Глава 22. – Висконсин! – кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик.

Тесса

 

 

– Висконсин! – кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик.

 

Не могу удержаться от смеха при виде испуганной физиономии Хардина.

 

– О боже, мать его! – фыркает он, откидываясь на сиденье.

 

– Может, прекратишь? Ей весело, – занудствую я.

 

– Техас! – вопит Лэндон.

 

– Открой дверь, я тут выскочу, – бормочет Хардин.

 

– Ты все драматизируешь, – смеюсь я в ответ. – Что такого, что они играют, называя города по номерам машин? Думаю, ты тоже можешь присоединиться. Вы с друзьями, кажется, ведь ужасно любите дурацкие игры типа «Правды или действия»?...

 

Прежде чем Хардин успевает сказать мне что-нибудь умное, Карен восклицает:

 

– Мы так рады, что вы тоже увидите катер и дом!

 

Непонимающе таращусь на нее.

 

– Дом?

 

– Да, у нас есть небольшой домик прямо на воде. Думаю, тебе понравится, Тесса.

 

Хорошо, что мне не придется спать в катере, как я подозревала.

 

– Надеюсь, будет солнечно, погода отличная, несмотря на февраль. Летом, конечно, лучше. Может быть, съездим потом еще раз? – спрашивает Кен, глядя в зеркало заднего вида.

 

– Конечно! – отвечаем мы с Лэндоном хором.

 

Хардин закатывает глаза. Видимо, он собирается по-детски дуться всю поездку.

 

– У тебя в Сиэтле все готово, Тесса? – спрашивает Кен. – Я вчера говорил с Кристианом, он с нетерпением ждет твоего приезда.

 

Чувствую на себе взгляд Хардина. Но меня это не остановит.

 

– Планирую начать сборы после нашего возвращения, но я уже перевелась в новый университет, – отвечаю я.

 

– Этот университет ничто по сравнению с моим, – шутит Кен, и Карен смеется. – Нет, на самом деле он неплохой. Если у тебя будут какие-то проблемы, дай мне знать.

 

Я улыбаюсь; здорово, что он на моей стороне.

 

– Спасибо, обязательно.

 

– Подумай об этом, – продолжает он. – Со следующей недели у нас будет работать новый профессор из Сиэтла. Он заменит одного из наших профессоров богословия.

 

– Ого, которого? – спрашивает Лэндон, приподняв в удивлении брови.

 

– Сото, молодого. – Кен снова бросает взгляд в зеркало заднего вида. – Он ведь ведет у тебя занятия?

 

– Да, – отвечает Лэндон.

 

– Не помню, куда он уходит, кажется, переезжает, – продолжает Кен.

 

– Дело хорошее, – бормочет Лэндон себе под нос, но я слышу и улыбаюсь ему.

 

Нам обоим не нравится стиль преподавания профессора Сото и отсутствие академической строгости. Хотя мне очень понравилось делать записи в дневнике, который он заставлял нас вести.

 

Сквозь мысли пробивается нежный голос Карен:

 

– Вы уже сняли себе квартиру?

 

– Нет. Я вроде сняла квартиру, по крайней мере, я так думала, но хозяйка, кажется, испарилась. Это было хорошее место, мне по карману и близко к работе, – отвечаю я.

 

Хардин пододвигается поближе. Хочу добавить, что он не поедет со мной в Сиэтл, но поскольку я надеюсь использовать поездку к озеру, чтобы его переубедить, решаю промолчать.

 

– Знаешь, Тесса, в Сиэтле у меня есть друзья. Если хочешь, я могу договориться и ты поживешь у них до понедельника, – предлагает Кен.

 

– Нет, – быстро отвечает Хардин.

 

Я смотрю на него.

 

– На самом деле это было бы здорово, – отвечаю я, встречаясь с Кеном глазами в зеркале. – Иначе придется потратиться на отель, пока я не нашла квартиру....

 

Хардин отмахивается.

 

– Все нормально. Уверен, Сандра ей перезвонит.

 

Очень странно.

 

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – спрашиваю я.

 

– Что? – Он растерянно моргает. – Ты же сто раз говорила.

 

– А-а-а, – тяну я; он проводит по моему бедру рукой и мягко сжимает.

 

– Ну, дашь мне знать, если захочешь, чтобы я позвонил, – снова предлагает Кен.

