От интерната к экстернату

Сегодня мы знаем лишь три вида образования: индивидуальное с домашним учителем, особенно распространенное в буржуазную эпоху XIX века, и два вида коллективного образования - интернат и экстернат. Однако дО ХУIII века этих категорий не существовало или же они не совпадали с их сегодняшним значением.

На первый взгляд может показаться, что домашнее образование прекрасно подходило обществу Старого порядка, что аристократические структуры и обитатели обширных владений в провинциях должны были бы его поддерживать. Ничего подобного. Сама идея уже существовала, в педагогической литературе от Возрождения дО ХУIII века, от Эразма до Руссо, авторы не престанно доказывали преимущество индивидуального обучения.

В теоретических дискуссиях ему часто предпочитали маленькие группы максимуМ из десятка учеников, то есть индивидуальное образование для нескольких детей - формула, применявшаяся какое-то (довольно короткое) время в малых школах Пор-РояЛЯ, воспринятая позже в Сент-Барб.

В реальности эта, хотя и богатая, литература не оказала никакого влияния ни на мораль, ни на институты государства и общества. Современным историкам случалось принимать всерьез книжные примеры, не отдавая себе отчета в том, что никакой связи между теорией и реальностью не было: именно поэтому они придают порой большее значение Эразму, Рабле или опыту Пор Рояля, чем иезуитам и ораторианцам. При Старом порядке, покрайней мере в середине ХУIII века, домашнее образование прекращалось к десяти годам, исключая королевских сыновей, единственных во Франции мальчиков, не посещавших коллежа. Даже принцы крови, такие как Конде, ходили в коллеж - он был единственным учебным заведением, общим для всех.

Впрочем, слово «наставник» часто употреблялось в повседневной речи, но никто в XVI-XVII веках не видел в нем учителя, который мог бы заменить коллеж и оградить, таким образом, ученика от сосеДСтва сдругими учениками и дисциплины этого учебного заведения. Это слово употреблялось в двух значениях одно более или менее точное, другое расплывчатое. Это мог быть более старший товарищ (в отличие от СЛуги, который был того же возраста, а иногда и молочным братом), выбранный семьей. Он ходил с обеспеченными детьми в коллеж, где делил с ними и учебу и быт, присматривал за своим подопечным и, в частности, оберегал его от дурного влияния свободных нравов Средневековья, которые еще кое-где ПРОЯВЛЯлисьв жизни школ. На гравюре Криспена де По запечатлен Моментпрощания: ребенок уходит в школу в сопровождении наставника, они готовы отправиться в путь, с сумками на плече, вся семья собралась на пороге дома!. На дороге, по которой они пойдут, видны другие мальчики с наставниками или без оных - они на правляются туда же. «Мой отец, - рассказывает А. де Месм (он родился в 1532 году) - дал мне в качестве наставника Ж. Малюдана, ученика Дора. Это был ученый человек. Выбор пал на него из-за его целомудренного образа жизни и потому, что он был в возрасте, поДХодящем для того, чтобы направлять меня, юного, покуда не наступит время, когда я сам смогу управлять собой, как он теперь... он останется при мне, пока я не поступлю на службу... вместе с ним и моим младшим братом я был помещен в Бургундский коллеж»2. Точно так же будущий маршал Бассомпьер (родился в 1589 году) был отправлен в коллеж Фрибурга в сопровождении наставника, учителя танцев и учителя правописания, несчитая слуг.

Но то же имя наставника присваивали регенту коллежа, которому доверяли детей в качестве пансионеров. «В коллеже Грассенов - говорит Ломени де Бриенн (род. в 1636 году) - мы (мой брат и я) имели в качестве классного надзирателя и наставника вместе господина Ле О, помощника начальника коллежа. Он особенно заботился о нашем образовании»4. В своем «Франсионе» Сорель употребляет слово «наставник» как синоним слова«регент»: «Наставники - это люди, попавшие чуть ли не от соХИда в кресло, все они чем-то похожи на привратника в коллеже (то есть прислуживают регенту), точно так же урывают что-то от урока, когда приходится помогать хозяину, чтобы попутно чемуто поучиться».

Что же касается различий между интернами и экстернами, то они также имели иной смысл, чем теперь. В общем Можно сказать, что интернат, каким мы его понимаем сейчас, встречался редко: в коллежах иезуитов ученИI<ОВ, чей режим напоминал режим сегодняшних пансионеров, называли convictores. Понятие«экстерн» было более распространенным и точным, потому чтоотносилось К более распространенной практике. Тем не менее втерминологии существовали разночтения: у иезуитов экстернаминазывались ученики, не относящиеся к Обществу Иисуса не scholastici, не пансионеры же именовались auditores. Однакоиз книги Сореля мы знаем, что в коллеже Лизье уже употребляли слово «экстерн» как синоним более старого слова «топтун»: один И тот же человек с небольшим интервалом называется «экстерн» и «топтун»5.

