Физиологические свойства речевого голоса. 32 страница
- Здорово… Джейн вдруг охватило странное чувство, как при прыжке с парашютом. Вот прямо сейчас ее жизнь снова круто изменилась, и снова она прыгает в какую-то новую, неизвестную ей жизнь. - Прочти книги Займана, Траута и Райса, - посоветовал мужчина. – Они написаны почти сто лет назад, но почти никто не применяет тех знаний, что там описаны. Люди привыкли делать как все и как всегда – по старинке. А мы – понимаем и применяем на практике идеи дифференцирования, позиционирования, вреда конвергенции и прочее и прочее – читай, применяй на практике. Читай наши внутренние отчеты и рекомендации. В вопросах ведения бизнеса ты сможешь консультироваться с Выдрой. Та же девушка, что вмешивалась в их разговор, приподняла руку, обозначая себя. - Выдра? – Рассмеялась Джейн. – Выдра будет консультировать меня в вопросах построения сети зоопарков? Ну тогда дело пойдет! Но как мои занятия… как все остальное? Томас учит меня… - Остальное никуда не денется, - ответила Фосса. – Не сомневайся. - Мне так удивительно, что можно строить такие грандиозные планы… вот так взять и начать строить свой мир, свою жизнь, да еще и отделиться в свое собственное государство! - Мы строим новую культуру, да, это именно новый мир, - заговорила маленькая и очень стройная девушка с короткой стрижкой. Она была такая легкая на вид, что, казалось, могла взлететь. – Раньше это было невозможно. Ну представь себе – что было бы, если бы султан острова Тернате перестал бы грызться с султаном острова Тидоре и приехал бы к нему в гости, чтобы договориться о сотрудничестве? Его бы убили под благовидным предлогом. Что происходило даже с могущественными цивилизациями, которые развивались быстрее и дальше своих соседей? Они неизменно поглощались варварами, которые вместо декламирования стихов и строительства канализаций и водопроводов тренировались скакать на лошади и пронзать врага копьем. Что уж говорить о мелких социальных группах? Они разрушались. Еще каких-то сто лет назад, в двадцатом веке шли разрушительные мировые войны, сметавшие все на своем пути. Еще пятьдесят лет назад целые миллионы людей, относящих себя к той или иной этнической группе, испытывали грандиозные трудности с тем, чтобы отделиться в отдельное государство. Первый город-государство образовался только десять лет назад. Так что, фактически, только сейчас появляется возможность замкнуться от соседей в своем маленьком мире, жить по своим законам, в соответствии со своими ценностями и начать двигаться вперед, ну или назад – кому как нравится, будучи защищенным и международными законами, и экономической взаимосвязанностью всего и вся. - К примеру, у нас есть банк, - пояснил тот же мужчина, который рассказывал Джейн о мордо-бизнесе. – Многие симпаты, понимая, что мордосообщество исключительно устойчиво и конкурентоспособно, предпочитают использовать его в качестве инструмента консервативного инвестирования. А надежность и удобство требуются не только симпатам, и мы имеем целый ряд очень крупных клиентов, которые относятся к мордо-культуре почти совершенно безразлично, но без враждебности. Это, кстати, наглядный пример позиционирования, и он работает. Например, у нас есть только один офис – в Куала-Лумпуре, и больше нам не надо. Наши клиенты – не те, что ищут ближайший к их дому банк. Наши клиенты – те, кто, во-первых, хочет, чтобы его деньги управлялись людьми, имеющими исключительно трезвый подход к ведению дел, а то, что мы на это способны, демонстрируется остальным мордо-бизнесом, хотя бы той же сетью отелей. Во-вторых, это те люди, которые хотят содействовать хотя бы косвенно развитию мордокультуры. В-третьих это те, кто хочет, чтобы их деньги не работали в проектах, наносящих ущерб живой