ГЛАВА 5. Я в оцепенении уставилась на демонов‑подростков

 

Я в оцепенении уставилась на демонов‑подростков. Считается, что мы с папой — единственные демоны в мире. Как же тогда?..

Вдруг меня посетила ужасная мысль: господи боже, неужели это мои сводные братик и сестричка? Получается, папа приволок меня в Англию знакомиться с родственниками?

— Что это? — еле выдавила я, имея в виду демонов.

Папа понял меня иначе и гордо улыбнулся.

— Перед тобой — штаб‑квартира Совета!

Кэл у меня за спиной длинно выдохнул, как будто до сих пор задерживал дыхание. Темноволосая женщина вышла вперед и протянула руку.

— София, мы очень рады, что ты приехала! Меня зовут Лара.

Пожимая ей руку, я все косилась на демонов, а те шептались между собой.

— Лара — член Совета. Можно сказать, мой заместитель, — представил ее папа.

Лара не сразу выпустила мою руку.

— Я так много о тебе слышала! И от твоего отца, и от Анастасии.

— От миссис Каснофф?

Боже, если эта дама знает меня по рассказам миссис Каснофф, удивительно, что она встретила меня рукопожатием, а не заклинанием, изгоняющим бесов.

— Лара — сестра Анастасии, — объяснил папа.

— Ясно, — ответила я, пытаясь переварить новость. Тут мне еще кое‑что пришло в голову. — Я думала, штаб‑квартира Совета — в Лондоне.

Между бровями Лары появилась вертикальная морщинка.

— Так и есть. Из‑за непредвиденных событий мы решили на лето поменять диспозицию.

Зная, что Лара и миссис Каснофф — сестры, можно было заметить сходство. Интересно, «непредвиденные события» — это подростки‑демоны, или у них тут еще что‑то стряслось? Пожалуй, я не удивлюсь.

Я тихонько спросила папу:

— Ты говорил, что мы едем к друзьям. Почему ты не сказал, куда меня везешь?

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Если бы сказал, ты бы не поехала.

Краем глаза я заметила, что двое демонов отделились от общей группы и направились к высоким двустворчатым дверям сбоку от террасы. Прежде чем скрыться в доме, девочка оглянулась и посмотрела на меня.

Папины слова напомнили мне о собравшихся у дверей экстраординариях.

— Софи, это Совет.

— И всего‑то? — чуть слышно пробормотал Кэл.

Признаться, я тоже была удивлена. Я представляла себе Совет в виде целой толпы неясных фигур в длинных черных мантиях, что‑нибудь в таком духе.

То ли папа услышал, что сказал Кэл, то ли просто все понял по нашим лицам. Во всяком случае, он пояснил:

— Обычно Совет состоит из двенадцати человек, но в настоящее время нас в Торне всего пятеро.

— А где… — начала Дженна, но ее перебили.

Вперед выступил экстраординарий, с виду постарше папы. Его белые волосы сверкали на солнце.

— Я — Кристофер, — представился он с сильным акцентом непонятного происхождения. — София, приятно познакомиться.

Глаза у него были не золотые, а льдисто‑голубые, и все‑таки это был оборотень. Я сразу почувствовала.

Возможно, он превращается в собаку породы хаски? Размышляя об этом, я перевела взгляд на следующего нового знакомого — для этого пришлось задрать голову. Он был ростом больше двух метров, а его огромные крылья, черные, в радужных разводах, напоминали разлитый в воде бензин.

— Родерик, — назвался он.

Моя рука совсем утонула в его ладони. Женщину звали Элизабет. Седая, в круглых очочках, она была похожа на добрую бабушку, но когда я подала ей руку, она дернула меня к себе и обнюхала мои волосы.

Еще один оборотень. Замечательно.

Папа сказал что‑то в том смысле, что, мол, позже еще поговорим, и мы наконец‑то вошли в дом.

