У детей и подростков

Суицидальное поведение детей и подростков, имея много сходства со взрослыми, отличается и определенным возраст­ным своеобразием. Это обусловлено спецификой физиоло­гических, психологических и психопатологических процессов, свойственной растущему организму и личности с незакончен­ным еще процессом социально-биологического развития. Динамичность, незавершенность, неустойчивость нервно-пси­хических функции в этом периоде, по мнению многих иссле­дователей, является благодатной почвой для развития психопатологических реакций и формирования социально-психоло­гической дезадаптации. Еще в 1909 году В. К. Хорошко пи­сал, что некоторые элементы психологии ребенка и, особенно, подростка, «по одному факту своего существования» могут предрасполагать к самоубийству. При этом имеется в виду выраженная впечатлительность и внушаемость детей, спо­собность их ярко чувствовать и сопереживать, склонность к колебаниям настроения, слабость критических способно­стей, эгоцентрическая устремленность, импульсивность в при­нятии решения. Нередки случаи, когда самоубийство детей и подростков вызывается такими переживаниями как гнев, протест, злоба, стремление наказать себя и других. При пе­реходе к подростковому периоду часто наблюдается повы­шенная склонность к самоанализу, к пессимистической оцен­ке окружающего и собственной личности.

Препубертатному и пубертатному возрасту особенно свой­ственна эмоциональная неустойчивость, склонность к мудр­ствованию и философским рассуждениям о смысле жизни, меланхолическим переживаниям, неудовлетворенности собой, переоценке тяжести конфликта. Одной из причин особого эгоцентризма подростков является свойственное данному воз­расту мнение о собственной исключительности, которые на­ходятся в сложных взаимоотношениях с изобилием инфор­мации при недостаточной приспособленности к обыденной жизни. Многие формы поведения у подростков связаны с же­ланием отличиться от других, с так называемым возрастным «кризисом оригинальности». Характерно и то, что нередко под видом агрессии у них скрываются защитные механизмы, маскирующие пубертатную соматопсихическую астенизацию.

Основные противоречия подросткового возраста часто бы­вают связаны с несовпадением полового, «общеорганическо­го» и социального созревания, с неравномерностью взаимо­действия отдельных сфер психики. Так, при достаточно высо­ком интеллекте сам процесс мышления нередко отличается чертами ригидности, импульсивностью решений, преоблада­нием идей эгоцентрического направления, снижением объек­тивности суждений. По наблюдениям специалистов, эмоцио­нально-лабильный тип личности, как вариант временного ви­доизменения характера, отмечается, примерно, у 25% здоро­вых подростков. Большое значение в формировании суици­дального поведения имеет пробуждающаяся сексуальность подростков. Новое «представление о своей внешности, эроти­ческие переживания, типично юношеская идеализация любви и сексуальных отношений - один из существенных механиз­мов возникновения внутреннего разлада и конфликтности. Недовольство собой нередко вызывают и те пубертатные сдвиги в облике и моторике, которые делают подростка угло­ватым, неуклюжим, создавая проблему «гадкого утенка».

Среди причин социально-психологической дезадаптации молодежи большое место следует отвести биопсихической акселерации - процессу ускоренного, и в то же время дисгар­моничного созревания. Акселерация проявляется, прежде все­го, в несоответствии «старого» социального статуса «новому» психо-биологическому существу, что и является одной из при­чин особой конфликтности, нередко приводящей к аутоагрессивным поступкам.

Конфликтность детей и подростков, обусловленная воз­растными психофизиологическими механизмами, как прави­ло, выражается в форме разнообразных реакций. Несмотря на то, что такие реакции нередко выходят за рамки психоло­гических, они в настоящее время больше известны педагогам, чем врачам.

Для понимания механизмов самоубийства детей и под­ростков необходимо иметь в виду, что возрастное своеобра­зие клиники психических заболеваний и, в частности, свойст­венные этому периоду проявления многих болезненных синд­ромов, создает особые трудности в распознавании суицидаль­ных тенденций. Так, у больных шизофренией в детско-подростковом возрасте суицидальное поведение чаще наблюда­ется при вялотекущих вариантах течения. Формирование аутоагрессивных тенденций зависит не столько от явления психотической продукции, сколько от очень тонких нарушений мышления, сопровождающихся изменением мироощущения, самовосприятия и суждений. В связи с этим нередко наблю­даются неожиданные, как бы не вытекающие из конкретного психического статуса самоубийства или суицидальные по­пытки.

