Образование 8 страницаЕсли взаимоотношения между пациентом и врачом развиваются неблагоприятно, то последний должен стараться вести себя корректно, не показывать открыто свое негативное отношение к пациенту, а попытаться путем терпимости, такта и настойчивости завоевать его доверие. В некоторых случаях, когда это не удается, и отношения с больным носят напряженный психологический характер, врач может сам порекомендовать пациенту обратиться к другому врачу. Об этом писал известный немецкий врач и психотерапевт, которого считают одним из основоположников психосоматической медицины, Г.Гроддек (1866-1934): "Там, где взаимопонимание отсутствует, лучше, если врач скажет больному, что лично он не может помочь. Это не жестокость, а обязанность. На свете существует достаточно врачей, для того чтобы каждый пациент нашел такого врача, в котором он нуждается". Главной оценкой затраченных врачом труда и энергии являются высокоэффективная, совершенная помощь больному, а также моральное удовлетворение от работы, накопление врачебного опыта и повышение авторитета врача. Авторитет врача служит предпосылкой для формирования доверия к нему больного еще до их личной встречи. Классики отечественной медицины к слагаемым авторитета врача относили: глубокие знания в своей области, умение спокойно, уверенно, правильно и быстро понять больного, его проблемы, связанные с болезнью, избрать врачебную тактику, обеспечивающую наиболее оптимальную помощь и улучшение состояния пациента. Авторитет врача формируется отношением к нему пациентов, их родственников, коллег, медицинского персонала. Сведения об авторитетности врача передаются от одного человека другому. Одной из важных составляющих авторитета врача является его личное обаяние, заключающееся в доброжелательности, сердечности, искренности, природной скромности, высоком моральном облике. Известно, что одни и те же лекарства могут иметь разную эффективность при назначении их знаменитым, авторитетным врачом и малоизвестным, молодым. И.П.Павлов, высоко оценивая клинические и душевные качества С.П.Боткина, писал, что обаяние этого ученого имело поистине волшебный характер: часто лечило одно его слово, одно посещение. На авторитет врача оказывает влияние и его внешний облик. Врач сам должен производить впечатление здорового человека. Вряд ли вызовут доверие рекомендации врача с одутловатым лицом, трясущимися руками, покрытого испариной и с одышкой в покое. Врач, вызывающий у больных своим видом сочувствие и жалость, заставляет задуматься и вспомнить христианскую заповедь, гласящую, что врачующему других надо быть самому здоровым, чтобы не сказали врачуемые: "Врач, исцелись сам". Пациенту важно чувствовать здоровый оптимизм врача, который должен быть разумным, основанным на глубоких знаниях и практическом опыте. Истинные достоинства любого хорошего врача всегда сочетаются со скромностью, они не нуждаются в саморекламе. И, наоборот, любые проявления зазнайства, нескромности, бравады, необоснованной самоуверенности в сложных ситуациях часто служат маской, скрывающей серьезные профессиональные недостатки, поверхностные знания и недостаточное умение. Одним из важнейших личностных качеств врача, помогающих в практической деятельности, является правдивость. Психологические проблемы, связанные с этим качеством, заключаются в необходимости в определенных случаях сообщать как больному, так и его родственникам свои мысли о судьбе больного, в том числе и весьма печальной. Иногда в случаях неблагоприятного прогноза молодой малоопытный врач демонстрирует неумеренный оптимизм и не соответствующую обстоятельствам веру в успех: современная медицина может все! Врачу не всегда легко, да и не во всех случаях можно, говорить правду больному. Из этого, однако, не следует, что ему разрешена ложь. Она недопустима в любых случаях, особенно при общении с больным человеком, переполненным беспокойством, волнениями, страданиями и тревожным ожиданием решения своего доктора. Вопрос о том, в каком объеме и форме доводить до сведения больного информацию, касающуюся его состояния, является одним из наиболее дискутабельных в медицинской деонтологии. Особенно это касается заболеваний с неблагоприятным исходом. Существуют две альтернативные точки зрения: 1) учитывая право личности на информацию, сообщать больному точный диагноз и возможный прогноз; 2) информация должна подаваться дозировано с учетом характера и стадии заболевания, а также личностных особенностей больного, его отношения к заболеванию, методам обследования и лечения. Первый подход распространен в странах Запада. Его сторонники исходят из того обстоятельства, что якобы 90% госпитализированных больных знают свой диагноз, и "щадящая ложь" нарушает контакт между врачом и больным, вызывая у последнего чувство недоверия, покинутости и одиночества. Поэтому