Окультурення права — це максимальне використання результатів, історичних здо­бутків інтелектуальної праці людства при формуванні правових норм.

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 659

То, что норманнские короли Южной Италии использовали право для осуществления своего господства, накладывало определенные практические ограничения на их полномочия и власть.

В противоположность германским королям более ранней эпохи, являв­шимся судьями, но не законодателями, норманнские правители XII столетия и последующего периода считали издание новых законов частью функций короля. Рожер II объявил, что король является "создателем законов" (conditor legum). Действительно, Рожер издал первый новый кодекс королевского права в истории Запада — Ассизы Ариано. Он был назван в литературе новым ко­дексом и первым документом такого рода на Западе, поскольку его целью было не просто создать собрание норм и принципов, а систематизированно изложить то, что считалось основными чертами правовой системы. Больше того, он был представлен в качестве позитивного права, введенного в действие королем как законодателем. Конечно, он опирался на обычное естественное и божественное право и соединял в себе многие различные черты византий­ских, мусульманских, лангобардских, норманнских и романистско-канониче-ских правовых традиций, но придавал этим источникам форму нового и ши­рокого законодательного акта.

Ассизы Ариано состоят из преамбулы и сорока четырех отдельных, пронумерованных статей, многие из которых включают несколько парагра­фов. Текст дается от имени самого короля, как бы написанный им самим, нет упоминания об ассамблее сановников в Ариано, где Ассизы были приняты. Преамбула провозглашает, что "поскольку Бог в своей милости... восстановил мир и укрепил целостность королевства... мы, король, считаем себя обязан-

ными укрепить пути справедливости и благочестия там, где мы их видим крайне нарушенными. Это проистекает не из гордыни, как будто мы побуж­даемся внутренним чувством быть более справедливыми или более умерен­ными, чем наши предшественники, в издании законов и их истолковании, а потому что... само благочестие научило нас, говоря: "будь милосерден так же, как твой отец". Особую важность здесь имеют два положения: законы издаются во имя укрепления справедливости и благочестия, и роль короля включает издание законов и их истолкование-Статья 1 (статьи обозначаются как Ассизы) озаглавлена "По поводу истолкования законов". Она устанавливает: "Мы повелеваем, чтобы всеми со­блюдались законы, вновь издаваемые нашим величеством и при этом слишком большая строгость в их осуществлении смягчалась чувством благочестия, но и своеволию при этом были положены определенные ограничения, а неясные места должны быть прояснены". Таким образом, считается, что текст неиз­бежно содержит неясные места и подлежит толкованию.

Статья 2 озаглавлена "По поводу привилегии святых церквей" и под­тверждает, что король будет защищать церкви и сохранять их в неприкосно­венности. Интересно то обстоятельство, что в тексте всех Ассиз "церковь" всегда употребляется во множественном числе и, кроме того, нет упоминания о какой-либо церковной независимости от короны или о каком-либо подчине­нии духовенства папской власти. Права церквей изложены в статьях с 5 по 16, трактующих такие вопросы, как продажа реликвий, право убежища, коро­левская юрисдикция по делам о нападениях на церкви, привилегии епископов не давать показаний в судах, за исключением некоторых случаев, и привиле­гии священников не давать присяг, запрещение незаконных тайных молений (домашнего богослужения), запрещение покупки и продажи церковных долж­ностей и подобные вопросы.

Статьи 17—21 посвящены тяжким преступлениям против короны, включая преступные обсуждения приговоров короля, заговоры против него, подделку королевских документов и фальшивомонетничество. Ст. 22 посвяще­на процедуре расследования по делам о "лживости", которая затем определена в ст. 22—26 как изготовление фальшивых документов, ложное свидетельство, вмешательство в составление завещаний, присвоение публичных средств чи­новниками и судьями и утрата или присвоение умышленно или по небрежно­сти публичных средств.

Статья 27 излагает семейное право (празднование вступления в брак), а ст. 28—33 относятся к половым преступлениям (прелюбодеянию, проститу­ции, сводничеству, изнасилованию). Ст. 34 посвящена процедуре примирения по делам об оскорблениях личности. Только в этом случае предусмотрено ча­стное разрешение конфликта. Согласно ст. 35 телесные повреждения наказы­ваются в зависимости от статуса пострадавшего лица. Ст. 36 устанавливает, что врачи не могут практиковать без разрешения короля (фактически для врачей была введена система экзаменов — первый пример такой системы в Европе). Ст. 38—43 касаются похищения людей (продажи в рабство), убий­ства в порядке самообороны, освобождения от ответственности детей и психи­чески больных, убийства в ходе ночной кражи, поджога, подстрекательства к преступлению (что само не являлось наказуемым) и отравительство. Послед­няя статья 44 объявляет наказуемым вынесение судьей ошибочного приговора в силу недобросовестности или небрежности"

