Глава 5.Девочка шла через лес в одиночку, Маленькой ножкой споткнулась о кочку, Но, как ни странно, осталась цела - Встала и дальше по лесу пошла. NN Не поваляешь - не поешь, - брезгливо сказал вампир Лестат, вытаскивая особо сопротивлявшуюся жертву из канавы. Ника Всю дорогу я проклинала и этот идиотский мир, и не менее идиотский лес, и тех криворуких дамочек, которые лезут, куда не просят. По пути я раз десять смачно грохнулась, зацепившись длинными полами плаща за так некстати подвернувшиеся колючки, торчащие ветки и корни, понатыканные в самых неожиданных местах. Тимофей падал в два раза чаще, ревел пару раз, а успокоившись, принялся тянуть в рот все ягоды, которые срывал по дороге. Приходилось бить его по рукам и заставлять выплёвывать эту гадость. Не хватало мне только свеженького трупа на руках! А лес и в самом деле странный, мрачный, тихий. В тёмных кустах периодически что-то хрустело и чавкало, заставляя меня обмирать от страха. Вот они, долгожданные хищники, с полным набором бритвенных зубов, длинных когтей и убийственным смрадом изо рта. Стать чьим-то обедом не входило в мои дальнейшие планы. В конце концов, не сдержав своего любопытства, я подобрала камешек помельче и запустила его в сторону шума. Тотчас же из кустов выпорхнула стайка непонятных существ, чирикая и попискивая на разные лады. Как оказалось, за нами следовали маленькие жёлтые мячики, похожие на цыплят-переростков на мощных петушиных лапках. Они бежали за нами, но подходить ближе опасались. Их я сразу окрестила "ротиками". Эти забавные птички имели клювы на полголовы, пушистую блестящую шубку и маленькие жилистые крылышки, которыми они отмахивались от надоедающей мошкары. Малыши копошились в траве, выискивая в траве червячков и насекомых, время от времени посматривая в нашу сторону. Зверьки во многом нам помогали, принимаясь истошно верещать на подходах к опасности. Сначала я не придавала значения возросшему ору, но когда идущий впереди Тима пару раз провалился в зыбучую трясину, прикрытую палками и гнилой листвой, я призадумалась и взяла на заметку столь необычное поведение наших попутчиков. Иногда мы останавливались, чтобы перекусить. Перетряхнув свой рюкзак на наличие съестного и с сожалением его отложив, я взялась за чужое. В мешке разбойников я обнаружила несколько чёрных грубых лепешек, видимо некий вид здешнего хлеба. На дне нашлась пара вяленых полосок мяса, подозрительно зелёного цвета с фиолетовыми прожилками. Сначала я опасалась даже нюхать его, но пересилив себя, всё же рискнула. Не будут же люди в здравом уме таскать с собой вышедшие из срока годности продукты? Надеюсь, не отравимся! Мясо на вкус напоминало печёнку, которую я терпеть не могла, посему своей долей я с радостью поделилась с братом. Отдельно в мешке лежали какие-то травки с сочными листьями (трава оказалась с чесночным вкусом, чуть вяжущая) и железная (хотя откуда я знаю, что она из железа?) фляжка с ароматным настоем (пусть будет чаем!). Когда мы, наконец, вывалились из леса на тропу, все грязные и с кучей мусора в волосах, солнце стояло высоко в зените и вовсю жарило. Я чувствовала, как тоненькие струйки пота медленно стекают по моей спине и неприязненно морщилась. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирались поля высокой выгоревшей травы с человеческий рост, над дорогой мерцал горячий воздух, липли сонные мухи, лениво парящие стайками над нашими головами. Между прочим, странная какая-то трава, нереальных чернобыльских размеров, будто её удобрениями перетравили. Да тут всё странное, если подумать. Странные люди, странный лес, странные животные. Единственное, что утешает, это наличие в этом мире магии. Очень надеюсь, что до возвращения в свой мир я хоть немного наберусь знаний в сей немаловажной для меня области. Ведь магия всегда была для меня чем-то нереальным, чарующим, завораживающим, и оттого желанным. По дороге из лесу я тщательно обдумала сложившееся положение и наметила мини-план. Думаю, сперва следует добраться до ближайшего населенного пункта, хорошенько там передохнуть, хотя судя по доброжелательности встреченного нами местного населения, нас вполне могут вытолкать на ночь