НКТ-ФАИ зимой 1936/37 г.

Трагедия испанского анархо-синдикализма заключалась в том, что ни решения руководящих органов НКТ, ни заключенные ими соглашения не становились в большинстве случаев руководством к действию на местах. Там продолжали господствовать группы ФАИ, опиравшиеся на деклассированные элементы и отсталые или экстремистски настроенные отряды пролетариата, прикрывавшиеся организациями НКТ. Эти группы игнорировали все решения и соглашения и продолжали прежнюю политику. Худшие традиции НКТ — недисциплинированность, бесконтрольность, «неограниченная автономия секций» и т. д. — лишали руководство НКТ возможности эффективного воздействия на низовые организации, нарушавшие конфедеральную дисциплину[251], тем более, что в Арагоне, Центре, ряде районов Леванта и руководящие органы НКТ стояли на близких к экстремистам позициях. /217/

Именно в эти месяцы окончательно оформляется экстремистское направление НКТ-ФАИ, которое имело свои опорные базы (Арагон, Северная и Юго-Восточная Каталония, ряд районов Центра Испании и др.) и свои печатные органы[252]. Экстремисты опирались на поддержку зарубежного анархизма, немецких и итальянских анархистов-иммигрантов и ПОУМ[253]. Выход из правительства, отказ от милитаризации милиции и разоружения «бесконтрольных», борьба против КПИ, ОСПК, правительства, Народного фронта, проповедь вражды к СССР — такова была их программа[254]. Конечной целью они объявляли «войну на два фронта — против Бургаса и Мадрида», вооружённое выступление против правительства республики[255].

Тем временем результаты деятельности экстремистов становились всё более зловещими. «Бесконтрольные» захватывали города, фашисты подошли к Мадриду, терпели банкротство тысячи предприятий, исчезало продовольствие в городах. Возраставшая напряжённость в деревнях Каталонии, Леванта и Арагона грозила со дня на день вылиться во всеобщее крестьянское восстание. Политика и практические действия групп ФАИ привели республику и революцию на край гибели. Правительство ничего не могло, а зачастую и не хотело предпринять. Массы НКТ прозревали медленно, и катастрофа должна была прийти намного раньше, чем они осознают необходимость решительной борьбы с экстремистами.

В этих условиях против экстремистов и политики ФАИ, во имя спасения революции должна была выступить единственная сила, которая могла противостоять им, — КПИ. Рост компартии и организованный ею отпор фашистам у Мадрида дали коммунистам возможность уделить большее внимание проблемам тыла.

27-28 октября 1936 г. коммунисты изгнали «Железную колонну» из Валенсии. В ноябре они нанесли удар по «контрольным патрулям», блокировавшим Мадрид с востока. В Леванте компартия организовала отпор крестьянских масс «бесконтрольным» насильникам и «коллективизаторам». Настойчиво требовала она национализации и коллективизации крупной промышленности. За прекращение коллективизации имущества мелкой буржуазии, за реорганизацию Арагонского /218/ фронта, за твёрдый республиканский порядок в Каталонии боролась и ОСПК.

Но и в самые острые моменты борьбы КПИ подчеркивала, что она не отождествляет «бесконтрольных» с массами НКТ. Коммунисты разъясняли, что «бесконтрольные», экстремисты являются врагами рабочих анархо-синдикалистов, что борьба с ними является долгом всех антифашистских организаций, включая НКТ[256]. Призывая массы и руководство НКТ «навести порядок в своём доме», очистить ряды НКТ от агентов «пятой колонны» и авантюристов, установить элементарную дисциплину в организации[257], коммунисты многократно подчёркивали, что компартия — не враг НКТ[258]. Они решительно выступили против провокационной теории о неизбежности «второго тура» вооружённой борьбы между коммунистами и НКТ после победы над фашизмом. В решениях мартовского пленума ЦК КПИ и в других партийных документах указывалось, что КПИ и анархо-синдикалисты вместе будут строить новую Испанию. КПИ убеждала массы НКТ, что единая партия пролетариата, за которую она борется, не представляет опасности для анархистов, что «она нужна всем», что коммунисты хотят «диктатуры класса, а не партии»[259]. Этим декларациям и призывам соответствовали и практические действия КПИ[260].

