Психофизика

Дуализм души и тела, спиритуализма и материа­лизма — дуализм, господствовавший в XIX в., привел Фехнера, погруженного в борьбу с материализмом за установление спиритуалистического монизма, к откры­тию психофизики [22]. Измерив физический стимул и физическое ощущение и показав, как интенсивность по­следнего зависит от интенсивности первого, Фехнер ду­мал, что поместил дух и материю в единую систему ко­ординат. Его успех в разработке и стандартизации классических психофизических методов, которыми пользуются и поныне, способствовал тогдашнему пси­хофизическому параллелизму, хотя у самого Фехнера цель была другая. Для психофизики стимул выступал как независимая переменная. Ощущения или относи­тельные интенсивности двух ощущений, или расстоя­ние между двумя ощущениями были доступны интро­спекции и таким образом составили в психофизическом эксперименте зависимую переменную. Этот вид инт­роспекции целое столетие оставался весьма полезным в экспериментальной психологии, и сегодня он сохра­няет свое значение, хотя, конечно же, операционализм толкует его в терминах бихевиоризма.

Предпринимавшиеся до Фехнера попытки реше­ния проблем чувствительности были вполне психофи­зическими. Исследователи определяли и абсолютные, и дифференциальные пороги. Когда в 1760 г. Бугер из­мерял дифференциальный порог яркости, он полагал­ся на суждения наблюдателя о том моменте, когда тень на экране становилась едва заметной [ 10. Р. 51 ]. Вебер, формулируя в 1834 г. свой психофизический закон, так­же опирался на подобные суждения [92. Р. 44—175]. Развитию сенсорной феноменологии способствовало открытие закона корешков спинномозговых нервов (1811, 1822), который показал, что чувствительные нер­вы заключают сами в себе ряд проблем. Закон специ­фических энергий органов чувств Иоганнеса Мюллеpa (1826, 1838) в известном смысле был психофизикой, так как в нем было проведено различение между каче­ством ощущения и свойством стимула, вызывающего это ощущение [56. Р. 44—55, 57, II]. Много из этих ран­них примеров психофизики, особенно количественной, было рассмотрено Титченером [78, И, pt. И. Р. 13-117]. Нет нужды особо останавливаться на том, что паралле­лизм был общепринятой теорией столетия и что психо­физика складывалась из наблюдения связей, большей частью количественных, между элементами души и те­ла. В том, что можно наблюдать душу подобно чувствен­ному опыту, никто не сомневался.

По меньшей мере полстолетия (1860—1910) пси­хофизика процветала вместе с классической интро­спекцией, в чем-то подчинившись ей. Так, например, думали, что наблюдатель должен быть специально тре­нирован для того, чтобы давать надежные результаты. Титченер, как мы уже видели, предостерегал от ошиб­ки стимула [5, 79. Р. 202], и он и Вундт верили в неуме­стность контрольных стимулов (Vexirversuche). На­пример, определяя пространственный порог осязания, вы варьируете расстояние между остриями эстезио­метра согласно некоторой стандартной процедуре, но не придерживаетесь одних и тех же точек на коже для контроля, если вы настоящий классический интроспекционист. Контроль же лежит в тренировке наблю­дателя с целью избегания ошибки стимула. Если он го­ворит «два», когда стимул один, это не значит, что он ошибается, так как интроспекция не может лгать или по меньшей мере, как тогда думали, хорошая интрос­пекция тренированных наблюдателей не может лгать очень сильно. В любом случае утверждать, что одното­чечный стимул не может вызвать двухточечного вос­приятия, значит предвзято судить об эксперименте, ко­торый должен ответить, что же мы чувствуем при каждом значении стимула.

Тот же подход к интроспекции виден и в вундтов-ском методе идентичных серий для исследования узна­вания [66. Р. 24—30]. В этом методе наблюдателю предъ­является серия объектов-стимулов; через некоторое время в качестве теста дается та же серия, и испытуе­мый должен указать опознанные элементы. Новые элементы в качестве контрольных в серию не вводятся. Испытуемый знает, что серии одни и те же, но вы доверя­ете ему в его самонаблюдении, надеясь, что он не сооб­щит вам об узнавании, если не почувствует его — в кон­це концов никто, кроме него, не откроет вам тайну его сознания. Если вы возлагаете всю эту ответственность на испытуемого, то неудивительно, что тренировка ста­новится важной.

