, он взбирается на верши­ну холма и, плача, пропадает из виду.

Ф а у с т (с тревогой). На вас лица нет...

Маргарита. Здесь был ваш Вагнер.

Фауст. Вот как!.. Ну и?..

Маргарита (приходя постепен­но в себя и одергивая платье на груди). Он молодец.

Фауст. Сам знаю.

Маргарита. Он преуспел во всем. Он вырастил гомункулуса.

Ф а у с т. Да ладно. Полно меня разыгрывать!

Маргарита. Точно. Я сама ви­дела.

Фауст (сокрушенно, после паузы). Мне это никогда не удавалось... Я по сравнению с ним неудачник.

Маргарита. Несомненно.

Откуда-то сверху слышен далекий нечеловеческий вопль. С холма срыва­ется несколько мелких камней, они падают к ногам Фауста.

Маргарита. Он только слиш­ком нервный... Его бы согреть своим участием. А то он бед натворит.

Фауст. Хорошо. Согрею. (Берет ее детские руки в свои. Дует на них, потому что руки девушки замерз­ли. Зная тайну исповеди Маргариты.) Я давно собирался вас спросить... От­чего вы почти не разговариваете с ма­терью?

Маргарита (теряясь). Я разго­вариваю!

Фауст. Нет. С собакой, кошкой вы говорите больше. А мать... В чем дело? Почему?

Маргарита вдруг хватается за ще­ки, стараясь прикрыть их ладонями, потому что они выдают ее смущение.

Фауст (отвечая на собственный вопрос). А я скажу вам... Я тоже не лю­бил ее.

Девушка бросает на него потерян­ный взгляд.

Фауст. И даже более того... Все было отвратительно. Румяна, которые делали ее похожей на куклу. Мел на лбу... И запах изо рта.

Маргарита. Не говорите... Я сейчас умру!

Фауст испытывает азарт от собственных слов. Он чувствует, что все они попадают в цель.

Фауст. Но главное, соперниче­ство, да! Она была богата, я же — беден. Учился впроголодь, на день — краюха хлеба. У нее ж — приемы и прогулки... И вдруг она болеет. И как-то раз за ча­ем, подавившись пирожным, умирает. За одну минуту. Мигом.

Маргарита суеверно крестится.

Ф а у с т. Но не это главное... Глав­ное — в другом. В тоске великой, что меня настигла. И в совести разящей... Зачем дерзил? За что? За запах изо рта?.. И если бы спросили меня сейчас, желал ли я ее смерти? Я отвечу: да, же­лал. И нечем оправдаться. И мучиться мне до последних дней...

Маргарита (внезапно страст­но сжав его руку). Вы духовидец!.. Кни­га жизни для вас открыта...

Фауст (польщенный). Не жизни... Только человека. И я прошу вас: пови­нитесь пред матерью. За грехи, кото­рых не было... И помните: она уйдет из мира раньше вас. Пусть это и поми­рит!..

Он с наслаждением наблюдает, как плечи Маргариты трясутся от вол­нения.

Маргарита (после паузы, еле слышно). Есть такой обычай. Меж близкими. Молиться сорок дней по умершему, держа в руках принадле­жавшую ему вещь.

Фауст (подавляя неприятное чувство). Не слышал.

Маргарита. Нет, в самом деле!.. Это могут делать все, кроме убийцы. Будете? Поможете мне?

Фауст молчит, и его молчание де­вушка истолковывает как согласие.

Вынимает что-то из кармана платья и сует в руку Фауста.

На его ладони лежит медальон с изображением Валентина.

Маргарита встает и быстро удаля­ется по аллее.

Дождавшись, когда она исчезнет из виду, Фауст размахивается и броса­ет медальон подальше от себя, куда-то в кусты, на каменистый холм...