без еды и отдыха. Ладно, понадеемся на русский авось, а нет - так мы тоже не лыком шиты. Кинув случайный взгляд на красного как помидор брата, я спохватилась и торопливо стала его раздевать. Вот дырявая башка, стою, мечтаю, а рядом ребёнок от жары задыхается! В сумку в срочном порядке полетели шарфик, куртка и верхний свитер. Оставив на взмокшем Тимофее синюю найковскую майку с рукавами и широкие голубые джинсы, затолкала всю остальную одежду в свой рюкзак и стала разоблачаться сама. Само собой плащик разбойника в мою сумку не влез, поэтому пришлось кое-как скатать его валиком и впихнуть в котомку с провиантом. Свою куртку я закинула на плечо, оставшись в открытой со спины чёрной майке на завязках. Солнце тут же стало жарить голые плечи и лицо, и как назло никакого малюсенького ветерка. Подозреваю, что к концу дня я очень красиво обгорю и стану облупливаться, больше напоминая старую сморщенную луковицу. Выйдя на середину тропы, я вгляделась в почву под ногами. Судя по выезженным колеям, народ обитает где-то рядом. Хоть одна добрая новость! Стогов с сеном не наблюдалось, возможно, пора сенокоса еще не наступила, и крестьяне сейчас прячутся в своих прохладных хатах, попивая свежий морс из ягод. Эх, сюда бы баночку колы из холодильника, или, на худой конец, спрайтика, но чего нет, того нет. Выбрав наугад направление, мы повернули налево и зашагали прочь от угрюмого леса. Спустя несколько часов монотонной ходьбы проклятая жара только усилилась, и мы, высунув по ветру языки, еле тащились сквозь бесконечные поля сухой травы. Вода быстро кончилась, ботинки поднимали пылищу столбом, которая противно скрипела на зубах и так и норовила забиться в глаза и нос. Горькие запахи полыни муторно першили в горле. Я со злостью сплевывала неприятный осадок и вглядывалась в безжизненную степь. Ну почему, почему так не везёт? Что за жизнь-непруха? Да и не жизнь, а сплошная Ж, причём с большой буквы! Тима вдруг рванул вперёд и со всей силы шпульнул какой-то разноцветный камень, поднимая ещё большие столбы пыли. - Тимка, понимаю, что ты устал уже тащиться через это чёртово поле, но... - Я шла и бурчала, смотря на дорогу, - зачем вымещать свои... ммм... Я вгляделась в жёлтый песок и обнаружила, что этот разноцветный камешек раскололся на две половинки. - Тим, глянь. - Я склонилась над жертвой неудачного удара и присела на корточки. - Что, решила раскопки провести? - язвительно буркнул он. Вот ведь научила на свою голову! - Болван, смотри, тут что-то есть! - Видел я, вау, камень, и ещё камень. И песочек. Много песочка! - Уф! Подойди и посмотри сюда. - Мой голос звучал более чем убедительно. - Ну и... Что это? - Удивлённо откликнулся подошедший брат. Он с интересом вглядывался в свою находку. - Песочек Тёма, песочек... Откуда я знаю, что это?! - Подколупнув ногтем сердцевину расколовшегося камешка, выковыряла непонятный круглый предмет и, очистив оный от налипшей грязи и пыли, мы зачарованно стали наблюдать, как из ничем не примечательной красной горошины та на наших глазах превращается в переливающуюся всеми цветами радуги светящуюся жемчужину. Случайно скользнувший по горошине луч яркого солнца взорвался миллионом разноцветных потоков света, заискрился на все лады, ослепив нас с братом до слёз. - О! - восторженно откликнулись мы в два голоса. Я перекатывала на ладони искрящийся шарик, вызывая все новые вспышки сияния. По размеру горошина была чуть меньше фаланги мизинца. - Чур, моё! - спохватился отвлёкшийся Тимофей. - Эй, товарищ, мы так не договаривались! - Возмущению моему не было предела. Ушлый братец уже прикарманивал трофей. - Я первая нашла, значит и камушек мой! - Ну и что! Если бы не я, он бы не раскололся. И вообще, кто тут мужчина? Камешек мой! - Мой! Тебе он совершенно ни к чему, а я сделаю из него ожерелье. Отдай! - Нет уж! Сам буду носить. - Вот неблагодарная малявка, дай сюда, кому сказала! - А что мне за это будет? - Я тебя помилую и не надеру тебе уши. Гони шарик! - Не, я не согласен. А вот если... - Что? - Кило морожка с карамелью, моего любимого... - А кой-чего не слипнется? - Неа. - Ремня на тебя нет. Ладно, как только доберёмся до магазина, будет тебе