Макс Хофманн подчеркнул "структурированный" характер Ассиз Ари-ано по сравнению с "казуистическим" характером более старого ломбардского кодекса Liber Papiensis. Последний был гораздо обширнее, включал около тысячи статей, и имел целью охватить право в целом. Однако, по словам Хофманна, он "пытается регулировать каждую фактическую ситуацию от­дельно и редко устанавливает принципы". Он разобщен, и в нем "полно про­белов и противоречий". В противоположность этому, Ассизы Ариано не ставят целью охватить все право. Тем не менее, "ни одно из их положений нельзя представить вне связи с другими... Больше того... в сферах, ими затронутых, они достаточно полны, пробелы могут быть заполнены толкованием имею­щихся законов в соответствии с целями последних".

Хофманн добавляет: "Именно эта необходимость толкования законов до их применения укрепляла влияние государственной власти, поскольку тол­кование не могло быть просто осуществлено любым человеком, а было в прин­ципе правом короля". "Правосудие стало публичным делом, осуществляе­мым специально подготовленными чиновниками .

Законы Рожера II ясно устанавливали королевское верховенство над церковью, над феодальной аристократией, над городскими коммунами и над народом в целом. Преследование еретиков находилось в ведении монархии и осуществлялось по ее собственному праву, а не во исполнение решения цер­ковных властей. Король строго ограничил юрисдикцию феодальных судов. Ни одному городу не удалось добиться статуса вольного города, все они возглав­лялись должностными лицами, назначенными королем. Все население было подчинено королевской власти непосредственно, и заговоры не только против короля, но также и против любого его ведущего сановника наказывались как государственная измена, laesio maiestatis.

Королевское верховенство не исключало, однако, прав подданных по отношению друг к другу и даже (в определенных границах) по отношению к королю. В отношении церкви норманнские короли в целом признавали юрисдикцию церковных судов, действующих на основе канонического права, по большинству типов дел с участием духовных лиц, а также по делам о духовных преступлениях мирян, брачных отношениях, завещаниях и любых спорах, где обе стороны соглашались подчиниться церковной юрисдикции. Церковные суды, конечно, сами находились под юрисдикцией короля как на­следственного папского легата. Обычно король подчинялся папским решениям и толкованиям права, а в противном случае его решение могло быть отменено папой. Норманнские короли, при всей их кесарепапистской политике, не от­рицали (в теории) верховенства папы в духовных вопросах. Даже император Фридрих II в знаменитом письме профессорам и студентам университета Бо­лоньи, в котором он утверждал, что император является наместником Бога на земле по всем светским вопросам, подтверждал, что папа является наме­стником Бога на земле по всем духовным делам . Таким образом, дуализм церкви и государства имел в Сицилийском королевстве, как и повсюду на Западе, важные конституционные и правовые последствия, хотя в Сицилии весы склонялись гораздо больше в пользу государства, чем в других местах.

Помимо правовых ограничений королевских полномочий и власти, на­кладываемых двойной юрисдикцией церковных и светских судов, имелись так­же правовые ограничения, связанные с двойной юрисдикцией в светской сфе-

ре — феодальных и королевских судов. Король строго ограничил феодальную юрисдикцию, особенно путем изъятия в пользу королевских судов дел о серь­езных преступлениях, совершенных светскими лицами, а также многих видов споров по фригольду. Тем не менее в отношении менее опасных преступлений и многих видов гражданских дел каждый феодальный сеньор имел свой соб­ственный суд, в котором участвовали его крестьяне. Это означало, что за пределами городов большая часть местного управления находилась в руках феодалов, правивших главным образом с помощью манориального права.

