Тейлор проснулся от какого-то странного чувства. Чувства, что ему перекрыли доступ к кислороду. Сонно разлепив глаза, парень инстинктивно попытался вздохнуть, но сделать это ему не позволило Нечто. Резко придя в себя от сонливого дурмана, управляющий осознал, в каком положении находится, и оцепенел от ужаса и паники. Сердце его забилось с бешеной скоростью, не оставив парню сомнений в том, что его вот-вот шарахнет инфаркт. И в какой-то степени Тейлор был бы даже рад своей скоротечной кончине. Но его организм был еще слишком молод, а сердце выдерживало высокий ритм, работая как мотор. Лишь воздух оставался для Тейлора таким же недостижимым по причине того, что мелкий сорванец Риччи сидел на животе управляющего и, зажав его нос двумя пальцами, страстно целовал его губы. Язык парня проникал настолько глубоко в рот Тейлора, что его поцелуи душили управляющего.
Брюнет трепыхнулся, стараясь скинуть с себя наглого мальчишку, но Риччи на это даже внимания не обратил. Парень попробовал оттолкнуть близнеца, но и этот коварный план рассыпался в пепел, потому что руки Тейлора к полу плотно прижимал младший близнец – Смайл.
— Какого!... – выдохнул управляющий, когда Риччи чуть отстранился от него, давая своей «жертве» возможность глотнуть воздуха.
— Молчи… — в ответ старший сорванец слегка укусил управляющего за нижнюю губу.— Мы все сделаем сами. Нам хочется отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал,— прошептал он.
Его еле ощутимые поцелуи, тем временем, начали медленно спускаться все ниже от шеи к груди и животу парня. Тейлор полными ужаса глазами наблюдал эту, по его мнению, невыносимо неправильную сцену, затаив дыхание и не представляя, что ему делать дальше. После тягуче длинных десяти секунд до управляющего дошло, что полное бездействие, как это ни странно, ему точно ничем не поможет.
Парень всегда был уверен, что любую проблему так или иначе можно решить посредством разговора. Этот метод он хотел применить и в данном случае. Вот только не успел Тейлор и рта открыть, как Смайл, воспользовавшись замешательством управляющего, заглушил его слова мягким поцелуем. В отличие от старшего брата, он держался скованнее, поэтому и поцелуй его был куда скромнее и сдержаннее. Поначалу. Войдя во вкус, парень почти сразу расслабился и обнаглел, до боли впиваясь в желанные губы, тогда как язык его без стеснений исследовал рот брюнета. Из-за неконтролируемого все возрастающего возбуждения, Смайл лишь сильнее сжимал удерживаемые им руки управляющего так, что они даже начали неметь.
«Откуда только у них такая силища?!» — раздраженно размышлял Тейлор, который до этого наивно полагал, что физически ощутимо превосходит близнецов. Поэтому то, что из их цепких хваток вырваться у него никак не получалось, не укладывалось у парня в голове.
— Вы что, спятили?! – наконец, выдохнул брюнет.— Вы же еще совсем дети! А дети подобным не занимаются! – воскликнул он надрывно. - А если и занимаются, то уж точно не с такими старикашками, как я! – аргумент был на редкость хлипкий - растерянность, паника, недоумение и возмущение не давали Тейлору нормально размышлять - но парень надеялся на чудо. Которого, естественно, не произошло. Пока управляющий пыжился придумать отговорку поинтереснее, Риччи уже добрался до ширинки его штанов.
— Знаешь, очень странно слышать то, что нас еще кто-то воспринимает как детей. Безусловно, это один из твоих плюсов. Именно твоя наивность и искренность покорили нас!— прошептал старший брат.— Потому что, сколько мы себя помним, взрослым от нас было нужно только одно – наши тела. И мы даже подумать не могли, что существуют такие люди, как ты. Неделя с тобой была поистине самой лучшей в нашей жизни,— при этом в голосе Риччи послышалась горечь. Тейлор сглотнул. На него совсем некстати накатило острое чувство жалости к этим детям.
«Но какова бы ни была их жизнь, КАКОГО ХЕРА ОНИ ЛЕЗУТ КО МНЕ В ШТАНЫ?!»