мороженое. - Быстро согласилась я. Мелкий к счастью ещё не понял, куда мы попали. Тимофей подозрительно посмотрел на мою довольную физиономию и нехотя расстался с камешком. Я, чтоб наверняка никто не украл, запрятала мелкую горошину поглубже в лиф. - Вот ведь вагурцева жара, сейчас свалимся с солнечными ударами и не видать тебе, Тимофей, "морожка с карамелью" как моего красного диплома по экономике. Ну, ничего. Крепись, мелкий, почепали дальше! И снова поле, солнце, пыль. Брат, молодец, сильно не хныкал, понимал, что помощи ждать неоткуда. Всё-таки, хорошо я его воспитала, настоящим мужчиной растет. А уж с тем набором правил и основ, которые я успела вбить в его бедовую головушку, будет истинным джентльменом. Долго ли, коротко ли, на часы больно не смотрела, но вскоре на горизонте стали проявляться какие-то подозрительные кругляши. Я, как ни старалась, не могла рассмотреть тревожные объекты из-за бьющего прямо в глаза солнца. Когда наш потрёпанный и выбившийся из сил дуэт поравнялся с одним из них, мы вынуждены были остановиться, чтобы разглядеть необычное растение. Что тут скажешь, подсолнух, он и в Африке подсолнух. Правда в два раза выше и три толще, но доказательств тому, что местные селяне и земледельцы подкармливают пашню неким атомным суперкомпостом, было немало. Достаточно посмотреть по сторонам на сорняки-мутанты и вспомнить деревья-исполины. Может у них где рядом АЭС заброшенная стоит и излучает? Боже упаси, не хватало мне только полысеть раньше времени. Единственными отличиями от подвида украинских рапсовых были зелёная, покрытая длинной шерстью, сердцевина без семян и огромные кожистые листья. На всякий случай я решила не подходить близко к этому мохнатому гибриду и тронуться дальше. Когда, наконец, вредное светило скрылось за тучами, и подул теплый ветер, мы готовы были свалиться прямо в едкую пыль и пасть смертью храбрых, но уморенных героев. Трава постепенно редела, но и подсолнухов становилось всё больше и больше. Последние двадцать минут мы плелись как пьяные ёжики сквозь бесконечные заросли высоких растений, безнадежно глотая пыль. Моя одежда и волосы поменяли цвет с чёрного на серый, да и братец тоже не отличался особенным окрасом. Прям, дети подземелий, кто б копеечку кинул! Когда повеял спасительный ветер, и появилась хоть какая-то тень, мы без слов завалились в придорожную траву и облегчённо там затихли. - Всё... не могу больше, убиться мне веником, здесь лягу, здесь и сдохну! Тимофей, лежащий в локте от меня, солидарно вздохнул. Полежали, помолчали. В траве стрекотали местные кузнечики, шуршали у самой головы неизвестные насекомые, не обращающие на моё соседство никакого внимания. - Дождик бы хоть пошёл... - Угу. Пауза. Возлегаем дальше. - Вот бы... - Ага. - И ещё с... - Точно! - Полцарства за ванну. А другую половину за коробку пиццы. Тёма лишь тяжко вздохнул. Надо мной проплывали пушистые белёсые облака, скрывая за собой наглое солнце. Я приподнялась и подперла локтем щеку. - Тим? - Гм?.. - Тим, я тебе не сказала... - Чего? - Понимаешь... мы не скоро окажемся дома. Брат заинтересованно приоткрыл один глаз. Я поудобней устроилась и сорвала травинку, которую тут же сунула в рот. - Ну... мням, тьфу. Тимофей, помнишь, я тебе в детстве читала сказки. - Брат обижался, когда я считала его ребёнком, поэтому время от времени старалась подчеркивать его взрослость. - Про другие миры, где обитают волшебные существа, драконы, единороги, лешие всякие. Помнишь? Так вот, мы с тобой получили возможность посмотреть на подобный мир. Хотя не знаю, будут ли они здесь. Короче, нас перенесла та девчонка, которая была так на меня похожа. - М? - Тимофей непонимающе смотрел на меня. Я устало вздохнула. - Мы попали в другой мир. Нечто вроде другой планеты. Теперь понятно? Тимка испуганно огляделся вокруг. - А как же...? - Не знаю, мелкий, но будем искать выход. Ещё хорошо, что люди здесь на русском разговаривают. Тима хмуро глядел на колышущуюся траву, и я видела, что для него ситуация совершенно непонятна. Какой он, в сущности, ещё ребёнок. - Ладно, Тём, подумаешь. Зато ты теперь сможешь в школе похвастаться, что бывал на другой планете. Правда, здорово?! - Преувеличенно