Средство для познания мертвых форм — математический закон. Средство для понимания живых форм — аналогия»11

Но не всякая аналогия правомочна:

Сознание того, что число форм всемирно-исторических явлений ог­раничено, что века, эпохи, обстоятельства, личности повторяются по типу, всегда присутствовало. Едва ли когда-либо обсуждали поведе­ние Наполеона, не косясь при этом на Цезаря и Александра, причем первое сопоставление... было морфологически недопустимым, а второе правильным...»12.

Морфологический метод О. Шпенглера позволяет утверждать, что сопоставление отдельных феноменов некорректно, необходимо опре­делить место каждого из них в «организме» той культуры, к которой он принадлежит, а затем уже сравнивать. Если здесь позволительно будет биологическое сопоставление, то, прежде чем сравнивать части двух организмов, нужно их идентифицировать как часть, например, системы кровообращения или дыхательной системы. Возможно, это сравнение слишком вольное, но, на мой взгляд, его оправдывают, как минимум, два обстоятельства:

• во-первых, то, что сравнение истории с человеческим организ­мом имеет длительную философскую традицию;

• во-вторых, и это гораздо важнее, определить место, занимае­мое исследуемым феноменом в его культуре, невозможно без, с од­ной стороны, восприятия этой культуры как целого (всего организ­ма), и с другой — без понимания его функции в поддержании жизне­способности системы.

Итак, в глобальных историософских построениях метод сравне­ния работает преимущественно на выявление специфики составляю­щих целостной картины развития человечества. Несмотря на заявле­ния авторов концепций, выявлявших специфику метода наук о куль­туре по сравнению с методом наук о природе, их стремление реализовать этот метод на практике вызвал резкую критику со сторо­ны известного французского историка, одного из основателей школы «Анналов» Люсьена Февра:

«Давайте сравнивать. Но сравнивать так, как подобает историкам. Не ради извращенного удовольствия поваляться в двадцати одной пус­той скорлупе, а ради здравого и разумного постижения конкретных фактов, ради все более и более глубокого проникновения в те ос-

¹¹ Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой культуры. М., 1991. Т. 1.С. 129. ¹³ Там же.

танки былых времен, которыми являются цивилизации. Давайте срав­нивать — но не для того, чтобы из неудобоваримой мешанины китай­ских, индийских, русских и римских фактов извлечь в конце концов некие абстрактные понятия вроде Вселенской Церкви, Всемирного Государства или Варварских Вторжений. Давайте сравнивать, чтобы с полным знанием дела заменить все эти нарицательные имена име­нами собственными. Чтобы — позволю себе воспользоваться зна­комым материалом — говорить не о Реформации, а о реформациях XVI века, показывая, сколь различным образом свершались они в раз­личных сферах, национальных и социальных, в ответ на " раздраже­ния", исходящие от разлагающегося средневекового мира»¹³.

Столь ироничное отношение к историософским построениям со стороны знаменитого историка заставляет нас еще раз вернуться к идиографии как методу наук о культуре и рассмотреть оппозицию «номотетика — идиография» с точки зрения сравнительно-истори­ческого исследования.