Обмеження права на одержання відкритої інформації не допускається законом.

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 778

Прошли сутки с того момента, как группа покинула оазис. Позади осталось еще около тридцати пяти километров. К удивлению многих, темп движения оказался не слишком высок. Не помогло даже значительное облегчение снаряжения. Видимо, сказывалась накопившаяся за долгую экспедицию усталость. Очень сильно сдали Кроул и Кайнц. У немца было не столь крепкое здоровье, да и возраст давал себя знать. Олис же оказалась просто не готова к подобным нагрузкам. И все же разведчики упорно шли вперед. Они не знали, что их трюк со следами и переодеванием удался, и готовились к худшему. То и дело либо Ридле, либо Аято, либо Храбров поднимались на бархан и смотрели назад. Пока горизонт был чист. Это радовало. С момента высадки прошло уже пятнадцать дней. Ровно половина отмеренного землянам времени. Однако об этом никто не думал. Смерть порой была настолько близка, что подобный срок казался просто огромным. И как всегда бывает в таких случаях, судьба решила преподать людям хороший урок.

Олан двигался очень уверенно. Он, конечно, не заходил столь далеко от Клона, но слишком хорошо знал пустыню, чтобы обращать внимания на мелочи. Пару раз мальчик уводил группу от песчаных червей. Причем на этот раз не пришлось даже бежать. Подросток словно чувствовал приближающуюся опасность. Лишь на мгновение он склонялся, опускал ладонь в горячий песок и тотчас показывал направление, куда надо было двигаться. Чудовище не успевало даже начать свой ужасный процесс песковорота. Только теперь разведчики поняли, насколько важным было присутствие Олана в группе. Без этого юного клона они не прошли бы и двадцати километров по пустыне Смерти. В лесу их подстерегали одни опасности, здесь — совершенно другие. И учитывая силу мутации, риск нарастал с каждым мгновением.

Остановившись на очередной отдых, воины начали создавать навес. В такие минуты Олесь мечтал о хорошем, добром ливне. С грозой, с раскатистым громом и с невероятной свежестью в воздухе. Господи, как ему хотелось пройтись по широкому, заросшему высокой травой полю! Какое наслаждение упасть на еще мокрые от росы цветы и вдыхать их горьковатый терпкий аромат! Но где все это? Об этом было даже страшно подумать. Если выжить Храбров еще надеялся, а он верил в свою удачу, то вернуться домой шансов уж точно никаких. Все земляне теперь стали вечными наемниками Алана. Вырваться из цепей своих хозяев вряд ли удастся. Олесь взглянул на пылающий диск Сириуса, и тяжело вздохнув, спрятался в тень.

Через несколько минут вернулся с поста наблюдения Тино. Утирая пот, японец устало произнес:

— Все чисто, вблизи нет ни души. Будем надеяться, что Коун попался в нашу ловушку. Даже если он задержался часа на три — ему нас не догнать.

— Твои бы слова — да богу в уши, — проговорил Генрих. — Признаюсь честно, я на пределе. Два-три перехода еще выдержу, а дальше пойдете без меня.

— А большего и не понадобится, — вставил Ридле. — Если четвертый космодром пустышка — мы все покойники. Я вот только не знаю — как бы покрасивее умереть? Подыхать от болей в брюхе — довольно пошлое занятие. Набить морду Линку, что ли?

— Заткнись, пустомеля, — прикрикнул на юношу Аято. — Я вот о другом думаю. До цели еще около сотни километров, а у нас сплошные неприятности. Мало того, что Коун преследует группу, так мы еще задели и властелинов пустыни. Боюсь, скоро за нами вытянется целая цепочка врагов. Но и это полбеды. Между группой и космодромом находится город Морсвил. Судя по карте, до него от силы километров семьдесят. Во времена Оливии, как звездной державы, это был большой индустриальный центр. Двести лет назад в нем проживало больше двенадцати миллионов человек...

— Вряд ли он уцелел, — приподнялся на локте Виола. — Именно на такие города направляют ракеты во время первого удара. Разрушить коммуникации и промышленную структуру врага — вот главная задача начала войны. Тогда успех гарантирован Боюсь, что Морсвил еще в худшем состоянии, чем тот городок у места высадки. Вряд ли боеголовки промахнулись по такой мишени. Все остальное сделало время, ветер и пустыня. Не удивлюсь, если мы пройдем и даже не заметим некогда огромный город.

— Не исключено, — согласился самурай. — Однако может быть и другой вариант. Вдруг часть Морсвила уцелела. Там наверняка остались хоть какие-то, но дома. Запасы продовольствия, вода, остатки некогда могучей цивилизации.

— Хочешь сказать, что в столь безлюдном месте город может оказаться убежищем для разного рода проходимцев, — догадался Храбров.

— Не только, — возразил Тино. — Там могут быть и вполне нормальные люди. Однако все, с кем мы сталкивались на планете, говорили, что мутанты идут из пустыни Смерти. Том прав, и Морсвил наверняка подвергся удару ядерных ракет. А вот последствия...

— Гадать бесполезно, — произнес граф. — Для того чтобы обойти город, нам придется сделать большой крюк. Это неприемлемо. Придется самим убедиться в достоверности ваших гипотез.

— Да и я о том же, — усмехнулся японец. — Не было бы новых проблем.

День прошел относительно спокойно. Дежурства на барханах никто не нес — слишком это было утомительно, да и не целесообразно. Никто из разведчиков не верил, что Коун решится двигаться в полуденную жару. Тем не менее раз в полчаса кто-то из солдат поднимался на ближайшую дюну и осматривал окрестности в бинокль. Они были совершенно безжизненными. За два часа до захода Сириуса группа начала упаковывать снаряжение, а еще через пятнадцать минут вытянувшись в колонну, она двинулась дальше. Несмотря на продолжительный отдых, люди шли очень тяжело. Каждый километр давался с невероятным трудом Дело дошло до того, что Олан уходил далеко вперед и дожидался разведчиков минут пять-шесть. Так продолжалось целый час. Постепенно люди привыкли, и темп движения начал расти. Земляне и аланцы превратились в каких-то роботов. Никаких разговоров, никаких мыслей, никаких улыбок — только вперед. Внутренних сил хватило лишь на то, чтобы переставлять ноги.