бодрым голосом ввернула я. В том, что мы когда-нибудь вернёмся, я не была уже так уверенна. - До школы ещё целый год. - Буркнул малец и повалился обратно в траву. Я последовала его примеру и закусила новую травинку. Да, хорошо, что плакать не стал, хвалю. Вскоре меня окончательно разморило, и я уснула. Снились мне какие-то неясные тени, пляшущие вокруг, заглядывающие мне в душу. Они кричали и звали на помощь, подталкивали меня к чему-то. Я слышала зов, но не могла дотянуться до него, бежать не получалось. Голос нарастал, и в нем чувствовалась такая тоска, что моё сердце разрывалось на части. Я в отчаянии стремилась на голос и у меня ничего не получалось. Наконец, не выдержав, я проснулась, но зов никуда не исчез. Оставшееся волнение после сна не проходило. Нет, это уже не сон. Я оглянулась по сторонам и обнаружила спящего рядом Тимофея. Откуда же крики? Повертев головой, я услышала жалобные писки и стоны где-то внутри огромного поля. Как ни вглядывалась я в просвет между подсолнухами, но ничего рассмотреть не смогла. Да что же там творится? Ничего ведь не случится, если я посмотрю, нет? По-быстренькому растолкав брата, я вскочила на ноги и отряхнула одежду от травы и пыли. Тимка сидел и вертел головой в поисках шума. Тоже, видно, услышал. - Так, Тимофей, сидишь здесь и сторожишь вещи. - Я пресекла зарождающее недовольство брата на корню. - Не спорь, я быстро. Гляну одним глазком, и всё. Вдруг там кому моя помощь нужна? В траву не ходи, потеряешься. Буду возвращаться, крикну. Я подпрыгнула на месте, в надежде увидеть, что же там происходит. Нет, не видать. Придётся идти. Шагнув в высокую траву и стараясь огибать огромные подсолнухи, я устремилась в сторону шума, оставляя за спиной сидящего на земле, крайне недовольного таким раскладом, братца. Дурень, я о тебе забочусь, неизвестно, кто тут водиться! Помню, прочла как-то занятный рассказ, "Дети кукурузы" Кинга, так потом боялась всех просёлочных дорог, ведущих через кукурузные поля. А когда отец останавливал машину, чтобы набрать в багажник сладких хрущёвских початков, у меня начиналась форменная истерика. Мда, весёлые детские годы... Но кукурузных полей до сих пор остерегаюсь. Идти пришлось довольно долго. Обходя сомнительные места скопления подсолнухоподобных, я старалась ступать как можно тише. Опасливо подкрадываясь к подозрительным звукам, я слышала, как жалобный писк постепенно затихает. Раздвигая руками сухую траву, я предусмотрительно смотрела по сторонам, поэтому не заметила, как вышла на вытоптанный внутри поля небольшой круг. Вот когда я вспомнила, что любопытство сгубило не одну кошку. В середине поляны была вырыта свежая неглубокая ямка, с накиданными вокруг огромными лопухами, палками и белыми черепками, в углублении копошилось множество непонятных существ серого как пыль окраса, с волосатыми, запачканными кровью крыльями. Пришельцев было достаточно много, несколько десятков, одни в раскорячку ползали по периметру вытоптанного круга, поводя рыльцами по земле, другие, сбившись в большой комок тел, пищали и рычали прямо в яме. Непонятные зверьки были очень похожи на наших летучих мышей, такие же ушки, мордочка и тельце. Я с детства ненавидела этих, возможно, ни в чём не повинных существ, поэтому решила в скором порядке линять с места действия, пока меня не запалили. Вдруг из-под копошащейся и пищащей кучи летучих грызунов показался зелёный, искусанный и кровоточащий хвост, и жалобный стон вновь повторился. Да что же это такое? Я в нерешительности замерла на месте. Теперь можно было различить то, что было скрыто под грудой волосатых тел. Зверьки оказались самыми настоящими вампирами, укомплектованными целым набором нужных в охотничьем деле средств: клиновидные клыки приличных размеров, остро-заточенные когти на лапах и костяные крючки на крыльях. Ничего арсенальчик, впечатляет. Особенно если такая зверушка вцепится тебе в артерию своими грязными зубами и начнёт пить твою кровь. Мою кровь. Нет, спасибо, увольте от такого счастья! Под кучей копошащихся тел я различила нечто драконообразное. Зелёный хвост, цветастый хохолок, лапы с чёрными когтями. Динозавр храбро сражался, царапаясь