Тургенев иван петрович

(1752—1807) — богатый сибирский помещик, дворянин. Входил в кружок известного писателя-просветителя Н. И. Новикова, после ареста которого в 1792 г. был выслан в родовое имение, где прожил до 1796 r.

После воцарения Павла I И. П. Тургенев назначен директором Московского университета (1796—1803). В его доме сложился литературный кружок, в котором деятельное участие принимали И. В. Лопухин, М. И. Невзоров, M. M. Херасков, И. И. Дмитриев, бывал и Н. М. Карамзин. Обстановка в доме оказала большое влияние на формирование взглядов сына И. П. Тургенева — известного декабриста Н. И. Тургенева.

КТО МОЖЕТ БЫТЬ ДОБРЫМ ГРАЖДАНИНОМ И ВЕРНЫМ ПОДДАННЫМ?

Весьма естественно производить составление людских сообществ всякого рода от почувствования выгод, последующих из соединения многих воедино. Здесь тотчас предположить должно, что каждый член общества обязан принести несколько личных своих выгод в жертву пользы общественной, ежели хочет, чтоб общество устояло, возрастало и укрепилось. Отсюда проистекут разные звания, обязанности, отношения и должности, из коих некоторые блистательны и трудны, другие, хотя не менее полезны и нужны, но не видны, а притом и трудны. Первые могут возбудить негодование в отправляющих последние. И так в предупреждение беспорядков и в соблюдение устройства должно было изобрести побуждения к неропотному исполнению должностей, пользою общественною налагаемых. Первые члены общества или блюстители общественного блага прибегнули к изобретению разных знаков награждений, состоящих в отличении споспешествующих пользе граждан от прочей толпы

==593

ТУРГЕНЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

народной чрез посредство разных наружностей и чинов, коих наименования почерпнуты из отправления самого общественного служения. Здесь явились знаки, украшающие Победоносцев, политиков, судей и знаменитых художников. Чем более становилось общество, тем различнейшие потребны были должности. Чем более оказалось приносящих пользу, тем более разных родов отличностей. [...]

Существенное благо общества, разумея под оным благосостояние его в разных видах, зависит от прилежного и ревностного исполнения должностей общественных; что чем сильнее побуждения к сему исполнению, тем вернее постигается общественное благо.

Но какие суть сильнейшие побуждения к отправлению должностей гражданских, или что все равно: какие суть сильнейшие побуждения, чтоб учиниться добрым гражданином и верным подданным? Обогащение ли, доставляемое полезному члену общества? Отнюдь нет! ибо первое: не всякого можно сим удовлетворить, поскольку кроме ненасытных есть еще гордые души, почитающие заслуги свои выше денег — есть, которые и сами изобилуют благими стяжаниями, не имеющие нужды в богатстве. Второе: есть и такие, которые как только получат довольство, тотчас гаснут их рвение и усердие, они засыпают под бременем излишностей. А сверх того чрезмерное распространение способов жить в изобилии ведет к роскоши, а она прямо к погибели. Похвала ли и отличение от прочих посредством раздачи чинов и других внешних знаков? Но кроме того, что не все еще склонны прельщаться титулами и украшениями, коими разумные старики не столько дорожат, сколько юноши, недавно их получившие, кроме сего сколько таких, которые по достоинству и заслуге получили пенсии, деревни, чины, ленты? Сколько придворные интриги надели лент, раздали пенсий, отказали и справили деревень! Бессмертие ли, так называемое, на которое достают диплом в типографиях? Но при сем часто случается, что самое то перо, которое истощалось на обожательные похвалы, через полгода самого того же Героя своего представляет гнуснейшим извергом и в то же время в другой книге заставляет воздвигать алтари ему. Одного Вольтера довольно на доказательство сей истины. Слава не может ли быть достаточным побуждением для людей? Но что есть слава от людей? Слава вообще есть дым, скоро преходящий. Слава Государей есть товар, покупаемый у модных писателей, рассматриваемый после их жизни замешанными Историками, которым обыкновенно плохо верят; продаваемый наконец содержателями типографий за весьма дешевую цену.