природе, и так далее – у нас есть целый список наших отличительных признаков. Поэтому не удивительно, что имея единственный офис в Куала-Лумпуре, мы имеем клиентов и в Японии, и в Новой Зеландии и даже в Гренландии. - Ты говорила…, - обратилась Джейн к девушке-эльфу, - …а кстати, как тебя зовут, - поинтересовалась Джейн. - Саат. - Ты говорила о новой культуре. Получается, что сейчас можно, почти не оглядываясь на соседей и выполняя лишь простые нормы международного права, закрыться от внешнего мира границами отдельного государства и развиваться как угодно далеко, идти своим путем! - Фактически, мы уже и так делаем это семьдесят лет. Создание государства просто создаст дополнительные удобства. Мы идем своей дорогой. Мы меняемся сами, у нас рождаются дети-ежи, мы ищем и находим близких нам людей, мы осваиваем…, - Саат задумалась, подыскивая слово, - совершенно бескрайние пространства миров, в которые мы нашли доступ через осознанные сновидения, мы придумываем новые технологии – и на продажу, и для внутреннего использования. Мы и так уже – мир в себе, и он стремительно расширяется, в том числе и географически. - А двести гектаров земли в Канаде будем покупать в этом году? - Будем:) Купим даже больше и не только в Канаде. Раньше, ну скажем лет двести назад, покупать землю было чревато – придут с пушками и пулеметами и отнимут, но сейчас земля стала вечной ценностью, причем, что очень важно, нетиражируемой. Запасы земли ограничены, хотя, конечно, до сих пор свободной земли грандиозное количество, но мы думаем не только о ближайшей сотне лет, как другие люди. Мы не собираемся отбросить копыта через какие-нибудь двести лет, и, кроме того, даже если бы я знала, что умру скоро, я все равно бы отдавала максимум сил, чтобы создавать новую культуру, новый мир, в котором будут жить люди, которых я уже знаю или которых никогда не узнаю, но к которым или к образам которых я испытываю преданность. - А скоро начнется освоение Луны… - Начнется, конечно, мы и начнем, но Земля – уникальна, и никакая Луна никогда, наверное, не сможет стать такой же красивой и удобной для жизни, даже когда мы начнем извлекать лед из кратеров и создадим искусственную атмосферу, если это вообще возможно на Луне с ее такой маленькой силой притяжения. Так что закупка земли для будущих столетий – дело чрезвычайно важности, вот тут как раз и есть сложности – как распределить капиталы. Если все вложить в покупку земли, то мы не сможем наращивать капиталы и не сможем покупать новую землю – требуется баланс. Сидя здесь, в этой маленькой комнате, в которой собралось столько людей, каждый из которых представлялся Джейн целым миром – намного более глубоким и интенсивным и радостным, чем ее собственный, она отдала себе отчет в том, что ее жизнь изменилась еще кое в чем. Она задумалась, нащупывая ясность и резонирующие слова, и разговор продолжился без ее участия. Изменение, которое она почувствовала в себе, было настолько плавным и естественным, что она только сейчас смогла вдруг увидеть его. Жизнь изменилась в мелких деталях. Джейн посмотрела в большое окно во всю стену – за ним был парк вокруг домика, а над ним вдалеке – заснеженные горы, и на что бы ни падал ее взгляд, всё отзывалось в ней. Именно всё, ну или почти всё, но так или иначе – это было несравнимо больше, чем в прежней жизни. Как будто стоит арфа, у которой все струны заблокированы, и хоть ты к ним прикасайся, хоть хуячь подушкой – она не звучит, не реагирует. А потом струна за струной понемногу отделяется от блоков, высвобождается, и это происходит постепенно, так что невозможно заметить разницу между тем, что было неделю назад и тем, что есть сейчас. А сейчас Джейн вдруг отчетливо вспомнила себя прежнюю, какой она была несколько лет назад – арфа