Аспекты языка

Одни проявления языка материализованы, чувственно воспринимаемы (звучащая речь, написанный текст), другие протекают в мозгу человека и недоступны для ор­ганов чувств других людей (процессы порождения речи, понимания речи, механиз­мы обращения к вербальной памяти). Молчащий человек не участвует в процессе речи, но если он слушает других или обдумывает что-то, что он намеревается впо­следствии сообщить другим (пусть даже в отдаленной перспективе), речемыслитель-ная деятельность в его сознании все равно протекает.

Речемыслителъная деятельность

Речемыслителъная деятельность — это процессы мышления и речи, выступаю­щие как принадлежность сознания человека. Термин указывает на ментальное един­ство механизмов мышления и речи, но не предполагает, что речь выступает в каче­стве обязательной основы мыслительных процессов в сознании человека.

У людей, говорящих на одном и том же языке, важнейшие элементы системы язы­ка и правила их употребления одинаковы, однако в устной и письменной речевой деятельности каждого отдельного человека всегда есть индивидуальные отличия: ма­нера речи, способы выражения мысли, тембр голоса и темп речи, выразительность и громкость речи, индивидуальные особенности артикуляции звуков, словотворче­ство, оговорки, ошибки и т. п.

Разные стороны использования языка людьми изучаются разными науками и от­делами наук. Физиологи изучают органы речи. Психологи и психолингвисты иссле­дуют процессы порождения и восприятия речи. Нейролингвисты изучают речевые зоны мозга. Врачи и логопеды устраняют дефекты речи. Учителя работают над раз­витием речи учащихся. А над развитием национального языка работают писатели, ученые, общественные деятели. Таким образом, речемыслительная деятельность — явление многостороннее и многоаспектное.

Разные лингвистические школы обращались то к одной, то к другой стороне язы­ка, при этом обозначая предмет своего изучения разными терминами — речевая дея­тельность, языковая деятельность, речь, процессы говорения и понимания, говорение и мн. др. Иногда эти термины оказываются синонимичными, иногда в них вклады­вается различное содержание.

Так, основатель психологизма Г. Штейнталь различал:

речь (говорение) — проявление языка в данный момент;

способность говорить — наличие физиологической способности артикулировать и психического содержания внутреннего мира, которое предшествует языку и выра­жается им;

языковой материал — созданные речевой способностью в процессе говорения эле­менты, которые употребляются в речи и повторяются для выражения одного и того же содержания;

язык — совокупность языкового материала одного народа.

В трудах младограмматиков основное место занимает изучение речи как прояв­ления индивидуальной психологии.

Ф. де Соссюр разграничил практически те же аспекты речемыслительной деятель­ности, что и Г. Штейнталь: ЯЗЫК (langue), речь (parole) и речевую деятельность (langage), но под ЯЗЫКОМ он понимал систему знаков, хранящуюся в мозгу чело­века; под речью — индивидуальное говорение; под речевой деятельностью — исполь­зование физиологических возможностей и способностей человека, обеспечивающих общение. Он считал главным делом лингвистов изучение ЯЗЫКА, т. е. той языко-

вой информации, которая заключена в мозгу каждого человека, входящего в дан­ный языковой коллектив.

Ю.А. Левицкий обратил внимание на то, что вопреки многочисленным коммен­таторам концепции Соссюра, утверждающим, будто Соссюр «отрывает язык от речи», в действительности он выводит как язык, так и речь из речемыслительной деятель­ности, показывая этим их единство (Левицкий 1999, с.29). После появления книги Соссюра вопрос о разграничении ЯЗЫКА и речи как противопоставленных аспек­тов языковой деятельности человека стал одним из самых актуальных в языковеде­нии.

Язык и речь

Для разграничения ЯЗЫКА и речи было предложено несколько теорий, пытав­шихся метафизически разделить ЯЗЫК и речь как сущности, противопоставленные друг другу и состоящие из разных элементов. Английский лингвист Алан Гардинер все традиционные элементы, встречающиеся в речевом потоке, относил к ЯЗЫКУ, все оставшееся — к речи. Например, междометие — это факт ЯЗЫКА, а восклица­ние — факт речи. Субъект и предикат в предложении — факт ЯЗЫКА, а повество­вательный, вопросительный или побудительный характер предложения — это факт речи и т. д.

