Глава 2.Диагноз - сумасшествие.

 

Проснулся Гарри в плохом настроении. Даже не смотря на то, что вчерашняя боль ушла, на душе было премерзко. И почему судьба так жестока с ним? Почему Джинни не дождалась его? Ведь он любит её, а она... Просто взяла и растоптала всё, что было между ними. Хотя... Если сравнивать их встречи с тем, что происходит сейчас между ней и Невиллом, то можно считать, что ничего и не было.

И всё равно, горько и обидно, он чувствовал себя грязным...

Печальные размышления Гарри были прерваны стуком в дверь:

— Мистер Поттер, вы уже встали?

— Да, мадам Помфри! Доброе утро,— обратился он к вошедшей женщине и поражённо смолк. Вместо строгой, но добродушной медсестры в комнату вошла угрюмая, замученная старуха. Некогда горевшие заботой и добротой глаза сейчас были тусклыми и безжизненными; осунувшееся лицо испещрено глубокими морщинами, а на впалых щеках не было здорового румянца. Казалось, за этот год мадам Помфри постарела лет на пятнадцать.

— Как ты себя чувствуешь, Поттер?

— Смотря, в каком плане... — попытался пошутить он, чтоб вызвать улыбку, которая стала ему родной.

— В физическом плане, Поттер, в физическом,— тяжело вздохнула мадам Помфри.

Гарри прислушался к своим ощущениям: вроде ничего не болело, разве что в области сердца немного ныло. Так он и сказал мадам Помфри. Та покачала головой, что-то пробормотала насчет ужасов войны, и принялась за работу... Спустя минут тридцать полный осмотр был завершён.

— Ну, сколько мне осталось?— вновь попробовал пошутить Гарри, но получил лишь подзатыльник.

— Никогда не смей так шутить, понятно?! — волосы медсестры словно встопорщились, в глазах зажглись неприятные угольки.

Пристыжённый парень кивнул и исправился:

— Каково мое состояние, мадам Помфри?

Женщина поджала губы и отвела взгляд:

— С вами всё в порядке, мистер Поттер.

Этот официоз со стороны медсестры, которая всегда относилась к нему как к своему ребенку, насторожил его:

— Мадам Помфри, прошу вас, скажите, что не так. Мне всё равно уже терять нечего...

Медиведьма покачала головой, отказываясь говорить со своим подопечным. Через пять минут нудных уговоров она собралась уходить, только в дверях обернулась на взбешённого Гарри, по-видимому, собираясь что-то ему сказать.

— Ну и черт с вами!— крикнул он,— Я всё равно узнаю, чего бы это мне ни стоило!!!

Стоящая на столе ваза с тихим звоном лопнула, стёкла угрожающе задрожали.

Медиведьма расширенными глазами смотрела на бушующую силу парня. Через несколько секунд она чуть ли не бегом кинулась к директору.

А Гарри в порыве ярости вскочил на пол, и закружил по комнате.

«Да как она могла? Почему она не говорит мне? Неужели считает слишком маленьким, даже после того, что я сделал?!»

Гарри обхватил голову руками. Надоело! НАДОЕЛО!!! Это чёртово неведение, эта война, потери и боль!!! Это мерзкое чувство предательства, оставшееся после слов Дамблдора о Джинни, эта ревность, зависть... Эта жизнь...

Стёкла, не выдержав, лопнули. Осколки дождём посыпались на севшего на пол юношу и на землю под башней.

В комнату вошёл встревоженный директор.

— Гарри, мальчик мой, что случилось?

И замер почти на пороге, опасаясь подходить к парню, окруженному разрушительной силой, поэтому решил говорить с расстояния:

— Гарри, послушай меня! Всё в порядке, никто ничего от тебя не скрывал,— сказал он после того, как прочел мысли Гарри,— Просто Поппи очень сильно устала, ты же не винишь её в этом?

Магия стала стихать, но парень так и не расслабился.

— Мальчик мой, прошу, успокойся, и мы с тобой поговорим. Я же обещал ответить на твои вопросы. Я отвечу на все...

Похоже, слова возымели должный эффект: волна магии спала, а Гарри повернулся к директору, стараясь на него не смотреть:

— Простите меня. Я не знаю, что на меня нашло.

— Ничего, мой мальчик, всё в порядке,— Дамблдор подошёл к юноше и, положив руку ему на плечи, повел к кровати,— Приляг. Как ты себя чувствуешь?

— Честно? — парень был бледен, на его лбу выступили крупные капельки пота,— Очень плохо. И опять болит сердце...

Дамблдор покопался в своей мантии и протянул Гарри пузырёк с лиловой жидкостью:

— Вот это нужно пить три раза в день перед едой на протяжении трёх дней. Это зелье для восстановления сердца.