с заблокированными струнами. Мир был плоским, и только какие-то очень сильные влияния приводили к резким и неприятным, плоским звукам. И это так сильно отличается от того, как все воспринимается сейчас. Джейн переводила взгляд с гор на зеленую морду араукарии, с нее - на паркет под ногами, на лица людей, на стройные ножки Саат, на ее грудки и животик под прозрачной футболкой, на край ее футболки, изогнувшийся мягкой линией, затем переставала рассматривать что-либо и просто сидела без мыслей – и что бы они ни делала, в ней постоянно всё отзывалось мягкими «звуками арфы» - мелкими всплесками переживаний, тихими ощущениями по всему телу. Она жила – всем своим существом. Именно эти мелкие, переливающиеся, перекатывающиеся, тусующиеся как опоссумы ощущения и переживания производили все вместе обостренное чувство особой полноты жизни – той, что не сводится ни к обладанию, ни к действию, ни к желанию. Даже еще полгода назад интенсивность жизни непременно снизилась бы, если бы просто так вот сидела как сейчас, и захотелось бы немедленно заняться чем-то, а сейчас желаний меньше не стало, как минимум, и тем не менее такое «бездеятельное времяпрепровождение» было очень глубоким, она словно просыпалась где-то глубоко внутри себя, словно ее внутренний мир отходил от многолетней анестезии и возникали оттенки переживаний, мыслей, ощущений. Это было захватывающе. Это порождало острое, пронзительное чувство свободы. Свобода от желаний? Звучало смешно. Скорее – свобода от обязательной потребности в каждую минуту реализовывать желания, чтобы чувствовать себя живой. Даже больше того – это была свобода от обязательной потребности в каждую минуту испытывать эти желания. Прямо сейчас Джейн знала, что в любой момент – стоит только произвести легкое усилие, и даже не усилие, а словно вспомнить, что есть такой способ жить, как испытывать желания, и они тотчас выскочат, как проворные выдры, но она этого усилия не делала. Прямо сейчас желаний какой-либо активности не было вообще, и тем не менее жизнь была насыщена. Это очень, очень охуительно. Бегать по лесу – это клево, это здорово, но, оказывается, можно и не бегать, а просто сесть под дерево или лечь на траву и лежать, и в тебе переливается целый внутренний мир – как шкурка на питоне под ярким солнцем. Внутренний мир, точно – заезженное слово. Какой к дьяволу может быть внутренний мир у обычного человека?? Какой внутренний мир может быть у помойки? Вдруг выскочило желание – а что, если сделать практику выжигания ОзВ? Минута нерешительности, но желание не отступало, и она начала устранять все то, что испытывала – представляя, как яркая белая вспышка взрывается изнутри и разметает прочь всё, что она испытывает – все наслаждение, всю полноту жизни, все всплески глубоких и щекочущих своей странностью переживаний – вспышка за вспышкой – к черту, всё смести, чтобы не осталось ничего. Первые двадцать секунд ничего не менялось, а затем – резко, властно стало нарастать блаженство. Джейн продолжала устранять и его, представляя, как яркая вспышка изгоняет блаженство к чертям, и каждое усилие действовало парадоксально – как насос, накачивая блаженство и отрешенность. Такой силы блаженства она еще не испытывала никогда, и замерла в полной неподвижности, продолжая упорно и даже с каким-то отчаянием выжигать блаженство – вспышка за вспышкой. Ощущения тела стали теряться, средняя сфера пустоты появилась резко, как вынырнула из-под воды, и словно магнит перетянула на себя всю ту совокупность восприятий, что мы называем «ощущения» - их больше не было ни снаружи, ни внутри сферы, а только на ее поверхности – тонкая, звенящая от внутренней силы оболочка.
21.