более адекватной и щадящей, по их мнению, является правдивая информация, полученная от врача, который, учитывая личность больного, стремится помочь ему укрепить самоуважение, обрести силы в борьбе с болезнью. Кроме того, знание оставшегося срока жизни дает возможность больному завершить важные для него дела, сделать необходимые распоряжения, составить завещание. Второй подход традиционно доминирует в отечественной медицине. Считается, что нельзя отнимать у человека надежду на исцеление. Поэтому большинству больных врач должен сказать правду, но делать это необходимо в соответствующих форме и объеме, позволяющих, по возможности, щадить психику больного. С этой целью можно, например, сделать выводы и дать объяснения в виде предположений, которые бы оставляли больному надежду. Универсальных рекомендаций в этом деликатном вопросе быть не может. Необходимо учитывать особенности личности пациента, характер болезни, его актуальную жизненную ситуацию. В щадящей, дозированной информации, в первую очередь, нуждаются тревожно-мнительные, сенситивные, астенические личности. Вместе с тем есть и стеничные, "сильные", устойчивые к стрессу личности: такие люди предпочитают знать "всю правду". Существует не лишенное оснований мнение, что при информировании больного о характере его заболевания, следует учитывать, насколько тот действительно хочет знать истинное положение вещей, чтобы не разрушить "психологическую защиту". Больному можно сказать правду настолько, насколько она способна мобилизовать ресурсы его личности на борьбу с заболеванием. Больные с гипонозогнозией, при высоком риске соматической катастрофы (инфаркт миокарда, инсульт, прободная язва, перитонит и др.) порой нуждаются в "жесткой", предельно откровенной информации о перспективах для их здоровья и жизни в случае несоблюдения врачебных предписаний. Недопустимо со стороны врача манипулирование состоянием пациента, запугивание его и родственников, представление его состояния в более тяжелом виде с целью повышения своего авторитета и получения благодарности после исцеления. Тяжелобольному рекомендуется сообщать достоверный диагноз при его отказе от жизненно необходимого лечения, например, операции, лучевой или химиотерапии, а также в тех случаях, когда он должен решить имущественные или другие важные вопросы. Родственникам больного должна быть предоставлена полная и точная информация о его состоянии, с учетом того, что это не нанесет ему ущерба. В особом подходе, требующем от врача решения весьма непростых психологических задач, нуждаются больные с неизлечимыми заболеваниями. Больше всего это относится к неврологическим (с последствиями перенесенных нарушений кровообращения головного мозга, с прогрессирующими органическими заболеваниями нервной системы и др.) и онкологическим больным. Врач, зная, что перспективы у больного весьма печальны, должен внушить ему надежду на выздоровление или хотя бы на частичное улучшение состояния. Перед врачом встает дилемма: скрыть от больного горькую правду или сообщить о возможном прогнозе. Казалось бы, первый вариант более гуманен. Однако в случаях, когда состояние больного остается без изменений или продолжает прогрессивно ухудшаться, несмотря на проводимое лечение и оптимистические заявления врача, он, а чаще его родственники, пускаются в изнурительные и безрезультатные поиски новых врачей, новых клиник, новых методов лечения, в том числе зачастую обращаются к невежественным знахарям. В результате впустую тратятся материальные средства, возникает недоверие к медицине, но остается надежда на чудесное исцеление. Поэтому, по мнению многих выдающихся врачей прошлого и наших современников, в таких случаях больным и их родственникам лучше сообщать правду, но делать это нужно в щадящей форме, объясняя, что чудес ждать не приходится, что болезнь сложная, крайне трудно поддающаяся лечению, и ждать придется долго, пребывая в непрестанной борьбе и преодолевая возможные страдания. В этой связи встает вопрос о праве неизлечимого и тяжко страдающего больного на добровольный уход из жизни. Существует пословица: "Смерть терпеть легче, нежели ждать". Многие больные просят избавить их от физических и моральных страданий и помочь безболезненно уйти из жизни. Вопрос правомерности подобных действий со стороны врачей активно дискутируется с позиций биоэтики в рамках проблемы эвтаназии, которая возникла не сегодня и не вдруг. Еще в Спарте убивали младенцев, родившихся слабыми или больными. Некоторые первобытные племена имели обычай убивать или оставлять умирать стариков, ставших обузой для семейства. Отношение к умышленному ускорению смерти больного человека с целью прекращения его страданий никогда не было однозначным. Споры среди медиков, юристов, психологов и простых обывателей не прекращаются до сих пор. Сам термин - "эвтаназия" (от греч. euthanasia, еu - хорошо, thanatos - смерть), т.