— Это не объясняет вашего поведения! – выпалил управляющий, почувствовав, что рука Риччи уже добралась до его члена и теперь длинные пальцы со знанием дела ласкают чувствительную головку, заставляя кровь притекать к пока еще «спящему» органу. Как бы Тейлор ни силился справиться с все нарастающим возбуждением, тело его противилось странному порыву хозяина отказать себе в удовольствии. Организм знал, чего он хочет, а теперь это знал еще и Риччи, которому была предоставлена возможность во всей красе ощутить размеры разгоряченного желания.
— Прекратите… — уже из последних сил прошептал управляющий, облизывая пересохшие губы. Можно подумать, к его словам действительно кто-то собирался прислушиваться.
Риччи медленно сполз от живота к паху Тейлора, кончиком носа рисуя невидимую дорожку от его пупка и ниже, кинул взгляд на раскрасневшегося не то от смущения, не то от гнева брюнета, после чего гибкими пальчиками в два счета освободил его достоинство от грубой ткани не самого нового нижнего белья и осторожно лизнул влажную головку члена. Управляющий вздрогнул и зашипел сквозь плотно стиснутые зубы. Это не осталось незамеченным, и оба близнеца, переглянувшись, заулыбались. Риччи начал работать языком куда активнее, старательно слизывая выступающие капельки смазки и при этом запуская одну руку себе в штаны и лаская себя.
Тейлор восторга близнецов не разделял. Да, ему было приятно… Чертовски приятно! Но в голове крутились назойливые и совсем не веселые мысли:
«Боги темного света, что же эти дети пережили? Что их сломало? Что с ними делали? – роились вопросы в его голове. - И что, черт побери, они делают со мной?!» — внезапно в голове Тейлора возникла безумная мысль позвать на помощь Майлза. Но как только он представил, что будет, когда юноша застанет близнецов с управляющим… Не иначе кто-то из этой бешеной троицы расстанется с жизнью. И скорее всего это будут близнецы, ведь Майлз был куда опаснее, чем могло показаться. Лишь со стороны он выглядел вредным, вечно чем-то недовольным, пронырливым и нахальным мальчишкой, но ту незримую опасность, что порой исходила от него, Тейлор забыть не мог. Обычно это странное ничем не объяснимое чувство приходило вместе со злостью Майлза. Тогда по спине управляющего начинали бежать мурашки, а инстинкты самосохранения били во все колокола.
— Скажи, мы тебе совсем-совсем не нравимся? – с вселенской скорбью в голосе тем временем спросил Смайл. Тейлор был бы и рад ответить хоть что-нибудь, но в этот момент Риччи заглотил его член до основания так, что управляющий лишь поспешно заглушил надрывный стон. Он был не слишком опытен в сексе, и поэтому подобных ощущений раньше никогда не испытывал. Настолько приятных ощущений. Даже Слишком приятных.
— Я не… — наконец выдавил было он из себя, но слова смешались с очередным сдавленным вскриком.
— Если будешь слишком громко стонать, нас могут услышать,— в ответ на это улыбнулся Смайл, наклоняясь к парню для очередного поцелуя. Тейлор неловко увернулся от первой попытки, но Смайл, схватив его за подбородок, облизнул губы управляющего, а затем начал мягко покусывать его скулы, шею и кадык. Риччи тем временем продолжал обсасывать член Тейлора, явно получая от этого неописуемое удовольствие и готовый вот-вот дойти до пика. Еще пара движений рукой, что плотным кольцом из пальцев обхватывала его собственный член, и жгуче-болезненное удовольствие растеклось по всему его телу, заставив его содрогнуться. Парень обессилено выпустил член Тейлора из разгоряченного рта, сипло протяжно застонал, упершись свободной рукой в пол и уставившись в одну точку, а затем буквально рухнул на холодные половицы, тяжело дыша, зажмурившись, прислушиваясь к безумному удовольствию и не смея пошевелить и пальцем, дабы не согнать сладкий дурман.
Смайл с завистью посмотрел сначала на брата, а затем на стояк Тейлора. Пришла его очередь доводить брюнета до исступления. Младший близнец на радость управляющему отпустил его руки. Но когда как наивный парень решил, что все закончилось, в действительности все только начиналось. Смайл поспешно скинул с себя шорты и забрался на Тейлора.
— Только не э… — вскрикнул брюнет, когда расторопный мальчишка начал вводить в себя его член. На его миленьком лице отразилась гримаса боли. Член Тейлора был куда больше, чем у брата.
— Зачем ты это делаешь, если тебе неприятно?! – в отчаянье вскрикнул управляющий, у которого больше не осталось ни физических, ни моральных сил сопротивляться.