Французский ученый Андре Мартине уподоблял противопоставление ЯЗЫКА и речи противопоставлению кода и сообщения. Код — это некоторая система знаков, которая дает основу для сопоставления с нею имеющегося текста, благодаря чему распознается смысл сообщения. ЯЗЫК понимался и как порождающее устройство, а речь — как процесс функционирования этого устройства.

Александр Иванович Смирницкий полагал, что ЯЗЫК можно извлечь из речи, пос­ле чего в ней окажется «сверхъязыковой остаток». В этом остатке находятся инди­видуальные особенности произношения, ошибки, использование языкового звучания в художественно-изобразительных целях (рифма, звукопись); создающиеся в речи «произведения» с определенным содержанием, т. е. конкретные предложения. Смир­ницкий пришел к мысли, что ЯЗЫК имеет несколько форм существования. Подлинно и полностью он существует в речи. Не полностью он существует в форме знания, за­ложенного в мозгу человека, в то время, когда человек не участвует в речевом акте. Не полностью он существует при внутренней речи, не произносимой вслух, при мо­нологах, если нет слушающего, а также в некоторых других ситуациях.

Попытки механически разграничить ЯЗЫК и речь внесли определенный вклад в разработку вопроса о многосторонности речемыслительной деятельности человека, однако успехом не увенчались. Большинство современных лингвистов признают на­личие глубокой диалектической связи между ЯЗЫКОМ и речью. Решительно воз­ражают против противопоставления ЯЗЫКА как явления общего, социального, речи как явлению индивидуальному, отдельному А.С. Чикобава, Р.А. Будагов.

Ничего нет в ЯЗЫКЕ, утверждал Владимир Григорьевич Адмони, чего не было бы в речи. Ничего нет в речи, чего не было бы в ЯЗЫКЕ. Разница лишь в организа­ции элементов. В речи они располагаются линейно, последовательно друг за другом, составляя высказывание. В ЯЗЫКЕ они организованы в парадигмы по образцу па­радигм склонения существительных или спряжения глаголов, из которых можно выбрать именно ту форму, какая нужна для конкретного речевого высказывания.

Тимофей Петрович Ломтев понимал ЯЗЫК и речь как разные стороны одного яв­ления, как предмет одной науки. В плане категорий диалектики ЯЗЫК и речь, по его определению, это сущность и ее проявление. ЯЗЫК по своей природе социален, а речь — его индивидуальная форма, форма социального бытия. Если объективен ЯЗЫК, то объективна и речь. Как утверждал Т.П. Ломтев, не может быть единиц, которые, относясь к ЯЗЫКУ, не относились бы к речи, и наоборот. ЯЗЫК и речь как общее и единичное, постоянное и переменное не могут быть разорваны. ЯЗЫК есть речь, взятая со стороны общего и постоянного. Речь есть ЯЗЫК, взятый со сто­роны единичного и переменного. Каждая лингвистическая единица одной стороной

обращена к ЯЗЫКУ, а другой — к речи. ЯЗЫК — средство общения, речь — про­цесс общения.

По мнению Г.В. Колшанского, в реальном функционировании невозможно разли­чать ЯЗЫК и речь. Каждый речевой акт есть одновременно ЯЗЫК и речь в плане категорий отдельного и общего.

Дж. Лайонз в традиции американской лингвистики различает языковую компе­тенцию (competence) и «исполнение», реализацию (performance).

При всем разнообразии пониманий ЯЗЫКА и речи (социальное — индивидуаль­ное, сущность — проявление, общее — отдельное, постоянное — переменное, систе­ма — реализация, компетенция — исполнение и др.) современные лингвисты в на­стоящее время единодушны в признании неразрывной диалектической взаимосвязи этих двух сторон одного и того же явления — ЯЗЫКА и речи (речевой деятельнос­ти). Язык лежит в основе речевой деятельности, в ней он становится наблюдаемым, из нее выводится. Речь и речевая деятельность выступают в этом контексте как си­нонимы.