е. хорошая, спокойная смерть, ввел в XVII веке английский философ Бэкон. С XIX века данный термин стали трактовать как "умерщвление кого-либо из жалости". В начале XX века юрист Биндинг и психиатр Гохе предложили называть эвтаназией уничтожение "неполноценных жизней". В фашистской Германии "эвтаназия" в таком понимании получила весьма широкое распространение. Как в самой Германии, так и в захваченных ею странах умерщвляли новорожденных с "неправильным развитием", больных туберкулезом и раком, инвалидов, стариков и душевнобольных. Уже в совершенно другом аспекте проблема "эвтаназии" вновь возникла в 60-е годы. Ее сторонники заявляют о праве любого индивидуума как на жизнь, так и на смерть. Они считают, что с момента своего рождения индивидуум стремится получить от жизни как можно больше удовольствия при наименьшем страдании. Поэтому, по их мнению, безболезненная смерть должна быть последним правом, которое может быть предоставлено неизлечимо больному человеку лишь после того, как он сам и его врачи придут к выводу, что это является лучшим выходом из безнадежного положения. Ныне различают пассивную и активную эвтаназию. Пассивная эвтаназия (ее еще называют "методом отложенного шприца"), - это прекращение "оказания направленной на продление жизни медицинской помощи", что ускоряет наступление смерти. Этот метод практикуется практически во всех странах, в том числе и в России. Активная эвтаназия ("метод наполненного шприца") - введение умирающему каких-либо лекарственных или иных средств, либо другие действия, которые влекут за собой быстрый уход из жизни. Активная эвтаназия имеет три формы: 1) "убийство из милосердия" (врач вводит больному сверхдозу обезболивающего препарата); 2) "самоубийство, ассистируемое врачом" (медик помогает больному человеку покончить с жизнью); 3) собственно активная эвтаназия (пациент сам, без помощи врача включает специальное устройство, которое приводит к безболезненной смерти). Активная эвтаназия в большинстве стран карается законом. Однако в последние годы в некоторых странах: в Северной провинции Австралии (с 1995 г.), в Нидерландах (с 1994 г.), Бельгии (с 2002 г.) право на эвтаназию установлено законодательно. В других странах (Финляндия, Швейцария) процедура эвтаназии законодательно не утверждена, но в инструкциях указывается, что помощь в самоубийстве неизлечимо больным людям является актом гуманизма, если помогающий не преследует корыстных целей. Противники эвтаназии, в число которых входят многие специалисты, в первую очередь врачи, не согласны с таким положением и считают, что современная цивилизация идет по пути оправдания самоубийства. Они настаивают на положении, которое гласит, что более важным, чем право индивидуума на легкую смерть, является его право на достойную, качественную жизнь в условиях болезни. Одним из способов обеспечения достойной жизни безнадежно больным является создание приютов, или хосписов, где работают специалисты, облегчающие страдания больных, не убивая их. Наряду с медицинскими методами (надежное обезболивание, симптоматические и общеукрепляющие средства) широко используется психологическая и психотерапевтическая помощь больным. Сохранение врачебной тайны является одним из самых важных вопросов медицинской деонтологии. По роду своей деятельности врач часто становится обладателем множества биографических, часто самых сокровенных, интимных сведений о больном. Такая информация может быть наиболее исчерпывающей и точной (а, следовательно, ценной для врача) только в том случае, если больной убежден в доверительном характере своих отношений с врачом и сохранении последним полученных сведений в глубокой тайне, т.е. при строгом соблюдении врачом профессиональной тайны. Доверие к врачу пропагандировалось еще в древности, что удачно иллюстрируется индийской пословицей: "Можно страшиться брата, матери, друга, но врача - никогда". С древнейших времен существуют положения о врачебной тайне, которые были довольно широко представлены не только в известной клятве Гиппократа, но и в задолго предшествовавших ей клятвах жрецов. Первые запреты врачам разглашать профессиональную тайну содержались в таких законодательных актах, как Эдикт курфюрста Бранденбургского Иоакима I (1512), Прусский врачебный эдикт (1725), Прусский уголовный кодекс (1794), французский Code Penal (1810) и др. Законодательные акты феодальных и буржуазных государств включают два главных положения, касающихся врачебной тайны:
