Период траура.

Как правило, за глубоким горем следует траур, являющийся социальным процессом, и в большинстве обществ и культур существуют ритуалы, помогающие пережить утрату. Хотя траур может длиться 3 года и более, многие люди, переживающие утрату, считают свои страдания ненормально длительными. Реакции душевной боли при утрате индивидуальны.

У горюющего может нарушаться контакт не только с внешней реальностью, но и с внутренними переживаниями. Боль потери ощущается не всегда, иногда переживается как апатия, отсутствие чувств.

Выполнение этой задачи может осложняться окружающими. Часто находящиеся рядом люди испытывают дискомфорт от сильной боли и чувств горюющего, они не знают, что с этим делать и посылают ему сообщение “ты не должен горевать”. Это невысказанное пожелание окружающих часто вступает во взаимодействие с собственными защитами человека, пережившего утрату, что приводит к отрицанию необходимости или неизбежности горя. Иногда это даже вербализуется как «Я не должна о нем плакать» или «Я не должен горевать». Все это при условии внутренней неспособности к разделению с объектом привязанности блокирует проявления горя, и скорбь не приходит к своему завершению.

Избегание выполнения второй задачи достигается разными способами. Это может быть отрицание (negation) наличия боли или других мучительных чувств, воспоминаний о покойном или их избегание. Например, могут допускаться только позитивные, «приятные» по выражению Вордена, мысли об умершем, вплоть до полной идеализации. Это тоже помогает избежать неприятных переживаний, связанных со смертью. Этой цели могут служить зависимости – например алкогольная или наркотическая.

В нашей работе, больше тех способов, которые служат избеганию переживания чувств острого горя, нас интересуют причины, по которым эти чувства подвергаются подавлению. Феномен отказа от переживания мучительных чувств может быть связан не столько с нежеланием их испытывать, как таковым, а с наличием внутреннего ощущения того, что с этими переживаниями невозможно будет справиться.

Такое торможение сильных чувств, сопутствующих разделению со значимым объектом а так же отсутствие ясного понимания, чем именно их переживание может быть так опасно, наталкивает на мысль о том, что эти действия носят защитный характер. Причем специфика этой защиты имеет бессознательную природу, и, как мы покажем далее, происходит не от нежелания переживать нечто, как такового, а от отсутствия возможности это сделать. В практике нашей работы клиенты, в случае приближения к теме события утраты, высказывают идеи о том, что могут быть разрушены этими чувствами, говорят об их воздействии как о чем-то «что невозможно будет пережить, что это слишком страшно, чтобы столкнуться с этим».

Мы обратили внимание на невозможность точно определить тот момент, когда у клиента возник этот страх перед сильными чувствами (особенно – негативными в определении клиентов, заставляющими испытывать растерянность по поводу обращения с ними). Эта избегающая позиция по отношению к неясному, но представляющемуся разрушительным объекту – собственным чувствам в остром горе, а так же замешательство клиента по поводу отсутствия стратегии обращения с ними, позволяет предположить, что причина отказа от чувств и страха перед последствиями контакта с источником боли, сильно отдалена во внутреннем плане личности от момента события утраты и касается начал формирования способности справляться с исчезновением значимого объекта. Иными словами – способ реагирования на событие исчезновения из объективного мира жизненно важного для личности объекта формировался задолго до актуальной на данный период жизни человека утраты.

В этом предположении мы опирались, в частности, на работы Мелани Кляйн, в которой изложены ее взгляды на основы формирования внутренних психических объектов и способности не только к отделению от значимого объекта внешней реальности с возможностью сохранения собственной целостности субъекта. [48]

Дж. Боулби писал “Раньше или позже, все, кто избегает всех переживаний горя, ломается, чаще всего впадает в депрессию. ” [7]

З.Фрейд, в своей работе «Печаль и меланхолия» [52] под меланхолией понимает депрессию, а под печалью – процесс горевания, проходящий по своим законам и ведущий к переработке утраты, произошедшей во внешнем мире субъекта его личностью, его внутренним миром. На этом месте стоит остановиться подробнее. В частности Фрейд дает такое определение:

«Печаль является всегда реакцией на потерю любимого человека или заменившего его отвлеченного понятия, как отечество, свобода, идеал и т. п. Под таким же влиянием у некоторых лиц вместо печали наступает меланхолия, отчего мы подозреваем их в болезненном предрасположении. Весьма замечательно также, что нам никогда не приходит в голову рассматривать печаль как болезненное состояние и предоставить ее врачу для лечения, хотя она влечет за собой серьезные отступления от нормального поведения в жизни (…) Меланхолия в психическом отношении отличается глубокой страдальческой удрученностью, исчезновением интереса к внешнему миру, потерей способности любить, задержкой всякой деятельности и понижением самочувствия, выражающимся в упреках и оскорблениях по собственному адресу и нарастающим до бреда ожидания наказания.»[52]

Одна из целей работы психолога с утратой - помочь людям решить эту трудную задачу горевания, открывать и проживать боль не разрушаясь перед ней, ее нужно прожить, чтобы не нести через всю жизнь.

Отсроченное переживание боли труднее еще и потому, что если боль переживается спустя значительное время потери, человек уже не может получить того сочувствия и поддержки от окружающих, которые нормально оказываются сразу после потери и которые помогают справиться с горем.

Теоретические обоснования и клинические наблюдения, сделанные в нашей работе и приведенные ниже, призваны глубже понять причины и характер последствий тех феноменов, которые имели место в формировании личности горюющего, и обусловили невозможность преодоления этапа соприкосновения с чувствами, сопутствующими переживанию глубокого горя с целью его дальнейшей проработки и преодоления.

Следующая задача, с которой должен справиться горюющий, это

3 Наладка окружения, где ощущается отсутствие значимого объекта.

Когда человек теряет близкого, он теряет не только объект, которому адресованы чувства и от которого чувства получаются, он теряет определенный уклад жизни. Эта пустота должна быть восполнена, а жизнь организована на новый лад.

Организация нового окружения означает разные вещи для разных людей, в зависимости от тех отношений, в которых они были с умершим и от тех ролей, которые умерший играл в их жизни. Горюющий может осознавать или не осознавать те роли, которые усопший играл в их жизни, что он потерял и как это может быть восполнено.

Кроме утраты объекта, вызывающего определенные чувства и играющего определенные роли, некоторые люди во время утраты переживают чувство утраты себя, своего «я».

Прерывание выполнения этой задачи не дает приспособиться к потере. Часто такое поведение помогает избегать одиночества – друзья и близкие должны помогать и участвовать в жизни человека пережившего утрату. В первое время после трагедии это нормально, но в дальнейшем начинает мешать вернуться к полноценной жизни.

Последняя, четвертая задача – это

4 Выстроить новое отношение к умершему и продолжить жить

Собственно – этап, по своему содержанию отражающий цели процесса горевания, как перестройку системы отношений в объективной и внутренней реальности человека с учетом отсутствия в мире того человека или предмета, который так или иначе являлся одним из определяющих прежнее мироощущение.