Студопедия — Методические указания 8 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Методические указания 8 страница






 

Хозяин дома говорил более других. Голос его звучал негромко, но

уверенно. Остальные в основном согласно покачивали головой.

— В Тондраке обнаружены новые залежи меди, — сообщил Минай. — Наш

царевич Каранни, наверно, затем и поехал туда. Поклонение — это только

предлог. От хеттов необходимо скрывать, где у нас в стране залегает медь.

— Каранни в наказание уничтожил в Мецаморе всех жрецов и городского

старосту, — сказал Таги-Усак.

— За что? — удивился Минай.

— Они прятали у себя хеттских жрецов, которые имели намерение

выкрасть секрет производства бронзы, известный только горновым Мецамора.

— О, так это же предательство! — вознегодовал Минай. — И что дальше

было?

— А дальше то и было. Каранни покончил со всеми и пресек воровские

происки хеттов.

— Благодарение богам! — воздев руки к небу, проговорил медник

Минай. — И нашему предку, царю Уганне, тому, что жил еще в седьмом колене

до нас! Храброму и отважному. Одно свое славное копье он всадил в землю

долины на берегу большой реки, ставшей северной границей лона армян, нашей

Армении, а другое копье всадил у берега Урумского моря, на востоке.

Третьим он обозначил границу между народом ашшурским* и нашей страною с

юга. И четвертым определил нашу западную границу, с царством Хеттским,

обиталищем сурового и коварного народа. Копья эти вросли в землю,

разветвились и зазеленели волею богов, и сейчас это деревья с необъятными

стволами, под сенью которых живет и гнездится народ, хранимый девяноста

девятью легендарными витязями.

_______________

* А ш ш у р ы (ассирийцы) — жители Ассирии, государства,

существовавшего в IV — III вв. до н. э. в междуречье Тигра и Евфрата.

 

— Свидетельствуем это! — воскликнули все присутствующие.

— Многие реки мира земного берут свое начало в горах нашей страны и

уходят в моря!..

— Свидетельствуем это!

— Крыши мира осеняют нашу страну, наш великий дом. И Сис, и Масис, и

Кирс, и Арагац, и еще Немровт и Сепухн. И еще, и еще горы и горы окружают

родину нашу!

— Свидетельствуем это!..

— Да не прервется речь твоя, Таги-Усак!..

— Звезды небесные вещают твоими устами, брат наш!..

— Слава! Слава тебе...

И, чокнувшись, они все выпили по кружке пива.

— А жрец хеттов Кама Вараш не оставляет намерения принести человека в

жертву богу Шанту! — сказал, горестно покачав головой, один из гончаров.

— Опять он настаивает на этом, ненасытный?..

— Да, все говорят...

— Но ведь запрещено! — удивился медник Минай. — Как смеет этот хетт

нарушить волю нашей царицы?!

И все замолкли, задумались.

Таги-Усак посмотрел на Нуар. Она разрумянилась от огня и стряпни и

была прелестна.

— Мы не позволим этим хеттам творить своеволие на нашей земле! —

снова заговорил медник Минай. — Хватит издеваться над человеком, жалеть

его надо. Незачем зря кровь проливать. Все до единого поддержим царицу! Не

позволим!..

И все повторили за ним:

— Не позволим!..

Ночь. Уже поздно. Нуар вышла проводить Таги-Усака. Ему до боли

захотелось обнять ее, но тут вдруг острые ногти вонзились в его плечо.

Это была Мари-Луйс.

 

 

* * *

 

Дорогой Артит Арар предложил престолонаследнику искупаться в одном из

небольших озер.

— Вода в нем чистая, прозрачная. Сама богиня Цовинар его оберегает. Я

буду очень рад, государь мой, если ты посетишь это священное место.

Солнце еще не убрало своих лучей с вершин Котайских гор, когда они

подъехали к озеру. Тут жрецы уже принесли в жертву священным водам озера

трех белых овец, загодя сюда доставленных...

Каранни в полном вооружении вытянулся в струну, стоя на колеснице, и,

показывая жезлом на восток, скомандовал:

— В путь на Сисакан!..

Каш Бихуни внутренне не одобрял похода в Сисакан. Дикие, гористые

места, населенные мятежными, воинственными племенами. Зато Урси Айрук и

братья Андзев радовались тому, что увидят новые, дотоле им неведомые края

родной страны. Радовался и Каранни, он ехал во владения своего тестя.