И именно в этот миг их проводник вдруг замер, как вкопанный. Мальчик настороженно осматривался по сторонам, несколько раз поднимал вверх руку. Наконец он обернулся к разведчикам и с дрожью в голосе вымолвил:

— Я боюсь ошибиться, но, кажется, на нас надвигается песчаный ураган. Он идет с юго-востока и его передовой фронт будет здесь примерно через полчаса.

— Отлично, — с трудом выдавил улыбку Освальд. — Мы успеем пройти еще километра три...

— Нет! — отрицательно покачал головой подросток, — Вы меня неправильно поняли. У нас нет ни минуты свободного времени. Ураган в пустыне Смерти — это самое страшное, что может случиться здесь с человеком. И нам не повезло. Лет семь назад Клон потерял одиннадцать мужчин. Они не дошли до оазиса всего шесть километров.

— Это настолько серьезно? — спросил Аято.

— Да, — ответил Олан. — Сила ветра бывает просто огромна. Он все сметает со своего пути, ни один человек не может удержаться на ногах. А следом летят тонны мелкого колючего песка. Ты даже не успеваешь ничего понять, как им уже забиты твои уши, нос, рот...

— Послушайте, какой ураган? — вновь вмешался в разговор Ридле. — Я же не слепой. Даже в этих сумерках, отчетливо видно, что небо совершенно чистое. Нам идти и идти, а мы занимаемся какой-то ерундой.

— Это не ерунда, — проговорил Каину. — Не думаю, что мальчик будет поднимать тревогу напрасно. Мы уже не раз убеждались в его знании законов пустыни. Если не видны признаки надвигающегося урагана, это не значит, что его нет. Лучше нам подстраховаться.

— Я поддерживаю графа, — вставил Храбров. — Мы слишком плохо знаем Таскону, чтобы делать поспешные выводы. Олан, ты достаточно уверен в своих догадках?

— Теперь, да! — твердо сказал юный клон. — Передовой фронт ветра примерно в пятидесяти километрах от нас. Я уже ощущаю летящую пыль. У нас в запасе не больше двадцати пяти минут.

— Тогда чего мы стоим? Что надо делать? — выкрикнул Тино.

— Я... дело в том... в общем, я никогда не попадал в такую ситуацию, — неуверенно начал подросток. — Однако меня учили, как надо защищаться от урагана, если он застал тебя в пустыне...

— Ну же, ну? — поторопила его Линда.

— Найти мощный, но не самый высокий бархан, выбрать сторону, противоположную направлению ветра, — вспомнил заученный наизусть урок Олан. — Сделать укрытие, легкую обваловку и постоянно следить за движением песка.

— Вперед! — скомандовал Генрих.

Поиски не заняли много времени. Подходящее место было найдено самим Оланом, и спорить никто не стал. Сейчас существование группы зависело только от этого худенького, темноволосого мальчугана. Зато сооружением укрытия занялись мужчины. Их усердие удвоилось, когда через пятнадцать минут на юго-востоке показалась сплошная сероватая стена. Она надвигалась с сумасшедшей скоростью. И точно так же работали разведчики. Теперь не бездельничал уже никто. В результате получилось довольно глубокое убежище, накрытое одеялами, плащами и прочным тентом, который оказался в рюкзаке запасливого клона. Он знал, куда шел, и предвидел любые неприятности. Люди с трудом поместились в этом импровизированном сооружении, но времени на расширение уже не осталось. На всякий случай, каждый из разведчиков держал край крыши. И как оказалось, эта мера была вовсе не напрасна. Передовой шквал урагана обрушился на бархан с огромной силой. Десятки килограммов песка рухнули на тент. Его пришлось подпереть спинами. Однако это было лишь начало. Почти тотчас ветер сбросил весь груз и принялся рвать материал тента. Теперь уже надо было удерживать хрупкую крышу руками. В пустыне творилось что-то невообразимое. Полнейшая мгла, летящий со всех сторон песок и ужасающий дикий рев урагана. Несмотря на то, что передовой фронт прошел, ветер почти не ослабел. В какой-то момент от резкого рывка отлетело в сторону одеяло, удерживаемое Виолой и Салан. На разведчиков сразу посыпались груды песка. Ценой невообразимых усилий, брешь в крыше все же удалось заделать. И лишь спустя час ураган начал понемногу утихать. Опустившись на колени, Кайнц устало произнес:

— Слава Богу, это сумасшествие заканчивается. Даже не представляю, что бы с нами случилось, застань ураган группу на открытой местности...

— Тут и гадать нечего, — откликнулся Аято. — Нас бы просто разбросало в разные стороны и засыпало песком. Ни малейших шансов на спасение.

— Это верно, — поддержал Виола японца. — Мы в который раз спаслись только благодаря Олану. Теперь еще переждать несколько часов, и можно двигаться в путь. До утра у нас есть время. Километров десять осилим...

— Вряд ли, — возразил подросток. — Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что ураган закончился. Прошел лишь его передовой фронт. Он, конечно, самый опасный, но далеко не последний. Поднято в воздух огромное количество песка, дует сильный ветер. Прежде, чем все это осядет, пройдут дни, а может даже декады...

— Что? — изумленно и испуганно выкрикнул Ридле. — Повтори, что ты сказал?!

— Пройдут дни, может быть, декады, — спокойно сказал мальчик. — Однажды ураган продолжался почти тридцать суток. Я это хорошо помню, он был всего пару лет назад.