В действительности же вместо наших современных понятий - пансион, полупансион, экстернат - существовала целаягамма образов жизни, которые я постараюсь классифицировать.

Далее мы попытаемся понять, как классический интернат XIX века пришел на смену этим более ранним формам.

Самый простой и, несомненно, довольно редкий случай это ситуация, когда семья ученика живет недалеко от латинскойшколы или коллежа. В диалогах Вивеса есть набросок такой сценки: служанка помогает ребенку одетьсяб. После ребенок идет поприветствовать отца и мать и получает корзину с провизией: «Кусок хлеба, намазанный маслом, или сушеные фиги, или изюм» - это его завтрак. Затем он отправляется в школу. Иногда ему дают небольшие поручения - так, он останавливается и спрашивает попавшуюся ему навстречу старую женщину: «Мы хотели бы знать, почем вы покупаете вишню? - Покупаем по шестьденье за фунт, а почему вы спрашиваете? - Моя сестра поручила мне сегодня утром купить вишен». Он слоняется по дороге, играет в классики, в карты. Приходит с опозданием - товарищи (возможно, пансионеры учителя) уже позавтракали. «Дитя, говорит учитель - вы пришли, когда уже все поели».

В диалогах Кордье два мальчика переговариваются: «Я пообедал в половине девятого - Вы обедаете так рано утром?

Таков наш обычай летом. А вы? - Мы не едим до половиныодиннадцатого, иногда до одиннадцати - А почему не раньше? - Мы ждем, когда отец вернется от Двора - А ваша матьникогда не кормит вас обедом, пока он не вернется? – Почему же, но отцу хочется, чтобы я его ждал»7.

Все у того же Кордье учитель интересуется у одного из своих учеников, только что вошедшего в класс: «Здравствуйте, учитель - И вы здравствуйте, мой маленький Стефанио. В котором часу вы встали? - Около четырех - Вы рано встаете. Ктовас будит? - Брат - Вы уже помолились Богу? - Как толькобрат причесал меня, я тотчас помолился».

Впрочем, слово «наставник» часто употреблялось в повседневной речи, но никто в XVI-XVII веках не видел в нем учителя, который мог бы заменить Коллеж и оградить, таким образом, ученика от сосеДСтва сдругими учениками и дисциплины этого учебного заведения. Это слово употреблялось в ДВУХ значениях одно более или менее точное, другое расплывчатое. ЭТО мог быть более старший товарищ (в отличие от сЛуги,

который был того же возраста, а иногда и молочным братом), выбранный семьей. Он ходил с обеспеченными детьми в коллеж, где делил с ними и учебу и быт, присматривал за своим подопечным и, в частности, оберегал его от дурного влияния свободных нравов Средневековья, которые еще кое-где ПРОявлялисьв жизни школ. На гравюре Криспена де По запечатлен Моментпрощания: ребенок уходит в школу в сопровождении наставника, они готовы отправиться в путь, с сумками на плече, вся семья собралась на пороге дома1. На дороге, по которой они пойдут, видны другие мальчики с наставниками или без оных - они направляются туда же. «Мой отец - рассказывает А. де Месм (он родился в 1532 году) - дал мне в качестве наставника Ж. Малюдана, ученика Дора. Это был ученый человек. Выбор пал на него из-за его целомудренного образа жизни и потому, что он был в возрасте, поДХодящем для того, чтобы направлять меня, юного, покуда не наступит время, когда я сам смогу управлять собой, как он теперь... он останется при мне, пока я не поступлю на службу... вместе с ним и моим младшим братом я был помещен в Бургундский коллеж»2. Точно так же будущий маршал Бассомпьер (родился в 1589 году) был отправлен в КОллеж Фрибурга в сопровождении наставника, учителя танцев и учителя правописания, несчитая слуг.

Но то же имя наставника присваивали регенту коллежа, которому доверяли детей в качестве пансионеров. «В КОллеже Грассенов - говорит Ломени де Бриенн (род. в 1636 году) - мы (мой брат и я) имели в качестве классного надзирателя и наставника вместе господина Ле О, помощника начальника коллежа. Он особенно заботился о нашем образовании»4. В своем «Франсионе» Сорель употребляет слово «наставник» как синоним слова«регент»: «Наставники - это люди, попавшие чуть ли не от сохида в кресло, все они чем-то похожи на привратника в коллеже (то есть прислуживают регенту), точно так же урывают что-то от урока, когда приходится помогать хозяину, чтобы попутно чему то поучиться».

