Лише природне право здатне формувати правову культуру як реальну свободу, об'єктивну справедливість, формальну рівність.

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 712

Новая система канонического права, созданная в XI—XII вв., охва­тывала только такие виды правовых отношений, которые подпадали под юрис­дикцию церкви как корпоративного правового образования. Другие правовые отношения подпадали под соответствующие перекрывающие друг друга юрис­дикции различных светских государств, включая королевства, феодальные до­мены, самостоятельные города. Каждый человек в западном христианском ми­ре жил под управлением и канонического права, и одной или более светских систем. Плюрализм правовых систем внутри общего правового порядка был существенной чертой структуры каждой из них.

Так как ни одна из сосуществующих правовых систем не претендова­ла на всеохватность и абсолютную компетенцию, каждой приходилось разра­батывать свои собственные конституционные критерии для определения мес­тонахождения и ограничения суверенитета, распределения правительственных полномочий внутри такого суверенитета, определения основных прав и обя­занностей членов. В системе канонического права эти конституционные кри­терии были сформулированы главным образом в понятиях корпоративного права, включая право корпоративной юрисдикции над определенными класса­ми лиц и категориями дел.

Из системы церковного конституционного права постепенно выдели­лись сравнительно связные своды материальных норм, относящихся и к дру­гим областям права. Так, из юрисдикции церкви над таинствами постепенно сформировалась совокупность норм права, относящихся к браку и семье; из юрисдикции церкви над завещаниями — к наследству; из юрисдикции церкви над бенефициями — совокупность права, относящегося к собственности; из юрисдикции церкви над клятвами сформировалась совокупность права, отно­сящегося к договорам; из юрисдикции церкви над грехами — совокупность права, относящегося к преступлениям и деликтам. В связи с этими пятью ти-

пами юрисдикции сформировался и свод норм судебного процесса. Все эти своды норм права не были концептуализированы так, как это случилось с са­мостоятельными отраслями права в последующие века. Канонисты XII— XIII вв. не делали попыток организовать каждую из этих отраслей права — собственности, договоров, уголовного и т.п. — как самодостаточный набор норм, вытекающих из разных принципов и доктрин, которые, в свою очередь, вытекали бы из общей теории собственности, общей теории договора, общей теории преступления и наказания и так далее. Каноническое право XII—XIII столетий было менее отвлеченным, менее "логичным". Его категории выросли из юрисдикции церковных судов и стоящих перед ними юридических проблем, а не из умозрительных рассуждений ученых-юристов. Как и развивающееся английское королевское право в тот же период, каноническое право система­тизировалось скорее на основе процедуры, чем материальных норм. Однако после Грациана каноническое право, в отличие от английского королевского права, стало и университетской дисциплиной. Преподаватели несли нормы, принципы и теории конкретных дел в классы и там собирали, анализировали, согласовывали их в своих трактатах. Таким путем и возникли подсистемы права, хотя тогда они не имели приобретенной позже высокой автономности и доктринальной последовательности.

Каждая из подсистем или областей права демонстрировала собствен­ные структурные элементы, и каждая по-своему демонстрировала структур­ные элементы системы в целом. Например, каноническое уголовное право основывалось на представлениях о грехе, которые оказывали влияние и на все другие области канонического права. Также и в остальных областях можно найти те всепроникающие черты, которые позволяют нам охарактеризовать каноническое право как правовую систему нового времени.

КАНОНИЧЕСКОЕ БРАЧНО-СЕМЕЙНОЕ ПРАВО

С самых ранних времен церковь активно высказывалась о браке и семье . В языческих культурах, где господствовали многоженство, браки по предварительной договоренности и угнетение женщины, церковь проповедо­вала идею моногамного брака, основанного на свободном согласии обоих суп­ругов. На Западе этой идее пришлось выдерживать борьбу с глубоко укоре­нившимися племенными, деревенскими и феодальными обычаями. В X в. цер­ковные синоды уже издавали постановления о брачных узах, супружеской измене, законнорожденности детей и других подобных вопросах. Тем не менее родители продолжали женить детей в колыбели, а в семейных отношениях продолжали господствовать традиционные нравы и обычаи германских, кельтских и других народов Западной Европы. В народном праве евро­пейских племен, как и в классическом римском праве, запрещены были браки между лицами разных классов (например, между свободными и ра­бами, гражданами и иностранцами). Развод допускался по воле любого из супругов, на практике это обычно оказывалась воля мужа. Для развода не требовалось даже формальных оснований. Для признания брака дейст­вительным требовалось родительское согласие. Лишь немногие взаимные обязательства супругов носили правовой характер.