— Это только вначале, но потом… — и младший близнец, словно подтверждая свои слова, начал осторожно приподниматься, а затем опускаться на стояк парня, сначала медленно и аккуратно, но затем, набирая темп, начиная тихо стонать, впиваясь пальцами в торс парня и оставляя на нем неглубокие царапинки. Внутри мальчишки было горячо и узко, настолько хорошо, что Тейлору стоило больших усилий, чтобы не перевернуться, взяв всю инициативу на себя и не вбиваться в это красивое так желающее его тело, дико, заставляя кричать и срываться на хрипы от боли и удовольствия.
- Ах… - Смайл выгнулся, тем самым изменив угол, под которым Тейлор проникал в него. Глаза парня стали мутными, с полуоткрытых губ срывались надрывные стоны.
- Тей… лор… - томно выдохнул он, не глядя на управляющего и не прекращая двигаться, - я хочу чтобы ты кончил в меня… Давай же!... - вскрикнул он, увеличивая темп и насаживаясь сильнее. - Сделай это… - последние слова потонули в очередном стоне. Парень кончил, забрызгав вязкой спермой живот Тейлора. А вслед за ним последовал и управляющий. Удовольствие ударило по вискам, вызвав приступ жуткой головной боли, все тело онемело, перед глазами у парня поплыло, и он отрубился. Смайл же, аккуратно слез с парня, нашарил в темноте шорты и, натянув их на себя, посмотрел на все еще лежащего на полу старшего брата.
— Он, кажется, сознание потерял,— пробормотал Риччи с блаженным выражением лица.
— Такой чувствительный…— выдохнул младший брат, сам находясь под дурманом только что испытанного им наслаждения: поясница все еще отдавалась приятной тянущей болью. Но вместе с тем, на обоих близняшек тут же навалилась усталость. Парни зевнули, не сговариваясь, стащили с кровати свои подушки и одеяло и разместились по обе стороны от управляющего. Рядом с ним спать было куда спокойнее.
****
Тихий звук шагов гулом разнесся по всему холлу гостиницы «Золотой феникс», разбудив тем самым портье, что до того мирно пускал слюни на свой стол. Парень, вздрогнув, проснулся и начал оглядываться по сторонам, поспешно вытирая рукавом своей формы стекающую с подбородка слюну. Высокая фигура в черном плаще, накинутом на голову капюшоне и белой маске Арлекина, скрывавшей лицо постояльца, мягкой походкой приближалась к стойке.
— Сорок шестая комната,— без лишних объяснений послышался тихий мужской голос. Портье засуетился, заглянул в ящик, в котором хранились все ключи, нашел тот, что был с позолоченной биркой «46» и поспешно вручил его постояльцу. Арлекин стараний парня не оценил, взял ключ и молча направился к лестничной площадке. За статной фигурой последовал мальчик, лет шестнадцати, со смуглой кожей, большими карими глазами и волосами цвета шоколада. По виду он был очень похож на бродягу или недавно приобретенного раба.
Любопытный портье проводил странную парочку взглядом, но как только они исчезли за поворотом на лестницу, тут же вновь разместился на столе и мгновенно заснул.
****
Комната «сорок шесть» находилась на четвертом этаже. За то время, что Арлекин и мальчик поднимались наверх, никто не обронил ни слова. Между ними царило молчаливое напряжение. Наконец, были преодолены последние ступеньки. Арлекин, то и дело украдкой кидая взгляд на плетущегося за ним мальчика, прошел длинный коридор, в глубине которого и находилась необходимая дверь. Открыв ее, мужчина жестом пригласил подростка внутрь. Мальчик вздрогнул и с подозрением посмотрев на незнакомого человека, которого отныне должен был называть «хозяином», зашел в комнату. Арлекин последовал за ним.
— Ты голоден? – обратилась фигура к новоиспеченному слуге. Тот ничего не ответил, прижимаясь к стене и с недоверием наблюдая за каждым движением человека в плаще.
«Что за дурацкие вопросы я задаю… Конечно же он голоден!»
— Садись, я для тебя что-нибудь закажу,— мужчина указал мальчику на диван и уже потянулся к телефону, дабы сделать заказ, но подросток не повиновался. Вместо того чтобы беспрекословно выполнить приказ хозяина (хотя приказом назвать это было трудно), он забился в один из углов небольшой комнаты и оттуда буравил своего господина полным ненависти взглядом.