Но всё же борьба коммунистов пером, словом и оружием против экстремистов и «бесконтрольных» привела на данном этапе к общему ухудшению взаимоотношений НКТ-ФАИ с компартией. КПИ стала единственным и непреодолимым препятствием на пути осуществления анархистской политики. Поэтому для большинства лидеров ФАИ борьба против коммунистов превратилась в главный фронт войны, главный участок «либертарной революции». /219/

Борьба между КПИ и экстремистским крылом анархизма принимала подчас крайне острые формы. Органы экстремистов натравливали массы НКТ на компартию. Десятки коммунистов погибли от рук «бесконтрольных».

ФАИ сорвала соглашение от 24 октября 1936 г. в Каталонии, где анархистов уже не на шутку тревожил быстрый рост влияния ОСПК и ВСТК[261]. На переход департамента снабжения к ВСТК (декабрь 1936 г.) и предпринятые им меры к упорядочению этого дела анархисты ответили вооружёнными налетами на магазины, захватом в портах и на улицах продовольствия, которое предназначалось голодающему населению города. Цель этой чудовищной кампании заключилась в... «дискредитации контрреволюционной ОСПК»[262].

Не заняло последовательной позиции в этом вопросе и руководство НКТ. Старый цеховой принцип круговой поруки, опасения, что удар «чужих» по экстремистам и укрепление центральной власти ослабит позиции НКТ в целом, обусловили выступления лидеров НКТ в защиту экстремистов, против КПИ и особенно против ОСПК[263].

Подобная линия поведения анархистов едва не привела к катастрофе. 24 декабря 1936 г. «контрольным патрулём» НКТ в Мадриде был тяжело ранен член хунты обороны Мадрида коммунист т. Ягуэ. Покушение это вызвало бурю возмущения по всей стране. Террористов осудил Комитет связи рабочих организаций Мадрида, и под этим осуждением стояла подпись представителя НКТ[264]. Однако региональный конфедеральный комитет Центра опубликовал провокационный манифест, грозивший коммунистам физической расправой и заверявший, что «НКТ ни в коем случае не допустит, чтобы наши товарищи (покушавшиеся — К. М.) были приговорены к какому-либо наказанию»[265]. В защиту покушавшихся выступила и «Солидаридад обрера». В день процесса комитет НКТ мобилизовал свои вооружённые силы и добился оправдания арестованных. Вооружённое столкновение КПИ и анархистов казалось неминуемым. Оно было предотвращено компартией. Конечно, коммунисты, как об этом заявил 31 декабря 1936 г. провинциальный комитет КПИ, обладая подавляющим превосходством сил в Мадриде, могли добиться справедливого приговора. Но, /220/ чтобы не спровоцировать новых столкновений, не оттолкнуть массы НКТ, коммунисты лишь призвали последние «извлечь выводы, закрыть свои ряды для провокаторов...». «Сегодня более настойчиво, чем когда-либо, — заканчивалось заявление мадридского комитета КПИ, — мы повторяем: единство, единство, единство! Дисциплина, дисциплина, дисциплина!»[266].

Только после этого лидеры революционного крыла НКТ осознали, что прежняя линия «кровной мести» грозит катастрофой, гибелью всего антифашистского дела. И надо отдать Васкесу справедливость — он последовал примеру компартии в борьбе за единство. Спустя несколько дней в Валенсии был впервые установлен прямо. контакт между НК НКТ и ЦК КПИ и подписан — по инициативе X. Диаса — первый совместный документ КПИ и НКТ — «Декларация Диас — Васкес», целью которой было предотвращение «всеми средствами столкновений.., которые приносят пользу лишь врагу»[267]. В декларации излагались условия, соблюдение которых исключало возможность повторения инцидентов, подобных мадридскому. «Недопустимо, — указывала она, — чтобы из узкопартийных соображений под каким-либо предлогом был расколот фронт антифашистской борьбы». Декларация требовала, чтобы «пропаганда каждой организации сохраняла тон сердечности при обсуждении любой проблемы».