Помимо двухаспектного членения на ЯЗЫК и речь, существуют концепции с бо­лее сложным членением речемыслительной деятельности людей на аспекты.

Лев Владимирович Щерба в 1931 г. предложил разграничить три аспекта: 1) ре­чевая деятельность (процессы говорения и понимания), 2) языковая система (словарь и грамматика); 3) языковой материал (совокупность всего говоримого и восприни­маемого в данную эпоху).

Языковая система описывается в словарях и грамматиках, но она не является ис­кусственным построением ученых, а отражает то, что реально существует в мозгу людей. Благодаря этой системе говорящие употребляют формы и образуют слова, ра­нее ими не слышанные и не предусмотренные никакими словарями, сочетают слова самым неожиданным образом, хотя и по определенным законам. Языковая система не может быть выявлена без языкового материала и изучения речевой деятельнос­ти.

Троякое членение Л.В. Щербы проводит четкую границу между процессом гово­рения-понимания и его результатом — языковым материалом. В концепции Соссю-ра эти аспекты слиты в одном — в речи.

Несколько иначе разграничивает аспекты языка широко известный испанский лин­гвист Эугенио Косериу. Он считает важным различать три аспекта: ЯЗЫК, текст и речь. ЯЗЫК должна изучать функционально-структурная лингвистика, речь — ге­неративно-трансформационная, текстом должна заниматься лингвистика текста.

Выделение текста как особого аспекта языковой деятельности людей очень важ­но. Например, вопросительное предложение — категория ЯЗЫКА, в тексте же оно может не иметь вопросительного значения. И наоборот: в тексте невопросительные предложения могут получать смысл вопроса. Эту мысль Косериу можно проиллюст­рировать и таким примером. Сравните, как произносится одна и та же фраза в том случае, когда она создается в процессе речи, и в том случае, когда она воспроизво­дится как часть некоторого текста: поглядев в окно, человек сообщает: «Пошел снег!»; во время диктанта учитель совсем по-иному скажет учащимся: «Пишите: пошел снег».

Известно, что воспроизведение готового текста может быть очень неумелым: чте­ние по слогам, запинки, разрушающие связанные по смыслу фрагменты. Хорошее воспроизведение текста требует специальной подготовки, обучения выразительному чтению. Естественная речь особой подготовки не требует. Текст фиксируется пись­мом, речь — только звукозаписью.

Оригинальная и плодотворная для понимания многоаспектности языка теория со­здана Л. Ельмслевом. Он различает четыре аспекта: узус, акт речи, норму и схему. Узус (лат. usus — обычай) — это принятое в данном коллективе употребление язы­ковых средств. Узус осуществляется в акте речи, и акт речи совершается в соответ­ствии с узусом. Акт речи и узус предполагают друг друга и не существуют раздель­но. Из акта речи и узуса вырисовывается норма, она представляет собой некоторую абстракцию, обобщение правил, на основе которых совершается узус. Наконец, схе­ма — это чистая структура отношений, аналогичная правилам игры, например, пра-

вилам движения шахматных фигур.

Аспекты, выявленные Л. Ельмслевом, сами по себе представляют большой инте­рес и широко используются языковедами, особенно преподавателями иностранных языков.

Евгений Михайлович Верещагин разграничивает эти аспекты на следующих при­мерах. Иностранец, который говорит я иметь один сестра, нарушает систему (по Ель-мслеву — схему) русского языка. Когда иностранец скажет: я имею одну сестру, он не нарушит системы, но нарушит норму, так как по норме русского языка соответ­ствующий смысл принято выражать в конструкции: у меня есть сестра.

В качестве нарушения узуса можно привести пример из ситуации, обычной на же­лезнодорожном вокзале. Если по радио скажут: Внимание! Поезд «Воронеж-Моск­ва» отправится в путь через 5 минут, — это сообщение будет вполне корректным и допустимым, но оно не соответствует узусу, принятому на наших вокзалах. Узус предписывает такую формулировку: Внимание! До отправления поезда «Воронеж-Москва» остается 5 минут.

В практике преподавания иностранных языков это разграничение аспектов нашло эффективное применение. Оно позволяет четко определить- цел" и и уровни препода­вания: обучение системе, норме или узусу.

