П.Л. Лавров

Петр Лаврович Лавров (1823—1900) — один из виднейших деяте­лей и теоретиков русского революционного народниче­ства. В конце 50-х — начале 60-х годов он примыкает к Чернышевскому, принимает участие в тайной органи­зации «Земля и воля», устанавливает связь с Герценом и Огаревым и печатает в «Голосах из России» (прило­жение к «Колоколу») антиправительственные стихии. В 1870 г. Лавров бежал из ссылки за границу, где и развернул кипучую революционную деятельность. Он участвовал в Парижской коммуне, в Первом Интерна­ционале, близко сошелся с Марксом и Энгельсом, редактировал народнические издания, принимал участие в работе Первого конгресса Второго Интернационала.

философские воззрения Лаврова развивались в основном в русле антропологизма, дополненного идеями эволюционизма и механистического учения о мире и ограниченного существенными уступками позитивизму в теории познания. Согласно Лаврову, природа существует извечно, предшествуя сознанию. «Мы имеем реальную причину полагать, что внешность существует независимо от нашей мысли, что, напротив, наше сознание есть продукт внешних процессов, что внешность существовала задолго до начала процесса нашего сознания и будет существовать долго после его прекращения» (^П- ^Л- Лавров. Философия и социология. Избранные произве­дения в двух томах, т. 1. М, 1965, стр. 479).

Признавая заслуги представителей вульгарного ма­териализма Бюхнера, Фогта, Молешотта в том, что за исходное начало они берут материю, Лавров критикует их за отождествление сознания и материи, за ненаучные сравнения деятельности мозга с деятельностью печени, недооценку активной роли сознания, введение понятий «сила химическая», «сила электрическая», «сила мысля­щая», которые представляют собой, по его мнению, «убежище незнания», достояние старой метафизики. Справедливо критикуя вульгарных материалистов, Лав­ров, однако, к таким же метафизическим понятиям оши­бочно относил философское понятие материи.

Лавров одним из первых в России выступил с ма­териалистическим истолкованием позитивизма, особенно его идей эволюционного развития живой природы. Он критиковал учение о психофизическом параллелизме, осуждал религиозный элемент в философии Конта, реак­ционный характер политических идеалов позитивистов, их уход от решения практических вопросов, которые ставит жизнь перед философией. «Недостаток этого (фи­лософского.— Авт.) принципа, — писал Лавров, — при­дает позитивизму тот эмпирический характер, вслед­ствие которого он может лишь увертками ответить на основные вопросы о своем методе и о своем праве на существование... Вследствие этого он ограничивается требованиями от будущей философии, но сам не дает этой философии. Вследствие этого позитивисты не знают, как отнестись к практическим вопросам» (Там же, стр. 621). Вместе с тем Лавров некритически воспринял агностический тезис позитивистов о том, что сущность вещей нам недоступна, что мы познаем только явления. За эти уступки позити­визму он подвергался критике со стороны революцион­ных демократов. За ошибочные методологические уста­новки, выражавшиеся в стремлении сочетать неоднород­ные теории, критиковал его Энгельс.(См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 518).

Лавров пытался создать свою систему, в которой философия природы рассматривает внешний мир, фило­софия духа — внутренний, духовный мир человека, а фи­лософия истории — действие личностей, высокие нрав­ственные принципы. В связи с этим он излагает свое философское учение в трех аспектах — как философия в знании, философия в творчестве, философия в жизни,

«Философия в знании» опирается на эмпиризм, она охватывает и группирует конкретные факты, придает им строгое единство, форму науки, открывает связь и по­вторяемость в природе. Но философия не может огра­ничиться лишь эмпиризмом и констатацией фактов; она естественно переходит к новому качественному состоя­нию — к «философии в творчестве», в которой

централь­ное место занимают творчество, творческая фантазия, воплощение понятия единства мира в образ. «Философия в творчестве» включает в себя и критику, которая при­звана дополнять творчество, помогать преодолевать не­подвижность и рутину. Через критику философия пере­ходит на высшую ступень — в «философию в жизни»; главное ее содержание — разработка высших нравствен­ных идеалов и борьба, за претворение их в практиче­скую жизнь.

«Философия в знании, — писал Лавров, — есть по­строение всех сведений в стройную систему, понимание всего сущего как единого, единство в понимании. Фило­софия в творчестве есть внесение понимания мира и жизни в творческую деятельность, воплощение понятого единства всего сущего в образ, в стройную форму, един­ство мысли и формы. Философия в жизни есть осмыс­ление ежедневной деятельности, внесение понимания всего сущего как единого в нашу деятельность, воплоще­ние понятого единства всего сущего в практический идеал, единство мысли и действия» (П. Л, Лавров. Философия а социология, т. 1, стр. 571 ). Лавров ратовал за новую философию, которая была бы синтезом познания, творчества и действия и перекидывала бы мост от тео­рии к практической жизни.