— Только прикоснитесь ко мне, и вы пожалеете! – выпалил он. При этом подросток крепко обнял свои колени, таким образом пытаясь хоть как-то усмирить дрожь во всем теле.
Мужчина в ответ тяжело вздохнул:
— Я уже устал повторять, что не увлекаюсь маленькими мальчиками. Единственная причина, по которой я тебя выкупил, это то, что мне стало жаль тебя. Ты знаешь, что такое «жалость»? — начал уже в тысячный раз объяснять незнакомец. — И ведь я уже говорил, что ты теперь свободен, как ветер! Можешь идти, куда тебе вздумается! На все четыре стороны! – Арлекин указал на дверь.
— Ну да, конечно! Куда я, по-вашему, пойду?! – испуганно возразил мальчишка. — Вы же знаете, что мне некуда возвращаться!
— Ох, Боже! Ребенок! Ты сам себе противоречишь! – взвыл мужчина, в сердцах сорвав с лица маску и со всей силы бросив ее об пол. Маска отскочила от деревянных половиц и покатилась под кровать. Мальчик побледнел еще больше. Но тогда как Хозяин решил, что виной этой бледности является его вспышка ярости, в действительности же виноватым было его лицо. Дело в том, что мужчина оказался совсем не таким, каким его себе успел представить слуга. Он-то был уверен, что его, безусловно, злой и деспотичный господин – других же хозяев на свете не бывает! – окажется страшным, кривым, возможно одноглазым чудовищем, покрытым с головы до ног шрамами, бородавками или прыщами. Но вместо страшного деспота на мальчика смотрел высокий, хорошо сложенный и без преувеличения красивый мужчина. Белоснежная кожа, длинные серебряные волосы, ниспадающие до поясницы, указывали на его аристократическое происхождение. А в его светло-голубых глазах слуга и вовсе на миг растворился, кажется, позабыв даже собственное имя.
«Ладно… Хватит срываться на ребенке… Сам на это подписался, в конце концов!» — одернул себя тем временем Арлекин, стаскивая с себя тяжелый кожаный черный плащ.
— Скажешь мне свое имя? – постаравшись сделать свой голос как можно добрее и мягче, обратился он к подростку. Цвет лица мальчика тем временем менялся как светофор, переходя от нездоровой бледности к пунцово-красному.
— Родители назвали меня Фоби,— заикаясь от смущения, ответил он, не в силах оторвать взгляда от ненормально-красивого лица мужчины.
— Вот как. Я Прайт Ээйн, - представился хозяин. - Можешь называть меня по имени. Обойдемся без всяких там «хозяев» и «господ», договорились? – Фоби в ответ нерешительно кивнул.— И лучше обращайся ко мне все-таки на «Ты», не настолько велика между нами разница в возрасте, — мальчик снова кивнул.— Вот и отлично. А теперь вылезай из этого пыльного угла, я попрошу принести тебе еды.
— Вот еще! – Фоби ни при каких обстоятельствах не собирался доверять подобному странному типу. Пусть он и говорит, что купил его только из-за жалости и пусть он невообразимо красив, но это еще ничего не значило!
— Ну и твердолобый же ты мальчишка! – снова разозлился Прайт. Он уже начал жалеть о том, что позволил себе поддаться этому мимолетному чувству жалости. Но смотреть, как толпа жирных богатых извращенцев бросает на несчастного мальчика такие хищные взгляды, словно перед ними стоит не ребенок, а большой кусок мяса… У парня подобные сцены вызывали лишь чувство отвращения и страха. Да и родственники Фоби были хороши. Как мужчина понял из рассказа, родители подростка погибли. И он жил с тетей и дядей. Вот только долго терпеть присутствие лишнего рта они не смогли, поэтому решили «милосердно» отдать ненужного им ребенка в «хорошие руки». Можно подумать, они не знали, что грозило этому мальчику, попади он к кому-нибудь из тех господ, что были на аукционе! Взрослые должны оберегать своих детей, а не отдавать их на растерзание похотливым чудовищам!