 

Еще через двадцать минут Карен оглядывается на нас и с деланым оживлением спрашивает:

 

– Как насчет поиграть в «Шпиона»?

 

Лэндон тоже оживляется:

 

– Да, Хардин, как насчет «Шпиона»?

 

Хардин приваливается ко мне, кладет голову на плечо и обнимает.

 

– Я не против. То есть классно, но меня что-то клонит в сон. Но я уверен, Тесса с Лэндоном не против поиграть.

 

Несмотря на то что он смеется над игрой, от такого проявления чувств я улыбаюсь. Помню времена, когда в доме своего отца Хардин решался только держать меня за руку, да и то под столом, а теперь ему, кажется, все равно, что он обнимает меня на глазах всей семьи.

 

– О’кей! Я начну, – командует Карен. – Я шпион, и я заметил… что-то… синее! – взвизгивает она.

 

Хардин тихонько хихикает и косится на меня.

 

– Рубашка Кена, – шепчет он, прижимаясь ко мне.

 

– Экран навигатора? – гадает Лэндон.

 

– Нет.

 

– Рубашка Кена? – спрашиваю я.

 

– Да! Тесса, твой ход.

 

Ко мне прижимается Хардин, но я сосредоточиваюсь на улыбке Карен. Мне не так весело, чтобы играть в эти дурацкие игры, но она слишком милая, чтобы я могла отказаться.

 

– Хорошо, я заметила нечто. – Я гляжу на Хардина. – Черное.

 

– Душа Хардина! – восклицает Лэндон, и я смеюсь.

 

Хардин открывает один глаз и показываает сводному брату средний палец....

 

– Угадал! – хихикаю я.

 

– Прекрасно, значит, вы можете заткнуться и дать моей черной душе поспать, – бурчит он и опять закрывает глаза.

 

Мы не обращаем внимания и продолжаем играть, и уже через несколько минут дыхание Хардина выравнивается, и он начинает похрапывать мне в шею. Он что-то бормочет, потом соскальзывает и кладет голову мне на колени, обняв рукой за талию. Лэндон, вытянувшись на своем месте, следует его примеру.

 

Наслаждаюсь тишиной и любуюсь в окно на мелькающие пейзажи.

 

– Подъезжаем, осталось всего несколько миль, – сообщает Кен в воздух.

 

Я киваю и запускаю пальцы в мягкие волосы Хардина. От прикосновения веки вздрагивают, но он не просыпается. Медленно провожу пальцами по его спине, стараясь не нарушить его мирный сон, и Хардин обнимает меня еще крепче.

 

Вскоре мы оказываемся на небольшой улице, полностью вымощенной широкими сосновыми досками. Сворачиваем в переулок и оказываемся прямо на берегу.

 

Он прекрасен. Сверкающие синие волны набегают на берег, удивительно контрастируя с пожухшей травой (что, собственно, неудивительно для зимы в штате Вашингтон). Представляю, как тут красиво летом!

 

– Приехали, – говорит Кен.

 

Вижу впереди большое деревянное здание. Видимо, у Скоттов понятие «маленький домик» отличается от моего. Передо мной – двухэтажное строение темно-вишневого цвета, с белым крыльцом.

 

– Хардин, просыпайся.

 

Я постукиваю указательным пальцем по его подбородку. Он открывает глаза и часто моргает. Затем садится и протирает глаза пальцами.

 

– Дорогая, приехали, – будит Кен жену.

 

Карен поднимает голову, затем просыпается Лэндон.

 

Все еще не до конца проснувшийся Хардин заносит наши сумки в дом, и Кен показывает нам нашу комнату. Я иду за Карен на кухню, а Лэндон относит свой багаж в комнату.

 

На кухне такой же сводчатый потолок, как и в гостиной, только поменьше. Некоторое время посвящаю экскурсии по дому и выясняю, что кухня тут хоть и меньше, но не менее элегантная, чем у Скоттов в городе.

 

– Здесь очень красиво, – говорю я Карен. – Спасибо, что позвали нас.

 

– Спасибо, дорогая. Приятно, когда собирается много народу. – Улыбаясь, она открывает холодильник. – Нам нравится, когда вы приезжаете вдвоем. Никогда бы не подумала, что Хардин согласится на такую семейную поездку. Я понимаю, что это мелочь, но для Кена она много значит, – тихо произносит она, убедившись, что никто больше не слышит.

 

– Я тоже рада. Надеюсь, ему понравится, – сообщаю я вслух, убежденная, что сказанное вернее сбудется.