- Нет, это никуда не годится. Со второй попытки вы не смогли придумать ничего толкового. Наш контракт не будет подписан, мы поищем другого дизайнера. - Но… мэм, я хочу обратить Ваше внимание на то, что наше рекламное агентство получило в прошлом году главный приз на Сингапурской международной рекламной выставке за креативность! Поэтому наши услуги и стоят дорого, и самые крупные компании борются за то, чтобы мы работали на них! Мы согласились работать с Вашей компанией не потому, что это принесет нам финансовую выгоду, мы просто хотим внести свой вклад в то благородное дело, которым… - За ваше желание помочь нам – спасибо, мы очень ценим это. Но ваши услуги нам не нужны ни по какой цене. - Это очень странно, мэм… Молодой человек в лакированных туфлях, безукоризненном костюме и галстуке сидел в кресле и имел довольно растерянный вид. Перед ним на столе лежала открытая папка с красочными картинками, в которую его взгляд утыкался, как в спасительную гавань. - Наши лучшие специалисты сделали столько прекрасных эскизов! Я уверен, что некоторые из них вполне можно будет представить на выставке в… - Друг мой! - Перебила его девушка, одетая в низко сидящие джинсы и настолько прозрачную футболку, что ее грудки можно было рассмотреть безо всякого труда. – Я несколько раз пыталась донести до сознания ваших, с позволения сказать, специалистов, чего именно мы хотим. Но каждый раз… - Да, да, мэм! Но наши специалисты хотят сделать как лучше, поэтому… - Ваши специалисты, друг мой, бездарны как рекламщики. У парня приоткрылся рот. - Они думают не о том, как бы выполнить мои требования, я подчеркиваю – требования, а об очередной выставке, на которой они снова будут бороться за очередные призы. Но когда очередная комиссия, состоящая из расфуфыренных кретинов или домохозяек, дает вам очередной приз, скажи, спрашивают ли вас о том – насколько увеличились продажи в результате использования вашей рекламы? - Нет, но… - Никаких «но» тут быть не может. Голос девушки зазвучал жестко, почти грубо. - Я плачу вам деньги не за то, чтобы вы создавали рекламные шедевры. Я плачу за то, чтобы получить рекламу, от которой увеличатся наши продажи. Все остальное меня не интересует. Я с удовольствием приду на выставку и полюбуюсь вашими работами и получу удовольствие от ваших неожиданных и оригинальных решений, но не заплачу ни цента за эту халтуру! Что вы мне предлагаете, вы только посмотрите! Девушка встала со своего кресла, обогнула стол и подошла к нему вплотную. Джинсы сидели на ней так низко, что когда она немного наклонялась, ложбинка в верхней части ее попки была сильно обнажена. Пальчиками она брезгливо брала один за другим эскизы из его папки. - Это вот что? - Это – коллаж с нашим самым известным бейсболистом в стране! Он согласен продать свое фото в нашей рекламе. - Зачем оно нам? Как это увеличит наши продажи? - Люди увидят, что самый известный бейсболист, очень уважаемый человек поддерживает нас. Они испытают доверие к вашей компании. - И что? - И пойдут в зоопарк. - С какой стати? Они пойдут в зоопарк только тогда, когда мы объясним им своей рекламой – почему они должны сделать именно это, а не воспользоваться кучей альтернативных занятий – сходить в кино, посмотреть дома телевизор, пойти в парк погулять и так далее. Позитивный имидж не приносит денег! Деньги приносят клиенты! - Нет, мне кажется, что Вы неправы, мэм… Мы работаем уже двадцать лет, и наши клиенты очень довольны сотрудничеством с нами, даже такие уважаемые и крупные компании, как Tobino – производители лучших в Азии голофонов, и… - И как ваша реклама повлияла на их продажи? - Они выросли, мэм? - Почему ты так в этом уверен, что они выросли, это первый вопрос. Если они выросли – почему ты думаешь, что росту продаж способствовала ваша реклама? Почему не предположить обратное – что после вашей рекламы рост замедлился? Где