Именно поэтому Прайт, наплевав на риск, приобрел этого ребенка, желая спасти хотя бы одну единственную несчастную душу из тысяч таких же, каким был Фоби, пусть это и было большой угрозой для него самого. Парень уже не первый год состоял в тайной группировке повстанцев, которые, не желая мириться с деспотичным государственным строем, всеми силами искали возможности свергнуть нынешнего короля Зенона с его трона. Естественно, король, в свою очередь, вел настоящую охоту на инакомыслящих. При любом, даже малейшем подозрении в неверности человека, король, не разбираясь в том, кто прав - кто виноват, убивал его, а вслед за ним и всю его семью. Без жалости и компромиссов.
И, разумеется, каждый, кто хотел состоять на службе у Зенона, для начала должен был пройти десятки проверок. Прайту стоило большого труда стать цепным псом короля, влившись в состав королевской гвардии. Таким образом, через мужчину проходило огромное количество необходимой повстанцам информации. Но теперь его труды за последние три года могли рассыпаться в труху. И все из-за одного пятнадцатилетнего мальчика. Ведь если бы кто-нибудь заподозрил Прайта в жалости к рабам, это бы подписало юноше смертный приговор. Жалость, по мнению Короля, была тем чувством, которое делало человека слабым. А слабость королевского гвардейца – слабость королевства. И поэтому она уничтожалась на корню! Во что бы то ни стало!
— Прекрасно. Хочешь оставаться голодным, твое дело. Я не собираюсь с тобой нянчиться! – раздраженно пробормотал мужчина, обращаясь к порядком надоевшему ему своими капризами подростку. Сняв форму гвардейца элитного подразделения, Прайт, не обращая больше никакого внимания на мальчишку, показательно прошел в душ. Когда он вернулся, Фоби был на прежнем месте, тем самым разозлив своего хозяина еще больше. Фыркнув что-то себе под нос, мужчина лег в постель, отвернувшись от глупого раба. Но, даже не видя его, парень не мог отделаться от чувства, что тот на него пристально смотрит.
«Ну, Прайт, молодец, вечно ты ищешь приключения на свою голову!» — сокрушался Ээйн, подозревая, что еще не раз пожалеет о совершенном сегодня поступке.
****
Зенон сам не понял, что его разбудило, но, когда он открыл глаза, солнце еще только начинало каждодневный обход своих обширных владений. Поднявшись с постели, король огляделся по сторонам, предчувствуя что-то нехорошее. И инстинкты его, как всегда, не обманули. Мужчина почти физически почувствовал движение за окном своей спальни. Медленно подойдя к нему и одновременно вызвав оружие своей души — длинный меч - король замахнулся для удара и рассек окно наискосок вместе с закрывающими его шторами. На улице послышалась возня. Стекло треснуло и посыпалось на пол, давая возможность королю увидеть виновников его раннего пробуждения. Сотни черных птиц вились над королевским замком и сидели на карнизах, карканьем поднимая такой гам, что Зенон на мгновение даже перестал слышать собственные мысли.
«Отсчитав все семнадцать,
Стрелки двинутся дальше
И вороны без фальши
Черной смертью пребудут.
Песнь монарху пропета
И теперь все заветы
Уничтожены будут
Тем, чье сердце согрето,
Тем, чьи волосы цвета
Ярко-рыжего, пламя.
Он прибудет с рассветом
За душой короля!» — внезапно всплыло в памяти Зенона давно забытое предсказание. Вороны? Так значит, Он жив!
****
— А-А-А-А-А-А-А-А!!! – Майлз вскочил с кровати, обливаясь холодным потом и тяжело дыша. Еще никогда его не посещали настолько жуткие сны. Хотя нет, сон был не то чтобы страшный, а скорее противный. Ведь в нем близнецы… Тейлора… Кошмар!!!! Наверняка это приснилось из-за увиденного накануне! Чертовы братья!
Отдышавшись, Майлз встал с постели, потянулся и поплелся в ванную комнату. Из крана, как всегда, щедро текла одна единственная тоненькая струйка ледяной воды. Впрочем, парня это никогда не смущало. Задержав дыхание, он сунул голову прямо под воду и простоял так с полминуты, стиснув зубы от пробирающего все тело холода. Зато это очень бодрило. После такого импровизированного душа хрен заснешь!
Затем Майлз быстро оделся и вприпрыжку спустился на кухню. Тейлор уже что-то химичил у плиты. Вот только выглядел он сегодня не ахти как. Лицо бледное, выражение лица отстраненное, а под глазами залегли темные круги.
— Доброе утро,— как всегда, поприветствовал друга Майлз, подходя к холодильнику и пробегаясь взглядом по его почти пустым полкам в поисках чего-нибудь вкусного.
