Лечебница отца Фауста

Длинный коридор, вдоль стен которо­го убогие: один, с перевязанной ще­кой и заплывшим глазом, сидит, другой стоит, опершись о костыль, третья, ба­ба, взявшись руками за голову, тихонь­ко воет и вздрагивает. Между ними хо­дит важный морщинисто-красный ин­дюк, по-видимому, приблудный, зашедший со двора, и по-генеральски требовательно осматривает больных.

Из комнаты раздается истошный крик, от которого все в коридоре вздрагивают.

Фауст тихонько проходит в комна­ту, где кричали.

На столе ничком лежит полуго­лый человек. Над ним склонился ог­ромный, почти двухметровый старик с короткой седой бородой. Из-под за­катанных рукавов рубашки видны сильные, как у борца, руки.

Кинув короткий взгляд на Фауста и никак не отреагировав на его появ­ление, старик резким движением, взявшись за плечи, тянет лежащего больного на себя.

Человек опять истошно кричит. В позвоночнике его что-то трескает.

Отец Фауста (властно). Теперь вставай.

Больной осоловело поводит гла­зами. Садится на столе, свесив ноги.

Отец Фауста. Идти можешь?

Больной (еле слышно). Не знаю.

Старик обнимает его за талию и опускает на пол.

Отец Фауста. Ноги держат?

Больной. Кажется, да.

Отец Фауста. Тогда иди от­сюда!..

Больной уходит, даже не надев ру­баху, скомкав и держа ее в руках.

Отец Фауста (поворотившись к сыну). Зачем пришел?

Фауст. Так просто... На тебя по­смотреть.

Отец Фауста. А что на меня смотреть? Я не икона.

Подходит к сыну и подставляет щеку для поцелуя. Сам, однако же, не отвечает.

Ф а у с т. А ты, оказывается, не бе­решь денег за лечение?

Отец Фауста. А с кого здесь брать? С этих?..

Показывает в проем приоткрытой двери.

Фауст. Они не так бедны, как ка­жутся. У каждого что-то есть.

Отец Фауста. У этих — ниче­го. (Неожиданно берется своими руками за щеки сына, оттягивает их, потом хлопает по щеке рукой.) Круги под гла­зами. Общая бледность. Легкое воспа­ление левой роговицы. Плохо спишь?

Фауст. Вообще не сплю.

Отец Фауста. Почему?

Ф а у с т. Не знаю. Я сплю днем. На ходу. Когда иду, разговариваю и чи­таю студентам лекции. Так поступа­ют большинство людей.

Отец Фауста (в досаде машет рукой). Это все гордость. Гордость в тебе вопиет.

Ф а у с т (с тоскою). Какая гордость, отец? Я готов от всего отказаться — от дома, от пищи, от своего положения в обществе... Жить со зверьми в норе, питаться падалью, лишь бы то, что я делаю, имело бы какой-то смысл...

Отец Фауста (подумав). Не дам. И не проси.

Фауст. Что ты имеешь в виду?

Отец Фауста. Ты ведь о деньгах.

Фауст растерянно молчит. Отец неожиданно дает ему в руки большой деревянный молоток.

Отец Фауста. Держи. (Кричит в проем двери.) Теперь ты!..

В комнату входит бедняга на кос­тылях.

Отец Фауста укладывает его на стол. Задирает штанину. Ощупывает синеватую ногу. Потом неожиданно ломает костыль о свое колено.

Отец Фауста. Он тебе больше не понадобится.

Берет из рук сына молоток. Акку­ратно бьет им по суставу больного. Тот истошно кричит.

Отец Фауста. Всё. Здоров уже. Проваливай, проваливай!.. (Поворачи­вается к сыну.) Я бы тебе даже не дал, если б были. Дело нужно делать, а не побираться.

Фауст. Мои изыскания, в отли­чие от твоих, требуют средств. Жаль, что ты не понимаешь.

Отец Фауста. А что ты ищешь? Философский камень?

Ф а у с т. А почему бы и нет?

Отец Фауста. Бабкины сказ­ки. Гомункулуса?

Фауст (смутившись). Ну, так да­леко я не заглядываю.

Отец Фауста. И правильно. Бред сивой кобылы. Тогда что же?

Ф а у с т. Да одни окуляры у астро­номической трубы... Мой ученик, рас­тяпа, разбил недавно...

Отец Фауста. Все планеты должны быть здесь.

Неожиданно показывает себе на голову указательным пальцем.

Фауст. А душа?

Отец Фауста. Что «душа»?

Фауст. То, что нас связывает с Богом. Бессмертная монада. Быв­шая прежде Адама, и будущая, когда мира не будет. Где она?

Отец Фауста (подумав). Не знаю.

Ф а у с т. И я тоже. Я работаю сут­ками напролет, никого не люблю, семьи не имею, толком не ем и не сплю... (С внезапным надрывом.) Я не вижу в своей жизни смысла, отец!..

Отец Фауста (задумчиво). Не то, не то... (Смотрит сыну прямо в гла­за.) Ведь можно и без души, разве не так? Материя. Тупая. Черная. Тяже­лая. Детерминированная сама собой. Я бью молотком по коленной чашеч­ке, и она вздрагивает.

Фауст (сокрушенно). Мне этого мало.

Отец Фауста. А ты будешь опо­рожнять прямую кишку указательным пальцем? Будешь или нет?

Сын молчит.

Отец Фауста. А при воспале­нии урины будешь ее опорожнять? От­вечай!

Фауст. Нет.

Отец Фауста....Промывать пи­щевод специальной смесью... Отсасы­вать из чужого горла слизь?.. (Больно­му, кричит.) Ну всё! Уходи отсюда! Чтобы я тебя больше не видел!..

Больной, хромая, испуганно оглядываясь, спешит к двери.

Отец Фауста. И ты уходи. Де­нег у меня для тебя нет. И смысла тоже.

Фауст. Мне жаль. Прощай...

Идет вслед за больным.

Отец Фауста (сам себе, запы­хавшись, с одышкой). Небо, планеты... Я закрываю глаза и вижу их все... (Закрывает глаза и некоторое время стоит неподвижно, опустив большие руки. Тихо шепчет.) Меркурий, Уран, Венера...