Что же касается различий между интернами и экстернами, то они также имели иной смысл, чем теперь. В общем Можно сказать, что интернат, каким мы его понимаем сейчас, встречался В действительности же вместо наших современных понятий - пансион, полупансион, экстернат - существовала целаягамма образов жизни, которые я постараюсь классифицировать.

Далее мы попытаемся понять, как классический интернат XIX века пришел на смену этим более ранним формам.

Самый простой и, несомненно, довольно редкий случай это ситуация, когда семья ученика живет недалеко от латинскойшколы или коллежа. В диалогах Вивеса есть набросок такой сценки: служанка помогает ребенку одетьсяб. После ребенок идет поприветствовать отца и мать и получает корзину с провизией: «Кусок хлеба, намазанный маслом, или сушеные фиги, или изюм» - это его завтрак. Затем он отправляется в школу. Иногда ему дают небольшие поручения - так, он останавливается и спрашивает попавшуюся ему навстречу старую женщину: «Мы хоте ли бы знать, почем вы по купаете вишню? - Покупаем по шестьденье за фунт, а почему вы спрашиваете? - Моя сестра поручила мне сегодня утром купить вишею>. Он слоняется по дороге, играет в классики, в карты. Приходит с опозданием - товарищи (возможно, пансионеры учителя) уже позавтракали. «Дитя, говорит учитель - вы пришли, когда уже все поели».

В диалогах Кордье два мальчика переговариваются: «Я пообедал в половине девятого - Вы обедаете так рано утром? Таков наш обычай летом. А вы? - Мы не едим до половиныодиннадцатого, иногда до одиннадцати - А почему не раньше? - Мы ждем, когда отец вернется от Двора - А ваша матьникогда не кормит вас обедом, пока он не вернется? – Почему же, но отцу хочется, чтобы я его ждал».

Все у того же Кордье учитель интересуется у одного из своих учеников, только что вошедшего в класс: «Здравствуйте, учитель - И вы здравствуйте, мой маленький Стефанио. В кото ром часу вы встали? - Около четырех - Вы рано встаете. Ктовас будит? - Брат - Вы уже помолились Богу? - Как толькобрат причесал меня, я тотчас помолился».

В условиях жизни при Старом порядке эта категория - уЧеники, жившие дома - составляла меньшинство. Контингент школ набирался не только в городах, где существовали учеБны заведения, большинство приходило из деревень, и многие сельские жители (будь они благородные, клирики или ПРОСТОЛЮДины) обитали слишком далеко, чтобы каждый вечер возвращаться до мой - им не хватало дня проделать пешком путь туда и обратно.

Таким образом, многие школяры жили вдали от своих в стенах коллежа в качестве пансионеров, камердинеров, слуг или Же в семьях буржуа, как экстерны, «стрижи» или «топтуны».

Среди тех, кто жил в помещениях коллежа, были те, для когоколлежи первоначально учредили стипендии: их наЗывали pauperes в Монтегю в ХУI веке, а также в коллеже ЛЮДовика Великого в ХУН веке. Но очень скоро стипендиальный фонд начинают использовать по другому назначению. В одном случае им завладели богатые семьи благодаря своему ВЛиянию, как это произошло в английских pubIic schools, где эти фонды для бедных были превращены в дворянские «питомники»; или же они выкупались, как и должности, иногда даже не студентами, а клириками, которые, таким образом, пользовались преимуществами условий жизни в коллеже. В 1652 году следствие, открытое по настоянию парламента в коллеже Отен, обнаружило, что ассоциациястипендиатов стала чем-то вроде пансиона для буржуа!8 Стипендия покупалась за 200 ливров: «Большая часть стипендиатов не выполняют своих обязанностей ни в часовне, ни во время учебы... они годами не появляются на уроках». Многие уже закончили учиться, или считалось, что они закончили. Новенькие платили выпускающимся стипендиатам своего рода пошлину за право пере ступить порог учебного заведения: «Мэтр Поль, священник истипендиат, говорил, что когда ему дали стипендию, он отдал 60 ЭКЮ тому, кто получал ее раньше - деньги были отданы в руки господину ПрИНЦипалу». В подобных условиях стипендиаты немогли в полной мере считаться учениками: во всяком случае, вколлежах, где не существовало полной программы обучения, они (в принципе) должны были бы посещать другой коллеж, где такаи программа была. Они больше походили на равных принципалу, чем на его подчиненных, судя по степени их участия в жизни учебного заведения.

В коллеже Людовика Великого в ХУН веке - это был коллеж иезуитов - первоначальные принципы были соблюденЫ, pauperes подчинялись режиму пансионеров, то есть самых обеспеченных из учащихся, и, таким образом, у богатых и бедных былодинаковый статус. Однако pauperes выделяло среди других пансионеров платье - они носили скучную серую сутану.