В «Исторических письмах» (1868—1869) и других социологических произведениях Лавров сосредоточивал свое внимание на проблемах исторического прогресса, определяемого, по его убеждению, степенью развития человеческого общежития, нравственных принципов братства, коллективизма и солидарности. Здесь он и разрабатывал свой субъективный метод в социологии. Согласно Лаврову, в природе господствуют объективные законы и естествоиспытатели пользуются объективным методом ее исследования, в обществе же, наоборот, нет объективных законов, здесь выступают критически мыс­лящие личности, которые дают субъективные оценки историческому прогрессу и каждый раз ставят перед со­бой и обществом те или другие нравственные (в том числе политические) цели и идеалы, определяющие уровень прогресса общественной жизни. Эти цели и идеа­лы всегда субъективны, и именно за воплощение их в жизнь идет борьба. Следовательно, заключает Лавров, в социологии в отличие от естествознания господствует субъективный метод. Как видно, исторический прогресс в обществе рассматривался Лавровым в плане субъек­тивных оценок событий с точки зрения нравственных идеалов критически мыслящих личностей. Концепция Лаврова была субъективно-идеалистической и метафизи­ческой. Он не знал законов общественного развития и го­ворил об обществе вообще, о государстве вообще, о про­грессе и личности вообще. Правда, в тех же «Историче­ских письмах» он осуждал социальное зло и угнетение человека человеком, национальную рознь и грабитель­ские войны, выдвигал идею неоплаченного долга интел­лигенции перед народом, несущим на себе все тяготы жизни и создающим условия для деятельности критиче­ски мыслящих личностей и проповеди ими высших нрав­ственных идеалов. В этом же произведении Лавров ста­вил вопрос о создании партии критически мыслящих личностей и о пропаганде социалистических идей в на­роде, ибо только с помощью народа и можно воплотить эти идеи в жизнь. Все это отвечало требованиям революционных народников, которые вскоре начали «хождение в народ».

Рабочее движение на Западе, деятельность Первого Интернационала, Парижская коммуна, знакомство с со­чинениями Маркса и Энгельса оказали большое влияние на Лаврова. Свидетельство тому его работы «Социаль­ная революция и задачи нравственности» (1884), «Госу­дарственный элемент в будущем обществе» (1875—1876), «Парижская коммуна» (1875) и другие труды, в которых проблемы нравственности рассматриваются в единстве с задачами социальной революции. В центре внимания этих работ — проблема социалистической нравственно­сти, которая противопоставляется нравственности феодальной и буржуазной. Высшие принципы «социа­листической нравственности», по Лаврову, «истинная сво­бода», «истинное равенство» и «истинное братство», «все­общий труд на всеобщее благо», «всеобщая кооперация для всеобщего развития», провозглашенные «научным социализмом». Осуществление этих принципов возможно «на почве основных экономических интересов», на основе «индустриального развития», через социальную револю­цию, которую должен совершить «класс рабочих» — но­ситель новых идеалов. «Промышленный класс рабочих» должен быть вооружен единой «теорией международного рабочего социализма» и такой организацией, как Интер­национал, он должен иметь свою «партию социальной революции», искать союзников и определять временных попутчиков революции. Выступая против анархистов, Лавров говорил о необходимости создать новое государ­ство и использовать его для закрепления победы «рабо­чего социализма». Таковы в общих чертах воззрения Лаврова на проблемы социальной революции и нравст­венности в высокоразвитых европейских странах.

Применительно к России Лавров разрабатывал на­родническую доктрину. Он идеализировал крестьянскую общину, видя в ней зачатки социализма, был против развития капитализма в деревне, недооценивал роль рабочего класса в России, считая, что в стране еще не созрели исторические предпосылки для промышленного пролетариата и социал-демократической партии, хотя в принципе их значения в будущем не отрицал. «Русские революционеры, — заявлял Лавров, — не поступились ни одной задачей научного социализма: торжество народа они все-таки ожидают от народной инициативы, от про­никновения принципов коллективного труда и коллектив­ной собственности в рабочие массы, которые одни могут совершить социальную революцию в России, как и в других странах» (. Л Лавров. Философия и социология, т. 2 стр 484).

В. И. Ленин критиковал субъективистские утопии и заблуждения Лаврова, его народническую доктрину и в то же время высоко оценивал его революционные убеждения, его борьбу с самодержавием, его про­паганду революционных идей, называя его «ветераном революционной теории» (И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 462).