Глава 9.

Мир DOOМу твоему. (юзер)

Ника

Мы счастливы, мы беззаботны как никогда. Мама смеётся, запуская в мою сторону маленький комок снега. Она меня любит, и потому снежный шарик осыпается кучкой снега, не долетев до моей груди. Белоснежное поле искрится и переливается на солнце, развесистые ветви деревьев клонятся к земле под тяжестью молочного снега. Мама говорит, что эти деревья особенные, что они - дети Яарры, и если встать под одно из них, загадать желание и тряхнуть ветку, то Яарра услышит тебя и благословит дождиком из снега. Это очень любопытно и весело. Мама дергает за веточки и мы радостно визжим, с головы до ног укутываясь в снежное облако.

Сегодня мы сбежали из замка, мама говорит, на пару минут, чтобы никто не заметил и не схватился. Мы будем держать это в секрете, ведь сегодня у папы день рождения и нужно подарить ему подарок. Особенный. В лесу началась пора цветения лелей - очень красивых белых цветочков с душистым ароматом сладкого меда. Папа будет счастлив, и мама тоже. И тогда они, возможно, возьмут меня в город на человеческий праздник весны. Мама рассказывала перед сном, что это очень красиво и завораживающе, когда люди наряжаются в разноцветные одежды, расстаются с Зимой и встречают песнями и танцами весенний день. Я очень хочу посмотреть! Но мечты потом, а сейчас я догоняю маму. Она поддается, и мои маленькие снежки впечатываются в шубку моей мамы, отчего она весело смеется и опять убегает. Но я не сдаюсь и прячусь за широкий ствол дерева, откуда вижу всю снежную поляну и маму, стоящую посередине. Она у меня глупенькая и обязательно пройдет мимо, не заметив меня. И тогда я точно догоню её, и мой снежок достигнет цели.

Мама громко зовет меня по имени, топает сапогами по хрустящему снегу и лепит новые снежки. Я как можно незаметнее прячусь за деревом, но мама всё равно меня видит. Она выкрикивает моё имя и быстро бежит ко мне. Я готовлюсь запустить холодный комок и, смеясь, выглядываю из своего укрытия. Но мама не рада. Внезапно она останавливается и смотрит, смотрит на меня своими голубыми, небесными глазами. В них отражается непонятный для меня страх и безнадежность. Её колени подгибаются, и она падает в пушистый снег. Я весело выбегаю навстречу маме и кидаю в нее снежок. Я понял, это новая игра. Сейчас мама встанет и повалит меня в сугроб. Я нетерпеливо жду, но она не поднимается и только хрипло шипит. Совсем как дедушка Валеш, когда он подавился супом. Я видел, как ему хлопали по спине, может мне тоже попробовать?

Я подхожу к лежащей маме и вижу алые пятна возле её головы. Они впитываются в белоснежное покрывало снега, выжигая глубокие красные ямки.

- Мамочка? - Тормошу я её за шубу, но она не двигается и лишь хрипит. Мне не хватает сил перевернуть её на спину, она слишком тяжелая. Руки скользят по мокрому меху и окрашиваются в красный цвет. И пахнут они вкусно, но отчего-то беспокойство поднимается во мне пугающей волной. Мне становиться страшно. Мне не нравиться такая игра. Мама заваливается на бок, и я вижу красную дорожку, сбегающую изо рта по подбородку. Мамочка пускает бурые пузыри и хрипит. Она смотрит на меня, улыбается и плачет. Почему? Нам ведь было так весело! Мы ещё не насобирали папе цветочков, нужно поспешить. Мама не шевелиться, но смотрит мне в глаза. Моя мама самая красивая и глаза у неё самые красивые, я её очень люблю, но она не хочет вставать. Она лишь хрипит и едва слышно говорит, что тоже любит меня.

- Мой принц, оставьте эту безродную тварь. Она получила по заслугам!

Я смотрю в её глаза, такие синие и такие холодные, в них отражается небо и... пустота. Её здесь больше нет, я чувствую это и внезапно понимаю, что мама больше никогда не назовет меня по имени. Никогда не взъерошит мои волосы и не поцелует в макушку. Её нет. Она умерла.

Умерла.

Черная волна страха, ненависти и боли затапливает мое сознание, дыхание срывается, я не вижу ничего, но одновременно тьма везде. Она живая, она рядом, и она очень похожа на маму: такая же добрая, ласковая и красивая.