Наступила гнетущая тишина. Лишь вой ветра и шуршание песка нарушали ее, но об этом никто не думал. Над группой нависла куда более сильная угроза, чем отряд Коуна или мутанты. Им могло просто не хватить времени. Природа безжалостна к интересам человека. Откинувшись на спину, Храбров чуть истерически рассмеялся:

— Все! Пришли. На этом летопись наших приключений заканчивается. Хвала предусмотрительности аланцев!

— Кто мог знать, что здесь так значительно изменился климат? — воскликнула Олис. — Предвидеть все невозможно.

— А надо бы, — гневно возразил русич. — Двести лет — большой срок. Особенно когда применяешь на планете ядерное оружие, а потом захватываешь ее.

— Мы не имеем никакого отношения к трагедии, случившейся на Тасконе, — столь же яростно ответила Кроул.

— Тогда почему все местные жители так ненавидят Алан? — иронично усмехнулся юноша.

— Это нелепость, ошибка. Так гораздо легче объяснить причины произошедшей катастрофы. Нашел врага, свалил на него всю вину — вот и решены проблемы, — произнесла девушка.

— Не слишком ли все просто? А как насчет подлинных фактов...

После этих слов Олесь потянулся к рюкзаку и наполовину достал журнал в ярко-красном переплете. Закончить движение он не сумел. Его руку перехватил Тино.

— Не стоит это делать сейчас. Там слишком много лишнего, чего знать аланцам не положено, — проговорил самурай.

В укрытии вспыхнуло сразу несколько фонариков. Их лучи сошлись на Аято и Храброве. Однако это ничуть не смутило воинов. Русич уже успокоился и спокойно застегнул рюкзак.

— Я так понимаю, что это открытый бунт? — спросил лейтенант Виола.

— Бунт? — рассмеялся японец. — Разве это возможно? Нам четверым осталось жить всего четырнадцать суток, а ураган может продлиться чуть ли не вдвое дольше. Нет! Просто даже у обреченных рабов могут быть свои тайны.

— Но не от нас же... — с обидой в голосе вымолвил Ридле.

— Конечно, нет, — ответил Тино. — Это была вынужденная мера. Я могу сказать лишь, что в книге, которую нашел Олесь, почти неопровержимые доказательства причастности Алана к гибели Тасконской цивилизации. Во всяком случае, об этом свидетельствуют оливийцы, проживавшие здесь двести лет назад.

— Ложь! — воскликнула Олис. — Мы мирный народ.

— О, да, — согласился Храбров, — но этого не скажешь о вашем Великом Координаторе. Его стремления не столь чисты и откровенны.

Это было оскорбление, которое аланцы снести не могли. Их руки потянулись к арбалетам, однако с реакцией наемников им было трудно соперничать. Четыре острых кинжала блеснули в свете фонарей. Места в укрытии явно не хватало для большой драки. Да, впрочем, она и не состоялась бы. Увидев столько клинков, аланцы тотчас опустили оружие.

— Вы можете болтать все, что угодно, но имя Великого Координатора попрошу не трогать, — спустя минуту произнес Том. — Он сделал для нашей планеты больше, чем целое поколение людей. Благодаря ему, на Алане сотни лет мир и порядок...

— Так ведь он вылепил из вас... — начал было Олесь, но Кайнц его остановил.

— Виола прав, — негромко сказал граф. — Это не наше дело. Мы, пусть и вынуждено, но нанялись на работу и должны ее выполнить. У каждого народа свои боги.

— У нас одна цель, и мне кажется не этично прятать от товарищей ценную информацию, — более миролюбиво проговорила Салан, — быть может, она и нам раскроет глаза на истину.

— Все так, Линда, — улыбнулся Аято. — Однако если ваши глаза не раскроются очень широко, могут пострадать еще миллионы людей.

— Это меняет дело, — согласилась аланка. — Мы больше не будем настаивать. Вы покажете нам книгу только тогда, когда сами пожелаете этого. В конце концов, она принадлежит Храброву по праву.

В момент ссоры все совершенно забыли об Олане. Мальчик сидел у самого выхода и чуть ли не с ужасом слушал реплики разведчиков. Оказывается, аланцы, о которых столько говорили в Клоне, — обычные люди. Две симпатичные девушки и Виола являются выходцами с этой ужасной планеты. О том, что цивилизация Тасконы уничтожена Аланом, в оазисе знал каждый ребенок. Как? Эти сведения стерлись, исчезли в сменяющих друг друга поколениях. Да и другие заботы были у жителей пустыни. В тот момент, когда воины схватились за оружие, подросток не сомневался, что прольется кровь. Слава богу, обошлось без этого. Став невольным свидетелем, Олан понял, что четверо солдат находятся в критическом положении. Аланцы их заставили выполнять какую-то задачу, но время истекает, а ураган не дает им возможности двигаться вперед. И эта информация не прибавила симпатий к Алану. Мальчик поддернул тент, часть песка тонкой струйкой просыпалась в убежище. И тотчас семь пар глаз уставились на клона. Только теперь до разведчиков дошло, что они наговорили слишком много лишнего.

— Проклятие! — выругался Ридле. — Болтаете черт знает что. Объясняйтесь сами, я тут ни при чем.

Храбров повернулся к подростку и извиняющимся тоном проговорил:

— Теперь ты знаешь правду. Наша экспедиция приведет на планету войска Алана. Хорошо это или плохо, я не знаю. Скажу лишь, что мы, земляне, делаем это не по своей воле. Однако выбора у нас нет.

— Понимаю, — кивнул головой Олан.

— Мы не будем тебя удерживать, если ты решишь после урагана вернуться в Клон. Без твоей помощи отряду придется очень тяжело, но... — закончить русич не успел.

