— Товарищ Тимофеев! — молотя в стену кулаками, кричал Бунша. — Товарищ Тимофеев, откройте!
Но благополучно вернувшаяся на место стена, некогда соединявшая с этим залом его привычный и такой далёкий мир, ответила ему молчанием. Оторванную телефонную трубку, бесполезную в данной ситуации, Иван Васильевич так и оставил сжимать в руке.
Не обращая внимания на беснующегося управдома, Милославский приступил к осмотру помещения.
«Ты гляди! Полы мраморные, трон — и тот из чистого золота! А у хозяина губа не дура!» — оглядывая зал, присвистнул Жорж. Рассматривая разноцветные витражи, он остановил свой взгляд на богато отделанном широком балконе. Туда-то вор и направился, дабы провести разведку «боем».
«Надо же, в конце концов, сориентироваться, где мы?» — размышлял он.
Милославский, будучи авантюристом, никогда не пасовал перед трудностями, зная, что из любого, даже безнадёжного случая, можно получить прямую выгоду. «Безвыигрышных ситуаций не бывает», — таков был жизненный принцип, по которому жил пройдоха Жорж. Врожденный авантюризм всегда толкал его на крупные и опасные аферы, заставляя, соответственно, играть по-крупному. И раз за разом бывалый рецидивист выходил сухим из воды. И вот сейчас, вся эта компания с «лошадиным дворцом» всё больше и больше походила на рискованную авантюру, сродную стихии Жоржа, и он не соответствовал бы своему статусу, если б ушёл отсюда, предварительно не набив карманы чужим добром.
Солнечный свет с непривычки слепил глаза, но быстро привыкнув, Милославский принялся обозревать развернувшуюся перед ним панораму.
Вид с балкона был поистине захватывающим: находившийся на возвышенности дворец предоставлял прекрасный обзор. Перед ним раскинулась зеленая плодородная равнина, потрясающая своими размерами. Огромные поля и зеленые луга уходили до горизонта. Среди них вились голубые ленты рек, искрясь на знойном полуденном солнце. И над всем этим висело, по-летнему отливающее бесконечной синевой, небо. Признаться, Милославский такого неба еще нигде не видал, хотя и проворачивал дела не только в Союзе, но и за рубежом. То тут, то там, среди бескрайних травяных морей виднелись небольшие посёлки и городишки. И ещё кое-что привлекло его внимание: белый дым, выходящий из трубы небольшого пассажирского поезда, переезжающего по мосту через ущелье.
«Ага, значит, помимо магических фокусов у этих лошадей есть поезда и неплохо развито железнодорожное сообщение», — сделал вывод Жорж.
Увлеченный зрелищем он не заметил, как сзади подошел Бунша, и потряс его за руку.
— Товарищ! — не зная, как обратиться к «другу» Антона Семёныча, Иван Васильевич паническим голосом отвлек беззаботно напевающего себе под нос Милославского от созерцания местности. — Как же нам домой-то теперь?!
— Как-как? Пока никак… — преспокойно ответил этот проходимец, будто все ему было побоку. — Что, не видишь? Стенка-то того, закрылась!
— Что значит «Пока никак»? Что же мы теперь будем делать?!
— Не бурчи, шляпа! Что-нибудь придумаем! — отмахнулся от него Милославский.
— Что-нибудь придумаем! — передразнивая его, назойливый управдом завертелся рядом, как юла. — Нам надо срочно…
— Тихо! А где царь?! — перебивая его, воскликнул Жорж.
— Царь? Какой царь? — недоумевая, переспросил Бунша.
Милославский бросился к месту, где в последний раз видел царя Всея Руси.
«Как я мог забыть про него? — судорожно соображал Жорж. — Он же сейчас всю округу на уши поставит! Мда… надеюсь, здесь нет органов правопорядка».
Бунша заковылял за проходимцем, который навис над неким предметом на полу.
Подойдя ближе, Иван Васильевич увидел украшенный собольей опушкой и усыпанный драгоценными камнями колпак.
— Проворонили царя! — в сердцах сплевывая, негодовал Милославский.
— Как проворонили?! — всё не унималась шляпа.
— Да вот так! Вот где он теперь?
— Ваше Высочество?! С вами все в порядке? — раздался в конце зала обеспокоенный женский голос.