доказательства эффективности рекламы, я спрашиваю? Где данные о продажах до и после запуска вашей рекламы? Какие еще маркетинговые мероприятия проводились в то же время? Как вели себя в это время конкуренты? - Этого я не могу знать, мэм, нам не дают такой информации. - Значит вы не знаете ничерта! – Отрезала девушка и взяла следующий эскиз – ничерта не знаете и ничерта не умеете кроме того, чтобы надувать щеки и рисовать красивые картинки, а мне не нужны красивые картинки, вы можете это понять? Мне нужно то, что увеличит мои продажи – а это совсем не одно и то же! Где вот тут список наших конкурентных преимуществ? Почему таким мелким шрифтом в самом низу баннера? Это же самое главное, зачем нам эта чайка на море? - Это вызывает ассоциации… - С интересным зоопарком? - Нет, но… - Никаких «но». А это что? – Брезгливо сбросив предыдущий листок на стол, она взяла из папки следующий. – На кой черт мне нужна эта красавица? - Красивая молодая девушка, мэм… - …вызовет ненависть у уродливых пожилых женщин, которые и водят своих детей в зоопарк, - перебила она его. – Так, а вот это? Не хочу даже обсуждать этот мусор. Значит так. Девушка вернулась в свое кресло и положила голые лапки на стол. - Мое последнее предложение. Я требую, я настаиваю и заклинаю вас – уймите свой творческий пыл. Перестаньте заниматься тем, в чем вы ничего не смыслите – маркетингом, и займитесь тем, что вы в самом деле умеете – рисовать качественные образы, рождать идеи, которые бы обрамляли и выпячивали главную маркетинговую идею, а маркетингом тут занимаюсь я, понятно? Итак – общая концепция рекламных плакатов – моя и только моя. Я говорю вам – что именно должно быть на плакате, какого размера и в каком месте, а вы делаете все остальное, чтобы это смотрелось красиво. И никакой отсебятины! Какой идиот сунул в наш плакат телефон? Ну кому, господи, кому придет в голову звонить в зоопарк?? Зачем отвлекать внимание человека? Ты едешь на машине или проходишь мимо, взглянул на плакат на полсекунды, на секунду, и необходимо использовать это привлеченное внимание максимально эффективно, и на кой черт там будет телефон? Если уж ты псих, ну зайди в интернет и найди там наш телефон. Никаких мне голых баб! - Мэм, у нас нет голых баб! – Испуганно пролепетал парень. - Вот именно! Пораженный этим «аргументом» парень совсем затух. - Голые бабы есть у нас, - девушка задрала свою футболку. Нравится? Ошалевший парень с риском получить косоглазие посмотрел. - Да, мэм… - Хочешь выебать меня? Хочешь чтобы я отсосала тебе? Казалось, что парень сейчас убежит. - Хочешь, конечно. Могу дать, кстати. Но это – наше личное дело в моем кабинете, а на моих плакатах никаких баб! В вашей ханжеской стране, где парни в интернете только и делают, что ищут порнуху, а потом сдрачивают в туалете, а стоит только по улице пройтись туристке в шортах, как ей обеспечены свисты в спину, красивые бабы никому не нужны в рекламе. Да они и вообще нигде не нужны, кстати, так как как минимум половина потребителей – женщины, которые, сравнивая себя и рекламную красотку, не получают положительных эмоций и уж тем более – покупательского энтузиазма. У нас будут только дети и мужчины. Мужик с сыном в зоопарке играют с тигренком, и не надо делать им счастливые улыбки! Всех давно тошнит от счастливых улыбок на рекламе. Пусть они выглядят охуевшими, можно даже напуганными! И никаких артистов! Никаких бейсболистов. Неужели ваши кретины не понимают, что в зоопарк ходят самые обычные люди, а реклама с напомаженными фэйсами знаменитостей отнюдь не вызывает ассоциаций с доступным товаром? Возьмите такого артиста, который сыграет нам самого обычного, рядового мужика с самым обычным сыночком, толстым и вялым, пусть люди увидят себя на этих плакатах и тоже захотят