— А? Что? Да… Доброе,— с некоторой растерянностью пробормотал Тейлор. Майлз недоуменно поглядел на управляющего, но не успел он спросить, в чем же дело, как заговорил брюнет:
— Не мог бы ты сходить в теплицу и принести помидор? – попросил он сбивчиво.
— Ну… Ладно,— Майлз хмуро поплелся за овощами, не в силах отделаться от чувства, что Тейлор специально спроваживает его, чтобы тот ни о чем его не спрашивал. Правда парень не успел сделать и пары шагов, как со стороны брюнета послышалась негромкая ругань. Управляющий порезал палец.
«Тейлор? Порезался?» — юноша нахмурился еще больше. Тейлор управлялся с ножом так ловко, что любой шеф-повар бы позавидовал. И Майлз не мог припомнить ни единого подобного прямо-таки кровавого случая с участием брюнета и его пальцев за те пять лет, которые жил в этом пансионе.
Майлз хотел уже вернуться к Тэйлору и поподробнее расспросить его, в чем же дело, когда до него донесся чей-то смех. Это близнецы, шумно переговариваясь и посмеиваясь, явно пребывающие в отличном расположении духа с утра пораньше, шли из комнаты Тейлора на кухню.
— С добрым утром! – воскликнул Смайл, махнув рукой вышедшему в коридор рыжему.
— Да! С добрым!!! – не отставал от него Риччи. Майлзу эта бодрость не понравилась. Ой, как не понравилась! Не связано ли это каким-то образом с состоянием брюнета?
— Для кого доброе, а для кого и нет,— буркнул он,— вы мне лучше, ребятки, скажите, чего вы с Тейлором сделали?! Он словно смерть повстречал! И, того и гляди, вены себе перережет!
Улыбки с лиц братьев тут же исчезла, что Майлза крайне порадовало.
- Как это вены… - еле живым голосом прошептал Смайл.
- Вот так это! Полкухни своей кровищей уже залил! – «чуть-чуть» преувеличил рыжий, наслаждаясь реакцией близняшек. Те переглянулись, а затем с паникой в глазах ломанулись на кухню.
— Ничего, нервничать полезно,— улыбнулся Майлз и продолжил свой путь к теплице в куда более приподнятом настроении.
****
— Вот черт! – шептал себе под нос Тейлор в поисках чего-нибудь, что смогло бы остановить кровь, шедшую из порезанного пальца. Наконец, он увидел старую белую коробку, лежащую в глубине небольшого серванта. Вытащив ее, Тейлор одной рукой с горем пополам открыл коробку и начал в ней рыться. Тут ему на глаза попался странный узкий предмет. Взяв его в руку и направив на свет, к своему удивлению, он признал в нем старый заржавевший скальпель.
— На фиг нам в аптечке это старье?...— удивился он, и хотел было отправить его в мусорное ведро, когда на кухню ворвались близнецы.
— Тейлор, ты же не собираешься… — тут же выпалил Риччи.
- Собираюсь… - пробормотал управляющий, не понимая, на кой фиг близняшкам понадобился старый скальпель.
— Лучше сделай это с нами! – подхватил Смайл.
- Вы в ведро не поместитесь, - попробовал пошутить Тейлор.
Воцарилось молчание.
Управляющий в первую очередь был очень смущен самим приходом братьев, и в то же время не мог толком понять, что же собственно происходит.
- А причем здесь ведро? – сбивчиво пробормотал Смайл.
- Ну… Я собирался выкинуть эту штуку в ведро, когда пришли вы и попросили сделать это с вами… Нет?
Близнецы переглянулись.
- Так ты не собираешься заканчивать жизнь самоубийством? – осторожно поинтересовался Риччи.
- Э-э-э… Я-то? А надо что ли?
- Нет! – хором воскликнули близняшки, съежившись. - Просто Майлз сказал, что ты хочешь порезать вены, вот мы и подумали…
Тейлор пару секунд молча оглядывал двух парней, пытаясь понять, шутят ли они или на полном серьезе поверили в эту чушь. В конце концов, он осознал, что все это действительно для близняшек – суровая реальность, и не удержался от долгого сдавленного хохота.
