Плакать или смеяться

Рассказывают, будто было однажды такое: давно уже наступил час дарбара, все советники собрались, а падишах что-то задержался. Придворные с нетерпени­ем ждали его, то и дело поглядывали на дверь и на все лады судили да рядили, отчего это падишах так долго не идёт?

Вдруг вошли в дарбар два человека. Один громко объявил:

—Почтенные вельможи! Сегодня скончалась ма­тушка падишаха! – и вышел из зала.

А другой вслед за ним радостно возглашает:

—Господа советники! Поздравляю, поздравляю всех со счастливым событием! По милости Всевышнего, се­годня у падишаха родился сын! – и тоже вышел вслед за первым глашатаем.

Придворные застыли от удивления, а потом задума­лись, что же им делать – горевать или веселиться. И никто не знал, как поступить, чтобы не навлечь на себя гнев великого Акбара. Одни говорят: давайте смеяться, другие – надо плакать. От сомнений и заботы у них совсем голова кругом пошла.

Тогда Бирбал встаёт и говорит:

—Давайте дожидаться прихода его величества. Если он войдёт радостный, то мы все будем радоваться и смеяться, а придёт печальный – и мы начнём горевать и плакать.

Такой совет пришёлся всем по душе.

Чудо-камень

Однажды вечером падишах с Бирбалом выехали верхом на прогулку. Вдруг случайно взгляд падишаха упал на одинокую старуху – она стояла у дороги и держала в руках меч в старинных ножнах. Падишах, заинтересовавшись, повернул коня и подъехал к ней.

—Скажи, что это у тебя за меч?

—Покровитель бедных! – ответила старуха крот­ко. – Я хочу его продать. Давным-давно он у меня дома валяется, а сейчас пришла нужда, есть нечего стало, вот я и вынесла его на продажу.

Падишах вынул оружие из ножен и стал разгляды­вать. Увы, меч никуда не годился: его разъела ржавчи­на, лезвие было зазубрено... Падишах вернул его ста­рухе, а она так уставилась на меч, будто впервые его увидела.

—Что случилось? – удивился падишах. – Изменился твой меч, что ли?

—О владыка мира! В том-то и дело, что не изменил­ся! Слышала я, что стоит только чудо-камнем дотро­нуться до железа, как оно станет золотом. Но вот чудо-камнем – вашей рукой – дотронулись вы до моего железного меча, а он почему-то остался таким, как прежде. Вот это меня и удивило.

Падишах понял намёк и приказал выдать находчи­вой старухе из казны столько же золота, сколько весил её меч.

Бирбал невозмутимо стоял рядом, а в сердце его радостью отозвались и мудрые слова старой женщи­ны, и щедрость падишаха.

Туфли бегают

Однажды падишах вместе с придворными был на молитве в мечети Лал-Масджид. У двери стояли туфли молящихся. Были там и туфли придворного Файзи. После намаза вышел Файзи из мечети, хотел обуться, а туфель-то нет! Пропали! Стоит он, смотрит по сторонам, не знает, как быть. Вскоре вышел из ме­чети падишах со всеми придворными.

—Эй, Файзи, что с тобой? – удивился падишах. – Что ты тут стоишь?

А Бирбал – он тоже был там – не упустил случая подшутить:

—Покровитель бедных! Бедняга стоит здесь потому, что его туфли где-то бегают.

Бирбал сочиняет стихи

Однажды падишах проводил время со своей люби­мой женой. В любовном порыве он вложил ей в рот бетель из своего рта. Она стала жевать бетель и скло­нила голову в знак благодарности, а он в приливе ра­дости схватил её за руку. Шахиня рассмеялась, и ка­пелька красной слюны брызнула у неё изо рта на под­бородок. Акбару пришло в голову написать по этому поводу стихотворение, и он сочинил самасью85: «Словно ясная луна кровью истекала».

На другой день, когда в дарбар пришёл Бирбал, па­дишах прочитал ему самасью и велел написать стихо­творение.

А что для Бирбала сочинить стихи? Он частенько побеждал других придворных поэтов и тут же сложил стихотворение на самасью падишаха:

Падишах к шахине милой так благоволил, Что свой бетель изо рта ей нежно в рот вложил. Луноликая в почтенье перед ним склонилась. Он обнял её – она счастьем засветилась, Засмеялась... Изо рта пан сочился алый, Словно ясная луна кровью истекала.

Падишах только диву дался – ведь Бирбала рядом с ними не было, как же сумел он так точно всё описать в своём стихотворении? Слава мудрости Бирбала!