Что такое агностицизм и каковы его основные признаки и исторические типы?

 

Агностицизм нельзя упрощенно понимать как доктрину, отрицающую сам факт существования познания. Познание как способ развития сознания, как процесс получения знания существует в качестве эмпирического факта, с которым человек сталкивается в повседневной жизни, и отрицать этот факт было бы нелепо; представление же об агностицизме как абсурде очень далеко от истины. Речь, следовательно, идет не вообще о познании, а о выяснении его возможностей, здесь говорится, в первую очередь, о том, что познание собой представляет, чем оно является (см. об этом подробнее: Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974).

Сомнения в возможности познания, достижения истины были высказаны еще на заре человеческого общества. Древнегреческие философы (Карнеад, Пиррон и др.), анализируя способность познания, – указывали на формальную недоказуемость и зависимость познания от различных условий (к примеру, обстоятельств жизни человека, состояния его органов чувств, влияния привычек, традиций в его жизни и т.д.). В связи с этим они высказывали мнение, что к вещам надо относиться скептически и по возможности воздерживаться от какого-либо определенного суждения о них; предпочтительно, говорили они, молчать о вещах. Хотя сами скептики о вещах не молчали, не воздерживались от резких суждений в адрес своих оппонентов и писали многочисленные труды, выдвигая доводы в пользу скептицизма.

Рассказывают шутливую историю о Пирроне. Когда он умер, на его могиле, якобы, его оппоненты поставили эпитафию: «Умер ли ты, Пиррон? – “Не знаю! ”»

Античный скептицизм, высказывая суждения о характере познания, его сложности, не отрицал существования знания, а высказывал сомнения в возможности познания, указывал на его противоречивость, ограниченность, сложность. В своем историческом развитии скептицизм сыграл и положительную роль, особенно в новое время (Р. Декарт, Ш. Монтень и др.) для борьбы против схоластики, религиозной философии, теологии, бездоказательных суждений.

Но аргументы скептицизма и некоторые его положения были использованы с иной целью Д. Юмом и И. Кантом. Их учения представляют соответственно второй и третий этапы развития агностицизма. Эти философы, абсолютизируя некоторые положения скептиков древности, пришли к агностицизму, для которого уже характерно не робкое сомнение в познании, а дискредитация человеческого знания с целью замены его верой.

В этом отношении характерна позиция Д. Юма, в трудах которого агностицизм получил свое классическое оформление.

Согласно Д. Юму, цель знания – быть руководством для практической ориентировки, а не для познания реальности. И единственным предметом достоверного знания является математика и ее понятия (число, количество); все другие объекты исследования относятся только к фактам связи, которые не могут быть доказаны логически, а выводятся исключительно из опыта. Но опыт – есть не что иное, как поток впечатлений, он-то и вызывает у нас впечатление, а их причины в принципе непознаваемы. Более того, мы не можем узнать: «Существует ли объективный мир?» Мы знаем, говорит Юм, что существуют впечатления наших чувств («ощущения») и впечатления внутренней деятельности души («рефлексии»). От этих двух видов первоначальных впечатлений зависят идеи памяти и идеи воображения. Ни одна идея не может быть образована без предшествующего ей впечатления.

Никакими доводами, – замечает Юм, – нельзя доказать, чем вызываются восприятия в нашем уме: внешними предметами, собственной энергией ума или другой причиной.

В таком случае возникает вопрос: как, в силу чего люди действуют, чем они руководствуются в своих действиях?

Юм считает, что все это – результат привычки. В ней он видит основание всех заключений, выводов из опыта; в ней он находит мерило и руководство человеческой жизни. Только привычка связывает и ассоциирует единственные идеи, из которых состоит наше восприятие Вселенной. Но как бы ни была могущественна привычка, считает далее Юм, из ее действия никогда не может возникнуть подлинное знание. С точки зрения Юма, здесь возникает следующее: поток впечатлений не хаотичен, не беспорядочен. Все впечатления, представления для нас не равноценны, некоторые объекты представляются нам яркими, живыми, устойчивыми, другие же - нет. Но тем не менее, всего этого вполне достаточно для ориентировки в мире. Однако все же подлинным источником уверенности в мире служит не теоретическое знание, а вера. Как существо теоретизирующее человек несведущ и бессилен, но как существо практическое, действующее – он обладает чувством меры, чувством достаточным для того, чтобы практически действовать с достаточными гарантиями. «Вера, – пишет Юм, – придает знанию больше веса и влияния, благодаря ей все кажется более значительным».

Таким образом, Юм, начав с анализа ощущений и восприятий, пришел к выводу о невозможности познания, о необходимости замены знания привычкой и верой. Он философским анализом стремился умалить знание, поставив на его место привычку и веру.

Мы знаем, что жизненный опыт каждого человека, как и всех людей, подсказывает, что ощущения, восприятия действительно являются источниками наших знаний о внешнем мире. Эта точка зрения здравого смысла. Большинство знаний, которые мы получаем в нашей повседневной жизни или изучая конкретные науки, основаны на ощущениях, чувственных восприятиях. Из этого очевидного факта и исходят материалисты, но этот факт используют также и агностики. В этом конкретном пункте расхождений между ними нет. Расхождения начинаются тогда, когда заходит речь о роли и значении ощущений в познании.

