Арминий и его утверждение об абсолютной порочности природы человека

Что касается утверждения Коломийцева о том, что Арминий на самом деле признавал полную испорченность человека, следует признать верным, хотя пастор Алексей не понял того способа согласования этого тезиса с убеждением в реальности свободы воли, которое имел этот голландский богослов. Арминий верил в то, что теоретически человеческая воля без содействия со стороны Духа Святого является духовно мертвой. Однако это не мешало ему утверждать, что практически эта воля никогда не оставалась без этого воздействия, которое он называл предшествующей или предварительной благодатью. Поэтому ссылаться на первое утверждение Арминия нужно всегда с данной оговоркой, которая в данном случае является более важной, чем оно само.

Что касается назначения предварительной благодати, то в принципе оно было описано Коломийцевым верно, если не считать странной частичности ее проявления. Однако уважаемый пастор совершенно не прав, считая, что «в Писании нет ничего, чтобы подтверждало эту идею». Только такой кальвинист, как он, мог проглядеть в Священном Писании ту истину, что Дух Святой действует не только среди верующих людей, но и среди неверующих. Только в последнем случае Ему не предоставляется столько же возможности достигать Своих целей, сколько в первом.

Ниже мы представим мнение Арминия в его отличии как от пелагианства, так и от пелагианства, а также более подробно осветим вопрос отношения Арминия к полной испорченности человека и предварительной благодати. Арминий четко отличал свое мнение как от пелагианства, так и от полупелагианства. Пелагий учил тому, что Божья благодать состоит не в оказании помощи, а только в просвещении человека Божьим законом. Стало быть, утверждал он, человек способен исполнить закон самостоятельно, так что нет никакого «первородного» греха, кроме отрицательного примера со стороны Адама и других грешников. В отличие от него т.н. «полупелагиане» верили как в «первородный» грех, так и в необходимость благодати как помощи, но отрицали принудительность и того, и другого.

Когда же поднялся вопрос, как может грешник принять непринудительное проявление Божьей благодати, когда он от нее же и зависит, полупелагиане, хотя их тогда так не называли, имели неосторожность заявить, что поскольку «первородный» грех не лишил человека всех духовных сил, последний в определенной мере способен не только ответить на спасительный призыв Бога личным покаянием и верой, что в действительности соответствует библейскому учению, но и в такой же мере совершать добрые дела. Из этого получалось, что человек частично спасался благодатью, а частично – собственными делами. Разумеется, такой взгляд умалял Божественную благодать, делая человека соучастником ее заслуг.

Арминий же вышел из этого затруднения простым путем. Он заявил, что грешник сам по себе не обладает никакими духовными способностями, но предварительная благодать делает его способным ответить на Божий призыв личной верой и покаянием. Поскольку же вера и покаяние производится действием предварительной благодати, человек не может хвалиться какой-либо заслугой со своей стороны. Поскольку же веру и покаяние нельзя было приравнять к делам, грешник не мог ссылаться на них как на собственные заслуги. Напротив, покаяние и вера были выражением не заслуг человека, а его потребности в Боге. Таким образом Арминию удалось совместить друг с другом как полную греховность человека, так и способность такого грешника нуждаться в Божественной благодати, призванной устранить эту греховность.

Термина «предварительная» благодать, конечно же, нет в Писании, но это не означает того, что в Нем нет также и свидетельств существования самого этого понятия. Подобным образом мы не найдем в Писании и других терминов, например, таких как Троица или «первородный» грех. Хотя в Писании нет этого названия, все же в нем описано само это явление. Мало того, сами кальвинисты признают существование предварительной благодати, но не относят ее к теме спасения, называя ее просто «общей» благодатью (см. напр. Систематическое богословие У. Грудема, стр. 739). Они утверждают, что, несмотря на то, что Божья благодать обращена на абсолютно всех грешников, никто из них неспособен ответить на ее призыв послушанием. Тут же возникает вопрос: «С какой же целью она существует?» На этот вопрос кальвинисты отвечают весьма парадоксальным образом: «Она существует для того, чтобы грешники не имели извинения за то, что грешат».