" Малыш мой, я всегда с тобой", шепчет она и проникает все глубже и глубже. В самое сердце.

" Помоги мне", прошу, потому что одиночество и боль слишком тяжело ложатся мне на плечи. Она молча укутывает меня своим теплым коконом и ставит перед выбором. Как просто...

Улыбка озаряет мое мокрое от слёз лицо, черные провалы глаз устремляются на стоящую рядом темную фигуру охранника. Он смотрит на лежащее на снегу тело и его лицо светиться лишь одним выражением. Брезгливостью, подсказывает мне тьма. Мертвенная пелена ложится на мои глаза, Сила плещется внутри вулканом, хищно затаившись, точно зверь перед прыжком. Демон стоит рядом, и его жизнь отсчитывает последние секунды. Я поднимаюсь в полный рост и, смеясь, всаживаю в него свои острые когти. Я выбрал...

Карета подпрыгнула на ухабе, и я с грохотом свалилась на пол рядом с Васяткой. С ужасом осмотрев свои руки на наличие когтей, поняла, что меня трясёт почище наркомана во время ломки. Мамка боска! Сон. Просто сон. Обыкновенный кошмар каких тысячи. Успокаивающе разгладив на себе зелёное платье, которое досталось мне от хозяйки трактира, взобралась на своё место и расслабленно прикрыла глаза. Всё. Алес. Никаких покушений, драк, отравлений и иже с ними. Вот уже и кошмары начали сниться! Так не пойдёт.

Поблагодарила всех здешних святых за то, что сегодня наглый брюнет не ехал со мной в карете. Как такое получилось? Всё просто. Не разрешила.

Утром я добросовестно изображала дохлого хомячка, старательно прижимая ладонь к животу, трогательно прощалась с небом (смотрела, будет ли хорошая погода), демонстративно спотыкалась на ровном месте "от слабости" и жаловалась всем поголовно на своё здоровье. Если честно, я здорово испугалась речей своего АнХрана, поэтому решила изобразить нечто болезненное, не держащееся на ногах и жутко занудное. Последнее помогало мне не подпускать сочувствующих и всяких айболитов на близкое расстояние к карете, дабы они не тревожили и не надоедали с ненужным лечением. Было немного совестно перед обеспокоенным братом, который взволнованно заглядывал мне в глаза и поддерживал под руку. В такие моменты я чувствовала себя по-настоящему паршиво, не требовалось даже играть, все было написано у меня на лице. Вася вёл себя как обычно, то есть беззаботно носился по двору, сбивал с ног визжащих прохожих и угрожающе распускал хохолок перед пробегающими тут и там дворняжками. Не обошлось и без жертв в лице конюха, который стоял в данный момент возле ворот каменной статуей за то, что попытался посадить василиска в клетку для нежити. Как уверили меня, соляной товарищ простоит ещё несколько часов, поэтому не стоит тратить на него кулаки и пинки, ведь сегодня Принцесса так слаба и беспомощна. Я согласно кивала и массировала виски.

Только выехав за ворота города я позволила себе расслабиться: всё утро чей-то подозрительный взгляд зудел у меня между лопатками и заставлял лихорадочно оглядываться по сторонам. Весьма обрадованный моим выздоровлением брат счастливо мутузил за хвост василиска, отчего тот шипел, но кусаться не решался.

Идею побега я так и не выбросила из головы. За время коротких привалов мы раз пять пытались сбежать из отряда, прикинувшись пеньками в близстоящем лесу, но зоркие соглядатаи справно несли свою службу и наша компания неизменно возвращалась обратно под конвоем. После ещё парочки неудачных попыток я заметно приуныла, да и злой герцог пригрозился повесить на дверь замок и продержать нас в карете до самого приезда во дворец.