Перешагнув порог, Дженна ахнула, и если бы я не была так оглушена встречей с Советом и парочкой демонов‑подростков в придачу, я бы, наверное, тоже обалдела. Такое впечатление, что здесь можно провести целую вечность и все равно всего не увидеть. «Геката» тоже иногда выглядит внушительно, только с «Торном» никакого сравнения. Черно‑белый мраморный пол блестел как зеркало, и я порадовалась, что не надела юбку, а от сверкания позолоты чуть не ослепла. Как и в «Гекате», первым делом бросалась в глаза лестница, но здешняя, из белого камня, была намного больше. На ступенях лежал ковер, алый, как только что пролитая кровь.

Сводчатый потолок покрывала роспись — я не смогла толком разглядеть, что там изображено. Похоже, нечто жестокое и трагическое. И картины по стенам были в том же духе: на них мужчины с суровыми лицами замахивались мечами на плачущих женщин или мчались в бой верхом на бешеных скакунах.

Меня пробрала дрожь. В такой комнате зябко даже в июне. А может, у меня мурашки по коже бегали из‑за магии — такое чувство, словно дерево и камень за пять сотен лет пропитались ею насквозь.

— У них тут статуи, — сказала Дженна. — В прихожей!

И правда, у подножия лестницы застыли две бронзовые скульптуры, изображающие женщин под покрывалом, а рядом выстроились еще встречающие, все в черном, с одинаковыми приклеенными улыбками.

— Зачем они здесь? — шепотом спросила Дженна.

— Не знаю, — ответила я, чувствуя, как улыбка примерзает к лицу. — Чего доброго, собираются спеть и сплясать.

— Это наш обслуживающий персонал, — объявил папа, широким жестом обводя странную группу. — Если вам что‑нибудь понадобится, обращайтесь к ним, они будут рады помочь.

— А‑а, — слабо отозвалась я. От моего голоса по громадному помещению разнеслось эхо. — Чудненько.

Позади толпы над лестницей виднелась мраморная арка. Папа кивком указал на нее.

— Там временно устроены служебные кабинеты, но их можно осмотреть и позже. Полагаю, сейчас вам всем хотелось бы увидеть свои комнаты.

Я потянула папу за рукав и зашептала на ухо:

— Вообще‑то, мне хотелось бы узнать, откуда взялись те, другие демоны. Они… Они ведь не приходятся мне братом и сестрой?

За стеклами очков папины глаза широко раскрылись.

— Нет! — ответил он. — Боже правый, ничего подобного! Дейзи и Ник… Мы о них в другой раз поговорим подробнее. Во всяком случае, никакое родство нас с ними не связывает.

— Тогда почему они здесь?

Папа нахмурился и пожал плечами.

— Потому что им больше некуда идти, а здесь для них самое безопасное место.

Логично.

— Поняла. Если они вдруг одемонеют, вы сможете их вырубить.

Папа в недоумении покачал головой.

— Нет, Софи! Я хотел сказать, что для них самих здесь безопасней всего. На Ника и Дейзи уже неоднократно совершались покушения.

Не дав мне времени осмыслить ответ, папа махнул рукой Ларе. Она подошла, звонко щелкая каблуками по мраморным плитам.

— Софи, Лара приготовила очаровательные комнаты для тебя и твоей подруги. Располагайтесь, если хотите. Позже еще поговорим.

Очевидно, это был приказ, а не просьба. Я дернула плечом и сказала:

— Отлично.

Лара провела нас к высокой каменной арке в дальнем углу вестибюля. Там оказалась еще одна лестница, а за ней — полутемный коридор. Я никак не могла отделаться от ощущения, что вхожу в склеп.

Лара на ходу так и сыпала цифрами. Я слушала вполуха, но даже и так цифры поражали.

Более миллиона кубических футов жилого пространства. Более трехсот комнат, в том числе тридцать одна кухня. Девяносто восемь ванных. Триста пятьдесят девять окон. Две тысячи четыреста семьдесят шесть электрических лампочек.