— Значит,— сказал Гарри, принимая пузырек,— У меня проблемы с сердцем?

— И очень серьёзные,— кивнул Дамблдор,— Давай, выпей, а потом позавтракаешь.

Гарри послушно выполнил всё, что велел директор, а затем эльфы принесли ему поднос с едой.

— Сэр,— начал он, поглощая завтрак,— А сколько сейчас времени?

Дамблдор ухмыльнулся в бороду:

— Десять утра, мой мальчик. Тебе лучше?

— Да, сэр, намного,— пробормотал Гарри, сыто откидываясь на подушки.

— Думаю, тебе будет полезно прогуляться на воздухе. Мадам Помфри порекомендовала тебе почаще выходить на природу. Ты ведь не против?

На это предложение Гарри не смог отказать. Дамблдор протянул ему одежду, по-видимому, принесённую домовиками: нижнее бельё, джинсы и серая футболка. Поверх всего была голубая мантия без рисунка и только по подолу вилась золотая ниточка звёзд. От мантии пахло почему-то табаком и чем-то сладким.

— Это моя, — отчего-то виновато улыбнулся Дамблдор, на что Гари только помотал головой, показывая, что всё в порядке.

Спустя десять минут они уже шли по главной дороге Хогвартса. За эти две недели школу полностью отреставрировали.

Чтобы молчание не затягивалось, Дамблдор начал рассказывать Гарри об изменениях произошедших после Победы:

— Министром стал Кингсли. Он очень хорошо руководит, талантливо. Наша экономика быстро восстанавливается, с нами сотрудничают некоторые страны с материка...— он прервался и озабоченно оглянулся,— Гарри, ты меня слушаешь?

Юноша не отзывался. Погружённый в свои мысли, он медленно брел за директором. Поэтому, когда Дамблдор уже громче позвал его, Гарри вздрогнул и резко вскинул голову:

— Да, сэр? Извините, я задумался...

Пожилой маг по-отечески похлопал его по плечу и кивнул:

— Ничего, я всё понимаю... Может, ты хочешь куда-нибудь зайти?

— Если можно, сэр. Где...— юноша сглотнул,— Где похоронены погибшие в последней битве?

— Некоторых забрали родственники, но многие нашли последнее пристанище на старом хогсмитском кладбище. Если хочешь, мы можем ненадолго зайти туда.

— Это было бы здорово, сэр.

Они свернули на какую-то дорожку, ведущую на склон холма, с которого открывался вид на кладбище. Сразу было видно, где похоронены павшие за Хогвартс: их могилы были свежими и стояли ровно в несколько рядов.

Гарри поспешил к тому месту, оставив директора позади. Перед самими надгробиями юноша замедлил шаг:

— Здравствуйте,— тихо сказал Гарри, не решаясь поднять взгляда на надгробия,— Я... я хотел бы попросить у вас прощения за свою ошибку. Если бы я мог все изменить, то... Я бы изменил... Но я не могу. Я знаю, я виноват, не заслуживаю прощения... Но я всё равно его прошу у вас...

— Мы не прощаем тебя!

Знакомый до ужаса мужской голос заставил Гарри подпрыгнуть на месте и повернуться, вскинув палочку. Дальше всё было как в кошмарном сне, Гарри не мог поверить своим глазам, это всё происки Пожирателей...

Директор медленно прогуливался по кладбищу. Не смотря на всю печаль этого места, Дамблдор любил подолгу бродить здесь, решая различные задачи. Тишина способствовала верному ходу мыслей. Внезапно тишь прорезал крик Гарри.

Дамблдор поспешил к своему подопечному. Юноша кружился на месте, кидая различные заклинания в пространство перед собой. Среди вспышек иногда виднелись зелёные всполохи.

— Не подходите ко мне! Вы мертвы!!!— кричал Гарри. А потом, выронив палочку, упал на колени,— Простите меня!!! ПРОСТИТЕ!!! Я не хотел, не хотел...

Дамблдор мягкой походкой подошел к нему:

— Гарри,— юноша вздрогнул, но не отнял рук от лица,— Посмотри на меня,— попросил директор. Гарри покачал головой. Тогда Дамблдор силой отвел его руки, открывая горящие безумным страхом глаза.

— Гарри, что случилось?

— А вы разве не видите их?— прозвучал глухой ответ. Зелёные глаза были полны страха и влажно блестели.

— Кого "их"?

— Тех, кто умер. Они здесь, вокруг. Они не хотят прощать меня!— Гарри снова попытался закрыть лицо руками, но ему помешал директор:

— Гарри, мальчик мой, здесь никого нет. Посмотри.

Поттер обвел кладбище полубезумным, диким взглядом. Вокруг, кроме него и Дамблдора, никого не было.

Гарри судорожно вздохнул:

— Я сошёл с ума…

17.01.2011