Таким способом с легкой руки Августина, который впервые истолковал этот вопрос таким образом, Божье предупреждение превратилось в приговор, несмотря на заявление Джона МакАртура о том, что «все хорошее и ценное, что имеет человек, дается милостивой рукой Бога» (Учебная Библия, стр. 110). Разумеется, в данном рассуждении имеется одна досадная брешь: оно не учитывает фактор Божьего долготерпения к грешнику. Нужно обладать большим воображением, чтобы назвать долготерпение приговором. Так или иначе, но дальше сказанного МакАртуром кальвинисты не идут. Арминий приложил много старания, чтобы доказать невозможность того, что Бог способен кого-либо наделять Своей благодатью лишь с целью их погибели (см. его ответ Перкинсу).

По этой причине арминиане объявили такой взгляд искусственным ограничением функций предварительной благодати, которая, по их мнению, не просто сохраняет всех грешников от гибели земного характера, но и подготавливает их к принятию вечного спасения. О спасительной цели «предварительной» благодати свидетельствуют следующие тексты Священного Писания: Мф. 5:44-45; Ин. 1:9; 16:8; Деян. 10:34-35; 14:16-17; 17:27-29; Рим. 1:19-21, 32; 2:4, 9, 14-15, 27; 10:18; 2 Фес. 2:7. Примечательно, что весьма трудно истолковать все эти тексты в сугубо обвинительном смысле, который нам предлагают кальвинисты. Библейским примером действия предварительной благодати является, например, оказание «первой неотложной помощи» потерпевшему от разбойников (в виде помазания его тела вином и маслом) и доставка его в гостиницу в причте Иисуса о добром самарянине. Библейским примером результата, произведенного действием этой благодати, является, например, «благочестие» сотника Корнилия. Не случайно именно в его случае апостол Петр получил от Бога урок, состоящий в том, что «во всяком народе боящийся Бога угоден Ему». Оказывается, по крайней мере, в случае с Корнилием «предварительная» или «общая» благодать отошла от предопределенной ей кальвинистами цели служить приговором к осуждению.

Кстати, именно это утверждают и православные богословы, например, священник О. Давыденков: «Каковы действия предваряющей благодати на человека? Первое действие — это призывание человека ко спасению. Призывание ко спасению имеет две стороны. Во-первых, призыв к покаянию через осознание своей греховности, желание освободиться от живущего в человеке зла. Во-вторых, призыв к вере во Христа как Искупителя, взявшего на Себя грехи мира и потому способного всех избавить от грехов и спасти, как в Лицо, в Котором воплотилась полнота добра, которое должно быть осуществлено и в жизни каждого человека… Предваряющая благодать носит всеобщий характер, ей преемствует особая благодать, которая действует только в Церкви и доступ к которой человек получает в таинстве Крещения».

Здесь можно коснуться и вопроса, относящегося к учению Джона Уэсли. Что касается отношения Уэсли к предварительной благодати, то, по свидетельству, Рэя Даннинга, его взгляды к концу его жизни полностью соответствовали учению его друга и сотрудника Джона Флетчера. Джон Флетчер же считал, впрочем, как и многие другие богословы (Ориген, У. Цвингли, В. Лейбниц), что, в случае отсутствия доступа людей к действию особой благодати и проповеди Евангелия, их функции принимали на себя предварительная благодать и Общее Откровение. Об этом можно судить по следующей цитате Флетчера: «Такова вера, которой всегда спасались по всему миру иудеи, магометане и язычники, в чьих сердцах царствует смирение, искренность и страх Божий… Отец милосердия не подвергнет абсолютному осуждению таких верующих за их искреннее почитание Моисея, Мухаммеда или Конфуция, подобно как не отвергнет благочестивых христиан за их непомерное почитание определенных святых и реформаторов» (Р. Даннинг. Благодать, вера и святость, стр. 155).

Таким образом, мы видим, что Арминий вовсе не придумал термин «предварительная» благодать, которая опережает человеческое желание принять Христа и предупреждает его о возможности погибели. Мы также видим, что его учение очень похоже на традиционную патристику, хотя оно и не было сформулировано столь ясно, как у него. Стало быть, «новым» или нетрадиционным было как раз учение Августина, а не предшествующих ему богословов. Поэтому арминиане имеют полное право ссылаться на историческую преемственность библейской формы синергизма (синергизма потребления, а не сотрудничества), тогда как взглядов, подобных Августину, придерживались в Ранней Церкви лишь еретики, типа гностиков и манихеев. Августин взял стоическое учение о фатализме – эту чуждую первоначальному христианству идею – и сделал ее частью христианского вероучения, злоупотребив некоторыми текстами Священного Писания. Прошли целые века, пока богословы не разобрались в ее еретичности.