Когда мы поднимались на четвертый этаж, где нам предстояло жить, Дженна уже качала головой от изумления. Сначала нас провели к комнате Кэла. Заглянув через его плечо, Дженна неудержимо захихикала. Трудно представить настолько неподходящую для него комнату! Ну, то есть темно‑зеленые гардины и такого же цвета покрывало на кровати смотрелись вполне мужественно, зато белая мебель на тоненьких ножках, вся в позолоте, явно с ним не сочеталась, как и громадный полог с оборочками.

— Вот это да! — сказала я, чувствуя, что снова становлюсь самой собой, впервые с тех пор, как переступила порог этого безумного дома. — Кэл, тут можно устраивать шикарные вечеринки в пижамах! Наши девчонки обзавидуются!

Кэл криво улыбнулся, и возникшая было между нами неловкость куда‑то исчезла.

— А что, неплохо, — ответил он, плюхаясь на кровать, и тут же исчез из виду, утонув в перине и груде пухлых подушек.

Я не выдержала и согнулась пополам от хохота.

Лара немедленно обиделась.

— Эта кровать принадлежала третьему герцогу Корнуэльскому!

— Кровать замечательная, — сдавленным голосом откликнулся Кэл, показывая Ларе большой палец, отчего мы с Дженной закатились еще пуще.

Лара, нахмурившись, повела нас дальше. Открыла еще одну дверь, и сразу стало ясно, что следующая комната отведена Дженне. Розовые занавеси, розовая мебель, даже покрывало на кровати насыщенного розового цвета… Комната выходила в небольшой садик. В открытое окно лился аромат цветов. Надо признаться, это было эффектно. Я даже удивилась.

— Здесь чудесно! — сказала Дженна.

Несмотря на ослепительную улыбку, лицо у нее стало белым как мел. Я вдруг сообразила, что у Дженны с самого отъезда не было ни одной кормежки. Должно быть, Лара подумала о том же. Пройдя через всю комнату, она открыла шкафчик вишневого дерева. Внутри оказался небольшой холодильник, битком набитый пакетами для переливания крови.

— Первая группа, резус‑отрицательная, — объявила Лара с таким видом, словно Дженна только что выиграла приз в какой‑то зловещей телевикторине. — Мне сказали, ты такую любишь.

У Дженны потемнели глаза. Она облизнула губы и ответила внезапно охрипшим голосом:

— Да, люблю.

— Тогда мы тебя оставим. — Лара непринужденно взяла меня под руку. — А комната Софи чуть дальше по коридору.

— Замечательно, — сказала Дженна, не отрывая взгляда от пакетов с кровью.

— Пока! — крикнула я.

Дженна молча закрыла за мной дверь и, надо думать, накинулась на еду.

— Для тебя мы приготовили совершенно особенную комнату, — слегка волнуясь, проговорила Лара. — Надеюсь, тебе понравится.

Она распахнула следующую дверь, и я застыла на пороге.

Комната была не просто особенная, а… От нее буквально дух захватывало.

Три высоченных окна, от пола до потолка, выходили в сад, побольше, чем у Дженны. Посередине сада бил фонтан. Сверкающие струи воды взлетали вверх, искрясь и переливаясь в лучах заходящего солнца. Занавеси из белого атласа украшала тонкая вышивка — узор в виде зеленых листьев. Обои тоже белые, с рисунком из длинных стеблей травы, среди которых кое‑где разбросаны тропические яркие цветы.

Над белоснежной постелью висел пышный полог из светлого шелка. Еще к моим услугам были кушетка и два кресла, обитые бледно‑зеленым бархатом. На прикроватном столике даже лежали несколько моих любимых книг, а на низеньком книжном шкафчике у окна стояла мамина фотография в рамке.

— Мне ужасно нравится!

— Я очень рада, — ответила Лара. — Мне хотелось, чтобы тебе здесь было уютно.

