Часть 3. Клиническая психология. Антропологическое направление

Антропологическое направление. В этом случае к изучению психосома­тических явлений и психосоматической патологии подходят с позиций ана­лиза бытия. Сохраняет свое значение поиск символического смысла физичес­ких болезненных расстройств, хотя исследование этого смысла осуществля­ется уже не психоаналитически, а специальным антропологическим методом. Представители антропологического направления, вслед за Вайзеккером, свою задачу видят в понимании смысла болезненного симптома в связи с духов­ной экзистенцией больного, а сама болезнь рассматривается как экзистенци­альное бедственное состояние во внутренней истории жизни человека. Смысл симптомообразования, утверждает Вайзеккер, важнее, чем определение со­матической формы его проявления. И психоаналитики, и антропологи веду­щим в своей работе считают глубинно-психологический анализ истории пе­реживаний больного с целью понимания содержательного смысла болезни и нет принципиальной разницы в том, каким путем они это делают. Если один из них стремится понять больного аналитическим, то другой — антрополо­гическим методом, использующимся для понимания бытия. Распространению антропологического направления в психосоматике в известной мере препят­ствовал философский, религиозно-мистический язык этих работ, с обилием метафор и неологизмов, что существенно затрудняет их понимание не толь­ко практическими врачами, но и специалистами.

Концепция профиля личности. Для проблемы специфичности психосо­матических расстройств обычна постановка следующих вопросов: предрас­положены ли лица, обладающие определенной личностной структурой, к оп­ределенному психосоматическому заболеванию; приводят ли определенные конфликтная и общая жизненная ситуации к определенному психосомати­ческому заболеванию; существует ли взаимосвязь между поведенческими особенностями человека и риском заболевания определенным психосомати­ческим заболеванием. Наибольшее число работ, выполненных как клиничес­ким, так и экспериментально-психологическими методами, посвящено поис­кам «профиля личности», специфичного для того или иного психосомати­ческого расстройства. Точка зрения, утверждающая наличие подобных про­филей личности, имеющих диагностическую, прогностическую и терапевти­ческую значимость, обычно связывается с исследованиями Данбар, представленными в получивших широкую известность монографиях «Эмо­ции и соматические изменения», «Психосоматический диагноз». В англо-аме­риканской литературе разных лет описывались характерные личностные профили для больных грудной жабой (120), гипертонической болезнью (НО), бронхиальной астмой (F54), язвенной болезнью желудка (К25), спастичес­ким колитом (F45.3), ревматоидным артритом (М05), мигренью (G43) и др.

Общим итогом этих исследований явилось, скорее, отрицание личност­ных структур, характерных для отдельных заболеваний. Многие авторы

Глава 14. Основы психосоматики ■ 483

склонны отказаться от поиска профилей личности, заменить этот аспект ис­следований описанием особенностей личности психосоматического больного вообще, рассматривая в качестве базисной характеристики наличие инфан­тильной личностной структуры, невротической жизненной позиции, поскольку соматическое выражение эмоциональных переживаний является инфантиль­ной формой их выражения.

Что же касается специфических конфликтных и жизненных ситуаций, то поиски их также не увенчались успехом. В конечном счете, подчеркивает Стоквис, совсем не важно, что переживает человек, гораздо важнее, как он пе­рерабатывает пережитое, поэтому не сами конфликты, а лишь тип и харак­тер их переработки могут обнаружить сходство и только в этом отношении и можно было бы говорить об их специфике. К этому вопросу, одному из наи­более актуальных для дальнейшего развития проблемы психогенетического анализа, и основывающейся на нем психотерапии неоднократно обращались авторы, придерживающиеся самых различных взглядов на природу психо­генных расстройств у человека. Комплексу патологических симптомов, обычно используемому в диагностически-терапевтическом плане, противопоставляются более значимые эмоционально-мотивационные нарушения перцептивного познания мира и установок по отношению к людям и событиям. В этом слу­чае, отмечает Фортуна, именно специфический характер переработки конф­ликтных переживаний явился бы основанием для классификации и терапии (например, «невроз с механизмом подавления эмоций и рационализацией», «невроз с конфликтом соперничества, компенсированным механизмом стрем­ления к самоутверждению» и т. д.). Одной из попыток решения этих слож­нейших вопросов с позиций психологии отношений явились работы Мясищева, в которых он рассматривал основные клинические формы неврозов (F40-F48) как зафиксированные особенности отдельных механизмов болез­ненного восприятия и переработки жизненных трудностей, переживаемых человеком.

Концепция алекситимии. В настоящее время внимание исследователей привлечено к так называемому алекситимическому радикалу в структуре преморбидной личности, как одному из возможных психологических фак­торов риска психосоматических расстройств. Разрабатывают методики опре­деления уровня алекситимии у больных с психосоматическими заболевания­ми, а также психотерапевтические методы, направленные на снижение алекситимии путем преодоления определяющих ее личностных черт. Дальнейшее изучение алекситимии в системе других факторов риска биологической и психосоциальной природы имеет значение для лучшего понимания роли пси­хологических механизмов в патогенезе этих заболеваний, долговременного прогноза и организации профилактических мероприятий в рамках превен­тивной эпидемиологии.