Налетел новый шквал ветра, и разведчикам вновь пришлось удерживать крышу. Тем не менее, песка внутри укрытия насыпалось очень много. Пришлось открыть узкий лаз и выбрасывать его наружу. Люди работали не покладая рук около часа. Затем ветер начал постепенно утихать. Высунувшись наружу, Олесь понял, что подросток вновь оказался прав. Тонны песка кружили в воздухе, поднимаясь, наверное, до самых верхних слоев атмосферы. Подобное безумие не могло закончиться за пару часов. А уж идти сейчас по пустыне было равносильно самоубийству. Закрыв лаз, Храбров повернулся к друзьям и вымолвил:

— Мы действительно попали в ловушку. Ураган раньше, чем через несколько дней, не закончится. Остается только уповать на милость Божью.

— Это верно, — согласился Кайнц, доставая из-под рубахи крест. — Будем надеяться, что хоть суток пять нам останется на выполнение задачи.

Генрих почти точно угадал продолжительность буйства стихии. Порывы ветра продолжались семь дней и еще четверо суток оседал песок. Все это время разведчики находились в своем маленьком укрытии. Теснота была просто ужасная — не вытянуть ноги, не расправить плечи. Приходилось только сидеть. Больше всего люди мечтали о возможности встать, потянуться, высоко поднять голову. Однако наибольшей проблемой оказался выход из убежища. Осознали это разведчики уже через несколько часов после начала урагана. Первым не выдержал Освальд.

— Все! — воскликнул немец, — я больше не могу. Терпеть дальше нет сил. Делать это здесь неэтично, да и, с точки зрения гигиены, нельзя.

Ридле обвязал себя прочным тросом, откинул полог и вылез наружу. Он отсутствовал не более пяти минут, но остальным это время показалось вечностью. В этот момент, когда Аято и Храбров уже хотели тянуть канат назад, Освальд вернулся. Зрелище было мрачным и комическим одновременно. Юноша пытался вытряхнуть из одежды песок, но удавалось это с трудом. Мало того, у него в ушах, носу, волосах его было ничуть не меньше. Наконец, сделав несколько глотков из фляги и прекратив борьбу за чистоту, Ридле громко произнес:

— Это настоящий кошмар. Я отошел от укрытия от силы метров на пять и тут же потерял его из виду. Ориентация теряется полностью. Вокруг только летящий песок. Такое впечатление, что стоит остановиться, и тебя тотчас занесет по шею. А уж сесть...

Постепенно люди привыкли и к этому неудобству. Хотя каждый оттягивал нужду до последнего. Хуже всего, понятно, приходилось девушкам. Во-первых, из-за физиологических различий, во-вторых, у них возникали чисто женские проблемы, ну, и в-третьих, по нравственным соображениям. Большую часть группы все же составляли мужчины. И если Салан особенно не церемонилась, то Олис стеснялась подобного положения. Впрочем, по этому поводу, земляне подшучивали лишь над собой. Постепенно напряженность между аланцами и наемниками исчезла. Все прекрасно понимали, что от них теперь ничего не зависит. А потому не стоит тратить нервную энергию понапрасну. Теперь, если споры и возникали, они не несли в себе враждебности и агрессии. В основном же и те, и другие предавались воспоминаниям. Как оказалось, жизнь Виолы и Салан была не столь уж легкой. Неплохое воспитание и образование, хорошая семья, но оба не прошли контрольный тест на внушаемость. Именно поэтому их и отправили на внешнюю орбиту Алана. Затем обучение в специальных подразделениях, боевые операции на астероидах и дальних планетах. А теперь вот Таскона. И хотя они жили в отличных условиях на космических базах, оба понимали, что являются далеко не полноправными гражданами великой цивилизации. И Виола, и Салан были такими же псами войны, как и земляне. Совсем по-другому сложилась жизнь у Кроул. Дочь Посвященного, великолепные перспективы, отличные рекомендации. Она сама напросилась в экспедицию. Что ее гнало сюда? Любопытство? Возможно. Однако гораздо больше — тщеславие. Это был самый легкий способ перепрыгнуть через несколько ступеней карьеры. Ну, и конечно, огромная вера в величие Алана. Девушка считала своим долгом участвовать в покорении Тасконы. Но все меняется. За прошедшие дни Олис уже не была так уверена в своих убеждениях. Частые разговоры с Линдой, общение с Виолой и Бартоном, и конечно, влияние землян, заставили ее посмотреть на жизнь другими глазами. Теперь цели экспедиции не казались столь простыми и благородными. Заронили в ее душу сомнения и слова Храброва. сл дь Великий Координатор действительно существовал двести лет назад. А если он, правда, организовал катастрофу на Тасконе? Нет! Этого не может быть. В это она не поверит никогда!

И все же больше говорили земляне. А им было что рассказать. Люди выросшие в разных местах планеты, воспитанные в разных культурах, они делились своими впечатлениями. На основе полученных от аланцев знаний, используя жизненный опыт многих поколений, воины уже по-другому оценивали свою родину. Наемники как бы со стороны увидели и себя, и свой народ. Трудно было не согласиться, что мир на Земле дик, жесток и несправедлив. И тем не менее, он прекрасен. Какие леса, поля, озера, реки, горы! Все это восхитительно, одурманивающе красиво и, главное, неповторимо. Да и люди, в массе своей, не так уж злы, как кажется на первый взгляд. Они гостеприимны, радушны и готовы помочь ближнему. Недаром к этому призывают все религии планеты. Губит землян их алчность, жажда власти. Но кому не свойственны эти пороки? Это тяжкий крест всех разумных существ. И неважно, на какой ступени развития находится цивилизация. Опасность самоуничтожения лишь возрастает, и пример Тасконы весьма нагляден. Но об этом не хотелось говорить. Храбров, Аято, Кайнц и Ридле рассказывали о другом. О городах, обычаях, одежде, женщинах. Порой их взгляды настолько различались, что даже не верилось, что они с одной планеты.