К полудню мы подъехали к полуразрушенной крепости из белого пористого камня. Как поняла я из услышанных разговоров солдат, некогда здесь находился комплекс испытательных действий магов, которые отбирались в престижную королевскую армию во время боевых выступлений магических школ. По какой-то неизвестной причине король Велонтии прикрыл эту лавочку, и теперь в побитых временем и мародёрами стенах крепости гулял ветер, да забредали редкие торговцы и маги, использующие оставшийся однонаправленный портал, дабы сократить немалый путь до Марины. Сегодня мы собирались поступить также, выйдя в пределах столицы, где нас уже поджидала нетерпеливая делегация королевского двора и выделенный в таких целях штат прислуги. Как я не просила отпустить нас с миром, как я не угрожала жестокими расправами, вредные похитители не хотели внимать моим мольбам и лишь снисходительно посмеивались над редкими потугами решить проблему с помощью кулака. Разумеется, виновник моего пленения никак не реагировал на мои финты, изящным движением уходя с линии атаки, и лишь злосощуренные голубые глаза были результатом всех нападок. Согласитесь, это того стоило! Думаю, если бы наше трио навалилось на него сразу всем скопом, шанс выбить хотя бы один зуб не казался бы таким мизерным. И почему я такая кровожадная? Видно на солнце магнитные бури, не иначе.

Отряд остановился на расчищенной круглой площадке, сгруппировавшись в недлинную, по четыре человека в линию, колонну. В центре пустыря был выгравирован какой-то замысловатый рисунок, изображение переплетений лиан и вьюнков с мелкими продолговатыми листьями, образовывающий огромный круг десяти сантиметров в ширину. На оконечностях, отвечающих за направления сторон света, были впаяны ориентировочные черные камни из того же пористого камня, что и весь комплекс. Нашу карету расположили в середине колонны, герцог возглавлял шествие через вызванные в воздухе арочные ворота, светящиеся голубоватым переливающимся светом, и вскоре наш отряд благополучно выполз, по-другому не скажешь, из мерцающего прохода. Вызванные во время перехода чувства напоминали приснопамятное перемещение в этот мир, лишь с одним отличием: неприятных ощущений было в несколько раз меньше. Как активируется портал мне так и не объяснили.

На поляне (нечто вроде парковой зоны в городе), куда нас перенесло, величественно развевались пестрые флаги с изображением оскаленной морды непонятного существа, больше напоминающего помесь белки с чебурашкой: огромные глаза, круглые уши-лапухи, выпирающие передние зубы и хвост трубой. Я удивленно посмотрела на этого монстра и мысленно посочувствовала тому, кто придумал избрать это нечто главным символом семьи. В здравом уме и твердом сознании такое невозможно состряпать. Герцог выгнал (я не поняла, кто из нас главный?!) меня и моих "вассалов" из кареты на свежий воздух, дабы нам засвидетельствовали своё почтение и радость по поводу возвращения блудной (подозрительное слово какое-то) дочери в лоно семьи. Ну да, ну да, недолго вам радоваться. Вот дворец посмотрю, полюбопытствую, что за фрукты мои батюшка с матушкой, и только вы меня и видели. Разумеется, вслух я этого не сказала, так как мой рот был занят сохранением счастливого оскала на лице, а глаза - заинтересованным осмотром моих владений. Через столицу мы пронеслись быстро, без шуму и пыли, как сказал бы один известный персонаж "Бриллиантовой руки". Впрочем, вскоре мои глаза стали замечать много интересных деталей. Начнем с того, что для проезда ко дворцу была расчищена, и очень некачественно (на обочине мусор, грязь и помои), дорога, вдоль которой выстроился любопытный люд. Народ заинтересованно всматривался в процессию, но несмотря на лежащие в руках цветы и венки, на лицах не было написано ни тени радости или праздничного настроения. Недовольство, призрение, зависть - всего хватало, но большей частью преобладало равнодушие. А нашу-то Принцесску недолюбливают, как погляжу! Мда-а, план побега стоит пересмотреть: возможно полная смена имиджа, декораций и главное, нужно исключить пункты о ночлегах в городских да и в сельских домах. Как всё это провернуть ума не приложу.

Было бы что прикладывать!

Молчи несчастная, молчи!

Нема как рыба...

Что меня насмешило и изрядно, так это расцветка домиков и всевозможных питейных и увеселительных заведений. Мульти-городок - так бы я назвала Марину. Главная улица, по которой мы проезжали, отличалась поросячьим цветом: стены ярко-розовые, массивная лепнина вдоль крыш того же оттенка, дорога выложена разноцветными булыжниками. Варьировалась лишь насыщенность цвета в ту или иную сторону. Пестроту разбавляло некоторое наличие зелени, садов и клумб. От главного проспекта рукавами расходились улочки различных расцветок. Зелёные, желтые, фиолетовые, голубые и даже малиновые в черную крапинку. Я искренне восхитилась: это ж сколько краски нужно перевести на такую красоту? Марина была похожа на кокетливую девушку, которая толком не знает, что ей больше к лицу. На весёлую, бесшабашную девчонку.