В документах разных стран и времен понимание врачебной тайны было весьма неоднозначным: от абсолютного запрещения нарушать ее в любых случаях до полного отрицания врачебной тайны как юридически закрепленного акта и предоставления врачу возможности принимать в отношении нее самостоятельное решение, исходя из нравственных и этических норм. В настоящее время медико-психологические основы учения о врачебной тайне формулируются следующим образом: любой врач не должен разглашать третьему лицу какие-либо сведения, касающиеся больного, без его согласия, если таковые почерпнуты в ходе профессионального общения с больным, а разглашение их может отрицательно повлиять на больного. Вместе с тем врач, узнавший от больного сведения, представляющие опасность для общества, обязан выполнить свой гражданский долг и уведомить об этом соответствующие организации. Обязанность сохранения врачебной тайны регламентируется Основами законодательства РФ "Об охране здоровья граждан" (ст. 61). К сведениям, составляющим врачебную тайну, относятся информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья пациента, диагнозе, средствах и методах лечения, возможном прогнозе, а также иные сведения, полученные при обследовании и лечении больного. Передача сведений, составляющих врачебную тайну, допускается с согласия гражданина или его законных представителей. За разглашение врачебной тайны предусмотрена дисциплинарная, административная и гражданская ответственность в соответствии с законодательством РФ. К гражданской ответственности врач может быть привлечен в случае предъявления пациентом иска о возмещении морального вреда, причиненного разглашением врачебной тайны. Обязанность сохранения врачебной тайны распространяется не только на врачей, но и на медицинский персонал, студентов-медиков. Особое значение и соответствующую регламентацию имеют вопросы сохранения врачебной тайны в отношении психических, венерических заболеваний, ВИЧ-инфекции. Так, больным венерическими заболеваниями и ВИЧ-инфицированным гарантируется анонимное обследование и лечение при условии соблюдения ими режима, исключающего опасность заражения других лиц. При нарушении режима и уклонении от лечения они могут быть насильственно привлечены к лечению с участием органов правопорядка. Сокрытие источника заражения ВИЧ-инфекцией или венерической болезнью и контактов, создающих опасность заражения других лиц, а также сознательное заражение лицом, знавшим о наличии у него этого заболевания, подлежат гражданской и уголовной ответственности. В соответствии с Законом РФ "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании" (1993) запрещается дача сведений о характере заболевания по телефону, соседям и сотрудникам больного, государственным учреждениям, в том числе медицинским непсихиатрического профиля. Перечень инстанций и условия дачи им сведений содержатся в Законе. Для общения врача с пациентом важное (и весьма однозначное) значение имеет внушаемость последнего. Повышенная внушаемость пациента способствует закреплению советов, разъяснений и рекомендаций опытного, авторитетного врача. Вместе с тем обостренная внушаемость, глубокое убеждение в непререкаемом авторитете врача могут повлечь за собой болезненные переживания в случае неправильной тактики врача в отношении больного, неосторожных замечаний, реплик, неадекватных рекомендаций. Поэтому вопрос о профессиональных психогениях - ятрогениях - является одним из важнейших в клинической психологии. В начале XX столетия швейцарский психиатр и психолог Е.Блейлер подчеркивал, что в ходе обследования больного и тем более в случае распознавания ранних проявлений болезни, когда пациент уже обеспокоен изменениями самочувствия и становится особенно предрасположен к вольному, а иногда и ошибочному толкованию своего меняющегося состояния, встречаются разные формы "недисциплинированного медицинского мышления". Этому способствуют предрассудки, продолжающие бытовать в сознании многих людей, предубеждения, с которыми заболевший идет на прием к врачу, элементы недоверия к возможностям медицины, а иногда и боязнь (страх) предстоящей процедуры медицинского освидетельствования. Такие пагубные самовлияния больного называют эгогениями (от Ego - Я). Отсутствие некомпетентного обсуждения своих и чужих болезней ("исцеляющее молчание") в семье, особенно в присутствии детей, больных или престарелых лиц, снижает пагубные влияния эгогений, тем более, что на раннем этапе болезни (или при первом заболевании) больной еще не научился с помощью авторитетного врача оценивать свое болезненное состояние и предсказывать возможные его дальнейшие изменения. Несколькими годами позже немецкий психиатр О.Бумке в статье "Врач как причина душевных расстройств" привел примеры неблагоприятного влияния врача на психику больного и закрепил за вызванными этим психогенными расстройствами название "ятрогении" (от греч. iatros - врач, gennao - порождаю), т.е. нежелательные изменения и расстройства психики, порожденные врачом. Известно выражение: "Слово лечит, но слово может и калечить". Нередко ятрогенное влияние оказывают неосторожные высказывания, комментарии врачей или других медицинских работников, студентов о характере имеющихся у больного изменений, возможном диагнозе, прогнозе заболевания. В качестве примеров можно привести следующие наблюдения. 