 

Карен оборачивается и с чувством берет меня за руку....

 

– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Сиэтл. С Хардином я меньше виделась, но и по нему буду скучать.

 

– Я буду приезжать. Тут всего пара часов езды, – уверяю я.

 

Я и сама думаю, что так будет. Я буду скучать по ней и Кену. И даже не хочу думать о приближающемся отъезде Лэндона. И хотя я сама уеду в Сиэтл еще до того, как он отправится в Нью-Йорк, не могу смириться с тем, что Лэндон будет так далеко. Из Сиэтла я все-таки могу приехать, но Нью-Йорк слишком далеко.

 

– Очень на это надеюсь. Боюсь, что с отъездом Лэндона мне будет одиноко. За двадцать лет я так привыкла быть матерью… – Карен плачет. – Извини, я так горжусь им. – Она вытирает слезы и осматривает кухню, чтобы найти себе занятие, чтобы отвлечься. – Может, пока Кен готовит лодку, кто-нибудь из вас сбегает в придорожный магазинчик?

 

– Конечно, – уверяю, как раз когда мужская половина заходит внутрь.

 

Ко мне со спины подходит Хардин.

 

– Я поставил сумки на кровать, чтоб ты распаковала. Все равно я это сделаю неправильно.

 

– Спасибо, – говорю я, довольная, что он даже не пытался. Он любит засовывать вещи как попало, а меня это бесит. – Я сказала Карен, что мы с тобой сходим в магазин, пока твой отец подготовит лодку.

 

– Ладно, – пожимает он плечами.

 

– Ты тоже, – обращаюсь я к Лэндону, и он кивает.

 

– Лэндон знает, где магазин: дальше по дороге. Можете дойти пешком или доехать. Ключ в дверях, – объясняет Кен.

 

Погода сегодня солнечная, отличная, гораздо теплее, чем бывает в это время. Небо ясное, голубое. Слышу, как грохочут волны, и каждый раз, когда до нас доносится порыв ветра, чувствую в воздухе запах соли.

 

Решаем дойти до магазинчика в конце улицы пешком. В джинсах и футболке с короткими рукавами мне комфортно.

 

– Здесь так хорошо, будто мы – в собственном мире, – говорю я Хардину и Лэндону.

 

– Мы и есть в собственном мире. Никто нам не мешает прийти на пляж в гребаном феврале, – замечает Хардин.

 

– Ну, думаю, это неплохо, – отвечаю я, не реагируя на тон.

 

– Кстати! – Лэндон смотрит на Хардина, который ступает на камни, пока мы идем по гравийной дорожке. – У Дакоты на этой неделе пробы на короткометражку.

 

– Правда? – восклицаю я. – Это же здорово!

 

– Да, я и сам впечатлен. Надеюсь, она получит роль.

 

– Разве она еще не учится? Почему они дают роли любителям? – спрашивает Хардин холодно.

 

– Хардин…

 

– Они дадут ей роль, потому что независимо от того, любитель она или нет, она прекрасно танцует и занимается балетом всю жизнь, – парирует Лэндон....

 

Хардин шутливо поднимает руки.

 

– Не надо заводиться, я просто спросил.

 

Но Лэндон продолжает защищать свою возлюбленную:

 

– Нет, она талантливая, и она получит эту роль.

 

Хардин закатывает глаза.

 

– Ладно… блин.

 

– Хорошо, что ты ее поддерживаешь. – Я улыбаюсь Лэндону, стараясь убрать напряжение между ним и Хардином.

 

– Я всегда буду ее поддерживать, независимо от того, чем она занимается. Поэтому я и переезжаю в Нью-Йорк. – Лэндон смотрит на Хардина, а тот сжимает челюсти.

 

– Так вот для чего вам вся эта поездка? Вы сговорились обработать меня? Считайте, что меня все это не касается, мать вашу! Я даже не собираюсь больше обсуждать это дерьмо! – рычит Хардин.

 

Останавливаемся, и мы с Лэндоном поворачиваемся к Хардину. Пока я соображаю, как его успокоить, Лэндон произносит:

 

– Значит, тебе не стоило приезжать. Всем было бы лучше без тебя и твоей кислой физиономии.

 

У меня глаза лезут на лоб от суровости Лэндона, мне хочется защитить Хардина, но я молчу. Кроме того, Лэндон, в общем-то, прав. Хардин не должен пытаться испортить всем отдых обидами на пустом месте.