пойти к нам в зоопарк. И никаких телефонов, никаких посторонних вещей – только утвержденный мною образ мужика с сыном, список наших преимуществ, чередующийся от плаката к плакату – по одному на каждом, по одному, блин, а не по два! И крупно – наш слоган, чтобы люди сразу поняли, что это реклама именно зоопарка. Всё понятно? Это последняя моя попытка. Уймите ваших дизайнеров. ОК? - Хорошо, мэм… - А теперь, - девушка встала и снова подошла к парню, развернула его кресло к себе. – Просто сиди и ничего не делай. Спустя пятнадцать минут парень, пошатываясь, вышел из кабинета, сопровождаемый насмешливым взглядом секретарши. Оставшись одна, Джейн села в кресло и начала отстегивать искусственный член, задумчиво посматривая на лужицы спермы на полированном столе. Очень возбуждает – трахать парней в попу, чтобы они от этого кончали, иногда правда приходится поддрачивать его член рукой, но от этого удовольствие не становится меньше. Она нажала на кнопку, и секретарша появилась в дверях. - Дорогая, позвони этим… пусть пришлют кого-нибудь с членом потолще и чтобы хотя бы полчаса мог трахать меня и не кончать, хорошо? Девушка кивнула. - А лучше – пусть пришлют двух. И таких, какие мне нравятся – стройные, ну ты знаешь… Секретарша снова молча кивнула. - Тут сперма на моем столе – не вытирай ее, пусть так и высохнет. - Хорошо, мэм. - Ты не стирала вчера свои носочки, как я и просила? - Нет, мэм. - И ножки не мыла? - Нет, мэм, но я боюсь, что они уже слишком сильно пахнут… - Это я буду решать – сильно или нет, правильно? - Да, мэм.
Прошло полтора года с того момента, как Джейн занялась бизнесом. Если бы ей сказали раньше, что бизнес – мощнейший способ измениться, она бы поверила бы в это с большим трудом. Не поверила бы. Само слово «бизнес» прочно ассоциируется с чем-то тупым, ограниченным, выматывающим. Выдра, конечно, сильно помогла. Первое, что она потребовала, это не прекращать поминутную фиксацию вообще никогда. С того момента, когда ты входишь в офис и до момента, когда ты его покидаешь, поминутная фиксация должна вестись непрерывно. Первую неделю это давалось с чудовищным трудом, а потом как-то незаметно превратилось во вполне естественное занятие. Поминутная фиксация своего состояния была великолепным инструментом отслеживания болезненной вовлеченности в работу, соответственно Джейн могла оперативно прекращать нездоровые состояния, как только они возникали и озаренный фон ослабевал или исчезал. Через месяц она стала настолько уверенно себя чувствовать, что пмф перестала быть необходимой – привычка контролировать свое состояние стала прочной. Бизнес сделал ее совсем другим человеком. Точнее – с помощью бизнеса она смогла стать совсем другим человеком. Теперь не она смущенно прятала глаза, когда решала тот или иной вопрос с представителями разных компаний, а они. Привычная ей скромность исчезла. Она научилась ясно понимать – что она хочет, и твердо добиваться своего, неважно – каким именно образом – уговорами или приказами или улыбкой. Она могла при необходимости вести себя как дама или как нахрапистый мужик – в зависимости от того, что требовалось в данной ситуации. Искусство манипулировать концепциями других людей давалось ей легко. Раньше ее наверняка смутил бы сам факт манипулирования. Пользоваться слабостью человека показалось бы ей неэтичным, но сейчас… если человек сам выбирает быть тупым, почему она должна относиться к этому с пиететом или уважением? Что, кому-то недоступны книги Бодха? Всем доступны, на всех языках – морды уделяли большое внимание тому, чтобы реклама книги попадалась на глаза – ненавязчиво, но так, чтобы совсем не заметить ее было бы невозможно. Так что, если кого-то интересуют затрагиваемые в ней вопросы свободы от концепций и негативных