1. Больная С., 26 лет, обратилась к врачу туберкулезного диспансера за советом, можно ли ей поехать с мужем в санаторий. При этом она ссылалась на хорошее самочувствие, заметную прибавку в весе, подтвержденное анализами отсутствие в течение последнего времени микобактерий туберкулеза, мокроты. "Советовать тут нечего, - заявила врач, - туберкулез неизлечим. То, что Вы себя хорошо чувствуете и нет микобактерий, еще ничего не значит". После этих слов о бесперспективности своего состояния больная отказалась от санаторного лечения, у нее развилось угнетенное состояние, появилась бессонница, пропал аппетит, под влиянием мыслей о неизбежности смерти от туберкулеза пыталась совершить суицид (отравиться). 2. Молодая беременная женщина с врожденным пороком сердца в стадии компенсации до 7-го месяца беременности наблюдалась у своего участкового гинеколога, но вдруг попала на прием к другому гинекологу. "Кто вам разрешил беременность?!" - воскликнула врач во время осмотра больной. - У вас же кошмарное сердце, никуда не годится!". Придя домой в состоянии отчаяния, женщина не могла найти себе места, долго рыдала. Ночью у нее начались преждевременные роды, закончившиеся смертью ребенка. 3. Реплика врача "Ваша болезнь не лечится", обращенная к пациенту с начальными явлениями остеохондроза позвоночника, подразумевающая, что имеющиеся изменения настолько незначительны, что не требуют специального лечения, была им воспринята как вердикт, что он болен неизлечимой болезнью, угрожающей жизни. Травмирует психику больного злоупотребление врачами в его присутствии медицинскими терминами, нередко жаргонными ("налет", "сильно уплотнено", "флюктуирует", "находится на грани", "артерии твердоваты, склерозированы", "сердце пошаливает", "границы широковаты", "аорта расширена" и др.). Наиболее часто встречающейся формой ятрогенных расстройств являются психогенные депрессии, в рамках которых у больных могут возникать суицидальные мысли и даже попытки. Далее следуют фобические расстройства в виде различного рода нозофобий. Наконец, могут иметь место разнообразные ипохондрические нарушения от невротических реакций до ипохондрического развития личности. Предупреждение ятрогений - трудная, но очень важная задача врача-клинициста, решению которой помогают своевременное выявление симптомов имеющихся нарушений у больного и правильная их оценка. Крупнейший отечественный невропатолог М.И.Аствацатуров, призывая к борьбе с ятрогенными расстройствами, требовал от врача "психической асептики" при постановке диагноза. Естественно, первое ятрогенное влияние на больного может оказать прием в поликлинике, куда он прежде всего обращается со своими жалобами. Для предупреждения подобного негативного влияния врач поликлиники, несмотря на постоянный дефицит времени, должен постараться на основе тщательного анализа жалоб и переживаний больного понять особенности его психической индивидуальности и связанные с этим представления о своей болезни и найти наиболее эффективные и приемлемые формы влияния на него. Изучение переживаний больного, как указывали русский терапевт Г.А.Захарьин и немецкий интернист Бергман, не менее важно, чем регистрация фактов, которые с большой точностью удается установить современными методами естественных наук. И хотя данные, полученные врачом общей практики в результате психического контакта с больным, могут уступать по своей точности результатам физикального и параклинического исследований, они нередко превосходят последние тонкостью наблюдений. Не случайно Г.А.Захарьин акцентировал внимание на анализе анамнеза и субъективных жалоб больного. Сама процедура обследования не только обеспечивает распознавание болезни, но уже является началом влияния врача на больного, благотворного и целебного или неблагоприятного и пагубного. По какому пути будет распространяться это влияние, полностью зависит от квалификации, профессионального опыта, психотерапевтических навыков врача и степени его внимания к больному. Отказ отдельных врачей от анализа психических переживаний больного Е.