Бунша и Жорж молча уставились друг на друга, а тем временем голос продолжал:
— Ваше Высочество? Мы услышали шум и… — Двери, до этого закрытые, распахнулись, и перед ними предстали две лошади, значительно уступающие по размерам тем, которых «посланникам иного мира» довелось видеть ранее.
Одна из них — оранжевого окраса с золотистой гривой – судя по белому переднику, являлась служанкой. Вероятно, ей и принадлежал голос.
Второй был белого цвета, в нелепых золотых доспехах и в шлеме с синим гребнем. Сбоку, впритык к броне, на портупее висело копьё.
«Не иначе «фараон»! — пронеслось в голове у Милославского. — Во влипли!»
Увидев чужаков, глаза аборигенов значительно расширились. Казалось ещё чуть-чуть, и они выпадут из орбит.
Повисла пауза, которую прервал Милославский: видя, что сейчас местные окончательно придут в себя, он молниеносно подскочил к двери и захлопнул ее перед оторопевшими непарнокопытными. Тут же подволок близстоящую тележку с остатками, по-видимому, торта, забаррикадировав ею дверь.
«Кондитерское изделие это, конечно, хорошо, но дверь оно долго не удержит — надо что-то посерьёзней! О, вот это сойдёт!» — ликовал Жорж, поднимая увесистую совню — приятный сюрприз от царского войска. Отпихивая бесполезную тележку с ошмётками торта, он, не теряя ни секунды, просунул древко оружия в дверные ручки.
«Ну всё — похоже, окончательно влипли», — подумал Милославский, вспоминая опыт в царских палатах, когда на шум сбежалось чуть ли не все стрелецкое войско.
— Надо рвать когти! Сейчас вся королевская рать будет здесь! — подбегая к товарищу по несчастью, крикнул Жорж и, словно подтверждая его слова, за дверью раздался запоздалый крик кобылы-служанки.
— А как же царь? — недоумевая, просил Бунша.
— Да что вы все заладили, царь да царь?! Нам бы самим теперь ноги унести! — рыская по залу цепким взглядом, Милославский искал выход из сложившегося положения.
А за дверью уже слышался цокот копыт о мраморный пол, и чей-то властный, на фоне женских причитаний по поводу пропажи какой-то «Принцессы Селестии», голос отдавал чёткие распоряжения:
— Перекрыть подступы к дворцу! Чтоб не один параспрайт не проскочил! Они не должны уйти!
«Это, наверное, из-за той белой лошади, у которой я почти корону увёл», — решил вор.
— Несите таран! — раздалось из-за двери.
«А вот и кавалерия! Однако быстро же они действуют! Не чета этим неповоротливым макаронникам!»
Бегая по залу, Милославский, наконец, нашел что искал — две двери: одну за троном, другую — сбоку от него.
— И раз! — последующий за ударом треск разнесся по залу.
— Сюда! — крикнул Жорж, увлекая Ивана Васильевича к ближайшей двери. Подергав ручку и убедившись, что она заперта, деловитым движение он достал «набор ключей», принявшись подбирать нужный.
«Погодите-ка! Да ведь это что ни на есть настоящий набор специализированных инструментов по вскрытию замков! — думал Бунша, глядя на то, как бойко орудует с механизмом этот проходимец. — Замшевый пиджак и магнитофон Шпака, корона, а теперь вот отмычек набор… таких совпадений просто не бывает!»
— Два! — Древко совни уже еле выдерживало удары тарана.
Милославский вставил нужную отмычку в замочную скважину…
— ТРИ!!! — единственная преграда исчезла, и в тронный зал ввалилась дворцовая стража. Жорж отворил дверь, и был почти сбит с ног ринувшимся в проем управдомом. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Милославский мельком увидел заполоняющих мраморный пол зала лошадей в золотых нагрудниках.
***
— Постойте… подождите секунду! — свесив язык на бок от бешеного бега, хрипел Бунша. — Дайте отдышаться! Я пенсионер, в конце концов!
— Скажи это им! — поворачивая за очередной угол, отвечал Милославский. Сзади, громыхая амуницией, по узким коридорам бежал целый табун, то пропадая из виду, то вновь оказываясь в поле зрения преследуемых. Аборигенам не понадобилось много времени, чтобы понять, куда делись чужаки, и даже минуты не прошло, как за спиной у этой парочки раздался явный шум погони.