и кусаясь, отбиваясь длинным хвостом, но силы были неравны. На подмогу собратьям из высокой травы спешили всё новые летучие, которые тут же вгрызались в свободное пространство на шкуре ящера. Как быть? Не могу же я смотреть, как на моих глазах заживо пожирают несчастное животное. Но я тут же себя одернула: Ника, тупица ты непроходимая, это ведь ДИНОЗАВР, ты ему поможешь, а он за спасибо тебя схарчит. Думай головой. Тем более как ты можешь помочь, голыми руками? Без оружия? Тебя саму за милую душу схомячат, а уши на холодец пустят! Был бы здесь мой баллончик, я бы возможно попыталась. Я, тяжело вздохнув, стала было поворачивать назад, когда внезапно столкнулась взглядом с ящером. В его васильковых глазах было столько боли и слёз, что моё сердце не выдержало и все решило за меня. Эх, была не была! В самом деле, неужели не пробьёмся? На нашей стороне правда. Или нет? Отодвинув на задний план вопящие об опасности инстинкты, я настроила себя на победный лад. Решительно выйдя в самый центр поляны и сплюнув под ноги вновь накопившуюся горькую слюну, растёрла её подошвой ботинка и, склонив голову набок, зло кинула: - Ну что, твари клыкастые, все на одного, да? А как вам вот такой подарочек? - И, размахнувшись, со всей силы подфутболила ближайшую ко мне мышь. Та, пролетев по дуге некоторое расстояние, врезалась в своих товарок, подмяв под себя особо нерасторопных. Шипящие крики недовольных потонули в тут же поднявшемся невообразимом писке. Меня заметили. Не теряя времени даром, я бросилась в самую гущу схватки, раскидывая во все стороны визжащих кровососов и освобождая от их зубов и когтей окровавленного динозаврика. Тот стоически переносил издевательства хищников, отбивался, как мог, но было видно, что из-за полученных ран он очень слаб. Я с силой рванула на себя вцепившихся в шкуру ящера наглых летунов, брезгливо отшвыривая их куда подальше, заодно припечатывая сапогом к земле ползущих изо всех щелей вампиров. Те лезли под руки, царапая и кусая открытые участки кожи до крови, защищая свою еду. От зверёнышей за версту несло падалью, отчего меня начинало слегка мутить. Адреналин бурлил во мне фонтаном, и я даже немного испугалась от охватившей меня эйфории. Мне случалось драться, и довольно-таки часто, но впервые мне приходилось спасать чью-то жизнь. И я попытаюсь сделать всё, что от меня зависит, даже если динозаврик попробует откусить от меня кусок. Ничего, я вам покажу кузькину мать! Наши так просто не сдаются! Зверюги оказались злопамятные, поэтому единодушно решили избрать меня в качестве главного блюда. Навалившись на меня всей гурьбой и чуть не повалив на землю, маленькие твари рвали на мне одежду и, царапаясь, лезли наверх. Особо ленивые доползали до колен и там принимались кусать меня в открытые ноги, впиваясь желтыми зубами в незащищённые места. Я с шипением отдирала их от себя, заодно орудуя ботинками возле ящера, давя тела массивными каблуками. Вот вам, сволочи, получи деревня трактор! Вампирёныши заходили и с воздуха, пикируя на меня с противным писком и впиваясь когтями в волосы. Некоторые умудрялись незаметно переползать на открытую шею и грудь, полосуя кожу острыми, как бритва, когтями, вонзая клыки в раны и лакая хлещущую кровь. Их я разъярённо отрывала от себя, еле сдерживаясь, чтобы не заорать от боли, и руками крутила им мокрые от крови головы, беспощадно рвала крылья, лапы, хвосты. Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Надо будет сделать прививки от бешенства и столбняка, мало ли чем они меня заразят? Наиболее удачливые уже вовсю пировали у меня на спине, куда я никак не могла дотянуться. Взвизгнув, я повалилась наземь и стала кататься в пыли и режущей траве, сбрасывая и давя гадов голыми руками. Вот черти волосатые! Когда же вы загнётесь, в конце-то концов! И солнце на вас не действует, кровососы поганые! А вот я вам... Я, разом взбрыкнув, скинула с себя добрую половину хищников, бросилась на помощь лежащему в траве ящеру. Бедняжка уже еле открывал свои большущие глаза, лениво отмахиваясь от пьющих кровь мышей. Вся площадь вокруг него была залита красным. Господи, да он ведь скоро дышать перестанет! Крепись, миленький, крепись! Отчаянно