эмоций… путь открыт для каждого. И если кто-то предпочитает жить по-старинке, то это его проблемы. Охота на людей сама по себе оказалась интересной. Вот, предположим, перед ней солидный мужчина лет шестидесяти. Как подать себя максимально эффективно, чтобы не добиваться от него чего-то, а чтобы он сам предлагал? Потрахаться с ним? Совращать, но не давать? Трахнуть его самого? Может он мазохист и кончает от того, что ты писаешь на него и заставляешь лизать свои ножки? Это почти беспроигрышный вариант, причем чем человек более солидно выглядит, тем выше вероятность успешности такого подхода. Или завести с ним беседу богословского характера? Или поделиться секретом консервирования огурчиков? Джейн научилась с первого взгляда формировать оптимальную стратегию, но далось это не сразу. Выдра вытаскивала ее в торговые центры, и там они сидели у эскалатора и оценивали людей. Человек едет по эскалатору – у тебя ровно пять секунд, чтобы определить структуру его личности, выделить сильные и слабые стороны и грубо определить стратегию влияния на него. Первые несколько дней Джейн попадала пальцем в небо в подавляющем большинстве случаев, но поправки и комментарии Выдры были очень информативны и очень интересны. Джейн испытывала восхищение, когда Выдра давала свою характеристику тому или иному человеку и объясняла – почему она приходит именно к таким выводам. Шерлок Холмс точно был бы доволен! Иногда Выдра говорила такие подробности о ком-то, что Джейн, не утерпев, подходила к этому человеку и задавала ему вопросы. Шокированные таким наскоком, туристы чаще отвечали, чем отказывались, и Выдра оказывалась права в подавляющем большинстве ситуаций. Оказывается, все люди – голые! Тщательно скрывая свою личную жизнь, свои «пороки», они, оказывается, в то же время буквально кричат о них. От опытного взгляда вообще скрыть ничего невозможно. Особенности одежды, походки, жестов, мимики… – все дает такую обильную информацию, что, кажется читаешь открытую книгу. Первый зоопарк она решила открыть в Куала-Лумпуре, и здесь же – штаб-квартиру всей будущей сети. Во-первых, здесь ей нравились люди – спокойные и улыбчивые (и ебучих мальчиков сколько угодно, что совсем немаловажно). Во-вторых, в городе не было хорошего зоопарка. В-третьих, город был просто приятен сам по себе – здесь комфортно было жить, не то что в Бангкоке или Хошимине или Дели или, не дай бог, в Джакарте. И еще – это крупный «хаб» для путешественников разного сорта, и тут есть очень клёвый аквариум, который Джейн решила рассматривать в качестве условного конкурента – раз в месяц она проводила опрос посетителей аквариума, в котором туристам предлагалось ответить только на один вопрос – в этот приезд в Куала-Лумпур они уже посетили наш офигительный зоопарк, или еще нет? Начав, естественно, с нуля, к концу первого полугодия был получен результат в пятнадцать процентов – именно столько туристов начинали свою программу развлечений именно с посещения зоопарка, что было очень неплохо. Было трудно начать тратить деньги. Единственное, на что она легко тратила свои собственные – на девочек и мальчиков. Владельцы массажек были очень внимательны к запросам выгодного и необычного клиента, запоминая ее вкусы, которые становились все более и более непохожими на все то, что требовалось остальным, например – десяток парней, которые приходили к ней в кабинет и молча кончали по очереди ей в рот, пока она смотрела кино, не обращая на них, казалось, никакого внимания, после чего молча уходили. Или четыре парня, которые, разбившись на пары, трахали друг друга прямо у нее на столе, пока она работала с документами (поощрялось, чтобы они кончали прямо на эти же самые документы, ей на лицо и руки). Вылизывание задних лапок, писек и попок стройным пупсам