— Ну, вы даете! — сквозь смех простонал парень. — Он имел в виду, что я порезался. Видите? – и Тейлор показал кровоточащий указательный палец. Братья переглянулись. Пока Риччи проклинал Майлза, от всей души желая ему навернуться в теплице и НАХЕР ПЕРЕЛОМАТЬ СЕБЕ ВСЕ НОГИ, Смайл медленно подошел к управляющему и, взяв его руку в свои, облизнул глубокую ранку на пальце. Тейлор вздрогнул, и Смайл, заметив это, тут же, как ошпаренный, отскочил от него.
— Я просто… Для дезинфекции,— начал он вяло оправдываться, разглядывая пол. На кухне снова воцарилось гнетущее молчание.
— Скажи, Тейлор,— наконец разорвал тишину тихий голос Риччи,— ты нас ненавидишь? – в его словах было столько боли, что управляющему захотелось просто обнять этих несчастных детей и сказать им, что ничего страшного не произошло, и он не злится. Только вот ПРОИЗОШЛО ИМЕННО СТРАШНОЕ! И ОН БЫЛ ЗОЛ!
— Ненависть - не то слово,— осторожно подбирая слова, ответил Тейлор, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
— Тогда что ты чувствуешь?! Скажи нам! Хочешь, мы уйдем! Прямо сейчас! И ты нас больше никогда не увидишь, обещаем!!! – воскликнул Смайл, уже готовый разрыдаться.
— Что за глупости. Не могу я вас выгнать. Вам же некуда пойти,— постарался улыбнуться Тейлор.
— А вот этого не надо! – внезапно вспылил Риччи. — Что-что, а жалость нам ни твоя, ни кого-либо другого не нужна! Мы о себе всегда сами заботились! Позаботимся и в этот раз! Так что не стоит делать нам одолжение и жить с нами под одной крышей, тихо при этом ненавидя! Если не боясь!
— Я не это имел в виду… — хотел было возразить управляющий, но Риччи еще не закончил.
— В конце концов, ты сам виноват! – выпалил он. Но после этой фразы голос его стал куда тише.— Кто тебя просил быть таким добрым с нами… Зачем эти ухаживания… Эти милые улыбки… Для чего был устроен весь этот маскарад?!
— Риччи, прекрати,— прошептал Смайл. Но старший близнец его не слышал:
— Чего ты всем этим добивался!?
— Ничего,— пожал плечами Тейлор,— я всего лишь хотел помочь.
— Что за брехня! В этом мире никто и никому просто так не помогает!
— Значит, я к этим «никто» не отношусь! – начал повышать голос и Тейлор. Этот разговор казался ему бессмысленным.
— И ты думал, что мы останемся равнодушными к человеку, который за всю нашу грязную жизнь первый отнесся к нам, как к людям? Мы, черт возьми, влюбились в тебя! Но ты этого даже не заметил! Мы умирали от ревности, когда ты говорил с тем же Майлзом, но ты не воспринимал этого всерьез! Господи! Ты видишь в нас лишь бродяжек, которых надо накормить и обогреть? А что потом?! – по щекам Риччи уже градом текли слезы. Тейлор же оторопело наблюдал истерику старшего близнеца, желая провалиться сквозь землю.
«Влюбились?! Они?! В меня?! Задница…»
— Вы уверены, что не путаете любовь с простым чувством благодарности? — растерявшись, пробормотал он.
— А часто ли из благодарности к тебе лезут в постель?! – кажется, от слез Риччи становился только ершистее.
«Бывало…» - мысленно ответил парень, но вслух этого сказать не решился.
— Боги… Откуда же вы на мою голову такие свалились… — устало вздохнул парень, потирая глаза и стараясь переварить все то, что было им услышано в последние несколько минут.— Ладно… Слушайте меня внимательно, потому что повторять я не буду, — немного помолчав, продолжил он.— Я вас НЕ ненавижу… Но и не могу просто забыть о том, что вы сделали, думаю, это ясно? И сейчас я зол, действительно зол, но не на вас, а на тех, кто сделал вас такими! Нет, Риччи, это не жалость. Можешь считать это моей своеобразной любовью ко всему человечеству.