Изредка на пути улепётывающих управдома и вора встречалась прислуга, повязанная в одинаковые белые накрахмаленные фартуки и, завидев вначале неизвестных им существ, а затем огромную, светящуюся золотом, громыхающую ораву королевской стражи, совсем переставали что-либо понимать.
«Ишь, буржуи недобитые, какие хоромы отгрохали! В лесу заблудиться труднее будет, чем в этих проклятых катакомбах, будь они не ладны! — пробегая очередную галерею, думал Жорж, изредка оглядываясь на бегущее сзади «королевское стадо». — Загоняют они нас в этой «бастилии», как пить дать загоняют! Надо срочно отсюда выбираться. Дело остается за малым: найти отсюда выход! Но если мы всё же и найдем его, то куда нам податься? «Фараоны» ведь не только внутри, но и снаружи. А если…»
Его вдруг осенила спасительная идея, и он воскликнул:
— Поезд!
— Какой поезд? — спросил бегущий рядом управдом, держась за правый бок.
«Ну конечно, как я сразу не догадался?! В городе, тем более во дворце, нам укрытия не найти, а вот убраться подальше от эпицентра куда-нибудь в глушь — это всегда пожалуйста! Там же и от стражей правопорядка будет значительно легче спрятаться. Залечь на дно, так сказать», — размышлял бывалый вор-рецидивист, и в его голове созревал план.
Коридоры стали шире и просторнее, иногда они пробегали через небольшие залы и ротонды. Стало значительно светлей.
Ворвавшись в очередное помещение, Иван Васильевич обратил внимание, что они оказались в том самом зале, из которого и началось их бегство.
«Кругами ходим, — невесело подумал Милославский. — Дохлая примета!»
Не теряя времени, они пробежали мимо гостеприимно отворенных дверей, следуя к парадному входу. Внезапно звуки погони сзади прекратились, и беглецы продолжили бежать в полном одиночестве.
«Чего это они?» — только и успел подумать управдом, спускаясь по широкой лестнице.
Они стояли перед большой дверью, очевидно являющейся главным входом во дворец. Жорж неуверенно подошел к ней и, приложив немного усилий, открыл врата. Тяжелые створки отворились, и Милославский вместе с Буншей вышли на свет божий.
Перед ними предстала залитая солнцем, мощённая каменная площадь, окруженная высокой крепостной стеной. За ними виднелись шпили и остроконечные верхушки башен, и слышался гул жизни большого города.
«Ну, вот и долгожданная свобода! — ликовал Милославский, вдыхая полной грудью свежий воздух. — Осталось только до вокзала добраться, а оттуда махнем куда-нибудь. И непарнокопытных не видно. Ух,… Благодать!»
Не успел Жорж толком нарадоваться обретенной «свободе», как завидел рядом с собой неестественные и быстро увеличивающиеся тени. Он уже хотел было поднять голову, да необходимость в этом исчезла: те, кто их отбрасывал, приземлились прямо перед ним. А затем и сзади, и по бокам, образовывая тем самым плотное кольцо, из которого людям уже ни за что не выбраться. Такого поворота Милославский не ожидал.
«Mаmmа mia, да они ещё и летают! Ну и как прикажете с этим бороться? Мда, летающая милиция… бр-р-р! Такое только в страшном сне присниться может!»
Пегасы выставили на чужаков свои копья, лишая их возможности сделать хотя бы шаг.
— Сгиньте, отродья бесовские! — Знакомые крики царя были слышны уже издалека. Он вовсю бранил конвоирующих его пегасов, но те, не обращая на это ни малейшего внимания, вспомогательными движениями своих копий присоединили Ивана Грозного к окружённой парочке.
— Они здесь, принцесса Твайлайт! — крикнул кто-то из окруживших, и в блокирующем кольце образовалась брешь. В неё, высоко задрав голову, вошла лавандовая кобылка, выделяясь среди других наличием не только крыльев, но и рога.
«Так… ещё одна лошадиная прынцесса пожаловала! Сколько же их тут?!» — негодовал Милославский, предчувствую предстоящий допрос.
— Где принцессы Селестия и Луна? Отвечайте чужаки — что вы с ними сделали? — Рог лавандовой кобылы обволокло фиолетовое сияние, не предвещающее троице ничего хорошего…