От пестроты немного рябило в глазах, но вскоре наша делегация подъехала к большущему белому дворцу из мерцающего камня, круглая просторная площадь белела чистотой и стерильностью. Видимо у них тут своя тётя Ася имеется.

Мы чопорно выползли из душной кареты, я с братом за руку и шипящий на всех и вся василиск. Всё, решено, закажу ему кожаный ошейник с шипами и такой же поводок. Буду выгуливать зверятку. Толпа в страхе отхлынула, но не разбежалась, оставив мне широкий проход к ступеням, на которых уже выстроились какие-то обряженные люди. Скорее всего, мой побег решили не обнародовать, приняв его за обычную поездку на отдых. Тем лучше.

Лестница была довольно внушительная, на Потёмкинскую не тянет, но на половину - вполне. Ступени широкие, белые, как и всё вокруг, и только мы темной кляксой поднимаемся вверх. Эх, поэтично то как! Кто б стишок написал!

Когда половина пути была преодолена, мои ноги запросили пощады вместе с возмущенным Васятой, впереди послышались высокие вопли какой-то женщины, толпа разволновалась и на свет, активно работая локтями, выпорхнуло цветастое чудо. По мере того, как оно игриво прыгало в мою сторону вниз по ступеням, мой рот расползался в дибильной ухмылке всё шире и шире. Нет, я ошиблась, это была не женщина, и даже не девушка или ребёнок, это был мужчина. Светловолосый, тонкий, аки хворостина, изрядно смазливый и выряженный в пёстрые тряпки, как новогодняя ёлка. Он шустро сбегал по ступеням, не забывая кокетливо вилять задом и безостановочно причитать как бабка:

- Николиночка, рыба моя, ягодка, как я тебя ждал, как соскучился! - Парень подбежал ко мне в облаке сладковатых духов, чмокнул в обе щеки, крепко обнял, не забыв согнуть ножку в колене, и придирчиво осмотрел. Я грешным делом решила, что это и есть мой жених, когда парень, закончив с осмотром, развеял мои опасения: - Сестрёнка, исхудала то как, одни кости! Да и выглядишь, извини за откровенность, невзрачно. - Он игриво пострелял подведёнными глазами и тоненько вздохнул. - Но ничего. Твой братец Россаман знает толк в красоте как никто другой. Сделаем из тебя богиню. Пошли скорее!

Я, ухмыляясь, подхватила Тёму за руку, тот в свою очередь вцепился в загривок Васе, и мы поспешили во дворец.

"Огого!", первое, что пришло мне на ум, потому что столько золота, блеска и вычурности я ещё никогда не видела. Да уж, предки живут с размахом! Одна хрустальная люстра на весь потолок чего стоит. Наша дружина продвигалась через огромный холл по белому мраморному полу, в котором мы отражались, как в зеркале. Всюду позолоченные статуи, ажурные подсвечники и целая галерея картин неизвестных (естественно!) мне людей. Герцог ещё на подходе ко дворцу затерялся в толпе, и теперь мне приходилось прилагать усилия, чтобы не остановиться и не сбежать прямо сейчас. Умом то я понимала, что шансов в данный момент у нас не было, но ноги просто просились унести их отсюда подальше. Брат-2 что-то щебетал впереди, махая наманекюренными ногтями по сторонам, выплескивая на меня всю массу сплетен, которые накопились за время моего "отсутствия".

-... Пелашка, красавица, на днях свалилась с лестницы, да так на всю округу причитала и материлась, что наш батюшка лично приказал запереть негодницу на час в подвале и лишить её разрешения на следующий бал. Какие вопли тут начались! Папаня и не знал, куда деться. Хотя когда Пелашку всё ж освободили, она сама решила не идти на праздник. С выбитым зубом сильно с кавалерами не наобщаешься! - Я хихикнула в кулак. Парень как крейсер Варяг пёр в одном только ему известном направлении. - Гризя, Пелашкина фрейлина, ну пухленькая такая, с ужасным хавбекским акцентом, подралась намедни с другой фрейлиной, Люксаной кажется, из-за нового писаря. Старый сослепу в ров со смотровой башни свалился, так батя заказал из самой Велонтии молодого. Такой красавчик - пальчики оближешь, ты ещё увидишь! Так вот. Гризя то она девка деревенская, силищи немеряной, повыдирала Люксане волос, на подушку хватит, и всё с макушки. Плешь выдергла и теперь довольная ходит. А Люксана новую моду на головные уборы ввела. У меня тоже несколько шляпок завелось, придём, покажу.