Этот вид неопровержимой психофизической инт­роспекции недолго продержался в атмосфере функци­онализма американской психологии. Уже, наверное, 30 лет, как о нем не слышно.

После Фехнера в течение полувека психофизики продолжали говорить о наблюдении и измерении ощу­щений, хотя в действительности наблюдали, делали со­общения, измеряли не целостные ощущения, а их каче­ства. От Фехнера пошло применение психофизических методов для оценки качества, интенсивности, протя­женности или длительности чувственного опыта, и Кюльпе после разрыва с Вундтом предположил, что мы в действительности никогда не наблюдаем целостного ощущения, а наблюдаем по отдельности его атрибуты, из которых строим ощущение как научный конструкт [42]. Позднее Ран, ученик Кюльпе, усилил это замеча­ние [65], а Титченер наконец сформулировал свою точ­ку зрения на предмет спора [84].

В 1893 г. Кюльпе доказывал, что качества ощуще­ний: а) неотделимы от ощущений (если какой-либо из атрибутов исчезает, то исчезает и все ощущение); б) могут изменяться независимо друг от друга (мож­но изменить одно, оставив другие без изменений) [41. Р. 30—38]. Позднее этот взгляд оказался ошибоч­ным, так как существуют различные качества, напри­мер высота и громкость звукового тона, цветовой тон и яркость спектральных излучений, которые не мо­гут быть изменены независимо посредством прямой манипуляции стимулом. Стивене решил эту пробле­му, обратившись к понятию инвариантности. Незави­симым, говорил он, является атрибут, который остает­ся инвариантным при изменении параметров стимула в соответствии с определенной функцией [7, 70, 71]. Такое понимание выразилось в нанесении на стимуль-ную диаграмму кривых равной чувствительности, как, например изофонических для высоты тона и громко-

сти, которые строятся относительно частоты и энер­гии стимула, или же изохроматических для цветового тона, яркости и насыщенности, строящихся относи­тельно длины волны и энергии стимула. Равенство ощущений становится решающей характеристикой, но субъективное равенство выводится из тех же ба­зовых данных интроспекции, которыми пользовался Фехнер, т. е. из суждений «больше — меньше» или же из сходных дополнительных категорий.

Современная психофизика также занимается по­строением шкал чувствительности — интервальных и отношений. Для этого испытуемые должны сообщать, больше или меньше различие между одними ощущени­ями, чем между другими (шкала интервалов), или же определять отношение одного сенсорного качества к другому (шкала отношений) [75. Р. 23—30]. Такая инт­роспекция надежна и пользуется общим одобрением да­же в бихевиористской Америке.

Существуют и другие виды психофизик, в меньшей мере опирающиеся на количественные методы, которые до сих пор удачно используют сообщения о чувственном опыте и которые, можно правильно классифицировать как современную интроспекцию. Отличным примером этого может служить работа Крокера по анализу и оце­ниванию аромата группой тренированных экспертов, которых специально обучали этому [18]. Они оценивали степень выраженности различных обонятельных и вку­совых компонентов в аромате, проводили перекрестную проверку своих суждений, работая сплоченной группой в условиях высокой мотивации и энтузиазма. Такую обу­ченную группу можно послать из лаборатории на какое-нибудь промышленное предприятие для оценки вкусо­вых оттенков и калибровки продукта, позднее она может быть возвращена обратно для проверки интроспектив­ной надежности, а если необходимо — и для аналитиче­ской перекалибровки. Сообщение Крокера о том, как фиксируются установки и унифицируются суждения в таких группах, во всех отношениях напоминает атмос­феру вундтовской лаборатории, разве что только в лабо­ратории Крокера отсутствовал авторитарный контроль Вундта.

Другим недавним примером современного исполь-зования отчета o чувственном опыте является книга Харди и сотрудников о боли [27]. В этой книге излагается психофизика боли. Особое внимание среди прочего уде­ляется различным качествам болевых переживаний и ус­тановлению шкалы ощущения боли с помощью субъек­тивного уравнивания различий между ощущениями.

Урок, который нужно усвоить из развития психо­физики, состоит в том, что в отношении наблюдения чув­ственного опыта интроспекция процветала сто лет и по сей день еще в моде.