Однако нам это мало интересно - стипендиаты составляли незначительное меньшинство. Единственное их значение заключается в том, что именно их из начально имели в виду тексты обосновании коллежей. Как мы уже убедились, впоследствии коллежи привлекли в свои стены самую широкую публику, и именноэто нас интересует.

Среди тех, кто жил в домах, принадлежавших коллежу, более значительное количество составляют «пансионеры», как говорит Паскье: «те, кто был на содержании учителя» или принципала, главы коллежа9. По текстам Кордье можно судить, насколько их положению завидовалиlО. «Я хочу перебраться в коллеж», говорит школяр, который, следовательно, приходит туда лишь науроки. «Жить там? - Не как жилец или "бродячий" (две другие формы проживания в коллеже, о которых речь пойдет ниже), а как вы - пансионером стола у учителя». Жена учителя занимается их одеждой и гигиеной: «Я могу уйти? - Куда? - Сходить ДОМОЙ - Зачем так часто ходить домой? (Значит, его домнаходился не слишком далеко - ребенок мог сравнительно быстро до него дойти, что не мешает ему, однако, жить на пансионе вколлеже и не возвращаться к родителям каждый вечер.) - Матьсказала мне, что сегодня мы с братом останемся с ней, чтобы служанка могла почистить нам одежду - Зачем? У вас есть вши?

Да, МНОГО - Почему вы не сказали об этом моей жене? - Мы стеснялись - Она бы вас не укусила. При ней есть служанка, специально нанятая для таких случаев - чтобы содержать в чистотевашу одежду. Вы это знаете. Вам нужен повод пойти домой. Выникуда не пойдете. Завтра вам вычистят вашу одежду».

В 1549 году Бадюель, ректор и основатель коллежа в Ниме, пишет советнику Сегье из Тулузы по поводу его сына: «Если вы при шлете вашего сына ко мне, я воспитаю его вместе с моими пансионерами»l1. Поэтому нет необходимости в наставнике, который сопровождал бы ребенка: «Я не знаю, каких товарищей (наставник воспринимался скорее как товарищ, чем как учитель) или слуг вы к нему приставите. Что касается прислуги, то было бы достаточно какого-нибудь мальчика (маленький слуга, часто молочный брат господина). Остальное, то есть здоровье и образование, за нами». Таким образом, он принят на полное содержание учителя.

Этот статус личного пансионера принципала будет существовать во многих коллежах, основанных в ХУН веке. Однако вколлежах, основанных новыми братствами, такими как иезуитыи ораторианцы, статус пансионера изменился. Он потерял свойхарактер личных отношений ученик-учитель. Теперь пансионеры были на пансионе коллежа, а не его главы, они подчинялисьуложениям, которые регулировали расписание занятий, распорядок дня и перемещения плюс обязанности, общие для всех учеников, включая экстернов. Этот режим очень похож на режим современных интернатов, с той оговоркой, что в Средние века Oli был предназначен для избранных. Самые богатые дети и дети самого высокого рождения не могли довольствоваться общей КОМнатой. В их распоряжении были квартиры. Так было у Конде. Также было в случае с родственником архиепископа из Экса, о котором говорится в анналах местного коллежа - запись оТНоситсяк 1731 году: «Монсеньор архиепископ попросил предоставитьквартиру в коллеже для молодого графа Агу, сына его сестры, дляего префекта (то есть наставника, выбранного среди регентов коллежа) и слуги. Господин Кашар, служащий пансиона, и будет назначен префектом. Мы не смогли уклониться от того, чтобы предоставить в распоряжение монсеньора две первые комнаты изгалереи регентов. Но лишь из-за веских причин, изложенныхвыше, мы пошли на подобное стеснение»12.

В учебном заведении описанном Кордье (женевский коллеж) наряду с пансионерами учителя существовали и «жильцы» (Iocatifs), которые снимали иногда в коллеже комнаты на нескольких человек и там же обедали; они ходили в те же классы, но неподчинялись дисциплине пансионеров учителя. «Учитель засталнас, когда мы пили в тайне от него - признается один из учеников Кордье - Где это было? - В комнате Флювьо - Почемувы вместе предавались пьянству? - Потому что эти двое не являются пансионерами нашего стола... им прислали из дома всяких сладостей, а лучше бы их потеряли по дороге, как я теперьдумаю... А коли я всякий раз их учу (классы были слишком многочисленные, и некоторые ученики выступали в качестве добровольных репетиторов для своих товарищей) в свободное время, они вчера после ужина пригласили меня прийти сегодня утром на эту пирушку» 13.