Я сказала:

— У вас получилось.

Очевидно, она и вправду старалась, хотя, я думаю, больше не ради меня, а ради папы. У Дженны и Кэла симпатичные комнаты, но мою готовили явно с особой заботой. Наверное, Лара хотела произвести впечатление на босса.

Тут мне пришло в голову, что Лара, возможно, подлизывается ко мне, потому что когда‑нибудь я стану ее начальницей. Мне вдруг ужасно захотелось лечь и чтобы меня никто не трогал. Только прежде необходимо позвонить маме — рассказать, что мы доехали благополучно.

Я спросила:

— Здесь есть телефон?

Лара вытащила из кармана мобильник.

— Собственно говоря, твой папа поручил передать тебе этот аппарат. Его номер запрограммирован на кнопку «один», а твоей мамы — на кнопку «два». Если понадобится позвонить в Геката‑Холл, это номер «три».

Я уставилась на телефон. Я уже почти год не видела мобильника и тем более не держала в руках. В «Гекате» мобильные телефоны строго запрещены. Кто знает, может, я и эсэмэски набирать разучилась?

Лара указала на роскошный письменный стол‑бюро с откидным верхом, и я впервые заметила на нем стильный серебристый ноутбук.

— Твой папа завел для тебя электронную почту. Можешь общаться по е‑мейлу, если захочешь.

Компьютеры в «Гекате» тоже под запретом — по крайней мере, для учеников. Говорят, у миссис Каснофф есть компьютер. Мы с Дженной однажды на особо нудном уроке по магической эволюции долго обсуждали, какой у нее может быть электронный адрес. Дженна считала, что это нечто банальное, например, просто имя и фамилия, а я поставила десять долларов на то, что адрес у нашей директрисы HexyLady@hecatehall.edu. Вот теперь и проверим!

— Можешь позвонить маме, — сказала от двери Лара, — а если тебе еще что‑нибудь будет нужно, обращайся ко мне.

— Хорошо, — ответила я рассеянно.

Я только что заметила, что при моей комнате имеется персональная ванная, насколько я могла разглядеть — раза в три больше нашей с Дженной комнаты в «Гекате».

Как только Лара удалилась, я позвонила маме.

Услышав, что мы находимся в аббатстве Торн, мама сразу спросила с подозрением:

— Он привез тебя туда? А почему — он не объяснил?

— Э‑э… нет. Наверное, чтобы я осмыслила свою будущую роль главы Совета и так далее. Ну, ты знаешь: «возьми своего маленького демона с собой на работу».

Мама только вздохнула.

— Ну что ж, я рада, что у тебя все в порядке, но попроси, пожалуйста, папу, пусть он мне позвонит, как только сможет.

Я пообещала, а когда повесила трубку, на меня вдруг навалилась страшная усталость. Просто не было сил вдобавок ко всем прочим сложностям еще и справляться с семейной драмой.

Итак, я в Англии. С папой. В немыслимо огромном доме, где, среди прочего, располагается штаб‑квартира Совета и обитают двое незнакомых демонов. Вдобавок я никак не могла избавиться от необъяснимого предчувствия, которое преследовало меня с самого отъезда из Геката‑Холла.

И еще одно немаловажное обстоятельство: моя бывшая любовь скрывается где‑то поблизости и с воодушевлением истребляет монстров.

Да уж, с такими делами нужно разбираться на свежую голову…

Я рухнула на кровать. Может, она и не принадлежала никакому герцогу, зато перина явно была набита перьями ангелов. Я сбросила туфли и уютно устроилась меж прохладных простыней. Постельное белье чуть заметно пахло солнцем и зеленой травой. Посплю часок, решила я, а потом уже буду разговаривать с папой. Может, попрошу у Лары план дома, а еще лучше — джи‑пи‑эс‑навигатор.

Я закрыла глаза и провалилась в сон, успев еще смутно удивиться, отчего название «Торн» кажется таким знакомым.