==594

ТУРГЕНЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

Герой славен, если Автор его красноречив. Забыли бы об Александре, ежели б не было Квинта Курция. Я не помню теперь, кого из Государей хвалил Плиний. Слава людей частных! кто у нас недавно славнее был Вольтера? Но что о нем ныне наперебой кричат? О! что касается до Филосо ии, он ничего менее не есть, как Философ! Он весьма худой Историк, это не его часть: все, что о нем сказать можно, он был забавный Писатель. Сие говорят о нем солдаты. Что ж Профессоры? Что старики семейные? Что ревностные церкви Пастыри? Что исправившиеся во нравах своих юноши? Что свидетели его частной жизни?

Во главе всех побуждений к исполнению должностей должно считать страх наказания Божия и стыд перед людьми; стыд перестает, ежели преступление скрыто; а утаить его можно или закоснелым и упрямым непризнанием преступления, или подкупом и склонением на свою сторону, или запутыванием дела через хитрость и лукавство, и прочими многими и, лучше сказать, несчетными обстоятельствами. А сверх того к стыду нашего времени можно найти довольно одобрителей и извинителей всякого разврата, с коими нестыдно да и нетрудно быть вместе после всякого гнусного дела; итак остается страх совести, втайне совестливого человека мучающий; совести, боящейся преступить закон Божий. Следовательно, совестливый гражданин есть произведение закона Божия, начертанного в совести и возбуждаемого правилами Христианского воспитания, но отнюдь не дело законодателей людей, из которых разумнейшие, чувствуя свой недостаток, всегда брали себе в помощь закон Божественный и на его основании созидали здание своего законоположения. Итак, и сие побуждение пригодно только гражданину Христианину, а не другому кому.

Из сего следует, что внешние побуждения, каковы бы они ни были, не достаточны для поощрения гражданина к ревностному, точному и постоянному исполнению должностей общественных, которое часто заставляет страдать, терять здравие и саму жизнь. Надлежит искать другие побуждения, другие причины похвального сего действия.

Какие ж суть сии побуждения и где их искать должно? Побуждения сии суть и должны быть внутренние, а не наружные, Божественные, а не человеческие, кои сами по себе не должны заставить человека быть добрым исполнителем должностей его. [...]

Спокойная совесть, мир внутренний, превосходящий всякий ум, есть тот предмет, к коему стремится как служащий, так и исполняющий должности гражданские. ^

==595

ТУРГЕНЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

Угождение Богу есть беспрестанное побуждение и причина его деяний. Бессмертие истинное, а не мнимое; вечность, а не временность есть цель его трудов и подвигов. Степени разных должностей в обществе составляют для него ту лестницу, по коей верует он взойти на небо.— Сии побуждения суть внутренние, вечны и перестать не могут, хотя бы он получил все награды земные; сии побуждения вечны и перестать не могут, хотя бы он к исполнению должностей своих и не имел других внешних побуждений.

Может быть, скажут, что справедливый и мудрый Государь, имеющий испытанных Министров, в состоянии побудить и настроить подданных к исполнению их должностей. Но сей Государь и его Министры люди ли или бесплотные Ангелы? А когда сей Государь есть человек же, в плоть облеченный, то с почтительною к священному его лицу свободностию скажем, что блистательные и превосходные свойства, украшающие душу правителя народов, не подвержены ли иногда затмению? Не могут ли слабости, пристрастия, предубеждения войти в его разум и сердце? Он же должен узнавать должностных людей посредством окружающих его первых Министров. Но сии суть ли пришельцы на земле сей? Не имеют ли они родни, не имеют ли людей, кои им служат или служили, кои им угождали с пожертвованием наилучшего в мире, в надежде приобретения их милости? То захотят они быть неблагодарными и не выпросить им чего-либо насчет беспристрастия, сего редкого свойства в знатных людях? Сии Министры имеют Секретарей, приближенных к себе людей. Все сие есть стена, отдаляющая Монарха от исполнителей закона; есть мрак, закрывающий от очей Государевых людей низких степеней. [...]

Далее рассмотрим награды, ожидаемые от начальства, и мы увидим, что оные не всегда и никогда не соразмерны со стремлением и усердием ревностного гражданина Христианина; и потому награда спокойной совести есть одно достаточное вознаграждение таковому члену общества. [...]

Награждения Государевы состоят в отличительном уважении заслуженных людей от незаслуженных.