И больше всего это интересовало Олана. Мальчик не пропускал ни единого слова. Еще бы! Он столкнулся с выходцами с двух совершенно разных планет. Для подростка с Оливии, где уже два века царило запустение — это было просто чудо. Впрочем, описания быта, этикета, обычаев очень понравились и аланцам. Их внешнее наблюдение за планетой не давало такой информации. Как живут простые земляне, можно было узнать только из личного общения, а это категорически запрещалось кодексом космической службы. И пожалуй, только теперь аланцы поняли — почему. Раньше они относились к жителям других планет, как к существам второго сорта. Дикари, варвары — вот самые распространенные эпитеты. Однако это оказалось вовсе не так. Уступая в уровне развития, земляне обладали самобытной и очень своеобразной культурой. Да, она значительно отличалась от аланской. но была весьма интересна и имела право на существование.

Десять суток — как мало это в жизни человека... однако для разведчиков они растянулись в вечность. Казалось, что ураган не кончится никогда. За все это время лучи Сириуса ни разу не достигли поверхности пустыни, и ночью было по-настоящему холодно. Впрочем, люди совершенно потеряли ориентацию. Когда ночь, когда день — не мог сказать никто. Вокруг был лишь крутящийся в воздухе песок. Прошедшие сутки считались по часам, и все ближе и ближе была цифра тридцать. Шансов на удачное окончание экспедиции становилось все меньше. В какой-то момент разведчиков охватила апатия. Стихли разговоры, угасли споры. Люди больше спали и изредка ели. Впрочем, даже это делали скорее по необходимости, чем по желанию. Складывалось такое впечатление, что все смирились со своей судьбой. Но это было не так. Внутренне разведчики готовились к самому худшему. Понимая свою обреченность, они не собирались сдаваться. И постепенно в их умах зрело совершенно безумное решение. Высказал его на исходе десятых суток Аято.

— Вы как хотите, — вымолвил японец, — а я подыхать в этой норе не собираюсь. До космодрома около ста десяти километров. Три дня пути. Ураган, конечно, большая помеха, но зато и жары нет. Так что ровно за семьдесят пять часов до смерти я выдвигаюсь.

— Я тоже, — почти мгновенно отреагировал Ридле. — Лучше умереть в борьбе, чем как загнанная в угол крыса.

Никто из аланцев не произнес ни слова. Виола и Салан обменялись взглядами, но решение принято не было. До критической отметки оставалось ровно пять суток. И все же судьба смиловалась над группой. Буквально спустя пару часов после этого разговора Олан вылез из укрытия и тотчас вернулся обратно. Его лицо буквально сияло от счастья.

— Я видел Сириус, — радостно воскликнул клон. — Песок почти осел. Еще несколько часов, и можно будет идти.

— Спасибо тебе, Господи, — вымолвил Генрих, крестясь. — Ты не покинул нас в эту трудную минуту, а значит, миссия наша не напрасна.

Но его слова уже никто не слышал. С воплями и криками разведчики бросились наружу. Толкаясь, сбивая друг друга, люди вылезали из укрытия. Песок по-прежнему кружил вокруг, но уже не был так плотен. И земляне, и аланцы без труда различали вверху с трудом пробивающиеся лучи могучего белого гиганта. Веселье продолжалось недолго. Стоило кому-то открыть рот, как мельчайшая песчаная пыль заставляла человека немедленно замолчать. Спустя пару минут разведчики вновь забрались в свое убежище.

— Ну что? — спросил не двинувшийся с места граф.

— Олан, как всегда, прав, — ответил, отплевываясь, Храбров. — Похоже, что наше заточение заканчивается. Песок, действительно, почти осел. Если не будет сильного ветра, скоро двинемся в дорогу.

— Тогда следует хорошо выспаться, — произнес Кайнц. — Терять время больше нельзя.

Несмотря на оптимистические прогнозы подростка, раньше, чем через сутки, группа не смогла тронуться в путь. Ожидание выматывало еще больше, чем безысходность. То и дело вылезая из укрытия, люди ни с чем возвращались обратно. И вот наступило еще одно утро. Откинув полог, Тино не поверил своим глазам. В ранний предрассветный час он отчетливо видел небо, звезды и ближайшие барханы. Из гортани японца вырвался дикий нечленораздельный вопль. Тотчас все разведчики вскочили на ноги. В один миг убежище, которое спасало их одиннадцать суток, было разобрано. Генрих командовал властно и уверенно. Отдохнувшие, вновь обретшие надежду люди работали, словно единый механизм. Спустя всего полчаса вещи были упакованы в рюкзаки, и группа застыла в ожидании. Теперь взгляды воинов сосредоточились на худеньком черноволосом мальчугане.

— Что ты решил, Олан? — спросил Олесь.

Несколько секунд подросток мигал, затем взял за лямки свой рюкзак и закинул его за спину.

— Я иду с вами, — вымолвил он. — Я долго думал и решил, что будет нечестно бросить вас на полпути. Война была очень давно, ее не помнил даже мой дед. Так почему я должен становиться судьей? В конце концов, именно вы спасли меня и мою деревню. Что принесет появление войск Алана на Оливии, сказать трудно. Пусть нас рассудит время.

— Ну и хорошо, — облегченно выдохнул русич. — Честно говоря, нам без тебя пришлось бы тяжко.

— Я знаю, — рассмеялся Олан.

Конфликт был улажен, и разведчики двинулись к космодрому. До цели им осталось сто десять километров. Много это или мало? Конечно, мало, если посчитать, сколько уже пройдено, и безумно много, если знаешь, что жить тебе осталось всего четверо суток. За дни урагана запасы группы значительно поубавились, и идти было гораздо легче. Поэтому не случайно, что уже в первый час позади осталось около шести километров. Таким темпом люди могли дойти до конечной точки всего за два перехода. Если, конечно, на их пути не встретится никаких препятствий...