Я похихикала и мысленно посочувствовала неизвестному писарю. Нужные покои обнаружились на третьем этаже. Росс изящным движением толкнул двери, и мы очутились в святая святых: примерочной, а по совместительству просторном косметическом кабинете. Вся левая стена была завешана зеркалами от пола до потолка, что зрительно увеличивало и без того большую комнату. Впереди стоял огромный шкаф красного дерева с резным узором по кантику, витрина с набором различных украшений (стопроцентно бижутерия!), и полки, полки обуви. Босоножки со стразами (вроде), туфельки, тапочки, лодочки всех расцветок и форм, и даже некое подобие пуантов. Справа располагались кресла и столики с непонятными приспособлениями, были и привычные щипцы, бигуди (хотя может это и не бигуди, кто их знает), ножницы, масса гребней, расчёсок и тонны косметики. Я благоговейно выдохнула и села в предоставленное кресло. Тёма расположился на подлокотнике, зелёнка легла у ног и все трое мы уставились на Россамана. Тот подбежал к незаметной нише в стене, дернул за веревочку, что-то прочирикал и вернулся к нам с простым стулом в руке, который поставил напротив меня. Боязливо обошёл Ваську и сел. По бросаемым на брата заинтересованным взглядам стало понятно, что нужно что-то придумать.

- Ну... э, Тёма поздоровайся с Россаманом, Росс это Тимофей. Он будет со мной жить. - Я проигнорировала удивлённый взгляд брата-2 и показала на Васю: - Это василиск, не бойся, он не кусается, во всяком случае, пока его не трогать, его зовут Вася и он тоже отныне член семьи.

- Однако... - Только и успел сказать парень, потому что в комнату внесли столик, и затюканная служанка поставила подносы с горячей едой прямо перед нами. Я попросила принести что-нибудь и для зверя, и вскоре двое слуг притащили тазик, полный мяса. Я слегка прифигела, когда оголодавший василиск набросился с рыком на несчастные окорочка, переглянулась с Тимкой и приступила к своей еде. На тарелке лежала порция лазаньи, какие-то желтые фрукты и белые цветы. За каким лядом были нужны цветы, я не поняла, но уже спустя несколько минут узнала. Цветочки служили заменой обыкновенной капусте, которая здесь не водилась и в помине, зато по вкусу ничем не отличались от этого овоща. Желтые фрукты оказались со сладким, слегка вяжущим вкусом, один я надкусила и выплюнула, прополоскав рот вином. Росс недоуменно покачал головой, но ничего не сказал.

Когда с обедом было покончено, слуги убрали посуду и закрыли за собой двери, Росс потёр ручки и подвёл меня к косметическому креслу.

- Вообщем так, чтобы при родителях выглядеть прилично, я нанесу тебе модный макияж, поколдую над волосами, а затем найдем и платьице. Разумеется, этого будет недостаточно, чтобы заткнуть Кайлу с её подружками, а они там точно будут, но извини: время, время.

Меня подержали за подбородок, повертели, посмотрели и выдали:

- Нет, я всё понимаю, сестрёнка, но так себя изуродовать не смогла бы даже ты. Что это за пакля у тебя на голове, а кожа просто жуть, грязная, загорелая, без грима... Ты похожа на крестьянку! Не забыла наше главное правило? Мы с тобой должны быть лучше всех! И что я вижу? - Парень взялся за расческу и стал махать ею в воздухе. - Решено: завтра же займемся твоим внешним видом. Так уж и быть, разрешаю закадрить нового писаря, раз уж у меня ничего не получилось с моим-то обаянием, попробуй и ты.

Я хихикнула и откинулась на спинку стула.