Наконец, наряду с пансионерами и жильцами в зданиях коллежа жили те, кого Этьен Паскье называет камеристами (cameristes)14, «обедающими за счет их педагогов», а Кордье домашними учениками, которые жили у регентов. «Учитель, говорит школяр, обращаясь к принципалу - в шестом классеникого нет - Как это? Где магистр Филипп? - Он лежит больНОЙ - Откуда вы знаете? - Один из его домашних учеников приходил сказать об этом».

Регенты, жившие при коллеже, содержали собственных пансионеров - это так называемая tutoral system15, которая сохранилась в английских public schools до наших дней. БлагодарЯСорелю мы знаем, как выглядел пансион у одного из регентоВ' Отец Франсиона хочет отправить своего сына в коллеж: «... поскольку наши местные школы (Бретани) были ему не по вкусу, то, отправляясь в Париж по делу, повез он меня туда, HeCMOTP~ на сетования матушки, и поселил у одного наставника лизьескОИ школы... Моим классным наставником был молодой человек, тщеславный и наглый до крайности: он по большей части приказывал величать себя Гортензиусом, словно происходил от того древнего ритора, который жил в Риме во времена Цицерона, или мог сравняться с ним в красноречии». 111ИЛ он со своим слугои, или «дядькой», В павильоне, главная дверь которого выходила во двор коллежа, а другая - на улицу. Он был «регентом нескольких классов». Некоторые из постояльцев коллежа могли иметьстатус стипендиатов - но это не случай Гортензиуса. Его ученики, в количестве восьми человек, жили в комнатах или аудиториях. «Нас, школяров, угнетала главным образом его скаредность, побуждавшая этого наставника прикарманивать большую часть денег, уплачиваемых за наше содержание, и кормить нас не иначе, как вприглядку... Наши завтраки и полдники зависели отмилосердия злобного дядьки. Если по приказу своего начальника ему нужно было лишить нас рациона, то он отправлялся гулятьв тот самый час, когда надлежало его раздавать, наводя тем экономию и предоставляя нам дожидаться обеда, каковой не мог наснасытить, ибо нам выдавали ровно столько еды, сколько эти господа почитали нужным» 17.

Как и пансионеры принципала, домашние школяры подчинялись общей дисциплине заведения, и свобода их была ограничена: «... я очутился взаперти, - говорит Франсион, - хужелюбого монастырского инока, и был вынужден являться на богослужение, к трапезам и на уроки по звону колокола, коему подчинялась тут вся жизнь»18.

Пансионеры, жильцы, камеристы или домашние школяры, жившие в коллеже и в зданиях, ему принадлежавших, подчинявшиеся постоянной дисциплине, составляли лишь малую часть школяров. Большая часть из них не жила ни в коллеже, ни дома они останавливались в мещанских семьях: «Кроме них (пансионеров и камеристов) - рассказывает Паскье - есть еще школяры, которые остаются в городе и слушают там лекции то одного, то другого регента, когда им хочется... молодые, которых мызовем "стрижами" или" топтунами"». Как мы видим термин «топтун» используется Сорелем как синоним экстерна, но в течениеХУН века он исчезает. Кордье называет экстернов «бродячими», то есть не проживающими в коллеже. Франсион Сореля тоже говорит об одном из своих друзей, «школяре из города».

Эта категория, куда более многочисленная, наиболее характерна для школярского населения городов, ее положение более илименее соответствует положению сегодняшних экстернов, с тойлишь разницей, что тогда жили не дома, а на квартире. Некоторые довольствовались маленькой комнатушкой на одного: бытьможет, они были самыми несчастными. Мальчик у Кордье жалуется на то, что не может вовремя проснуться, его хозяин, в прочем, слово «наставник» часто употреблялось в повседневной речи, но никто в XVI-XVII веках не видел в нем учителя, который мог бы заменить коллеж и оградить, таким образом, ученика от сосеДСтва сдругими учениками и дисциплины этого учебного заведения. Это слово употреблялось в двух значениях одно более или менее точное, другое расплывчатое. Этомог быть более старший товарищ (в отличие от слуги, который был того же возраста, а иногда и молочным братом), выбранный семьей. Он ходил с обеспеченными детьми в коллеж, где делил с ними и учебу и быт, присматривал за своим подопечным и, в частности, оберегал его от дурного влияния свободных нравов Средневековья, которые еще кое-где ПРОявлялисьв жизни школ. На гравюре Криспена де По запечатлен моментпрощания: ребенок уходит в школу в сопровождении наставника, они готовы отправиться в путь, с сумками на плече, вся семьясобралась на пороге дома1. На дороге, по которой они пойдут, видны другие мальчики с наставниками или без оных - они направляются туда же.