* * *

Отряд Коуна вышел из оазиса, как только спала жара. И хотя Сириус был еще достаточно высоко, советник отчаянно гнал бандитов вперед. Он не расстался с надеждой догнать группу, а потому не давал послабления никому. Позади колонны двигались Хиндс и Мелин, они особенно не церемонились с отстающими. Кому-то достался крепкий пинок, кому-то — удар кулаком, а кому-то на спину обрушилось древко копья. Солдаты, конечно, роптали, ругались последними словами, но открыто никто бунт не поднимал. Отлично действовал Алонс. Он был настоящим следопытом. Дважды, как только следы на песке делали резкий зигзаг, тасконец призывал всех бежать. И оказалось, мера предосторожности была не напрасной. Почти тотчас песок начинал вращаться, а спустя несколько минут внизу появлялась ужасная и уродливая пасть чудовища. В обоих случаях не пострадал ни один бандит. Вытирая пот, Линк с долей восхищения в голосе проговорил:

— Отличная работа, Алонс. Благодаря твоей интуиции, мы удачно избежали опасности. Ты начинаешь разбираться в повадках этой твари.

— Если бы так... — возразил следопыт. — Я лишь ориентировался по поведению разведчиков. А вот у них, действительно, великолепный проводник. Он обнаруживает песчаного червя задолго до того момента, когда хищник начинает атаку. Оба раза чудовище даже не успело создать воронку. Хотел бы я знать, как мальчишке удается это.

— Что верно, то верно, — согласился аланец. — Порой я начинаю верить в некие высшие силы. И как это ни печально, но помогают они моим врагам. Прошло уже пятнадцать суток, а разведчики так и выскальзывают из наших рук. И каждый раз это делается с чьей-то помощью. Ну скажи, разве реально в огромной пустыне найти пацана, который в благодарность за спасение станет твоим проводником?

— Конечно, нет, — вмешался Агадай и тут же добавил: — А ты бы стал нападать на властелина пустыни, ради какого-то мальчишки-оборванца?

Коун резко обернулся и хотел что-то ответить, но слов не нашел. На раздумье понадобилось минуты две.

— Пожалуй, нет, — наконец вымолвил советник.

— Вот в этом-то и дело, — усмехнулся монгол. — Все различие в поступках. Я не говорю об аланцах. Они ничего в группе не решают. Зато оставшиеся пять землян...

— Четверо, — поправил Алонс.

— До нападения их было пятеро, и кто погиб, мы пока не знаем. Так вот, из этих пятерых трое наверняка пойдут на такой риск. Аято соблюдает лишь одному ему известный кодекс чести, Ридле — мальчишка, и таким свойственны благородные порывы, а Храбров так воспитан изначально. Этого последнего надо опасаться больше других. Он молод, но рассуждает всегда очень здраво. Там, на первом космодроме, это была его идея помочь лемам. Я хорошо знаю эту нацию. Они считают себя великим народом, а потому часто проявляют великодушие, доброту, милосердие. Порой это их губит, но такими уж русичи рождаются. На Земле я воевал против них. В бою это страшные воины. Они бьются до конца. Победа или смерть. И я не встречал худших рабов. В любой момент такой невольник всадит тебе кинжал в спину.

— Что ж, судя по описанию Талана, именно этому Храброву мы обязаны всеми проблемами, — улыбнулся следопыт. — Аланцы удачно подобрали группу. Будь в ней побольше таких солдат, как Агадай, вряд ли она продвинулась бы далеко. А так, действия этого парня вполне последовательны. Раз на планете у него есть враги, надо завести побольше друзей. И удается ему это просто блестяще.

— Ничего, посчитаемся и с этим ублюдком, — зло произнес Коун.

— А вот это будет очень сложно, — возразил Талан. — Олесь владеет мечом лучше всех остальных. Бойцов подобного класса я видел немного, а битв в моей жизни было достаточно. Меч в его руке — словно одно целое с ней. Ты не успеваешь даже подумать, а лезвие уже коснулось твоего тела. Лучший способ — прикончить его из арбалетов. Тем более, что они теперь без щитов и доспехов.

— Так и сделаем, — согласился советник.

Отряд двинулся дальше. Уже прошли сутки, как преследование возобновилось. Люди были вымотаны до предела, но Линк упорно поддерживал максимальный темп. Постепенно Сириус опускался все ниже и ниже к горизонту. Наступала вечерняя прохлада. Отставание от разведчиков составляло около десяти часов, и Коун стремился сократить его любой ценой. Он уже подумывал о том, чтобы бросить человек десять наиболее слабых, однако боялся, что они тотчас вернутся в оазис и не пойдут дальше. Именно в этот момент и остановился Алонс. Тревожно вглядываясь вдаль, тасконец явно тормозил колонну.

— Что случилось? — спросил Линк.

Вместо ответа следопыт указал на темно-серую тучу на юго-востоке.

— И что там такого? — непонимающе вымолвил аланец.

— Мне не нравится эта туча, — произнес Алонс. — Она слишком быстро приближается. Ничего подобного я раньше не видел.

— Подумаешь! — вмешался в разговор Хиндс. — Облако, как облако. Помочит нас немного дождиком, так ведь это даже приятно. Я уверен, что парни здорово взбодрятся.

— А ведь он прав, — поддержал телохранителя советник.

— Вам виднее, — пожал плечами тасконец.

Однако уйти далеко бандиты не успели. Уже через пятнадцать минут Алонс остановился вторично. На этот раз все воины с удивлением и испугом наблюдали за приближением тучи.

— Проклятие! — выругался следопыт. — Это же песчаный ураган. Я о нем однажды слышал. Говорят, что передовой фронт без труда отбрасывает человека на несколько сот метров.

— Не может быть, — с дрожью в голосе вымолвил Мелин.