 

Спустя полчаса издевательств над своей монаршей персоной, я была подведена к шкафу, облачена в жёлтое (опять!) платье свободного покроя со струящейся юбкой и изящную шляпку с белыми розочками. От шляпки я отбрыкивалась, как могла, но Росс предупредил, что мои волосы, несмотря на все его ухищрения, лучше выглядеть не стали, поэтому пришлось согласиться и на это. С босоножками проблем не возникло, а вот с духами... Когда я унюхала флакон с убийственным ароматом застарелой пудры, я в который раз пожалела, что герцог заныкал мой рюкзак. Решительно отодвинув руку старшего братишки, я как собака ищейка принялась заглядывать (или точнее занюхивать) в каждый флакончик. Наиболее преемственный запах обнаружился в маленьком пыльном бутылёчке. Росс предупредил, что эти духи держались в закромах специально для детей и что запах наверняка больше подойдёт Тёме, но я пресекла на корню его поползновения на сохранность ориентации моего братишки (а что ещё подумают о мальчике, который пользуется женскими духами?) и помочилась... нет, не то. Увлажнилась... ммм, сбрызнулась духами! Нерешительный Росс восхищенно цокнул языком и уверил меня, что я произведу революцию в мире моды отдельно взятого дворца. Я изобразила бурный восторг и осмотрела себя в зеркале. Миленько, ничего не скажешь. Точнее ничего хорошего. Морда как после затяжного запоя: мертвецки выбеленное лицо, болезненно пылающие щеки, яркая помада, лежащая на губах как у заправской гейши и голубые блямбы теней на веках. Принимайте покойничка, что называется. Я возмущенно открыла варежку и повернулась к своему стилисту:

- Ты что со мной сделал, паршивец?! А ну верни всё обратно! На богиню я буду похожа... уж скорее на умертвие недельной давности!

- Сестрёнка, зайчик, котик, рыбка, ну тебе же раньше нравилось! Ну хочешь, я по-другому сделаю, хочешь?! - Парень умоляюще сложил руки на груди.

- Хочу!!! - Капризно надув намалёванные губки, попросила я.

- Ну и ладушки. - Просиял братик и потащил меня в кресло. Предоставив ему полную свободу над своим лицом, я закрыла глаза, а когда открыла, стала счастливой обладательницей лёгкого летнего макияжа и двух чёрных мушек у виска. Чмокнув в ухо довольного братца и взяв за руку причесанного и приодетого Тимофея, мы поспешили на выход. Двери (о ужас!) подпирал хмурый герцог, который натянуто поприветствовал стрелявшего глазками Росса и, схватив меня под локоток, не обращая внимания на возмущенный ропот Принца, поволок в тронный зал. По пути моего зверя умыкнули доблестные стражи, не обращавшие никакого внимания на вцепившегося зубами в сапоги Василия. Я мысленно (да, вот, недавно узнала, что змейчик телепат) попросила василиска не делать дядям бобо и он, согласно кивнув зелёной головушкой, отцепился и повис в объятьях дружины.

На подходах к главному залу толпилось всё больше народу. Золочёные ворота оккупировала шайка расфуфыренных девиц, разодетых с шелка и кружево и благоухающих одинаковыми тяжелыми духами. Каждая старалась как можно сильнее оголить спину и зону декольте, а также показать выглядывающие из-под платья лодыжки, затянутые в ажурные чулки. У меня подобное свечение телом не вызывало ничего, кроме снисходительной улыбки. По сравнению с некоторыми земными нарядами эти считались верхом скромности и изысканности. А вот собравшиеся парни и взрослые мужи исходили слюнями и ловили каждое движение девушек. От банды соблазнительниц отделилась главная атаманша и с полным превосходства взглядом поплыла в мою сторону. Кукольное личико, нос картошкой, алеющие пухлые губки и широко распахнутые голубые глаза. Прелесть, да и только. Пришлось дернуть за рукав недовольного герцога и остановиться. Девушка замерла в шаге от меня с презрительной улыбкой на устах, осмотрела всю с ног до головы и сделала то, что я от неё и ожидала: резко повернулась, в надежде хлестнуть меня темными локонами по лицу. Дернувшись, я словила стянутые в высокий хвост волосы и потянув на себя, прошипела в ухо удивлённой девушке:

- Кайла, подруга дней моих суровых, аккуратнее нужно с причёской обращаться! Ты же не хочешь, чтобы тебя постигла участь Люксаны, верно?

Девушка оказалась неглупой, мягко высвободившись, она примирительно улыбнулась и попрощавшись, злобно окликнула своё войско.

Довольно крякнув, уже я поволокла шокированного брюнета к дверям. Перед нами вежливо расступились, старенький дядечка в расшитой бисером ливрее открыл массивные двери, и мы вступили внутрь.