28*

И только великий переворот конца XI — начала XII в., символом которого стала Папская революция, позволил в существенной мере провести в жизнь политику церкви в отношении брака и семьи. Ключевую роль сыг­рали социальные и экономические факторы, причиной и одновременно след­ствием которых была Папская революция: миграция населения, рост городов и стремительное распространение манориальной системы помогли сломать прежние социальные установления. Важную роль играли и политические пе­ремены: формирование единого, отдельного церковного государства во главе с папой дало духовенству такую политическую власть, которой оно никогда еще не имело, а установление целибата священников сократило их личное участие в племенных родственных отношениях. Не менее важны были и правовые изменения, через которые осуществлялась политика церкви в об­ласти семейных отношений, ибо не будь систематизировано каноническое пра­во, не было бы и способа донести эту политику до населения, обеспечить приверженность ей и заставить ее работать.

Пока церковные законы о браке и семье носили характер увещаний, им ни к чему была точность или полнота. После придания им обязывающей силы, понадобилось то и другое. Так как отныне все семейные отношения (в правовой практике, а не только в теории) должны были основываться на та­инстве брака, понадобилось точно определить природу этого таинства. Цер­ковь долгое время придерживалась мнения, что для совершения брака не тре­буется никаких формальностей; сами стороны были "священниками таинства брака". (Присутствие священника стало обязательным в XVI в., брак по нор­мам общего права в Англии и в Америке по существу является пережитком брака по каноническому праву в том виде в каком он просуществовал до Трентского собора.) Однако отсутствие формальностей оставляло открытым вопрос о том, как и когда в точности был заключен брак. Некоторые более древние тексты указывали, что брак считается заключенным с момента обме­на обещаниями. Другие указывали, что брак не считается заключенным до тех пор, пока не начаты половые отношения. Грациан утверждал, что тради­ционная аналогия между человеческим браком и мистическим браком Христа и Церкви требует для полноты таинства, чтобы имело место половое физиче­ское общение, copula carnalis. Тем не менее Грациан подчеркивал и элемент свободного согласия, включая и согласие на физический союз. В итоге кано­ническое право различало следующие этапы: 1) обмен обещаниями вступить в брак в будущем, что составляло договор помолвки, который мог быть растор­гнут в определенных случаях одной из сторон и всегда — по обоюдному со­гласию; 2) обмен обещаниями вступить в брак в настоящем, что составляло договор брака; и 3) согласие на половые отношения после заключения брака, что составляло завершение брака. Хотя считалось, что договор заключается "словами, произнесенными в настоящий момент", он не был гарантирован от расторжения до завершения брака половыми отношениями.

Правила выражения согласия на брак развились в целый свод договор­ного права. Согласие должно было быть дано по доброй воле. Ошибка отно­сительно личности партнера или его существенных и отличительных качеств не допускала согласия и делала брак недействительным. Брак считался недей­ствительным и в случае принуждения, так как оно нарушало добровольность согласия. Было также установлено, что брак не может быть заключен закон­ным образом под влиянием страха или обмана.

Здесь содержались основы не только современного брачного права, но и определенных базовых элементов современного договорного права, а именно понятие свободной воли и связанные с ним понятия ошибки, при­нуждения и обмана. В частности, канонистам удалось найти решение про­блемы ошибки (которая очень раздражала цитируемых в Дигестах римских юристов) благодаря тому, что они сосредоточились на вопросе, вступила ли бы заблуждавшаяся сторона в брак, если бы знала правду.

Каноническое право также установило условия, необходимые для дей­ствительности брака независимо от согласия. В XII—XIII вв.-в целом соблюда­лись установленные еще римским правом возрастные ограничения, но допуска­лись исключения с учетом местного обычая при условии, что стороны были способны зачать детей и понимать природу совершаемого ими действия. Импо­тенция в момент брака считалась основанием для признания его недействитель­ным. Считался недействительным и брак между лицами христианской и языче­ской веры, так как крещение было обязательным условием участия в любом таинстве. Однако церковь признавала действительность брака между католиком и еретиком или лицом, отлученным от церкви, а также законность брака между рабами и между свободным человеком и рабом или крепостным.

Каноническое право в XII—XIII вв. упростило и ослабило древние пре­пятствия к браку, основанные на кровном родстве или свойстве. Были смягчены и препятствия наказуемого характера, такие, как прелюбодеяние и похищение невесты. Прелюбодеи могли искупить свое преступление, вступив в брак, а по­хититель мог жениться на похищенной, освободив ее. Брак священников, допу­скавшийся ранее каноническим правом, был объявлен незаконным.

Если стороны вступили в брак — добросовестно заблуждаясь и не зная об имеющихся препятствиях, канонисты считали, что дети от такого брака законнорожденные, а сам брак был действителен вплоть до дня объ­явления его аннулированным. Это называлось мнимым браком. Более того, брак не мог быть аннулирован без предъявления иска, а круг лиц, которые могли подать такой иск, ограничивался. Если не было близких родственников, то предпочтение отдавалось лицам, известным своим благоразумием. Закона об исковой давности не было, ничто не мешало желающей аннулирования стороне подавать иск, даже если она уже это делала и проиграла.

