Часть 3. Клиническая психология. Термин «алекситимия» ввел Сифнеос в 1973 г

Термин «алекситимия» ввел Сифнеос в 1973 г. В своей работе, опубли­кованной еще в 1968 г., он описал наблюдавшиеся им особенности пациен­тов психосоматической клиники, которые выражались в утилитарном спосо­бе мышления, тенденции к использованию действий в конфликтных и стрес­совых ситуациях, обедненной фантазиями жизни, сужении аффективного опыта и, особенно, в трудностях подыскать подходящее слово для описания своих чувств. Алекситимия буквально обозначает: «без слов для чувств» (или в близком переводе — «нет слов для названия чувств»). Термин подвергал­ся критике, в том числе за отсутствие релевантности, однако прочно занял свое место в литературе, посвященной психосоматическим заболеваниям, а связанная с ним концепция алекситимии приобретает все большую популяр­ность, что отражается в постоянно возрастающем количестве публикаций в разных странах. Разработке концепции алекситимии предшествовали более ранние наблюдения, установившие, что многие пациенты, страдающие клас­сическими психосоматическими болезнями и характеризующиеся «инфантиль­ной личностью», проявляют трудности в вербальном символическом выра­жении эмоций.

Алекситимия является психологической характеристикой, определяемой следующими когнитивно-аффективными особенностями: 1) трудностью в оп­ределении (идентификации) и описании собственных чувств; 2) трудностью в проведении различий между чувствами и телесными ощущениями; 3) сни­жением способности к символизации, о чем свидетельствует бедность фанта­зии и других проявлений воображения; 4) фокусированием в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях.

Концепция алекситимии, в том виде как она была сформулирована Сифнеосом, породила интерес к изучению соотношения между уровнями иденти­фикации и описания собственных эмоций и подверженностью психосоматичес­ким расстройствам. Была выдвинута гипотеза, согласно которой ограничен­ность осознания эмоций и когнитивной переработки аффекта ведет к фокуси­рованию на соматическом компоненте эмоционального возбуждения и его уси­лению. Этим, вероятно, и объясняется установленная рядом авторов тенденция алекситимических индивидов к развитию ипохондрических и соматических рас­стройств (Тейлор). Было высказано предположение, что неспособность алек­ситимических индивидов регулировать и модулировать причиняющие им стра­дания эмоции на неокортикальном уровне может вылиться в усиление физио­логических реакций на стрессовые ситуации, создавая тем самым условия, ве­дущие к развитию психосоматических заболеваний.

Для объяснения синдрома алекситимии и ее роли в формировании пси­хосоматических расстройств Неймиах выделил две модели: «отрицания» и «дефицита». Модель «отрицания» предполагает глобальное торможение аффектов. Если отрицание рассматривать как психологическую защиту, то

Глава 14. Основы психосоматики ■ 485

теоретически можно допустить обратимость защитного процесса и последую­щее исчезновение синдрома алекситимии и соматических симптомов. В этом случае можно говорить о «вторичной алекситимии», то есть состоянии, кото­рое обнаруживается у некоторых пациентов, перенесших тяжелые травмы, и у пациентов с психосоматическими заболеваниями, которые после проведен­ной психотерапии обретают чувства и фантазии, ранее столь поразительно у них отсутствовавшие.

Однако, как показывает клинический опыт, у многих больных с психо­соматическими нарушениями алекситимические проявления необратимы, несмотря на длительную, интенсивную и искусную глубинную психотера­пию. Такие больные остаются тотально неспособными на аффект и фанта­зию. Для них более приемлемой представляется модель дефицита. В соот­ветствии с этой точкой зрения имеет место не торможение, а отсутствие фун­кций и лежащего в их основе ментального аппарата. В модели дефицита акцент делается на разладе инстинкта, который, минуя психическую пере­работку из-за сниженной способности символизировать инстинктивные потреб­ности и фантазировать, непосредственно воздействует на соматику с небла­гоприятными последствиями. Этой модели придерживается и автор термина алекситимии Сифнеос.

Клинический опыт подтверждает концепцию алекситимии в том отноше­нии, что многие соматические больные проявляют ограниченную способность описывать, дифференцировать аффекты и продуцировать фантазии.

Вопрос о происхождении самих алекситимических черт остается откры­тым и для самого основателя концепции. Вызвана ли алекситимия врожден­ными дефектами, является ли результатом биохимического дефицита, про­истекает ли из-за задержек в развитии — семейных, социальных или куль­турных? На эти вопросы нет ответа. Имеются, однако, предварительные сви­детельства, указывающие на то, что основное значение имеют генетические факторы, и что сам этот феномен может быть понят скорее всего в рамках нейрофизиологии.

Поскольку алекситимия может встречаться и у здоровых людей, и у боль­ных с различными заболеваниями, то следует иметь в виду, что алексити­мия — это не «мотивированное забывание», которое может объясняться про­стым вытеснением или отрицанием и которое можно обнаружить в оговор­ках, распознаваемом переносе. Ее следует отличать от такого рода психичес­кой нечувствительности, которая может развиваться как активный мотиви­рованный процесс вследствие массивной психической травмы, угрожающей изоляцией, дезинтеграцией и депрессией; ее следует отличать также от тех видов познавательной деятельности и экспрессии, которые характеризуют сходные виды таких психиатрических синдромов, как привычные аффектив­ные нарушения при вялотекущей шизофрении (F21), а также от того типа