Заверив жену, что обязательно вернется, он отправился в Джайпур.

Прибыв к Прабхупаде, Тамала-Кришна возобновил свои молчаливые визиты. Когда лидеры Джи-би-си встречались с Прабхупадой в его комнате, они обычно садились поближе, чтобы получить необходимые наставления, и только Тамала-Кришна оставался за дверью. Когда Прабхупада впервые увидел это, он сказал:

— Тамала-Кришна, ты за дверью? Очень хорошо.

Преданные посчитали, что Прабхупада хвалит его за смирение.

Как-то Прабхупада обратился к Тамала-Кришне, назвав его «Тамала-Кришна Махарадж». Преданные были изумлены, а женщины из числа близких подруг Мадри, бывшие тогда в Джайпуре, рассердились на Тамала-Кришну, обвиняя его в лицемерии.

Не дожидаясь разрешения Прабхупады, он упрямо шел к своей цели. Он даже приготовил санньяса-данду и покрасил одежду в шафрановый цвет. Возмущению женщин не было предела – ведь Мадри была далеко и даже не могла высказать свое мнение. Собравшись вместе, женщины явились к Шриле Прабхупаде и выложили ему все начистоту. Прабхупада терпеливо и доброжелательно выслушал их аргументы, а затем пригласил Тамала Кришну.

— Твоя жена — моя духовная дочь и ученица. Я должен подумать и о ней. Не знаю, как поступить, ведь она окажется в очень трудном положении.

Тамала-Кришна начал было спорить, но Прабхупада успокоил его и призвал к терпению. Спор о санньясе Тамала-Кришны стал яблоком раздора среди преданных в Джайпуре. Мужчины были «за», женщины выступали «против». Прабхупада думал.

На протяжении всей фестивальной недели утренние и вечерние лекции Прабхупады посещали толпы людей. Сначала он пел молитвы из «Брахма-самхиты», а потом читал лекцию на хинди. Джайпурцы прониклись уважением не только к Прабхупаде, но и к его ученикам. В этом городе жители яснее, чем где-либо, видели в преданных подлинных садху, а не чужаков и иностранцев.

— Это город преданных Радха-Говиндаджи, — заключил Прабхупада.

Начальник полиции – частый гость фестиваля – был радушен и почтителен. Когда Прабхупада с учениками шли по улицам города, полицейские отдавали им честь и останавливали движение, позволяя им пройти. Люди приглашали Прабхупаду в свои дома и принимали его, как царя.

Нескольким женщинам из числа своих учениц Прабхупада поручил понаблюдать за тем, как в Джайпуре поклоняются Божествам. Они сообщили, что Божества переодевают трижды — утром, вечером и на ночь. Рассказали они и о том, как жрец предлагает Божествам ароматические масла при помощи палочек с ватным наконечником, которые позже, вместе с цветочными гирляндами с Божеств, отдает молящимся в обмен на свежие гирлянды. Эти ритуалы поклонения — часть традиции, сказал Прабхупада, и их можно ввести во всем ИСККОН.

Каждый вечер Прабхупада выступал в пандале с речью и часто его представлял кто-нибудь из уважаемых людей города. В один из вечеров, выражая чувства искренней признательности и уважения к Прабхупаде и его Движению, его представила царица Джайпура.

После каждой вечерней лекции Прабхупада оставался на слайд-шоу о деятельности ИСККОН по всему миру, и как-то, во время показа слайдов, он подозвал к себе Тамала-Кришну, который сидел неподалеку.

— Сейчас не время получать санньясу, — тихо сказал он, — твоя жена будет слишком сильно страдать.

Прабхупада откинулся на спинку вьясасаны, а Тамала-Кришна попытался переварить услышанное. Затем он наклонился к Прабхупаде и решительно произнес:

— Она все равно будет страдать, Шрила Прабхупада. Получу я санньясу сейчас или потом — она будет одинаково несчастна. Она никогда на это не согласится! А если боль неизбежна, пусть лучше она придет сейчас. Освободите меня. Она переживет.

Ничего не ответив, Прабхупада задумался. Тем же вечером, после программы в пандале он позвал к себе своих учеников-санньяси, Субалу, Мадхудвишу, Гаргамуни и Девананду, а также своего личного секретаря Шьямасундару и самого Тамала-Кришну. Собрав их, Прабхупада спросил присутствующих:

— Тамала-Кришна хочет принять санньясу. Каково ваше мнение? Должен ли он это сделать?