Материалисты в этом случае утверждают (что не противоречит данным опыта, науки): роль ощущений состоит в передаче и переработке сведений, поступающих в мозг человека из внешней среды; ощущения – единственный источник всех наших знаний, непосредственная связь сознания с внешним миром – результат воздействия внешнего мира на наши органы чувств.

Агностики (в частности Юм) отрицают существование материального мира и, следовательно, саму возможность познания. В связи с этим Юм писал: «Люди от природы склонны доверять показаниям органов чувств, но это мнение людей. Оно легко и скоро разрушается скептической философией, которая учит, что нашему уму доступны только образы или восприятия и что наши чувства никогда не будут в состоянии установить между умом и внешним миром какую-либо связь».

Как видно из этого высказывания Юма, для него все познание сводится только к чувственному восприятию, и он не может сколько-нибудь убедительно объяснить, каким образом в сознании человека и особенно в системе научных знаний появляются те или иные идеи, понятия, которые не сводятся к восприятиям, чувственным образам и ощущениям.

Агностик сомневается в возможностях истинного знания, ограничивает его верой и привычкой. А эта теория, доведенная до логического конца, полностью дискредитирует человеческое знание внешнего мира, самое познание.

Новую попытку философского обоснования агностицизма предпринял И. Кант. Анализируя современное ему состояние науки, знаний, особенно в математике, физике, он пришел к выводу, что научные знания по своей природе противоречивы. С одной стороны, ученый опирается на наблюдения и эксперимент, но ощущения, которые он при этом получает, дают ему сведения о случайных и быстро сменяющихся объектах и процессах. С другой стороны, наука стремится сформулировать законы, открыть необходимые, устойчивые и постоянные связи в природе. И в связи с этим И. Кант поставил вопрос: откуда же берутся эти необходимые связи, если ощущения могут нам дать сведения о случайном и неустойчивом?

Пытаясь найти решение этой проблемы, Кант пришел и выводу, что существует два вида знаний: 1) априорные, т.е. независящие от опыта и наблюдений, и 2) апостериорные, т.е. зависящие от ощущений, опыта и наблюдений.

В чувственном опыте, считал Кант, отражается не сущность предмета, а явление, а также тот способ, каким они (ощущения) воздействуют на человека. А все то, что находится по ту сторону явления, недоступно восприятию.

Сущность вещи поэтому, согласно Канту, непознаваема, она – «вещь в себе». Природа вещей, следовательно, принципиально недоступна нашему познанию. Более того, знание скорее формируется с помощью априорных форм созерцания, 12 категорий (причинность, необходимость, время, пространство и т.д.), которые не отражают объективный мир, а являются средством или инструментом для упорядочения, систематизации чувственного материала, который получается от ощущений и наблюдений. Но каковы же эти знания?

Кант отвечает, что наши органы чувств дают нам сведения о вещах, но лишь о внешней, видимой стороне вещей, т.е. о явлениях. То, каковы вещи в действительности, мы не знаем и знать не можем, опираясь на чувственное познание. В процессе получения знаний мы получаем знания о видимости, «кажимости», а действительный материальный мир остается недоступным познанию, находится по ту сторону его. В связи с этим Кант писал: «О том, каковы вещи могут быть сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, т.е. представления, которые они в нас производят, действуя на наши чувства». Но откуда в таком случае мы вообще знаем о существовании внешнего мира? На этот вопрос Кант не дал достаточно четкого и последовательного ответа. Он утверждал, что убеждения в существовании мира покоятся не на знании, а на вере. Он говорил далее, что его цель – расчистить место для религии. Таким образом, Кант, анализируя процесс познания, пришел к тем же выводам, что и Юм: знания необходимо заменить верой.

Теория познания Канта противоречива, она была подвергнута критике как со стороны материалистов, так и со стороны идеалистов. Материалисты критиковали Канта «слева» за уступку агностицизму, признание непознаваемости «вещей в себе», идеалисты критиковали его «справа» – за признание объективно существующих «вещей в себе», т.е. за примыкание к материализму.

Отмечая противоречивость Кантовской гносеологии, немецкий философ Якоби писал: «Войти в философию Канта без “вещи в себе” невозможно. Но и остаться внутри этой философии с “вещью в себе” – нельзя».

Если агностицизм И. Канта в целом есть философская система, демонстрирующая своеобразный симбиоз материализма и идеализма, то в новейших типах агностицизма мы обнаруживаем отказ от признания внешнего мира и его познания; в них урезываются, ограничиваются права разума, науки, знания, а предпочтение отдается интуиции, переживанию, эмоциям, вере. Агностицизм наших дней (некоторые парадигмы неопозитивизма, мистики и т.д.) принижает значение философии как мировоззренческой науки, дезориентирует человека признанием непознаваемого, является источником социального пессимизма.