— А вот ты сейчас это и проверишь, — с горькой иронией усмехнулся Агадай.

Между тем огромная песчаная стена приближалась с каждой секундой. Теперь уже без труда можно было увидеть, как разлетаются в стороны барханы под ударами сильного ветра.

— Что же делать? — испуганно закричал телохранитель Коуна.

— Зарываться, — ответил Алонс и бросился к одной из дюн.

Его примеру последовали остальные воины. Рядом со следопытом работали Линк, Хиндс, Агадай и еще пятеро бандитов. Обернувшись к советнику, тасконец негромко произнес:

— Позаботься о продовольствии и воде. Ураган может и затянуться.

Аланец сразу понял своего проводника. Движение руки — и Хиндс приволок еще двух воинов с огромными рюкзаками. Вскоре укрытие было готово. Кое-как разместившись в яме, бандиты начали натягивать тенты. Они успели сделать это в самый последний момент. Порыв ветра огромной силы обрушился на пустыню. Только неимоверными усилиями солдатам удалось удержать хрупкую крышу. Что произошло с остальной частью отряда, Коун не знал. Однако то, что не все успели спрятаться, было ясно сразу. Сквозь узкую щель, Талан отчетливо видел, как кого-то из воинов ураган сбил с ног, высоко поднял вверх и откинул куда-то далеко за бархан. Шансов спастись у несчастного не было никаких. Около получаса сквозь свист и завывание ветра до укрывшихся людей донеслись крики обреченных. Однако выглянув наружу, Линк сразу понял, что помочь им бессилен. Его отряд наверняка уменьшился еще на несколько человек. Проклятая пустыня! Она пожирала людей, словно хищное животное. В полном мраке убежища неожиданно вспыхнул луч фонаря. Луч прошел по кругу, и тотчас раздался голос Агадая.

— Одиннадцать человек. Не так уж мало для столь тесного укрытия. Хорошо хоть додумались захватить пищу и воду. Кстати, я не вижу Мелина.

— Его нет, — откликнулся Хиндс. — Он так напугался, что в штаны наложил. Бегал, чего-то орал. Совсем у парня башку заклинило.

— А, — протянул монгол, — тогда не исключено, что это его унесло первым ударом. Видно, он мой совет принял дословно.

Шутка была довольно мрачной, но бандитам понравилась. Пережив испуг, они теперь от души хохотали над несчастьем других. Однако такое положение вещей вовсе не радовало советника. Ему было наплевать на солдат, когда их много. Коун никогда не берег своих подчиненных, потому что знал — подобными отбросами Оливия буквально кишит. Теперь же он оказался в весьма затруднительном положении. Отряд и так сократился более, чем на половину. Сколько уцелеет после урагана, вообще, сказать сложно. Обернувшись к Алонсу, аланец тихо спросил:

— Как думаешь, многие успели спрятаться?

Тасконец ответил не сразу, словно что-то вспоминал или считал. Лишь спустя минуту он проговорил:

— Я видел, как еще три группы рыли укрытия. Успели они или нет, не знаю. Будем надеяться, что потери не заставят нас повернуть назад.

Услышав эти слова, Линк даже вздрогнул. Следопыт словно прочитал его собственные мысли. Признаться себе в этом Коун не решался. Теперь же он отчетливо понял — одиннадцати человек мало для того, чтобы остановить землян. Но вернуться в Наску значит признать свое поражение. Правда, есть еще шанс, что и четвертый космодром разрушен. Тогда экспедиция разведчиков потеряет смысл. А если нет? Позволить себе такой риск советник не мог.

— Мы в любом случае движемся дальше, — произнес Линк. — Поворот назад будет только тогда, когда я увижу тела всех семи разведчиков или хотя бы аланцев. В противном случае, на Таскону высадятся регулярные войсковые части Алана. Против их оружия мы будем бессильны.

На этот раз советник говорил довольно громко, чтобы слышали все присутствующие. Нельзя сказать, что подобное заявление обрадовало бандитов. Кое-кто из них надеялся на изменение маршрута. Однако возражать не решился даже Хиндс.

К удивлению и радости Коуна, ураган затянулся надолго. Проходили часы, дни, а в пустыне по-прежнему свирепствовал ветер и песок. Было ясно, что в такой ситуации разведчики вряд ли рискнут продолжить путь. В душе преследователи рассчитывали на пятнадцать-двадцать суток. Тогда природа за них сделает самую грязную работу. Прикончить уцелевших аланцев не составит много труда. И лишь один человек в укрытии не радовался вынужденной задержке. Это был Агадай. Теперь он точно знал, что Линк его обманул Никакого противоядия в Наске нет. Талан проклинал себя за легковерность и клялся отомстить советнику. Но надежда умирает последней, и монгол не спешил. Пока есть в запасе хоть несколько часов — ничего не потеряно.

Запасов продовольствия и воды вполне хватило на одиннадцать человек. А потому бандиты наслаждались спокойствием и отдыхом. Конечно, не хватало вина и женщин, но все в свое время. Истекут злосчастные тридцать дней, и можно двигаться к родным местам. Понимая, как опасен Агадай, Коун приказал своему телохранителю за сутки до окончания срока прикончить землянина. Рисковать своей жизнью советник не собирался. Зато прекрасно понимал, на что способен обреченный монгол. Но выполнить приказание Хиндс не успел. На одиннадцатые сутки урагана песок начал оседать, и вскоре бандиты увидели чистое небо и появляющийся из-за горизонта диск Сириуса. Откинув навес в сторону, первым вылез Алонс. Широко раскинув руки, тасконец с удовольствием потянулся. Вслед за ним начали выбираться и остальные воины.

— Вот проклятие! — проговорил Линк. — Четырех суток не хватило. Теперь вновь придется догонять группу.