Но чем наградить за принесение в жертву здоровья и самой жизни? Чем воздать за деннонощные бдения, разрушающие состав телесный напряжением духовных сил? за твердость рассудительную, за продолжительную, а не минутную храбрость, с какою судья защищает невинного слабого от угнетений знатного сильного и идет против хитростей, угроз; не взирает на покровительство лестное, представляющее тысячи видов выгодных и убеждающее сего ревнителя

Î-

==596

ТУРГЕНЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

истины хоть к молчанию, и к тому, чтоб он по крайней мере не мешал лишить слабейшего чести и ему принадлежащего имения? Совестливый исполнитель гражданских должностей настоящий Христианин, не соглашаясь в таких случаях на предложения, ему делаемые, теряет видимое, а приобретает невидимое, неизвестное никому, кроме него, добро; лишается настоящего и ожидает будущего награждения. Положим, что он и временной награды дождется. Но в чем она состоять будет? Такова ли она, чтоб соразмерно его наградила, т. е. чтобы возвратила ему все то здоровье, коего он лишился, не спав покойно многие ночи; чтоб столько же ему пожаловал Государь, сколько неправая сторона ему подносила; чтоб он обеспечен был навсегда со всем его семейством от мщения

той сильной стороны, которая проиграла от его бескорыстного решения?

Ежели мне скажут, что начертание такового некорыстолюбивого ревнителя правды не существует, то на это отвечать будем тем, что, следовательно, и гражданина честного и прямого нет же; и тогда пусть перестанут многие восхвалять свои достоинства гражданские, которые суть пустая тень, а не тело. [...]

Служение совестливое, служение не материальное, а так сказать духовное, предполагает и требует покорения воли собственной воле законов. Сие покорение моей воли иначе можно назвать лишением моей свободы, которая для естественного и политического человека есть весьма драгоценна, и неохотно и не вдруг он ее лишается; да и служение свое таковой ревностно отправляет только, когда мнит, что не противно оно его воле. Сносит сами труды и беспокойства только по воле своей; и там, где он думает приобрести через падение свои выгоды; а там, где противополагается его воля воле законов, там он ропщет, и терять свою не хочет. Кто ж ее потерять может, кроме истинного Христианина, обязуемого к тому не мнимой обязанностью подчинения частных или разделенных воль воле общей, но ясным повелением Господа своего, открытым ему во святом писании? [...] Невозможно естественному человеку, коего собственность есть идол, любить господство над собой, против собственных интересов телесных и душевных, и не искать освобождения от оного, насчет чего бы то ни было, лишь бы собственности его выгодно было. Так! сие невозможно не Христианину. [...]

Успешное исполнение должностей в Государстве, а особенно знатных, несомненно, предполагает познание сердца человеческого. Имея сие познание, можно определять способных к делам людей, а без сего невозможно никак верно

59^

==597

ТУРГЕНЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ

и по совести исполнять должность приближенного к особе Государевой. Откуда же почерпнуть Министрам, главным судьям, окружающим Государя, глубокое сие познание, ежели не достают они его в кладезе премудрости, которую Бог открывает испытанным любимцам своим, и которая содержит познание о человеке и о всем сотворенном? [...]

Все доселе сказанное рассматривая и о всем рассуждая, а именно о побуждениях к исполнению должностей общественных; о наградах за оные, о службе, о успешном исполнении знатных должностей государственных, не следует ли заключить, что истинный только Христианин, или по крайней мере желающий быть таковым, есть и не может не быть добрым гражданином,, то есть полезным не себе и верным не своей пользе, а Государю и Государству? Кто противное сему утверждать захочет, кроме преданных в ум развратный? В ком, кроме сих несчастных, может поместиться идея, якобы Христианство несовместно с конституцией гражданского общества? — Не сами ли опыты двух первых веков Христиан, сих покорных членов государственных, сие подтверждают? Чувствования, вливаемые духом Христианства, того чаять и ныне заставляют. [...]

Истинный Христианин! сей поистине один может быть существенным гражданином, а прочие одна только тень, призрак, исчезающий при малом ветре противностей.

Печатается по: Тургенев И. П. Кто может быть добрым гражданином и верным подданным? — Российское сочинение.—М.: Университетская типография у Ридигера и Клаудия, 1798.—С. 1—9, 12—18, 24—26, 28, 30—31,33—34.

==598

==599

00.htm - glava37