расшвыряв от тела дракончика вцепившихся вампиров, я разглядела его порванные раны и ужаснулась. Если сейчас всех не перебью, то мой пациент отправиться на небо. Про себя я почему-то не думала. Мне казалась нелепой сама мысль о том, что я могу погибнуть от лап и клыков мышей-кровососов. По лицу струилась кровь, попадая в глаза и мешая всему обзору. Хлопали рядом волосатые крылья вампирёнышей, под ногами визжали раздавленные тела. Ш-ш-шс! Чёрт, чёрт, чёрт! Сорвав с себя остатки порванной майки, я обкрутила ею безжизненное тело, накрыв ящера собою сверху. Благо динозаврик был ростом чуть меньше метра и имел строение тела, больше похожего на змеиное, такое же тонкое и длинное, как у китайских драконов. Бесконечный поток кровососов, казалось, не убывал, а увеличивался прямо-таки в геометрических прогрессиях, и тогда мне стало по-настоящему страшно. От потери крови земля стала кружиться у меня перед глазами, и я, вцепившись окровавленными руками в ящера, измождённо повалилась на землю, до боли содрав кожу на коленях, приземляясь на снующие у ног тушки упырей. Обвив ногами туловище и хвост дракончика, прижав его сильней к себе, я покатилась по вытоптанной, окровавленной траве внутрь поля, сбрасывая маленьких мразей с наших тел. Плача от бессильной злобы, я что есть сил сражалась с потоком пищащих грызунов, колотя свободным кулаком по верезжащим вампирам, отрывая куски мягкой плоти от себя сломанными ногтями. Врезавшись головой со всей дури в твердый стебель подсолнуха и на миг чуть не потеряв сознание, я ухватилась за остов и стала подтягивать наши окровавленные тела с земли. Мать моя женщина, до чего же погано! Теперь я понимаю, что чувствовала среднестатистическая жертва Дракулы, когда он хлебал её живой напиток. Лёгкость, наслаждение, пфф! Куда там! Люди, не верьте романам, это всё неправда, враки как есть! Единственное моё желание сейчас, это поскорее испустить дух, чтобы было не так больно. Помутившимся от затраченных сил и нестерпимой боли сознанием я уловила неясные крики сбоку от себя. Отбиваясь от торжествующих упырей, я повернула голову в сторону шума и с отчаяньем закричала. В двух метрах от нас стоял испуганный до ужаса брат, который таращился на меня во все глаза и порывался кинуться в нашу сторону. Мельтешащие вампирёныши уже окружали незащищенную фигурку со всех сторон, подпрыгивая в воздух, толкаясь, пища наперебой. Мрази, чтоб вас за ногу да об колено! - Вероника! Вероника!!! Отпустите её, мерзкие животные! Сестричка моя, я сейчас! - Заорал в страхе Тема и рванул ко мне. Не успел он сделать и шага, как споткнулся о визжащих хищников и упал на землю. Гнусные паразиты тут же накинулись на него, погребая под своими телами испуганного ребёнка. Меня будто прошило током: - Не-э-эт!!! Твари ненасытные, вы у меня за всё получите! Сволочи, гады, чтоб вам сдохнуть, поганцы, вот вам, вот вам... - Я методично рвала на куски пищащих мышей, облепивших брата с головы до ног. Взявшиеся откуда-то силы помогали мне расправляться с кровососами довольно успешно, но всё равно крысёнышей было много. - Вашу мать! Откуда вы взялись, уроды?! На, жрите землю, тварьё мохнатое! Я торжествующе хохотала, наблюдая, как растет гора трупов под моими ногами. Тела почти не ощущала, перед глазами всё плыло, но я стояла и боролась. Рядом лежал бессознательной тушей ящер, кричал во всю силу лёгких брат. Неожиданно ноги мои подкосились, и я рухнула на динозаврика сверху. Клыкастые тут же воспользовались моим состоянием и набросились с прежней силой. Всё, конец! Вдруг воздух сотряс оглушительный рёв непонятного существа. Брат рванул со всей силы вверх, расшвыривая вампиров во все стороны. Писк мгновенно прекратился, и все мыши, сорвавшись в места недавнего пиршества, заторопились в высокую траву, оставляя наши израненные тела стоять на месте. Я непонимающе взирала на мышиное бегство, заодно вертя головой в поисках нового хищника, который издавал недавние яростные звуки. Непривычная тишина давила на уши, заставляя сердце биться ещё сильнее. Брат, сгорбившись, смотрел им вслед. Но когда малыш, которого я давно знала, повернулся ко мне лицом, тяжело дыша и