 

– Чего-чего? Это ты один тут корчишь гребаные физиономии из-за того, что я назвал твою девчонку непрофессионалкой.

 

– Нет, ты начал придуриваться еще в машине, – отвечает Лэндон.

 

– Да, потому что твоя мать подпевала каждой песне и перечисляла штаты, – Хардин орет уже в полный голос, – пока я пытался любоваться видами!

 

Хардин пытается подойти к Лэндону, и я становлюсь между ними. Лэндон делает глубокий вдох и с вызовом смотрит на Хардина.

 

– Моя мама просто хочет, чтобы все хорошо провели время!

 

– Ну тогда, может быть, ей следует…

 

– Прекратите! Вы не можете ссориться все время. Никто этого не выдержит, поэтому, пожалуйста, остановитесь! – прошу я, не желая вставать на чью-либо сторону.

 

Несколько секунд они таращатся друг на друга. Мне смешно от того, как одинаково они себя ведут, как братья, хотя изо всех сил стараются так не делать.

 

– Ладно, – наконец произносит Лэндон и вздыхает.

 

– О’кей, – фыркает Хардин.

 

Остаток пути мы молчим, Хардин пинает ботинками гравий, и слышатся мягкие шаги Лэндона. Затишье после бури… или перед ней.

 

Или между ними, думаю я.

 

– Что ты собираешься надеть на катер? – спрашиваю я Лэндона на обратном пути.

 

– Наверное, шорты. Сейчас тепло, но на всякий случай я захвачу спортивный костюм....

 

– А.

 

Если бы было теплее, я бы надела купальник. У меня его нет, но от идеи купить его вместе с Хардином я улыбаюсь. Представляю себе, каких пошлостей он наговорит, и скорее всего он увяжется за мной в примерочную.

 

Не думаю, что я его остановлю.

 

Нужно перестать думать о таких вещах, особенно когда Лэндон говорит о погоде, следует хотя бы сделать вид, что я слушаю.

 

– Катер очень большой, – говорит Лэндон.

 

– Ого… – Я вздрагиваю. Сейчас, когда мы оказались рядом с морем, я волнуюсь.

 

Мы с Лэндоном идем на кухню разбирать сумки, а Хардин молча отправляется в спальню.

 

Лэндон через плечо оглядывается на дверь, за которой исчез его сводный брат.

 

– Он слишком нервничает, когда заходит разговор о Сиэтле. Он что, до сих пор не согласился с тобой поехать?

 

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

 

– Нет, не совсем, – отвечаю я, покусывая губу от смущения.

 

– Не понимаю, – прищурившись, замечает он. – Что в Сиэтле такого плохого, что он не хочет ехать с тобой? Или тут еще какая-то история?

 

– Нет… то есть я не знаю… – начинаю я, и тут мне приходит на ум сообщение Хардина. Он упоминал какие-то трудности, мешающие его переезду в Сиэтл. Может, дело в них? Не думаю. Надеюсь, что нет. Я не готова к новым сюрпризам.

 

– Ну, должна же быть причина, он же без тебя даже ванную найти не может, так что я не ума не приложу, что он будет делать, когда ты уедешь. Я думал, что он сделает все, чтобы удержать тебя рядом с собой… буквально все, – говорит Лэндон, делая упор на конец фразы.

 

– Я тоже. – Я вздыхаю, не зная, чем объяснить упрямство Хардина, и перевожу все в шутку: – Но он ходит в ванную без меня. Иногда.

 

Лэндон смеется.

 

– Вряд ли, он, наверное, повесил тебе на одежду скрытую камеру, чтобы следить за тобой.

 

– Камеры – это не мое. Я больше доверяю навигаторам.

 

Я подпрыгиваю от неожиданности и оборачиваюсь: Хардин стоит в дверях кухни.

 

– Спасибо, что помог мне доказать мою точку зрения, – произносит Лэндон, но Хардин только качает головой и хихикает.

 

Слава богу, он вроде бы в хорошем настроении.

 

– Где там этот катер? Скучно слушать, как вы перемываете мне кости.

 

– Мы просто шутили, – говорю я и подхожу, чтобы обнять его.

 

– Все нормально, я тоже так делаю, когда тебя рядом нет, – насмешливо отвечает он, хотя я не могу не заметить серьезность, скрытую в этих словах.