Задание. Левосторонние УП Правосторонние УП
вопросы и формулировались инструкции. Лишь на одиннадцатой минуте больная впервые ответила по-английски на вопрос, заданный на том же языке. Надо, однако, заметить, что и вопрос и ответ пред-ставляли собой хорошо знакомую, стереотипную, автоматизирован-ную ситуацию: «Are you аt home?» — «No, I am not». На следовавшие
далее более сложные — или, точнее говоря, менее стереотипные — вопросы ответы давались по-русски. Выражаемые по-английски просьбы называть предметы, выполнять инструкции никогда не вы-зывали реакции на том же языке: больная пользовалась только рус-ским, явно недоумевая по поводу английской речи эксперимента-тора. Английская речь восстановилась лишь на позднем этапе, при этом больная ошибалась и часто переходила на русский язык. Боль-шинство английских ответов трафаретно: «Where are you now?» — «I am in the room». «Where is this ‘room? Is it at home?» — «No, it is not at home». На все вопросы и инструкции, предъявляемые по-русски, больная давала только русские ответы.
Восстановление языков после правосторонних УП протекало со-вершенно иначе. Речь начала восстанавливаться уже на второй ми-нуте. Независимо от того, на каком языке обращались, больная отве-чала по-английски (причем самые первые английские ответы были получены спонтанно, в ответ на русские вопросы). Первое «проявле-ние» русского языка отмечено на пятой минуте, когда на очень про-стой вопрос, заданный по-русски, был получен смешанный русско-английский ответ: «Как настроение?» — «Настроение — Bad». На просьбу встать, произнесенную по-русски, больная не реагировала, ту же просьбу, выраженную по-английски, выполнила. Уже на ше-стой минуте стало возможно выполнение тестов, в процессе которого больная вступила с экспериментатором в диалог по-английски — по-просила дать ей очки и объяснила, зачем они ей нужны, комменти-ровала свои действия. На шестнадцатой — двадцать четвертой ми-нутах больная начала активно пользоваться русским языком, а на двадцать пятой минуте наблюдалась интерференция языков (на-пример, «Вы первый раз заболели?» — «Нет, это it was... it is not the first time. На одиннадцатом отделении полтора года. Был depression. After that I was sent to the hospital by name after Bechtereva»). На этом же этапе английские ответы на русские вопросы исчезли. На двад-цать пятой — двадцать девятой минутах наблюдались ухудшение ан-глийской речи, затруднения в подборе слов. Создалось впечатление, что больная по мере восстановления функций правого полушария как бы забывала второй язык, явно предпочитая общение по-русски.
Таким образом, при угнетении Л и реципрокном облегчении функций П отмечалось более быстрое восстановление и предпочти-тельное использование родного языка. При угнетении П и реци-прокном облегчении функций Л наблюдалось более раннее восста-новление и предпочтительное использование второго языка.
Классификация слов. В обычном состоянии больная клас-сифицировала слова на обоих языках, ориентируясь как на языко-
вые, так и на неязыковые факторы. В условиях угнетения Л или П при выполнении заданий на обоих языках больная ориентировалась только на языковые показатели. Разница в характере языкового по-ведения при выполнении тестов состояла в том, что после левосто-ронних УП, выполняя задание на английском языке, больная спон-танно вслух читала слова и переводила их на русский язык, тогда как после правосторонних УП чтения вслух и перевода не было. Русские тесты выполнялись молча в обоих состояниях. По-видимому, это го-ворит о том, что в условиях угнетения Л английский язык оказыва-ется в «более сложных условиях», чем в обратной ситуации, когда перевод на русский не кажется больной необходимым для выпол-нения заданий. Следует отметить, что после левосторонних УП вы-полнение тестов на обоих языках было возможным примерно в одно время (пятнадцатая — семнадцатая минуты), тогда как после право-сторонних УП выполнение английского теста оказалось возможным уже на шестой минуте, а русского — лишь на двенадцатой.