сморкаясь кровью, я испуганно отпрянула. Глаза, некогда такие же зелёные как у меня, были заполнены чернотой. Зрачок и весь белок застилала пугающая тьма, изо рта торчали длинные клыки, а ногти на маленьких пальчиках превратились бритвенные когти устрашающих размеров. Господи, что они с ним сделали! Верните мне брата! Немедленно! Тимофей слизнул с окровавленной руки струю крови и двинулся ко мне. А мне впервые было страшно не за брата, а самого брата. Хе-хе, Ника, согласись, приятней будет погибнуть от рук родной кровинки, чем от мерзкой мыши-упыря. Я, подтянувшись на руках, обхватила за туловище зелёного змея, одновременно наблюдая, как меняется выражение лица Тёмы. Со злобного на недоумённое. Возможно, ещё не всё потеряно. Мои руки дрогнули, и ящер сполз обратно на землю, а меня конкретно скрючило. Согнувшись пополам, меня благополучно вырвало прямо на вытоптанную траву. Голова раскалывалась, хотелось побыстрее умереть, чтобы скорее отпустило. Вытерев пучком травы рот, я попробовала подняться на ноги, но у меня ничего не получилось. Подоспевший, но не изменившийся брат налету подхватил меня за талию и с лёгкостью поднял на руки, словно я была обыкновенной пушинкой. Не поняла, эт-то ч-что з-за фокус-сы?! Аааа! Мой брат, супермен? - Кхе-кхе, осторошшней надорвёшшсся! Брат только хмуро глянул на меня чёрными провалами глаз и подхватил свободной рукой бездыханную тушку ящера. Закинув оную прямо на меня, отчего я болезненно поморщилась, он решительным шагом поспешил обратно на дорогу. Вероятно, со стороны зрелище выглядело ошеломляюще: мальчик шести лет свободно, не напрягаясь, несёт на себе взрослую барышню и не менее тяжёлое тело ящера. Кошмар! Дас ист фантастиш! Запрокинув голову и глянув на вышедшее из-за туч солнце, я потеряла сознание. Отключилась я ненадолго, а очнувшись, обнаружила рядом сидящего около моей головы брата, методично вылизывающего моё окровавленное лицо шершавым языком. Удивляться не было сил, возражать - тем более, на меня навалились безразличие и апатия. Все издевательства я переносила стоически: ну подумаешь, у брата физиология поменялась, глазки цвет сменили, зубки выросли, ногтики. Это ведь ничего, правда? И пусть даже кровки моей попьёт, глотком больше, глотком меньше, какая разница! Главное, что живо-ой! Тимофей продолжал вылизывать мои раны, сглатывая накопившуюся кровь и сплёвывая грязь. Ути, мой хороший, кушай, кушай! Мне для тебя ничего не жалко! Облизанные раны немного пощипывало, но мне было всё равно. Расслабленно лежа на обочине дороги и наблюдая за движущимися облаками, я держалась за сознание и чувство своего тела, чтобы не заснуть. С боку валялся бездыханный ящер, не подающий никаких признаков жизни. Я снова поглядела на небо и всхлипнула. Теперь шершавый и чуть удлиненный язык Тёмы располагался где-то в районе моей шеи, отчего я хрипло хохотнула. Было очень щекотно. Мокрые раны холодил лёгкий ветерок, искусанное тело нервно подергивалось от боли и ушедшего напряжения, но мне стало лучше. Я почувствовала, что боль на лице стала постепенно утихать. Уже хоть что-то! А я ещё живой, я розовый и теплый... Мда, знатно меня пожевали, в прямом смысле этого слова. Теперь буду похожа не только на сухую, но и покусанную луковицу! Хе-хе, кому порезать в суп? Тимофей, на миг оторвавшись от моего левого израненного плеча, посмотрел на меня всё теми же чёрными глазами, в которых чуть подёргивалась пелена едва уловимого света. Брат медленно облизнулся, пробежав длинным раздвоенным языком по окровавленным губам и залитому подбородку, и снова сплюнул грязь в траву. Чем же он стал? Ведь это уже не человек, люди не имеют в наличии такого арсенала убийственных орудий. В душе стало грустно и пусто. Интересно, это лечится? - Вкусно? - Вдруг поинтересовалась я. Хотя я уже знала ответ. Брат, немного подумав, утвердительно кивнул и перелез через меня на другую сторону. Пристроившись у правого плеча, Тима неуверенно вскинул на меня голову и кинул быстрый взгляд на шею. - Да ладно тебе, я не жадная! - разрешила я душевные терзания брата. Тот тут же склонился над рваной раной и принялся вылизывать другую сторону шеи. Видимо в его слюне были