«Мой отец - рассказывает А. де Месм (он родился в 1532 году) - дал мне в качестве наставника Ж. Малюдана, ученика Дора. Это был ученый человек. Выбор пал на него из-за егоцеломудренного образа жизни и потому, что он был в возрасте, подходящем для того, чтобы направлять меня, юного, покуда не наступит время, когда я сам смогу управлять собой, как он теперь... он останется при мне, пока я не поступлю на службу... вместе с ним и моим младшим братом я был помещен в Бургундский коллеж»2. Точно так же будущий маршал Бассомпьер (родился в 1589 году) был отправлен в коллеж Фрибурга в сопровождении наставника, учителя танцев и учителя правописания, несчитая слуг3.

Но то же имя наставника присваивали регенту коллежа, которому доверяли детей в качестве пансионеров. «В коллеже Грассенов - говорит Ломени де Бриенн (род. в 1636 году) - мы(мой брат и я) имели в качестве классного надзирателя и наставника вместе господина Ле О, помощника начальника коллежа. Онособенно заботился о нашем образовании»4. В своем «Франсионе» Сорель употребляет слово «наставник» как синоним слова«регент»: «Наставники - это люди, попавшие чуть ли не от сохида в кресло, все они чем-то похожи на привратника в коллеже(то есть прислуживают регенту), точно так же урывают что-то отурока, когда приходится помогать хозяину, чтобы попутно чемуто поучиться».

Что же касается различий между интернами и экстернами, то они также имели иной смысл, чем теперь. В общем можно сказать, что интернат, каким мы его понимаем сейчас, встречался редко: в коллежах иезуитов учеников, чей режим напоминал режим сегодняшних пансионеров, называли convictores. Понятие«экстерн» было более распространенным и точным, потому чтоотносилось К более распространенной практике. Тем не менее втерминологии существовали разночтения: у иезуитов экстернаминазывались ученики, не относящиеся к Обществу Иисуса не scholastici, не пансионеры же именовались auditores. Однакоиз книги Сореля мы знаем, что в коллеже Лизье уже употребляли слово «экстерн» как синоним более старого слова «топтун»: один И тот же человек с небольшим интервалом называется «экстерн» и «топтун»5.

В действительности же вместо наших современных понятий - пансион, полупансион, экстернат - существовала целаягамма образов жизни, которые я постараюсь классифицировать.

Далее мы попытаемся понять, как классический интернат XIX века пришел на смену этим более ранним формам.

Самый простой и, несомненно, довольно редкий случай это ситуация, когда семья ученика живет недалеко от латинскойшколы или коллежа. В диалогах Вивеса есть набросок такой сценки: служанка помогает ребенку одетьсяб. После ребенок идет поприветствовать отца и мать и получает корзину с провизией: «Кусок хлеба, намазанный маслом, или сушеные фиги, или изюм» - это его завтрак. Затем он отправляется в школу. Иногда ему дают небольшие поручения - так, он останавливается и спрашивает попавшуюся ему навстречу старую женщину: «Мы хотели бы знать, почем вы покупаете вишню? - Покупаем по шестьденье за фунт, а почему вы спрашиваете? - Моя сестра поручила мне сегодня утром купить вишен». Он слоняется по дороге, играет в классики, в карты. Приходит с опозданием - товарищи (возможно, пансионеры учителя) уже позавтракали. «Дитя, говорит учитель - вы пришли, когда уже все поели».

В диалогах Кордье два мальчика переговариваются: «Я пообедал в половине девятого - Вы обедаете так рано утром? Таков наш обычай летом. А вы? - Мы не едим до половиныодиннадцатого, иногда до одиннадцати - А почему не раньше? - Мы ждем, когда отец вернется от Двора - А ваша матьникогда не кормит вас обедом, пока он не вернется? - Почемуже, но отцу хочется, чтобы я его ждал» 7.

Все у того же Кордье учитель интересуется у одного из своих учеников, только что вошедшего в класс: «Здравствуйте, учитель - И вы здравствуйте, мой маленький Стефанио. В котором часу вы встали? - Около четырех - Вы рано встаете. Ктовас будит? - Брат - Вы уже помолились Богу? - Как толькобрат причесал меня, я тотчас помолился».

В условиях жизни при Старом порядке эта категория - уЧеники, жившие дома - составляла меньшинство. Контингент школ набирался не только в городах, где существовали учеБныIe заведения, большинство приходило из деревень, и многие сельские жители (будь они благородные, клирики или ПРОСТОЛЮДИНЫ) обитали слишком далеко, чтобы каждый вечер возвращаться домой - им не хватало дня проделать пешком путь туда и обратно.