Артит Арар попросил разрешения проводить престолонаследника до

Гегамского озера, где кончаются границы его владений и начинается Сисакан.

Каранни вспомнил Таги-Усака и мысленно спросил его: «Не собьемся с дороги,

астролог?» — «Не собьетесь, держитесь к востоку от Большой Медведицы, она

и поведет вас безошибочно».

Полки построились и тронулись в путь.

Спустя день, когда уже были позади Котайские горы, когда миновали

обиталище бога Атиса и впереди завиделось Варажское плоскогорье, Артит

Арар сказал:

— Еще немного, и мы будем у озера, божественный.

Здесь все еще было в буйном весеннем цветении. Дороги подсохли и были

хорошо накатаны. Колесницы мчались легко и быстро.

И действительно скоро показалось Гегамское озеро — бескрайняя чаша в

лоне гор, от горизонта до горизонта.

— Чудо! — воскликнул наконец Каранни после долгого молчаливого

созерцания этой невиданной красоты. — Чудо! И какое оно огромное, это

Гегамское озеро! Не озеро, а целое море!

— Да, мы и зовем его все больше морем. Отсюда, если, скажем, поехать

вдоль берега вправо, целый день скачи, а конца морю не увидишь.

— А что там за корабль плывет?..

— Это остров, божественный. Там обитают сисаканские боги. Хочешь,

поплывем туда?

— Нет, не хочу, — ответил Каранни, — устал я от возни с богами.

Ему вспомнились слова жены о том, что люди глубоко заблуждаются,

считая, будто боги — начало всех начал.

Вдали вдруг поднялось облако пыли. Артит Арар высказал предположение,

что это, должно быть, едет родоначальник Шатлойс, властитель земли

Сисаканской. Но вот пыль рассеялась, и он увидел, что Шатлойса

сопровождает его старший сын Татан со своей старшей женой Лор.

— Тикин* Лор поразительно правит колесницей. В этом ей нет достойных

соперников.

_______________

* Т и к и н — госпожа, почтительное обращение к женщине (арм.).

 

— Да, вспоминаю, — сказал Каранни, — в дни моей свадьбы я сам видел,

как она это делает.

Кавалькада остановилась. Шатлойс, его сын и невестка сошли с колесниц

и шагах в десяти от царевича опустились перед ним на колени. Властитель

Сисакана снял шлем с головы и громко проговорил:

— Волею богов ты осчастливил нас, о великий, божественный государь

наш Каранни! Прими наше нижайшее почтение и сердечное приветствие!

И волосы, и густая борода Шатлойса были белы как лунь.

Каранни сошел с колесницы и обнял тестя.

— Мой отец, великий царь Уганна, приветствует тебя, твоих сыновей,

жен, внуков и всех сородичей! — проговорил Каранни и через миг, вспомнив,

что сказал не все, добавил: — Мать моего сына и царица армянская, твоя

дочь Мари-Луйс тоже приветствует тебя, твоих сыновей, что приходятся ей

братьями, твою прекрасную невестку Лор, которая оказала мне великую честь,

приехав навстречу, и всех своих сородичей! Встань, дорогой тесть. Мне не

доставляет удовольствия видеть перед собой коленопреклоненным отца моей

супруги-царицы. Встань!

После объятий, пожеланий долгих лет жизни, мира и спокойствия все

наконец тут же неподалеку сели поесть жаренной на вертеле рыбы, которую

специально наловили в море-озере. Она здесь особая. Царевич такой еще не

едал. Очень ему понравилась.

Когда солнце уже клонилось к закату, проводили Артит Арара в обратную

дорогу, а сами берегом стали продвигаться в сторону гор.

Вечер был необыкновенный, какой-то розовый, как цветущий абрикосовый

сад. Из глубин озера к небу тянулись сияющие отсветы. Каранни ехал вровень

с колесницей тикин Лор. Они чуть опережали всех остальных, ехали неспешно

и рассказывали друг другу веселые истории, шутили. Тикин Лор удивительно

красиво и звонко смеялась. Она впервые так близко общалась со своим

высоким родственником. И Мари-Луйс давно не видала золовку свою, которая

теперь царица...