Первичным исходным аспектом, без которого не могут существовать все другие, Л. Ельмслев считал схему, т. е. самый абстрактный уровень обобщения языковых фактов. С позиций современной методологии схема не может быть первичной, она вторична, производна, так как не может сформироваться в голове человека без ус­воения узуса и овладения актами речи.

Если соотнести рассмотренные выше концепции членения речемыслительной де­ятельности, то можно увидеть, что, совпадая в основном, каждая из них вычленяет какой-то свой, не замеченный другими аспект.

Все ученые единодушно выделяют систему языка, находящуюся в мозгу челове­ка. Ее называют по-разному: языковой материал (Штейнталь), язык (Соссюр, Косе-риу), языковая система (Щерба). У Ельмслева этот аспект представлен детальнее, в нем различаются схема и норма. В дальнейшем изложении для этого аспекта языка мы будем использовать термин «система языка».

От системы языка так или иначе отличают процесс говорения и слушания. Этот аспект также имеет разные обозначения: речевая деятельность (Щерба), речь (Штей­нталь, Соссюр, Косериу), речевая система (Арзикулов). Л. Ельмслев и в этом аспек­те различает два подаспекта: акт речи и узус. В дальнейшем этот аспект мы будем называть термином «речевая деятельность» или «речь».

Отдельные авторы обращают внимание и на психофизиологическую основу язы­ковой деятельности. Соссюр называет ее речевой деятельностью, Штейнталь — спо­собностью говорить. До середины XX века этому аспекту почти не уделялось внима­ния. Им занялась в последние годы отечественная психолингвистика, именующая этот аспект языковой способностью. Один из основателей российской психолингви­стики Алексей Алексеевич Леонтьев определил языковую способность как совокуп­ность психологических и физиологических условий, обеспечивающих усвоение, про­изводство, воспроизводство и адекватное восприятие языковых знаков членом язы­кового коллектива. Эта способность дается от рождения, но развивается только в коллективе говорящих людей в процессе общения.

Э. Косериу и Л.В. Щерба отдельным аспектом считают и результаты языковой де­ятельности человека: языковой материал (Щерба), текст (Косериу). Этот аспект мы тоже выделяем и называем его «текст».

Отечественное языкознание исходит из признания важнейшей роли речи среди дру­гих аспектов языка. Ее исследователь Николай Иванович Жинкин писал, что речь — это не конец, а начало цепи, не результат, а объект изучения. Исследование сис­темы языка имеет безусловное научное и практическое значение. Но оно не доста­точно для решения многих задач, стоящих перед языкознанием. Практической дей­ствительностью сознания является прежде всего речь, потому что именно в ней ов-нешняется содержание сознания.

Все выделенные учеными аспекты языка реально существуют и взаимодейству­ют, а их изучение позволит создать в итоге целостную картину речемыслительной деятельности. Очевидно также, что ее дальнейшее изучение приведет к выделению ее новых аспектов.

Способность человека к речемыслительной деятельности мы рассматриваем как врожденную, как физиологическую основу, обеспечивающую саму возможность как речевой, так и мыслительной деятельности, освоение системы языка и процесса со­здания текстов.

Все аспекты речевой деятельности существуют в единстве. Система языка не мо­жет сформироваться в мозгу человека без предварительного восприятия речи окру­жающих и без попыток порождения речи, корректируемых окружающими. Речевая деятельность не может нормально протекать без знания системы языка — бессозна­тельного или полученного в результате целенаправленного обучения.

Текст является результатом речевой деятельности (порождения речи) и материа­лом восприятия речи. Тексты даны носителю языка или наблюдателю в звуковой или письменной форме и именно с них начинается изучение всех аспектов речемысли­тельной деятельности человека.

Литература

Арзикулов Х.А. Речевая система: вопросы онтологии и гносеологии // Филологические науки, 1993,

№5-6, с.70-81.

Левицкий Ю.А. Язык, речь, текст. Пермь, 1999.

Федотов А.Н. О соотношении понятий «язык» и «речь» //Культура общения и ее формирование.

Воронеж, 2003, с.9-12.

Тема 7