Блейлер совершенно справедливо рассматривал как один из существенных недостатков и называл его "психофобией современного врача". "Цельного человека", - указывал он, - должен понимать и лечить только "цельный врач". Если последний вместо поддержания и укрепления положительных установок начинает сочувствовать больному, говорить о тяжких последствиях и продолжительности заболевания, неоправданно много "лечить", без нужды отстранять от работы, то успехи такого лечения невелики, и "тогда нечего удивляться возникновению ятрогенного невроза или психоза". Помимо ятрогений, под которыми в узком смысле понимаются неблагоприятные, в том числе патологические, изменения психики больного вследствие травмирующего влияния высказываний врача, его нетактичного поведения, в последние годы в клинической психологии выделяется понятие "ятропатии". Ятропатиями называют отрицательные последствия для здоровья больного, вызванные неправильными назначениями и действиями врача. В зависимости от происхождения выделяют следующие группы ятропатии: травматические, интоксикационные, инфекционные, организационные. К травматическим ятропатиям относят травмы ребенка при неправильном родовспоможении, последствия неудачно выполненной хирургической операции, спинномозговой пункции, анестезии, инъекции и т.д. Ятропатиями интоксикационного происхождения считают результаты ошибочного выбора лекарств, их передозировки, несвоевременного выявления непереносимости и аллергической предрасположенности к лекарственным препаратам с развитием лекарственной болезни. К ятропатиям инфекционного происхождения относят неблагоприятные последствия неправильного (по вине врача) применения сывороток и вакцин (вакцинальные энцефалиты и другие осложнения), а также все те врачебные нарушения эпидемиологического режима, которые влекут за собой возникновение заболевания. Ятропатии организационного происхождения возникают вследствие неправильной организации обследования, лечения и ухода за больным. Серьезную проблему, а порой опасность для больного и угрозу для дальнейшей профессиональной карьеры врача представляют врачебные ошибки, которые могут происходить по вине врача и не зависеть от него. Ошибки, не зависящие от врача, обусловлены недостаточным уровнем развития медицины, атипичным течением заболевания, отсутствием таких диагностических средств, которые дают возможность определить и оценить тончайшие механизмы развития заболевания. Ошибки, возникающие по вине врача, могут быть обусловлены его безответственностью, недостаточным уровнем знаний, поспешностью осмотра больного, усталостью, озабоченностью в связи с конфликтами и неприятностями различного характера и неумением отрешиться от них во время профессиональной деятельности. Больной не должен страдать из-за того, что кто-то обидел врача, не оказал ему внимания. Врач обязан научиться не переносить свои личные неприятности на взаимоотношения с больными и коллегами. В профессиональной деятельности врача большую роль играют правильные взаимоотношения с родственниками больного, недопущение деонтологических ошибок при сообщении близким о тяжелом, безнадежном его состоянии или смерти. Некоторые люди, обеспокоенные состоянием близкого человека, в силу личностных особенностей как бы вытесняют опасность, и обычные слова успокаивающего характера расценивают как заверение, что опасности нет, а последующее предупреждение о серьезном, тяжелом, безнадежном состоянии больного не воспринимают. В таких случаях в дальнейшем возможны конфликты и жалобы на врача: родственники умершего больного утверждают, что врач не предупреждал о тяжести состояния, а значит ничего угрожающего не было, и смерть наступила из-за недосмотра или халатности. Во избежание подобных ситуаций врач должен научиться четко излагать свои мысли, спокойно, без торопливости вести беседу, уметь, по возможности, утешить близких больного и убедиться, что его слова правильно поняты. Утомление - естественное состояние, появляющееся у врача при высоких физических и психологических нагрузках, после суточных дежурств, напряженной работы в отделении реанимации, в операционной и т.п. Поэтому врач должен уметь реально оценивать свои психофизиологические возможности, готовиться к работе и дежурствам, учитывая, что от его состояния зависят здоровье и жизнь больных. Взаимоотношения в медицинском коллективе Отношения врача со своими коллегами и медицинским персоналом являются важной составляющей медицинской деонтологии, так как атмосфера, царящая в медицинском коллективе, способна оказывать полярное действие как на пациентов медицинского учреждения, так и на его сотрудников. Организационная структура лечебных учреждений весьма консервативна и традиционна: главный врач, старшие врачи, заведующие отделениями осуществляют руководство и координацию работы остальных врачей. Общими правилами являются соблюдение субординации, вежливость, доброжелательность, товарищеская взаимопомощь. Врач должен, с одной стороны, уметь отстаивать свои взгляды, невзирая на служебное положение оппонента, а с другой - признавать критику коллег. Нередко могут возникать трения между "старыми", опытными и "молодыми" врачами. Безусловно, молодому неопытному врачу труднее завоевать доверие больного. Но свою неопытность он может компенсировать добросовестностью, стремлением как можно лучше разобраться в состоянии больного, обращением за советом к более опытным коллегам.
|