Вдоль всего пути им встречались небольшие крепости с башнями и

хорошими, крепкими стенами, а вокруг колосились посевы ячменя и проса. У

одного из родников толпилась стайка девчушек, и среди них была одна

старушка. С кувшинами на плече они с интересом наблюдали за удивительной

кавалькадой. В развевающихся от ветра одеждах, в кожаных сандалиях на босу

ногу девушки смело переговаривались с проезжающими, приветствовали их.

Одна, у которой в руках была корзина с хлебом и сыром, спросила, глядя на

красиво одетую женщину:

— Ты не наша ли тикин Лор?

— Да, это я. А ты чья жена?

— Я пока еще никому не жена, — засмеялась девушка. — И не знаю, буду

ли женой. Мои родители — рабы нашего военачальника, а значит, и я рабыня.

— Господин твой добр? — спросил Каранни.

— Да какой же господин добр? — пожала она плечами. — А ты кто?

— Я сын царя Уганны.

Девушки испуганно присмирели, еще чуть постояли и бросились бежать.

Как птицы, вмиг разлетелись. Каранни даже погрустнел. Отчего это они, ни в

чем не повинные, так его испугались? У родника, вся высохшая и черная, как

ворона, осталась только одна старушка. Она что-то мыла на камне проточной

водою.

— Да какой же господин добр? — смеясь, повторяла старуха слова

исчезнувшей девушки. — Как сказала, а? Я будто глас богов услыхала в этом

речении.

— Ты тоже рабыня?

— Да. А кто в этом мире не раб? Ты, который престолонаследник, разве

не раб?

— И чей же я раб?

— Твоего бога, если он в тебе един. Твоих богов, если их много, этой

земли, этого родника. Все мы рабы, обреченные души...

Долго потом молчали, ехали задумавшись. Первым заговорил Каранни:

— Мне думается, что эти девушки-рабыни куда свободнее, чем мы,

царствующие и правящие, тикин Лор. Они дети природы. Мы ведь и в любви не

принадлежим себе, а они свободны соединиться по желанию.

— Прости, божественный. Но, по-моему, все не совсем так. Во владениях

моего отца, в Арцахе, и здесь, в Сисакане, внебрачная близость считается

безнравственной. И за нее равно осуждаются на смерть обе стороны: и

мужчина, и женщина.

— Неужели? — удивился Каранни.

— Да, да.

— А как же храмы с их нравами?

— С храмами — дело иное. Жрецы имеют с этого большой доход. Они

установили, что жена умершего мужчины должна впредь жить одна, но при этом

оговорили, что при желании она может поступить послушницей в храм, отдав

туда и все имущество мужа как дар. Так многие вдовы попались в лапы

жрецов.

— Вот оно что! — помрачнел Каранни. — Необходимо пресечь это дело.

Храмы у нас обладают несметными богатствами. Они наживаются от имени богов

и этим разрушают основы царства.

Тикин Лор молитвенно сложила руки на груди.

— Остерегайся и храмов, и жрецов, божественный. Вся скверна и все зло

от них. Я слыхала, что наша царица, твоя супруга Мари-Луйс, стоит за

единого бога, отвергая всех других. Так ли это?

— Да, так она думает.

— Думает или уже установила такое?..

— С намерением узаконить это она и поехала в Нерик. Но я не хочу

вмешиваться в ее дела.

— Ты прав, божественный! — одобрила тикин Лор. — Чем дальше от богов

и от всего, что с ними связано, тем спокойнее.

Они попридержали колесницы, дожидаясь, чтобы родоначальники и войска

нагнали их. Каранни был доволен общением с тикин Лор. Сколько в людях

горечи, тревоги, о которых он и не ведает.

Ночь провели в горах под сенью шатров.

На рассвете, вознеся молитвы богу Арегу, спустились в глубокое

ущелье. Река Арфи беспокойно бурлила и пенилась, перебирая высокими белыми

гребнями волн. Это еще не до конца стаявший снег на высоких вершинах

Сисакана полнил ее. Так, весело буйствуя, она неслась к Ерасху, чтобы

отдаться объятиям его мутных вод.

Из зарослей камыша вдруг повысыпали бычки, целое стадо, и почти все

белые. Они мчались вдоль берега, краем уже зеленеющих полей и лугов.

Удивительным было то, что на каждом из них восседал юноша, вооруженный

копьем. И неслись эти бычки, как буйный ветер в степи.

— О превеликий Мажан-Арамазд! — воскликнул Каранни. — Какое

потрясающее зрелище!