Таким образом, многие школяры жили вдали от Своих в стенах коллежа в качестве пансионеров, камердинеров, слуг или Же в семьях буржуа, как экстерны, «стрижи» или «топтуны».

Среди тех, кто жил в помещениях коллежа, были те, для кого коллежи первоначально учредили стипендии: их наЗывали pauperes в Монтегю в XVI веке, а также в коллеже ЛЮДОвика Великого в XVH веке. Но очень скоро стипендиальный фонд начинают использовать по другому назначению. В одном СЛучае им завладели богатые семьи благодаря своему влиянию, как это произошло в английских public schools, где эти фонды для бедных были превращены в дворянские «питомники»; или же они выкупались, как и должности, иногда даже не студентами, а КЛириками, которые, таким образом, пользовались преимуществами условий жизни в коллеже. В 1652 году следствие, открытое по настоянию парламента в коллеже Отен, обнаружило, что ассоциациястипендиатов стала чем-то вроде пансиона для буржуа!8 Стипендия покупалась за 200 ливров: «Большая часть стипендиатов не выполняют своих обязанностей ни в часовне, ни во время учебы... они годами не появляются на уроках». Многие уже закончили учиться, или считалось, что они закончили. Новенькие платили выпускающимся стипендиатам своего рода пошлину за право переступить порог учебного заведения: «Мэтр Поль, священник истипендиат, говорил, что когда ему дали стипендию, он отдал 60 экю тому, кто получал ее раньше - деньги были отданы в руки господину принципалу». В подобных условиях стипендиаты не могли в полной мере считаться учениками: во всяком случае, в коллежах, где не существовало полной программы обучения, они (в принципе) ДОлжны были бы посещать другой коллеж, где такая программа была. Они больше походили на равных принципалу, чем на его подчиненных, судя по степени их участия в жизни учеб~ого заведения.

В коллеже Людовика Великого в XVH веке - это был коллеж иезуитов - первоначальные принципы были соблюденЫ, pauperes подчинялись режиму пансионеров, то есть самых обеспеченных из учащихся, и, таким образом, у богатых и беднЫХ БЫЛ одинаковый статус. Однако paиperes ВЫделяло среди других пансионеров платье - они носили скучную серую сутану.

Однако нам это мало интересно - стипендиаты составляли незначительное меньшинство. Единственное их значение заключается в том, что именно их изначально имели в виду тексты обосновании коллежей. Как мы уже убедились, впоследствии коллежи привлекли в свои стены самую широкую публику, и именноэто нас интересует.

Среди тех, кто жил в домах, принадлежавших коллежу, более значительное количество составляют «пансионеры», как говорит Паскье: «те, кто был на содержании учителя» или принципала, главы коллежа9. По текстам Кордье можно судить, насколько их положению завидовалиЮ. «Я хочу перебраться в коллеж», говорит школяр, который, следовательно, приходит туда лишь науроки. «Жить там? - Не как жилец или "бродячий" (две другие формы проживания в коллеже, о которых речь пойдет ниже), а как вы - пансионером стола у учителя». Жена учителя занимается их одеждой и гигиеной: «Я могу уйти? - Куда? - Сходить домой - Зачем так часто ходить домой? (Значит, его дом находился не слишком далеко - ребенок мог сравнительно быстро до него дойти, что не мешает ему, однако, жить на пансионе вколлеже и не возвращаться к родителям каждый вечер.) - Матьсказала мне, что сегодня мы с братом останемся с ней, чтобы служанка могла почистить нам одежду - Зачем? У вас есть вши?

Да, МНОГО - Почему вы не сказали об этом моей жене? - Мы стесНЯЛИСЬ - Она бы вас не укусила. При ней есть служанка, специально нанятая для таких случаев - чтобы содержать в чистотевашу одежду. Вы это знаете. Вам нужен повод пойти домой. Выникуда не пойдете. Завтра вам вычистят вашу одежду».

В 1549 году Бадюель, ректор и основатель коллежа в Ниме, пишет советнику Сегье из Тулузы по поводу его сына: «Если вы при шлете вашего сына ко мне, я воспитаю его вместе с моими пансионерами»11. Поэтому нет необходимости в наставнике, который сопровождал бы ребенка: «Я не знаю, каких товарищей(наставник воспринимался скорее как товарищ, чем как учитель) или слуг вы к нему приставите. Что касается прислуги, то было бы достаточно какого-нибудь мальчика (маленький слуга, часто молочный брат господина). Остальное, то есть здоровье и образование, за нами». Таким образом, он принят на полное содержание учителя.