— Тут уж ничего не изменишь, — ответил следопыт. — Лучше не терять время и поискать остальных людей. Может, кто и спасся.

Солдаты разбрелись по пустыне, окликая по именам своих товарищей. И их усилия не были напрасны. Почти сразу у двух соседних барханов осыпался песок, и на поверхности показались головы уцелевших бандитов. В одном из укрытий оказалось тринадцать человек. Они тоже вовремя запаслись водой и продовольствием, а потому переждали стихию относительно легко. А вот во втором убежище произошло нечто ужасное. В него спрятались шестеро. Воины благодарили судьбу, что ураган пронесся над ними, и лишь через пару суток люди осознали надвигающуюся беду. Вынужденный плен затягивался, а продовольствия ни у кого не было. В отряде его несли специально назначенные солдаты. Никто из этой группы к ним не принадлежал. Терпение бандитов длилось недолго. Уже на пятый день два наиболее сильных воина приняли совместное решение. Удары кинжалов — и один их товарищ простился с жизнью. Нельзя сказать, что все сразу набросились пожирать беднягу, но рано или поздно голод заставил живых делать это. К концу заточения, от всего тела осталось лишь две ноги. Продлись ураган еще дней десять, и не исключено, что произошло бы повторное убийство. Глядя на появляющихся из укрытия людей и на обглоданные человеческие кости, Алонс невольно отвернулся в сторону. Потрясены были и многие другие. Убить человека, бросить его на съедение диким зверям — это считалось нормой, но есть жертву... На подобное большинство отряда пока было неспособно. Тем не менее, случившееся вызвало бурную реакцию Хиндса. Для этого гиганта не существовало никаких норм.

— Интересно, интересно, — с идиотской ухмылкой произнес телохранитель. — Кого это вы слопали? Вкусный, наверное, был...

— Заткнись, — ответил Шон, один из тех, кто убил беднягу.

Однако столь резкий ответ вызвал у Хиндса лишь приступ хохота. Внимательно рассматривая разбросанную одежду, воин вдруг воскликнул:

— Ба, да это же Наст! Наш милый, добродушный толстячок. Знали стервецы, кого съесть. С одной стороны — большая зануда, а с другой — аппетитный окорочок. Все проблемы решены сразу.

Смех гиганта поддержали еще с десяток бандитов. Постепенно шок от увиденного проходил. Люди Коуна видели и не такое. Обрушив на остатки мертвеца груду песка, советник громко скомандовал:

— Хватит болтать. Ищите еще одно убежище. Не хватает восьми человек.

Солдаты вновь разошлись по пустыне. Но на этот раз все их усилия были тщетны.

Несмотря на громкие крики, никто не отзывался. В двух местах воины обнаружили копье Мелина и меч бандита по имени Брод.

— Судя по всему, эта парочка не успела зарыться, — вымолвил Агадай, усаживаясь на песок. — Вряд ли они живы. А вот где еще шестеро?

— Боюсь ошибиться, но я видел как Грост и его компания рыли убежище возле вон того бархана, — проговорил следопыт, указывая рукой на восток.

— Не может быть, — возразил Коун, — я сам прошел по тому месту не менее трех раз. Они должны были слышать...

— А вдруг эти сволочи решили затаиться? — предположил Хиндс. — Стоит нам уйти, как Грост двинется назад. Несколько дней отсидится в оазисе, а потом к дому. Оливия большая, и скрыться в лесах можно всегда.

Сразу было видно, что слова телохранителя задели Линка. Подобную мысль держал в голове и он сам. В любой момент воины могли выйти из подчинения. И подобный способ бегства был оптимальным вариантом. Взмахнув рукой, советник произнес:

— Переройте весь бархан, и немедленно!

Два десятка бандитов бросились выполнять его приказание. Работали чем попало — кинжалами, мечами, копьями, руками. К удивлению Талана, Алонс вновь оказался прав. Уже через пять минут воины наткнулись на тент крыши. Однако откинуть его не удалось. На нем лежали сотни килограммов песка. Вскоре один из солдат удивленно вскрикнул. К нему подбежали товарищи, и все увидели торчащую из обрушившего убежища безжизненную кисть руки. Еще десять минут, и возле ног Коуна положили труп Уска, одного из лучших друзей Гроста.

— Не стоит больше искать, — выдохнул следопыт, — вряд ли там кто-нибудь уцелел. Видно, их крики мы слышали в самом начале урагана. У бедняг не было ни единого шанса на спасение.

— Но почему? — удивленно спросил аланец. — Их убежище было ничуть не хуже нашего. И с той же стороны...

— Зато бархан оказался слишком велик, — догадался Агадай. — Удар ветра снес его верхушку, и огромная масса песка рухнула на укрытие. Кто-то был убит сразу, кого-то засыпало, но результат один.

— Да. По всей видимости, так и случилось, — согласился с доводами землянина Алонс. — В любом случае, мы потеряли еще шесть человек.

— Проклятый ураган! — воскликнул Линк, оглядывая оставшихся в живых солдат. — Надеюсь, что разведчиков постигла та же участь.

— Вряд ли сейчас можно ответить на этот вопрос, — сказал следопыт, — но у нас появляются серьезные проблемы. После такого ветра пустыня представляет из себя чистый лист бумаги. Учитывая, что мы отстали от группы часов на десять, то пятьдесят километров отряду придется идти наугад. Я знаю лишь направление их движения, но не более того.

— Ничего, догоним, — подбадривая себя, вымолвил Коун. — У нас еще в запасе часов шесть, и не будем тратить время. Все вперед!

Вытягиваясь в колонну, бандиты вновь начали преследование. Впрочем, несмотря на большие потери, шли они довольно резво. Во-первых, сказывался длительный отдых, а во-вторых, ведь осталось всего четверо суток. Ради этого стоило и потерпеть. Еще одно усилие, еще одни рывок, и с разведчиками будет покончено.