— А у моего отца, — сказала тикин Лор, — люди творят еще большее

чудо: уже несколько лет, как они ездят верхом на лошадях.

— Что? — удивился Каранни. — Люди садятся на коня? Как эти люди на

бычков?!

— Да, божественный. Привязывают ему на спину особую подушку и

садятся. Неужели не слыхал?

— Нет, не доводилось. Значит, мужчина и конь!..

— Да, царевич, мужчина и конь. И так это красиво, когда они, слившись

воедино, мчатся во весь дух.

— Они могут так и в бою участвовать на коне?

— Конечно, божественный. Воины моего отца часто приезжают из Арцаха к

нам в Сисакан верхом на лошадях. И вид у них очень воинственный. Нам такое

непривычно, но, видимо, мужчина на лошади — это большая сила.

Каранни выразил желание немедленно попробовать свою силу, сесть на

коня. Они подъехали к крепости. Удивительное это дело — человек на коне!..

Надо непременно побывать в Арцахе. И как можно скорее!..

Они прежде вошли в храм, где сисаканские жрецы готовились к

ритуальной церемонии. Царевич, не сдержав своего нетерпения, подозвал

шурина:

— Подыщи мне хорошую арцахскую лошадь. Ты уже ездил на коне, а?

Пробовал?..

— Нет, пока не доводилось, божественный, — отвечал Татан, — но видел,

как это получается у других. В войске у тестя своего не раз видел.

Арцахские конники успешно одолевают в стычках своих противников

егимаис-еранцев. Последние теперь, как завидят всадников моего тестя,

сразу разбегаются врассыпную, бросая при этом все, что у них есть.

Каранни не мог дождаться, когда наконец окончится церемония и он,

покинув храм, тотчас отправится в Арцах.

 

 

* * *

 

Властитель Сисакана родоначальник Шатлойс и тикин Лор остались в

крепости, а Татан выехал сопровождать Каранни в его поездке по соседним

провинциям.

В горах, где брала начало бурная речка, которая потом, спускаясь

ущельем в долину, впадала в Ерасх, располагалось окруженное крепостной

стеной селение Диц Майри. Едва они пересекли крепостные ворота, Каранни

послал гонца к властителю Арцаха Багарату Дола, мол, садись на коня,

приезжай немедленно и возьми с собой еще всадников, да побольше...

Крепость Диц Майри зажата в медно-бурых скалах. Из ближних пещер

раздалось воронье карканье и эхом отозвалось в селе. Каранни вышел к реке.

С того берега сельский староста громко прокричал слова приветствия. Татан

таким же манером ответил ему. Сельчане вскоре перекинули деревянные мостки

через реку. Староста со всеми домочадцами, да и весь люд тоже ринулись по

мосткам и, едва ступив на другой берег, бросились в ноги царевичу.

Каранни спросил:

— Как он, мост-то ваш, надежный?

— И мост, и село мое очень надежны, божественный! — отвечал

распростертый на земле староста. — Приказывай, государь наш!

Каранни вскочил в колесницу и направился к мосту. В прозрачной воде

он увидел свое трепещущее отражение. Выходит, боги благословляют его

приезд!..

Престолонаследник успел отметить, что сисаканские армяне отличаются

некоторой странностью. Их словно бы ничто не удивляет. Нет у них и особой

приверженности богам, нет и страха перед оными, и поминают их редко. Как

бы для виду они у них, эти боги. Тикин Лор говорит, что превыше всего

сисаканцы почитают женщину, хранительницу очага. Богоравна та хозяйка

дома, которая может испечь хороший хлеб.

Просо и пшеницу, коих здесь мало, и ячмень, которого достаточно,

обжаривают, затем насыпают в каменную ступу, измельчают, провеивают, потом

мелют на мельнице и уж из муки пекут этот особый, тонко раскатанный хлеб в

печах, вырытых прямо в земле и выложенных гладким, отполированным камнем.

Царевичу очень нравилось, что сисаканцы уважительны и добропорядочны,

свято чтут долг и обязанность.

Из Диц Майри хорошо просматривалось довольно обширное поле, заботливо

возделанное и уже засеянное.

Ночь провели за пиршеством.

Каранни специальной грамотой утвердил, что впредь Диц Майри

объявляется городом.

Дальше путь лежал в Арцах.