Кроме того, отношения сеньоров и вассалов регулировались феодаль­ным правом, которое также оказывало ограничивающее влияние на королев­ский абсолютизм. В XI столетии норманнские правители в Южной Италии раздавали завоеванные земли своим соотечественникам в качестве ленов, ли­шая прежних землевладельцев их собственности и создавая новую аристок­ратию. Наиболее крупные из новых землевладельцев получали свои поместья непосредственно от короля в качестве его главных ленников и несли обязан­ность предоставлять ему установленное число конных рыцарей для военной службы. Субфеодизация разрешалась, но субвассалы должны были поставлять на военную службу других, либо служить сами. Размер повинностей вассала господину должен был быть четко определен перед дарованием феода. Про­водились четкие различия между различными видами феодальных обяза­тельств. Сеньориальные суды имели компетенцию разрешать споры между господами и вассалами. Королевский суд сам мог выступать как феодальный, где судьями были высшие феодалы. Во всех этих отношениях норманнская Сицилия следовала модели, весьма похожей на модель, которой следовали нор­маннские правители в Англии и Нормандии. Сицилийский монарх господствовал над своими высшими вассалами, а также их собственными вассалами, в большей степени, чем английский. Тем не менее феодальная система в королевстве Си­цилии (особенно в Апулии, где центральная власть устанавливалась гораздо мед­леннее и было множество мелких феодов), подобно феодальной системе в Англии и Нормандии, а также во Франции, Германии и в других местах Западной Ев­ропы, сочетала элементы централизации и децентрализации, удерживая их вме­сте с помощью правовых учреждений и процедур.

Судебная власть короля осуществлялась непосредственно его собствен­ной "большой курией" (magna curia), состоявшей из него самого и главных должностных лиц его двора, а также различных светских и церковных са­новников. Однако с раннего периода также существовали профессиональные судьи, унаследованные от византийской системы правления. Рожер II исполь­зовал местных профессиональных судей (юстициариев) в городах и ввел так­же профессиональных судей в королевскую курию. Профессионалы стали иг­рать доминирующую, а после 1168 г. исключительную роль в центральном суде короля . Рожер II ввел также профессиональных юстициариев на про­винциальном уровне, в 1140-х гт. такие юстициарии, многие из которых были епископами и архиепископами, были назначены во все главные подразделения королевства. "Очевидно, группа судей назначалась в конкретный регион на несколько лет" Они обладали юрисдикцией в отношении серьезных пре­ступлений, включая грабеж, кражу со взломом, грабеж на большой дороге, изнасилование, убийство, ордалии, клевету уголовного характера и поджог. Менее опасные правонарушения разбирались королевскими должностными лицами меньшего ранга — бейлифами. Кроме того, компетенция провинци­альных юстициариев включала разрешение гражданских споров по поводу

земли или вилланов и жалоб о поборах королевских чиновников. Бейлифы;. имели юрисдикцию по гражданским делам, не связанным с феодальным зем­левладением.

Чарльз Хаскинс считает, что "нельзя найти различия между вопроса­ми, выносившимися в magna curia и представлявшимися на рассмотрение про­винциальных судей, так что, вероятно, это были просто две формы одной и той же королевской юрисдикции, но, по-видимому, жалобы подавались в magna curia в качестве суда первой инстанции, и судьи обычно действовали на основе королевских указаний ^

Процедура разных видов королевских судов (центрального, местного и городского) в норманнской Италии XII в. отличалась по различным типам дел. В ней также проявлялись следы многих различных традиций, включая норманнскую, лангобардскую, византийскую и арабскую. Под лангобардским влиянием сложилась практика использования местных мирян в качестве муд­рых советчиков судьям в определенных типах дел. Использовались также гер­манские божьи суды с испытанием огнем и водой и компургацией со стороны двенадцати лиц, а также норманнский суд посредством поединка. Однако под влиянием новой романистско-канонической процедуры XII столетия и новой схоластической правовой науки Рожер II ввел также следственную процедуру, в которой судья допрашивал свидетелей, включая свидетелей, представленных сторонами и исследовал письменные доказательства. Ст. 22 Ассиз Ариано предписывала, что "прилежное следствие должно исследовать аргументы, сви­детельства, письменные доказательства и другие указания на истину" и что судья не только должен уважать доказательства, представленные обвинением, но и "занимать серединную позицию по отношению к каждому лицу, чтобы он мог вынести приговор в соответствии с тщательно исследованными и имею­щими доказательственное значение свидетельствами". Это очень ранний пример введения системы рационального доказывания в королевских судах Европы. Ко­нечно, в каролингские времена использовались поиски доказательства с помощью допроса или следствия, но в гораздо более примитивной форме, для доказатель­ства фактов по гораздо более узкому кругу дел и только в суде самого короля или в судах специально назначенных церковных или дворянских сановников. Ассизы Ариано, напротив, устанавливали гораздо более разработанную проце­дуру, распространявшуюся на значительное множество дел во всех судах, имев­ших юрисдикцию по ним. Больше того, процедура использовалась не только на стадии судебного разбирательства для определения основных фактов правонару­шения, но также по уголовным делам, на стадии предварительного расследования для установления вероятного преступника .