В дополнение к признанию брака недействительным на основании от­сутствия согласия или на основании препятствий церковь разрешала и раз­дельное проживание супругов, называвшееся divortmm. Такое разрешение да­вал суд, если были доказаны внебрачная связь, измена или тяжкие прояв­ления жестокости. Однако развод в нынешнем смысле разрешен не был, узы таинства, если они были наложены законным образом, считались нерастор­жимыми вплоть до смерти одного из супругов. Было два исключения: первое, незавершенный брак расторгался, если одна из сторон вступала в религиоз­ный орден, в любом случае такой брак мог быть расторгнут папой; и второе при определенных обстоятельствах обратившийся в христианство супруг мог развестись со вторым супругом, который остался язычником.

Наконец, каноническое право предлагало значительную защиту жен­щине в браке в противоположность народному праву того общества, в котором оно возникло. "Перед Богом оба партнера в браке были равны, и впервые эта доктрина равенства была преподана христианством. На практике это

прежде всего означало, что все обязательства, в особенности обязательство верности, были взаимны. Тем не менее муж был главой дома и в силу своего положения мог выбирать место жительства, в разумных пределах поправлять свою жену и требовать от нее исполнения домашних обязан­ностей, совместимых с ее социальным положением"². Хотя церковь в ос­новном принимала суровые ограничения, налагаемые светским законом на имущественные права женщины (да и на все ее гражданские права), она тем не менее ради защиты вдовы настаивала, что брак не может быть за­ключен без приданого, то есть создания такого фонда средств, который не может быть уменьшен в цене во время брака.

Как подсистема канонического права брачное право церкви опиралось отчасти на напряженность между концепцией таинства брака как доброволь­ного союза двух людей в присутствии Бога и концепцией таинства брака как правового действия в рамках правовой структуры церкви — корпоратив­ного образования. С одной стороны, делался акцент на внутреннее располо­жение брачных партнеров и их личные желания и реакции; с другой стороны, делался акцент на институциональные полномочия церкви и соответствие обычаям и политике общества, как церковного, так и светского. Эта напря­женность проявлялась в тех вопросах, на которые приходилось отвечать цер­ковным судам: можно ли считать брак недействительным из-за ошибки, об­мана или принуждения; может ли муж оставить свою распутную жену; должна ли жена, вышедшая замуж за другого, полагая, что первый муж умер, вер­нуться к первому мужу в случае его возвращения; законен ли брак, заклю­ченный тайно без присутствия третьего лица. Эта напряженность проявлялась и во многих ответах на эти вопросы, которые давали церковные суды. Осо­бенно ясно она отразилась в вопросе о законности тайных браков. С одной стороны, заявил Грациан, "тайно заключенные браки запрещены всеми вла­стями" и незаконны. С другой стороны, такой брак действителен, если его можно подтвердить признанием обоих супругов. Но если изменилась воля од­ного из супругов, то судья не должен доверять признанию другой стороны. Так укреплялась твердая политика публичного обручения и других внешних обязательств, а одновременно поддерживалась святость согласия при совер­шении таинства. Однако такое решение, опирающееся на фикцию в доказа­тельственном праве, было хотя и "системным", но едва ли совершенным.

Систематизация семейного права стала возможной потому, что цер­ковь сосредоточила внимание на юрисдикции (причем в самом основном ее значении jus dicere, "говорить закон") церковных властей над совершением таинства брака. Вся структура материального семейного права была сформу­лирована по преимуществу в терминах "брачных дел", которые включали за­конность брака, его недействительность, нарушение брака (divortium), тайный брак, обещания вступить в брак, отлучение от ложа и стола, законнорож­денность детей и собственность супругов. Из юрисдикции над "брачными де­лами" возникла относительно целостная подсистема правовых критериев, принципов, понятий и норм внутри системы канонического права в целом. Например, так как основой семьи был брак, а не кровное родство, приемные дети в семье получали такие же права, как и родные. Однако дети, рожденные вне брака, считались незаконнорожденными и ущемлялись в правах; правда, они могли быть узаконены последующим браком. Хотя подсистема семейного

права имела собственные структурные признаки, она разделяла и общие структурные признаки системы канонического права. Помимо многих об­щих с договорным правом важных элементов, каноническое право раз­деляло с феодальным (и с посвящением в духовный сан) фундамен­тальное представление о добровольном, по священному обету, вступле­нии в нерасторжимые пожизненные отношения, условия которых уста­новлены законом. В современной терминологии — это возможность со­здавать правовой статус посредством договора.