какие-то обезболивающие вещества, так как боль в левой части шеи стала постепенно утихать, а лицо и вовсе перестало саднить. До моего слуха донеслось довольное мурлыканье и урчание брата, смакующего кровь где-то в области декольте. Несмотря на то, что он касался открытых ран, делал он это осторожно, и я почти не ощущала боли. Засмеявшись хриплым смехом, я потрепала трясущейся рукой мальчишку по волосам: - Ну ты и чучело! Брат оторвался от меня, причмокнув окровавленным ртом, и улыбнулся смущённой, но клыкастой улыбкой. Брр. Ну и зубки. Теперь в непосредственной близости я смогла рассмотреть четыре верхних и два нижних резца. Хм, готичненько так! Будут лезть ко мне с непристойными предложениями, натравлю на них брата. И вообще, что же мне с ним делать? Ребёнок, говорят, формируется до трех тире пяти лет. Не хотите ли вы мне сказать, что ЭТО то, что я вырастила? Да-а, сегодня сплошной день сюрпризов. Рядом захныкал очнувшийся дракончик и, еле разглядев меня сквозь запёкшуюся корку крови на лице, пополз ко мне на улиточной скорости. Приткнувшись с боку, он облегчённо затих. Ну вот, ещё одна загадка природы! Вдруг до нас донёсся нарастающий топот сотен ног, и, повернув голову в сторону звука, я различила конную кавалерию на горизонте, летящую в огромном облаке пыли. Впереди отряда двигался крытый экипаж, величественно прокладывающий себе дорогу сквозь бескрайние поля травы, не радея о комфорте пропыленных всадников. Кольчуга воинов поблескивала на солнце, развевались цветные знамена и флаги, храпели взмыленные кони. Сейчас нас растопчут. Луковица до сих пор никому не нужна? Тем временем всадники, поравнявшись с нами, выкрикивая сотню команд, стали спускаться с лошадей на землю, одновременно ошеломлённо разглядывая меня. Ну как же, покусанная, окровавленная, в одном лифчике, порванной юбке и непонятным макаром уцелевших ботинках. Ах да, и колготки висят, красиво развиваясь по ветру. Какой-то франт подскочил к Тимофею и с силой отшвырнул того от меня в поле, не особо заботясь о сохранности мальчишки. Другой такой же припадочный потянул на себя дракошу. И оба уже доставали свои мечи. Я, закашлявшись, собрала все свои силы и, шатаясь, встала. - Не... кхе... не трогайте их! - прошептала я. Напылили, чтоб их! Да что же это твориться?! Сейчас моего родного брата будут убивать, а я даже не могу как следует рявкнуть на этих доморощенных рыцарей. - Стоять, я сказала! - О, вполне прилично получилось. Только в голове зашумел ниагарский водопад. Поднявшийся Тимофей, зарычав и выпустив внушительные когти, заслонил меня собой. Ну, мелкий, теперь я должна тебе побольше, чем кило мороженого. - Ты, козёл в латах, положь на землю ящера, а то мой братишка тебя на праздничные ленточки порежет! - Я облокотилась на плечо Тёмы и сплюнула бурую слюну. Мерзкое солнце жарило прямо в макушку, и я чувствовала, что если сейчас не отвоюю назад змея, то грохнусь в обморок. Из заднего ряда вышел высокий, одетый во всё черное, человек и неуловимым движением руки вздернул в воздух моего брата. Что удивительно, но Тёма не мог пошевелить ни одним мускулом. Мужчина разглядывал его со всех сторон с интересом зоолога-любителя, проговаривая иногда одно слово "интересно". Что тут интересного? Обычный человек, такой же, как и все мы. Интересно ему! Раз такой любопытный, сходи в зоопарк! - Поставь его на землю! - решительно прошипела я. Когда я была очень и очень зла, то незаметно для себя переходила на "ты". Мужчина нехотя оторвался от созерцания братишки и с сочувствием поглядел на меня. - Что вы стоите, нехристи, принесите одеяла и медикаменты, не видите, в каком состоянии Принцесса? Выполнять! - И вернувшись ко мне с разговором, спросил: - Он Вам нужен, Ваше Высочество? - Человек бесцеремонно потормошил Тёму и глянул на моё перекошенное злобой лицо. Ну всё, время убивать! - Поставь. Его. На. Землю. Придурок! Это мой брат! - Я вырвала из рук мужчины закоченевшего Тимофея и успела увидеть проскочившее удивление на лице воина. - И животное тоже не трогать! Увижу, что тянете свои кривые ручки, пальцы переломаю и в мясорубке прокручу! Сказав сии грозные слова, мое преосвященство потеряло сознание.
|