— Тейлор, ты… — Смайл бросился к управляющему и обнял его, уткнувшись лицом ему в грудь (близнецы были ниже Тейлора почти на голову). Брюнет, опешив, застыл как статуя, не смея пошевелить и пальцем. Риччи же внимательно следил за ним. Видимо, он ждал реакции парня. Если бы управляющий оттолкнул Смайла, старший близнец расценил бы это как ненависть; если же обнял бы – как взаимность. Но Тейлор уж точно не хотел первого, а о втором варианте следовало думать и думать (В конце концов, прошлая ночь парню - пусть и была она против его воли - показалась не такой уж и плохой; хотя, каждый раз ловя себя на этой мысли, брюнет был готов биться головой об стену от раздирающего его стыда). Поэтому он не оттолкнул, но и не обнял Смайла, просто молча наблюдая за тем, как тот плачет.
— Вы неплохо смотритесь… Вдвоем… — внезапно выдавил из себя Риччи и вылетел с кухни, словно пуля.
— Риччи, подожди! – хотел было побежать за ним Смайл, но Тейлор его остановил:
— Давай-ка, лучше я,— улыбнулся он и последовал за старшим близнецом.
«Я всегда знал, что от детей одни проблемы, но никогда не думал, что этими проблемами будет любовный треугольник! Мам, если ты видишь меня сейчас, прошу, даруй мне сил и терпения!!!!»
****
Пели птички, светило яркое солнце, а небо радовало насыщенным сине-голубым цветом. Казалось бы, жизнь прекрасна! Во всей этой идиллии природы разве что одно серое пятно напоминало… Даже скорее не напоминало, а пропагандировало тот факт, что жизнь-то матушка еще то дерьмецо! Этим пятном была извечно выражающая недовольство и вселенскую скорбь мина Майлза. Стоя посреди помидорной грядки, парень чувствовал себя не в своей тарелке. На этом небольшом кусочке земли всегда царил мир и покой. И даже в пасмурные дни грустить здесь было просто невозможно. Словно это был маленький райский уголок. Майлз же заранее знал, что его после смерти будет ждать явно не ангел с нимбом над головой. Так чего душу травить, спрашивается!?
«Тейлор вел себя странно… Да и близнецы выглядели слишком довольными … Словно коты, которым наконец-то дали по миске сметаны… Ох, чует моя жопа, все это неспроста!» — размышлял он, срывая самые спелые плоды и складывая их в маленькую детскую корзинку в цветочек. Юношу пару раз подмывало сжечь сей ненавистный предмет, но Тейлор предупредил, что если хоть один прутик упадет с корзинки, он ему руки поотрывает. Рыжий так и не решился проверить, насколько реальными были угрозы его друга, поэтому, скрипя зубами, таскался с этим безвкусным убожеством.
«Когда-нибудь я «победю» тебя!» — пригрозил он корзинке, уже доверху наполненной красными плодами. Можно было возвращаться.
Чтобы сократить путь, Майлз начал бесцеремонно продираться сквозь кусты смородины, когда внезапная нестерпимая боль пронзила его голову и стремительно потекла вниз по всему телу. Цветастая корзина полетела на землю, томаты раскатились по небольшой теплице. Майлз же, схватившись за футболку в районе груди, упал на колени, чувствуя, что задыхается. Сердце выбивало бешеные ритмы. Кровь пульсировала в висках.
«Я чувствую чью-то магию?» — у Майлза с самого рождения была повышенная чувствительность в отношении магической ауры, что окружала любого сильного мага или же магические артефакты (хотя он и сам толком не понимал этого). И сейчас кто-то с сильным магическим духом был поблизости. Настолько сильным, что это причиняло организму юноши боль и зарождало в нем какое-то почти животное желание сражаться.
— Кем бы ты ни был, убирайся отсюда, пока я не разозлился и не отправил тебя на тот свет! – зло зашипел рыжий, ощущая невообразимый подъем и покалывание в мышцах.
— Ой-я, ой-я, какой самонадеянный молодой человек,— прошептал кто-то в самое ухо парня. Майлз среагировал мгновенно. Позабыв о боли, парень развернулся на сто восемьдесят градусов, при этом подхватив лопату, что лежала за земле, и, направляя острие ее черенка в сторону, откуда послышался голос. Его удар был парирован. Вот только кем и как? Это для мага осталось загадкой, потому что в теплице по-прежнему никого, кроме него самого, не было. Боль же и невыносимое рвение сражаться утихли через пару секунд, как будто их и не было.
Парень положил лопату на место, присел на корточки и начал собирать рассыпанные по земле красные плоды, размышляя о том, кем мог быть его невидимый гость, и что ему было нужно от Майлза. Понятным оставалось лишь одно – ничего хорошего посещение незнакомца-невидимки ему не сулило.