Сисакан край лесистый, и потому местами колесницы рабам приходилось

нести на себе сквозь бездорожную чащобу, а распряженных коней они при этом

гнали перед собой...

Три дня довелось провести в долине реки Вараракн. Тут еще многие

семьи и жили в пещерах, храмов не возводили, все обряды отправляли тоже в

пещерах, а поклонялись, как правило, скалистым глыбам, дыбившимся у

родников.

Каранни, весело улыбаясь, похлопал по плечу Каш Бихуни.

— Привез бы сюда с собою одну-другую из своих жен, глядишь, помолясь

на эти священные скалы, одарил бы тебя потомством.

— Э-э, — засмеявшись, махнул рукой верховный военачальник, — уж если

от такого быка, как я, нет плода, от камня и вовсе ждать нечего. Так уж

суждено, прогневил, видно, бессмертных, они и карают...

На поклон к престолонаследнику явились старейшины родов, обитающих в

окрестных горах. Одежда на них из козьих шкур, вид у всех решительный и

непокорный.

— Где ваши жилища? — спросил Каранни.

В ответ заговорили все разом и очень громко:

— Вон в тех самых высоких скалах, государь наш, видишь? Где еще снег

не стаял.

— Говорите потише, — попросил Каранни. — И не все разом.

Оглядев собравшихся, он обратился к тому, кто показался ему старше

других:

— Ты говори. Один только ты.

— Мне говорить? — удивился человек. Сняв с головы козью шапку, он

сунул ее под мышку, прокашлялся, чуть продвинулся вперед и... загремел как

гром: — Я, который есть жертва бога Тибуна, я, постелью которому служит

медвежья шкура, я, у коего семь жен и девяносто девять потомков, имею к

тебе жалобу!..

При упоминании бога Тибуна Каш Бихуни насторожился. Этого бога

почитают на его родине, расположенной у истока реки Тер Мадон. Неужели эти

люди оттуда?.. Он обратился к громовержцу:

— Эй, раб Тибуна, ты родом откуда?

— Предки мои каскейцы, но они еще в седьмом колене до меня бежали со

своих мест и угодили сюда.

— От кого бежали-то?

— Не знаю, господин. Да и неважно это сейчас. Не уводи разговора в

сторону... Так вот о жалобе. — Он показал на стоявших в сторонке людей. —

Наша жалоба на них. Они не кашки. Местные они, издревле здесь живут...

— Что, притесняют вас? — спросил Каранни.

— Да. Воры они. Скот у нас крадут. Девушек умыкают...

Обвиняемые тут же загалдели:

— Враки. Не верь им, государь. Безбожники они. Их бог — бездушный

камень. Камню поклоняются. Разве это люди? Явились сюда, захватили наши и

без того скудные пастбища и нас же называют ворами! Сами они воры. А что

до девушек ихних, так ничего не поделаешь, сами бегут к нашим парням.

Распалясь, они стали размахивать палицами, кидаться друг на друга,

того и гляди, разразится драка. Каранни вскочил с места, и гвалт тут же

оборвался. Старейшины бросились ему в ноги, но, даже распростертые, они

перекидывались грозными взглядами.

Царевич знал о том, что между родами и племенами его страны нет мира,

что в раздорах они порой доходят до кровопролитных стычек. И все больше

из-за пастбищ. Сисаканские пастухи лето проводят в высоких горах, а зимой

спускаются вниз. Тут все и начинается.

Каранни думал уже о том, чтобы разделить и пастбища и пашни. Между

родами и семьями установить твердые границы владений и таким образом

устранить причину вечных столкновений и свар. Но и царь-отец, и особенно

верховный военачальник Каш Бихуни не соглашались с ним в этом. Они

утверждали, что роды и племена легче удерживать в подчинении царской

власти, если между ними лежит яблоко раздора и постоянно подогревается

вражда.

Царь Уганна часто повторял: «Чем больше разобщенность между родами и

племенами, тем у государства больше надежд уберечься от бед, которые может

повлечь за собой их единение».

Каранни не разделял этих взглядов отца и давно надеялся осуществить

свои намерения, объединив поначалу хоть небольшие племена и роды и решив

их земельные и пограничные споры. Он не сомневался, что это сильнее свяжет

людей с царствующим домом и безусловно будет способствовать увеличению

объединенного войска. Раздоры подрывают силу и мощь страны. А она сейчас,

как никогда, нуждается в единстве всех племен. Бессмысленная грызня только

во вред царству. Земля должна стать собственностью. И границы владений той

или иной семьи, рода должны охраняться государственным законом, тогда

люди, связанные этой своей собственностью, будут держаться за землю, не

бросят ее, не уйдут. И от царя будут больше зависеть, будут больше его

почитать.