Этот статус личного пансионера принципала будет существовать во многих коллежах, основанных в XVH веке. Однако вколлежах, основанных новыми братствами, такими как иезуитыи ораторианцы, статус пансионера изменился. Он потерял свойхарактер личных отношений ученик-учитель. Теперь пансионеры были на пансионе коллежа, а не его главы, они ПОДЧИНЯЛИСЬуложениям, которые регулировали расписание занятий, распорядок дня и перемещения плюс обязанности, общие для всех учеников, включая экстернов. Этот режим очень похож на режим современных интернатов, с той оговоркой, что в Средние века онбыл предназначен для избранных. Самые богатые дети и детисамого высокого рождения не могли довольствоваться общей комнатой. В их распоряжении были квартиры. Так было у Конде. Также было в случае с родственником архиепископа из Экса, о КОТором говорится в анналах местного коллежа - запись относитсяк 1731 году: «Монсеньор архиепископ попросил предоставитьквартиру в коллеже для молодого графа Агу, сына его сестры, для его префекта (то есть наставника, выбранного среди регентов коллежа) и слуги. Господин Кашар, служащий пансиона, и будет Назначен префектом. Мы не смогли уклониться от того, чтобы предоставить в распоряжение монсеньора две первые комнаты изгалереи регентов. Но лишь из-за веских причин, изложенныхвыше, мы пошли на подобное стеснение»12.

В учебном заведении описанном Кордье (женевский коллеж) наряду с пансионерами учителя существовали и «жильцы» (locatifs), которые Снимали иногда в коллеже комнаты на нескольких человек и там же бедали; они ходили в те же классы, но неподчинялись ДИСЦИплине пансионеров учителя. «Учитель засталнас, когда мы пили в тайне от него - признается один из учеников Кордье - Где это было? - В комнате Флювьо - Почему вы вместе предавались пьянству~ - Потому что эти двое не являются пансионерами нашего стола... им прислали из дома всяких сладостей, а лучше бы их потеряли по дороге, как я теперь думаю... А коли я всякий раз их учу (классы были слишком многочисленные, и некоторые ученики выступали в качестве добровольных репетиторов для своих товарищей) в свободное время, они вчера после ужина пригласили меня прийти сегодня утром на эту пирушку».

Наконец, наряду с пансионерами и жильцами в зданиях коллежа жили те, кого Этьен Паскье называет камеристами (cameristes)14, «обедающими за счет их педагогов», а Кордье домашними учениками, которые жили у регентов. «Учитель, говорит школяр, обращаясь к принципалу - в шестом классеникого нет - Как это? Где магистр Филипп? - Он лежит больной - Откуда вы знаете? - Один из его домашних учеников приходил сказать об этом».

Регенты, жившие при коллеже, содержали собственных пансионеров - это так называемая tutoral system 15, которая сохранилась в английских риыic schools до наших днеи. Благодаря

Сорелю мы знаем, как выглядел пансион у одного из регентОВ.

Отец Франсиона хочет отправить своего сына в коллеж: «... поскольку наши местные школы (Б ретани) были ему не по вкусу, то, отправляясь в Париж по делу, повез он меня туда, несмоТРЯ на сетования матушки, и поселил у одного наставника лизьескОЙ школы... Моим классным наставником был молодой человек, тщеславный и наглый до крайности: он по большей части приказывал величать себя Гортензиусом, словно происходил от того древнего ритора, который жил в Риме во времена Цицерона, или мог сравняться с ним в красноречии». lНИЛ он со своим слугои, или «дядькои», В павильоне, главная дверь которого выходила во двор коллежа, а другая - на улицу. Он был «регентом нескольких классов». Некоторые из постояльцев коллежа могли иметьстатус стипендиатов - но это не случаи Гортензиуса. Его ученики, в количестве восьми человек, жили в комнатах или аудиториях. «Нас, школяров, угнетала главным образом его скаредность, побуждавшая этого наставника прикарманивать большую часть денег, уплачиваемых за наше содержание, и кормить нас не иначе, как вприглядку... Наши завтраки и полдники зависели от милосердия злобного дядьки. Если по приказу своего начальника ему нужно было лишить нас рациона, то он отправлялся гулятьв тот самыи час, когда надлежало его раздавать, наводя тем экономию и предоставляя нам дожидаться обеда, каковои не мог наснасытить, ибо нам выдавали ровно столько еды, сколько эти господа почитали нужным»17.

Как и пансионеры принципала, домашние школяры подчинялись обще и дисциплине заведения, и свобода их была ограничена: «... я очутился взаперти - говорит Франсион - хужелюбого монастырского инока, и был вынужден являться на богослужение, к трапезам и на уроки по звону колокола, коему подчинялась тут вся жизнь»18.

Пансионеры, жильцы, камеристы или домашние школяры, жившие в коллеже и в зданиях, ему пр