было настоящей ее страстью, так что редкий день обходился без того, чтобы две-три скромно выглядящих девушки в хиджабе не посещали ее офис и квартиру. Выдра поначалу следила за крупными покупками, такими как земля под зоопарк, офис под штаб-квартиру, объяснив при этом, что цена ошибки не так уж велика – земля в любом случае имеет непреходящую ценность, как, впрочем, и хорошее офисное помещение. Официальные разрешения на ввоз животных из других стран перестали быть проблемой с тех самых пор, как один весьма уважаемый правительственный чиновник нашел в ее лице ту, кто, одеваясь как истинная леди и имея соответствующие манеры, властно управляла молодым парнем, который, следуя ее приказам, трахал этого чиновника, одетого в женское платье, куда только можно, а когда силы парня кончались, она с успехом сама его заменяла. Кстати, манеры истинной леди дались Джейн очень и очень непросто, но Выдра буквально изнасиловала ее. Приходилось тренировать всё – как садиться, как вставать, как сидеть, как наклоняться, смотреть, улыбаться, выражать довольство или недовольство, по десять, по сто раз, до изнеможения, смотреть по десять раз фильмы, перенимая повадки актеров, например не менее двадцати раз был просмотрен фильм «Дьявол выбирает Прада», чтобы перенять манеры уверенной в себе на сто женщины-бизнесмена-стервы, и не менее десяти раз – «Терминатор» и «Солдат Джейн», чтобы перенять манеры решительной женщины-воина. Выдра водила ее в публичные дома, где Джейн общалась с прожженными доминирующими проститутками лет под сорок-пятьдесят, которые, казалось, одним взглядом могли заставить человека сделать все, что им было угодно. Такая обнаженная властность могла родиться и существовать только в подпольных заведениях для сексуальных извращений, где сдерживающие факторы попросту отсутствовали. И результат был поразителен. Джейн никогда бы не смогла догадаться, что манера поведения может оказывать такое мощное воздействие на свои собственные восприятия, и что можно подчинить себе кажущегося неприступным монстром человека за какие-нибудь две-три секунды, да еще так, чтобы он и не догадывался о том, что больше не хозяин сам себе в данную минуту. Удивительнее всего было даже не всё это. Удивительнее всего было то, как изменилась ее практика, ее внутренняя жизнь. Управление бизнесом и управление собственными восприятиями имеют, оказывается, много общего, так как и то и другое требуют беспощадной трезвости, непреклонной решимости, блестящего здравого смысла, доведенного до уровня интуиции. И игривости, легкости фантазии, любви к поиску нестандартных решений. В деловом мире Куала-Лумпура Джейн быстро стала заметной фигурой, хотя сам по себе ее бизнес не претендовал на то, чтобы быть сколько-нибудь крупным. Заполучить ее на своё домашнее пати было престижным, запросто поздороваться и получить теплую улыбку в ответ – редкой привилегией. Ей стали звонить жены министров и сами министры – и по делу, и просто так. Любое посольство, любое официальное учреждение было открыто для нее, причем, что ужасно ее удивило, даже те, о которых она сама только что узнала. Ее личная сила, казалось, не знала преград, но Выдра предостерегла ее, указав, что это может стать и небезопасным, если она потеряет меру – человек, имеющий такое влияние и такой широкий кредит симпатии и доверия в высокопоставленных кругах, может заинтересовать собою спецслужбы, общение с которыми сильно усложнит ее жизнь, так что Джейн не без внутреннего сопротивления начала понемногу уходить в тень, все реже появляясь на приемах и все чаще находя отговорки для отказа в личных встречах, и именно это сопротивление указало ей на то, что она зашла слишком далеко, что ее мозг затуманен наркотиком – обманчивым чувством, что весь мир у ее ног.
|