Каранни решил именно здесь осуществить свое намерение. За три дня,

проведенных в долине реки Вараракн, он сам определил границы владений

местных племен, помирил их между собой и отправился дальше в Арцах. Татан

и некоторые из сисаканских родоначальников и старейшин были в его свите.

Вскоре перед царевичем предстали семеро сыновей властителя Арцаха

Багарата Дола, все верхом на буланых норовистых конях.

Каранни даже побежал им навстречу. Он впервые видел людей на коне. Ни

в Египте, ни в Хеттском царстве, нигде такого не было.

Кони шли резво, сомкнутые рядом. Всадники одной рукой прижимали копья

к ноге, другою держали уздечку. Старший из сыновей властителя Арцаха

опустил перед царевичем бело-красное знамя отца.

— Боги не обделили нас, о царевич Каранни, государь наш достославный

и высокочтимый! Благословляем и приветствуем твой приезд!

За сыновьями Багарата Дола выстроилось еще триста арцахских

воинов-всадников. Прекрасно экипированные, гордо восседающие на конях, они

ослепляли своей красотой и удалью.

Каранни не мог сдержать восторга.

— Диво, да и только! — воскликнул он. — Кто и когда еще видел такое

чудо: человек на коне, воин на коне?! Никто такого не видал! Содрогнитесь,

о боги!..

Он расцеловался с каждым из сыновей арцахского властителя, погладил

их коней, затем приказал построить свое войско и развернуть знамена в

честь властителя Арцаха Багарата Дола.

Всадники были одеты легко и удобно. Оттого и выглядели очень хорошо.

Кони ржали и все будто рвались куда-то, но седоки уверенно держали их в

узде, умело действуя поводьями.

После торжественной церемонии воины Драконова полка окружили конницу,

с интересом рассматривали упряжь, седла.

Каранни, все еще переполненный восторгом, тем не менее насупившись,

спросил у братьев:

— А что, ваш отец не счел нужным лично встретить меня?

— Нет, это не так, божественный! — встревоженно ответил старший из

сыновей арцахского властителя. — Наш отец — твой верный слуга, как и мы

тоже! Дело в том, что егемаис-еранские племена с оружием вторглись в наши

владения, и отец во главе своего войска выступил против них...

Царевич весь так и загорелся. Давно он не был в ратном деле. И... ох

уж эти егимаис-еранцы... Как москиты облепят — не отобьешься, пока

что-нибудь да не урвут! Может ли Багарат Дола их одолеть? Надо бы помочь

ему.

Каранни приказал немедленно трогаться в путь. И скоро они уже

спускались с Сисаканских гор в долины Арцаха.

Странный этот Сисакан. Обитающие в горах племена ютятся в жалких

лачугах, в шалашах, поклоняются каждое своему каменному идолу и верят, что

почитаемое ими божество неотрывно следит за всем, что среди них

происходит, и определенно ведает, кто прав, а кто виновен...

Воины царевича, увидев на пути каменотеса за работой, решили над ним

подтрунить:

— А в твоем камне душа есть, мастер? — спросил один из них.

— Как же ей не быть? — ужаснулся каменотес.

— Это что же, ты сам вдохнул в него душу? Ха, ха!.. Э-эх, человече.

Да откуда в камне душа? И как ему отличить правого от неправого? Не в себе

вы тут все!..

Каменотес на это не ответил, только ткнулся головою в землю и стал

молиться. А потом еще и надрезал кончик пальца у себя на руке, мазнул

кровью идолище и запричитал:

— Прости, боже, этого заблудшего человека, чужого и нищего!..

Воин засмеялся.

— А с чего ты вдруг взял, что я нищий?

— Молчи, молчи! — испуганно предостерег каменотес. — Нищий, он свят.

Нищего надо простить. Не гневи больше бога.

Теперь уже все воины громко смеялись и, оставив встреченного мастера

в покое, продолжали свой путь.