«Нужно занять позицию и осуществлять действия, направленные на укрепление единства, которое должно руководить поступками всех. Пусть все услышат этот голос согласия, голос, выражающий чувства народных масс, которые не желают и не могут желать внутренней борьбы, ведущей лишь к поражению... За победу пролетариата над его кровными врагами. За укрепление фронта антифашистской борьбы»[268], — призывала декларация. Основные положения её звучат как руководство к действию и в сегодняшней Испании.

Декларация эта, будь она реализована, могла бы сыграть огромную роль в борьбе за единство рабочего движения Испании. КПИ сделала все для претворения в жизнь ее положений[269]. /221/

Но хотя сами лидеры НКТ более или менее лояльно соблюдали заключённое соглашение, оно ничего не изменило в практике экстремистов. «CNТ» в январе-феврале 1937 г. продолжала кампанию против компартии. На это же время приходятся расцвет деятельности CLUEA в Леванте, оставление анархистами фронта у Малаги и Гренады, кровавые события в Фатарелье и Кульере[270].

В Каталонии анархисты, руководившие с декабря 1936 г. департаментом обороны, продолжали срывать создание регулярной армии на Арагонском фронте, который по-прежнему бездействовал[271]. Достигла апогея дезорганизация промышленности. И по-прежнему лидеры НКТ, анархисты-министры, правительство Ларго Кабальеро не предпринимали практических мер, чтобы покончить со всем этим. Время, выигрывавшееся коммунистами в жестоких боях на подступах к Мадриду, почти не использовалось на других фронтах и в тылу.

Однако одновременно продолжал развиваться подспудно, медленно, но непрерывно и другой процесс. Всё более широкие массы НКТ, особенно в Каталонии, убеждались в правильности основных положений военной программы КПИ (не зная даже зачастую, кто эту программу выдвинул).

Военно-политический кризис в феврале 1937 г. подвёл итог событиям предыдущих месяцев. Действия экстремистов и бездействие правительства (лидеров кабальеристов и НКТ-ФАИ) обусловили тяжёлое поражение республики у Малаги, срыв республиканского наступления на Хараме... С другой стороны, реакция народных масс, включая массы НКТ, на падение Малаги показала, насколько изменились их взгляды под влиянием войны и деятельности КПИ и ОСПК. Огромная демонстрация в Валенсии потребовала изменения политики правительства, в первую очередь в военных вопросах.

Осознали суровую реальность войны и основные массы рабочих Каталонии. Барселона на падение Малаги ответила всеобщим военным обучением[272]. После отказа советника обороны /222/ (анархиста) возглавить стихийное движение масс за всеобщую мобилизацию и всеобщее военное обучение[273] ОСПК образовала «Комитет борьбы за регулярную армию», сеть военно-инструкторских школ, школ комиссаров. Всё оружие, которым ОСПК располагала в тылу, было отправлено на фронт. На заводах рабочие принимали решения о понижении зарплаты, о переходе на 60-часовую рабочую неделю…[274].

Порыв масс был настолько мощным, что даже ряд видных деятелей ФАИ, её барселонский комитет высказались против сепаратизма, за правительственный контроль над экономикой, в поддержку мобилизации[275]. НКТ приняла участие в 100-тысячной демонстрации-параде рабочих (3 марта 1937 г.), которой закончилась «неделя регулярной армии». В начале марта Совет Генералидада принял решение о создании единого корпуса безопасности (т. е. фактически о роспуске «контрольных патрулей»). Одновременно закончилась неудачей попытка экстремистов навязать свою политику съезду НКТ Каталонии. Всё это привело к улучшению отношений между ВСТК и НКТ Каталонии. На директиву руководства НКТК о «сердечных отношениях с ВСТ» секретариат ВСТК ответил согласием «полностью забыть прошлое» и 14 марта 1937 г. предложил создать повсюду комитеты связи НКТ — ВСТ, проводить совместные собрания членов обоих профцентров и т. д.

Но надеждам на скорое осуществление единства действии обоих профцентров в интересах победы в войне и революции не суждено было сбыться. Новый поворот в политике анархо-синдикалистов в конце февраля — начале марта 1937 г. на многие месяцы увел НКТ в тупик и едва не закончился катастрофой для республики.