В суицидальном поведении детей и подростков, страдаю­щих пограничными психическими заболеваниями, более чет­ко, чем у взрослых, выступает зависимость между готов­ностью к развитию патологических реакций с суицидальными тенденциями и влиянием условий внешней среды. В этих случаях, нередко, обыденные ситуации приобретают для больных характер экстремальных, со всеми вытекающими из этого последствиями.

В плане предупреждения самоубийств необходимо также иметь в виду возрастные особенности депрессивных рас­стройств в детско-подростковом возрасте. В клинической кар­тине депрессий в этом периоде, наряду с типичными прояв­лениями данного синдрома, наблюдаются и сугубо возраст­ные признаки: соматические и вегетативные эквивалентны; астенические черты; пассивность интересов и желаний, агрес­сивность и довольно типичные нарушения поведения: побеги из дома, «страх школы», школьная дезадаптация, конфликты с родителями. Эти признаки могут маскировать истинно депрессивный характер состояния, а следовательно, и недо­учитываться, как показатели суицидальной опасности. Прак­тика показывает также, что суициды детей и подростков не­редко бывают связаны с формированием кратковременных психогенных реакций и разнообразных реактивных состоя­ний. Диагностирование этих состояний имеет определенные трудности, зависящие от их возрастного клинического свое­образия. В детском и даже подростковом периоде взаимо­связь между причиной психогенного заболевания (определенной ситуацией) - и следствием ее (формированием патоло­гического состояния) менее прямолинейна, чем у взрослых. Эти взаимоотношения опосредуются множеством других факторов: семейным и школьным микроклиматом, своевре­менностью оказания поддержки, помощи и т. д. Психогении в этом возрасте чаще всего проявляются истерическими, астено-депрессивными или шпзофреноподобными (апатико-абулическими) расстройствами в рамках невротических или пси­хопатических состояний. Типично возрастные симптомы (нервная анорексия, парциальный или тотальный мутизм, двигательное возбуждение, злобно-агрессивный аффект, протестные реакции) нередко полностью вытесняют «психогенность» содержания заболевания, что также может служить причиной демобилизации в плане своевременного предупреж­дения суицида.

Первой особенностью суицидального поведения детей и подростков служит недостаточная адекватная оценка ими последствий аутоагрессивных действий. Понятие «смерть» в этом периоде обычно воспринимается весьма абстрактно, как что-то временное, похожее на сон, отграниченное от соб­ственной личности. Нередко дети, и даже многие подростки, совершая аутоагрессивные действия, прямо не предусматри­вают смертельного исхода, и, тем не менее, последствия этих действий могут быть чрезвычайно опасными для жизни. В отличие от взрослых у них отсутствуют четкие границы между истинно-суицидальной попыткой и демонстративно-шантажным аутоагрессивным поступком. В практических целях это заставляет рассматривать все виды аутоагрессии в этом возрасте как разновидности суицидального поведения.

Второй особенностью следует считать несерьезность, ми­молетность и незначительность (с точки зрения взрослых) мотивов, которыми суициденты детско-подросткового возра­ста объясняют свои попытки самоубийства. Этим обусловле­ны особые трудности своевременного распознавания суици­дальных тенденций и частота неожиданных для окружающих случаев.

Третья особенность заключается в том, что суицидальные попытки в детско-подростковом возрасте, в отличие от взрос­лых, не имеют прямолинейной зависимости от наличия и ха­рактера психопатологической симптоматики и, в частности, от депрессии. В соотношениях этих двух факторов чрезвы­чайно важная роль принадлежит опосредующему влиянию окружаются среды.

Четвертой особенностью следует считать наличие взаимо­связи самоубийств и попыток детей и подростков с некоторы­ми видами отклоняющегося поведения: побегами из дома, прогулами школы, ранним курением, мелкими правонаруше­ниями, конфликтными взаимоотношениями с родителями, случаями алкоголизации, наркотизации, сексуальными экс­цессами и т. д.

Определение наиболее эффективных мер профилактики самоубийства детей и подростков непосредственно связано с раскрытием причины этого явления. Вместе с тем, в суще­ствующей практике нередко за причину принимается субъек­тивное отношение суицидента к своему поведению или неква­лифицированные объяснения родственников. При этом при­чина, по существу, идентифицируется с мотивом и остается нераскрытой. Соотношение между мотивом суицида и его причиной можно представить себе как динамический ряд, на одном полюсе которого располагаются те случаи, в кото­рых мотив и причина равнозначны, а на другом - большая группа случаев, при которых мотив является лишь одним из слагаемых причинного фактора. Субъективная мотивиров­ка суицидального поведения в этом возрасте отличается кон­кретностью и обычно отражает содержание психотравмирующих ситуаций, непосредственно предшествующих суициду.