В лесной чащобе наткнулись на становище одного из местных племен,

мужчины которого женились лишь путем похищения девушек: жених

уговаривается с дружками, и они вместе выкрадывают облюбованную им

девушку. И все повелось оттого, что еще издревле в этом племени было

заведено платить за невесту выкуп ее отцу, а платить многим было нечем,

вот и стали красть девиц. И ни в какого бога они не верили.

Много, очень много странного в Сисакане.

— Очень мы дики! — с горечью признавался Каранни. — Нет у нас в

стране твердых правил и уложений, как, скажем, в Египте. У них есть чему

учиться.

В долинных селах были свои божества, священными там считали быков и

буйволов. Женщины и девушки ходили за ними, купали их, холили и умасливали

благовониями.

Самым страшным было то, что эти дикие племена жестоко враждовали

между собой. Постоянные стычки между ними были всегда кровавыми.

Каранни сейчас особенно вдруг понял стремление Мари-Луйс привести

веру их народа к единому богу. Она права, действительно должен быть один

бог. Только тогда можно обуздать дикость нравов и объединить весь народ...

Все дни царевич в основном проводил в обществе арцахских конников и

сыновей Багарата Дола. Бывало, даже тайком от Каш Бихуни, еще до рассвета,

в сопровождении одного-двух телохранителей, придет к арцахам и всех

перебудит.

— А ну, крылатые, подымайтесь-ка, я хочу видеть, как вы готовы вести

бой на своих конях!

Конница начинала учения, а он, с восторгом наблюдая за ними,

предавался мечтам: «Заиметь бы тысяч десять конников, держись тогда царь

хеттов Мурсилис, все твои жены и девы станут моими...»

Сыновья Багарата Дола подарили царевичу трех прекрасных верховых

коней, все буланой масти. Он быстро овладел искусством верховой езды и

скоро уже без всякой помощи мог оседлать коня, вскочить на него и мчаться

хоть галопом. Когда, слившись с конем воедино, царевич вылетал в открытое

поле, оба других коня неслись рядом. Его научили, как на скаку метнуть

копье и многому другому, что могло понадобиться в бою. Особенно трудно

было наловчиться управлять бегом лошади, отпустив поводья, чтобы руки были

свободными для стрельбы из лука.

Увлечению царевича не было предела. Целыми днями он носился в седле и

очень радовался, когда что-то ему особенно удавалось. Радовался, как

ребенок.

— Отец будет счастлив, узнав, что мы придумали! — говорил он Каш

Бихуни. — Конница в бою! Она же непобедима! Мажан-Арамазд тому свидетель,

приезд наш сюда — знамение небес!

Отныне мечта о несметной коннице не оставляла престолонаследника.

Хетты-то ведь и знать не знают, что войско можно посадить на коня и тем

удесятерить его силу. Да и кто это знает?..

 

 

* * *

 

В Арцах царевич въехал в таком воодушевлении, словно заново родился,

он был полон неуемных сил.

Земля эта — щит всей страны. Народ здесь отважный. Арцахцы не раз

крушили егемаис-еранские племена.

Степные прибрежья Ерасха были безлюдны. Зимовья пустовали, обитатели

их с наступлением тепла ушли за скотом в Сисаканские горы, на пастбища.

Необозримы просторы туманных далей от горизонта до горизонта. То и

дело встречаются дикие лошади, вереницы ослов. Появляются они неожиданно и







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 290. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Неисправности автосцепки, с которыми запрещается постановка вагонов в поезд. Причины саморасцепов ЗАПРЕЩАЕТСЯ: постановка в поезда и следование в них вагонов, у которых автосцепное устройство имеет хотя бы одну из следующих неисправностей: - трещину в корпусе автосцепки, излом деталей механизма...

Понятие метода в психологии. Классификация методов психологии и их характеристика Метод – это путь, способ познания, посредством которого познается предмет науки (С...

ЛЕКАРСТВЕННЫЕ ФОРМЫ ДЛЯ ИНЪЕКЦИЙ К лекарственным формам для инъекций относятся водные, спиртовые и масляные растворы, суспензии, эмульсии, ново­галеновые препараты, жидкие органопрепараты и жидкие экс­тракты, а также порошки и таблетки для имплантации...

Тема: Составление цепи питания Цель: расширить знания о биотических факторах среды. Оборудование:гербарные растения...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Типовые примеры и методы их решения. Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно. Какова должна быть годовая номинальная процентная ставка...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия