Уотсон, заменяя интроспекцию на вербальный отчет, шел в позитивистском направлении. Своей высшей точки это движение достигло позже с принятием операциональных определений как дающих наиболее надежные описания психологических понятий. Операци-онализм — это скорее движение к большей точности в научном мышлении, но это не школа. Впервые американские психологи взяли эту современную форму старого позитивизма у физика П.У. Бриджмена, который использовал операционализм для объяснения теории относительности [ 14]. Позднее обнаружилось, что в то же самое время в Вене логиками развивался логический позитивизм, как потом было названо это движение [23. P. 1—52]. Теперь стало ясно, что этидвадвиже-ния были по сути одним и тем же. Роль истолкователя операционализма для американских психологов взял на себя Стивене [74]. Бриджмен был доволен тем, что операциональное определение в конце концов возвращалось к опыту, но у психологов эта регрессия не работала. Для них сам опыт был понятием, нуждающимся в определении, потому что главной проблемой, разделяющей психологические школы, была проблема доступности сознания научному наблюдению [72; 73]. Большое обсуждение этих вопросов в 30-х г. привело в результате к изменению статуса сознания: с (а) вместилища опыта, на котором основывалась эмпирическая наука, до (в) понятия, основанного на наблюдении и описываемого с помощью операций наблюдения, которые делают данные сознания доступными для науки. Это большое изменение по отношению к интроспекции, которая не может лгать, так как обладание опытом равнозначно знанию о том, что он есть.
В настоящее время слово интроспекция выпало из обращения. Сознание, или феноменальный опыт, или сенсорные данные, или какой-нибудь другой эквивалентный менталистский термин говорит о психологическом конструкте, который получен путем заключения из наблюдений. Сходным понятием является промежуточная переменная, как, например, у Толме-на, феноменологического операционалиста, прямо усматривающего в своих данных целевые или родственные им образования. Вы действительно наблюдаете сознание или же промежуточную переменную? Наблюдаете ли вы силу тока, глядя на амперметр, или все, что вы видите, это просто шкала со стрелкой?
Итак, ответ на вопрос: «Что же сталось с интроспекцией?» — кажется таков. Интроспекция как специальная техника ушла. Объект интроспекции, иногда называемый сознанием, иногда чем-нибудь еще — это конструкт как способность или промежуточная переменная, или условная реакция, или любая из других «реальностей», из которых складывается общая психология. Современный эквивалент интроспекции присутствует в отчетах сенсорных данных в психофизике, в протоколах пациентов с психологическими трудностя- ми, в феноменологических описаниях восприятия и других психологических событий, которыми отличаются гештальтпсихологи, а также в значительной мере в социальной психологии и психологической философии, где все еще бытует картезианский дуализм.