Классификация фраз. В обычном состоянии больная легкоклассифицировала фразы на обоих языках: независимо от их грам-матического оформления все фразы, где действующим лицом явля-ется Ваня, попадали в одну группу, а те, где Петя, — в другую. Это свидетельствует об адекватном понимании различных грамматиче-ских структур на обоих языках.
После левосторонних УП выполнение тестового задания стало возможным на восемнадцатой минуте. Классификация фраз на обо-их языках в основном ориентирована на первое называемое в пред-ложении имя: объединяются фразы, начинающиеся с имени «Ваня», в другую группу попадают фразы, начинающиеся с имени «Петя» (хотя строго соблюсти этот принцип больной не удалось).1 Важно от-метить, что английские фразы больная прочитывала вслух, настой-чиво переводя на русский язык (как и при выполнении лексического теста). Классификация русских фраз производилась молча.
После правосторонних УП классификация английских фраз ока-залась возможной значительно раньше, чем русских, — уже на девя-той минуте. Фразы хотя и прочитывались вслух, но на русский язык не переводились, больная ориентировалась на языковые факторы — отдельно группировала активный и пассивный залоги. Сама указала принцип классификации: «По залогу самые подходящие, иначе ни-как разделить не могу». Классификация русских фраз долго не уда-
1 Такой способ классификации характерен, как было нами ранее показано, для изолированного функционирования правого полушария.
валась: на тринадцатой минуте предпринята первая попытка, ре-зультатом которой явился отказ выполнять тест. Неудачей оказалась
и вторая попытка на девятнадцатой минуте: больная утверждала, что классифицирует «по залогу», в то время как на самом деле она хаотически перекладывала карточки с фразами. На вопрос, видит ли она, что в одной из групп оказываются разные залоговые формы, больная ответила утвердительно, пояснив неуверенно, что «смысл здесь один». Когда же экспериментатор попытался прямо выяснить, понимает ли больная смысл фраз, оказалось, что далеко не всегда это так. На русском языке тест выполнялся молча и медленно, в не-сколько попыток. Окончательная классификация была хаотична
и единого принципа не обнаруживала.
Идентификация фраз с картинками. В контрольных иссле-дованиях больная хорошо справилась с заданием на обоих языках. После левостороннего УП идентификация английских фраз произ-водилась с переводом на русский язык, подобно тому как это про-исходило при классификации; идентификация русских фраз — мол-ча. Наибольшие трудности вызвали фразы со сложным синтаксисом (пассивные и инвертированные конструкции). Больная пыталась по-мочь себе утрированным интонированием, выделяя голосом субъект действия.
После правосторонних УП английские фразы идентифицирова-лись молча и вполне успешно, тогда как русские вызывали большие сложности, особенно наиболее простые, исходные предложения. Больная никак не могла сообразить, кто из участников ситуации яв-ляется действующим лицом, а кто — объектом действия. Ни помощь экспериментатора, ни собственные попытки разобраться в смысле изображения (например, использование дейктической жестикуля-ции — показывание пальцем на участников изображенной на кар-тинке сцены) ситуацию не облегчили.1
Пересказ текста. В контрольных исследованиях пересказы наобоих языках в целом передавали содержание предъявленного тек-ста, хотя в английском варианте встречались ошибки. В условиях угнетения Л больная дважды отказывалась от английского пересказа, потом предложила переводить фразу за фразой — делала это плохо, с ошибками и непониманием сути текста, затем спонтанно перешла к самостоятельному пересказу по-русски. Пересказ по-английски не удавался даже на поздних этапах. Пересказ русского текста также
1 Аналогичное явление описано нами ранее при обследовании моно-лингвов.
сначала не удавался, несмотря на ряд попыток. Лишь на позднем эта-пе больной удалось пересказать русский текст, но ее речь была скудна
и даже аграмматична, хотя сюжет рассказа уловлен.
В условиях угнетения П пересказы на обоих языках характеризу-ются персеверациями, фрагментарностью. Тем не менее английский пересказ лучше построен, фразы грамматически более правильны, смысл рассказа понят более точно. Русский пересказ ущербен, смысл рассказа не понят, имели место ошибки в согласовании времен.
|
