Глава 10. ПРАВОВАЯ СИСТЕМА 1. Понятие «правовая система». Семейство правовых систем

О правовой системе в российской юридической литературе до сих пор не было принято говорить, речь в основном велась о системе права.

Между тем понятия правовая система и система права суще­ственно различаются. Первое понятие более широкое, чем второе. Кроме системы правовых норм в правовую систему входит вся юрис-дикционная структура государства, обеспечивающая действенность правовых норм.

Правовая система государствообразующего общества пред­ставляет собой весь юридический механизм государства, с помощью которого устанавливается правопорядок в обществе.

Элементами правовой системы являются: система права (о понятии системы права см. второй раздел этой главы) и система юрисдикционных (правоохранительных) органов. Правовая система любого государства рассчитана на создание определенного правопо­рядка в обществе, и в зависимости от ее эффективности можно гово­рить о степени защищенности прав и свобод граждан. Ведь недоста­точно только того, что закон текстуально защищает право на непри­косновенность жилища. Необходимо еще, чтобы с помощью закона можно было реально выселить из дома нарушителя этой неприкосно­венности; необходимо, чтобы закон работал, на деле защищал инте­ресы и свободы граждан. Речь, следовательно, идет о праве не только как о системе норм (хотя это очень важно и нужно), но и об обеспе­чении действенности этих норм правоохранительной службой госу­дарства.

По мере развития, углубления цивилизации любое государст­во, как сила, призванная обеспечить оптимальную организацию об­щественной жизни, будет стремиться к все большему правовому оформлению своей деятельности. При этом, однако, нельзя думать, что произойдет некоторое усиление правого регулирования с его сто­роны. В цивилизованном обществе наличие высоколегитимного пра­ва, законов само по себе эффективно будет влиять на организован-

ность и правопорядок в нем. Безусловно, возрастет роль и значение права как фактора чисто социального воздействия на обществествен-ную жизнь. Уровень культуры, экономические возможности, перио­дическая информированность, психологические установки в общест­ве будут создавать тот благоприятный фон, при котором право будет воплощаться в жизнь в значительной мере без привлечения государ­ством специальных юридических средств. Ведь уже сегодня имеется немало примеров того, как данное бизнесменом слово выполняется четко и аккуратно, без заключения специальных юридических дого­воров.

Конечно, механизм правового регулирования с его элемента­ми (нормы права, юридические факты, правоотношения, акты приме­нения права) и приемами (запреты, дозволения, обязывание, стиму­лирование, поощрения, рекомендации и т.д.) в полной мере будет присутствовать в любом, даже высоко цивилизованном обществе. От эксцессов ни одно общество полностью не застраховано. Поэтому государство оставляет за собой право подключать необходимые (вплоть до применения мер принуждения) юридические средства для обеспечения действенности прав и обязанностей, осуществляемых участниками общественных отношений. Более того, юридический механизм цивилизованного правового государства должен становить­ся все совершеннее и безупречнее. Только тогда можно рассчитывать на реализацию норм участниками общественных отношений без ис­пользования государством специальных юридических средств. По­этому альтернативы совершенствованию организации всего правово­го механизма государства нет и в перспективе. Тем более не может быть и речи о переходе к бесправовым формам самоуправления. Со­вершенный правовой механизм государства нужен обществу не толь-о как функционирующий механизм, но и как гарант обеспечения его оптимальной жизнедеятельности.

Совершенствование юридического механизма государства

юсредственно связано с возрастанием легитимности власти и пра-в целом, все большим углублением представлений об обслужи-

ощем характере государства по отношению к гражданскому обще-Соответственно получат развитие и совершенствование такие

отавные части его юридического механизма, как централизованное Дентрализованное, локальное и индивидуальное регулирование.

Юридическая практика должна стать не только понятной и доступ­ной самому широкому кругу населения, но и адекватной целям и за­дачам, которые заложены законодателем в правовые нормы. По мере роста цивилизованности общества и государства эффективность пра­воохранительной деятельности будет все больше зависеть от степени ее справедливости. Правоохранительная служба государства должна ориентироваться на справедливое (правовое) решение юридических вопросов и дел. Только тогда она может рассчитывать на подлинное уважение со стороны широких слоев населения. Чтобы изжить по­рочную практику соответствующую поговорке: «закон, что дышло -куда повернул, туда и вышло», необходима совместная, наполненная высокими помыслами, с подлинно благородными целями работа за­конодателя и правоприменителя. Без этого им не создать правопоря­док, отвечающий требованиям правового государства.

Каждое государство имеет свою собственную правовую сис­тему. Однако в последнее столетие появилась явная тенденция к сближению правовых систем различных государств. Стали писать и говорить о семействах правовых систем. Только за последнее время появились работы: Давид Р. Основные правовые системы современ­ности. - М.. 1988; Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира: Справочник. - М., 1993; Саидов А.Х. Введение в основные правовые системы современности. - Ташкент. 1988.

Из этих работ явствует, что в мире выделяются по меньшей мере три семейства правовых систем: романо-германское, англо­американское и общинно-религиозное.

Романо-германское семейство (правовые системы конти­нентальной Европы и прежде всего Италии, Франции, Германии, Ис­пании и др.) характеризуется высокой степенью нормативно-правовых обобщений и обилием кодифицированных законов. Берет свое начало с римского права.

Англо-американское семейство (правовые системы госу­дарств Британского содружества, США, Канады и др.) характеризу­ется широким распространением прецедентного права. Берет свое

начало в Англии.

Общинно-религиозное семейство (правовые системы му­сульманских стран: Ирана, Ирака, Пакистана и др., а также правовые системы стран, исповедующих индуизм: Индия, Бирма, Сингапур, Танзания, Уганда н др.) характеризуется сильным влиянием на право религиозных учений, переплетением права и религии. В мусульман-

ских странах распространение получило мусульманское право, а в странах, где исповедуют индуизм, - индусское право.

Некоторые ученые выделяют семейство социалистического права, дальневосточное семейство и т.д. Однако эти семейства собст­венных характерных черт, на наш взгляд, не имеют. Более того, пра­вовые системы европейских социалистических стран, и прежде всего, СССР, по существу, оставались в рамках романо-германского семей­ства.

Осмыслив вопросы, связанные с правовой системой и семей­ством правовых систем, следует иметь в виду, что проблема их разви­тия сегодня волнует каждое государство. В то же время границы ме­жду отдельными правовыми системами все больше и больше стира­ются. На основе расширения и совершенствования международного права и развития национальных правовых систем идет процесс сбли­жения систем стран. Думается, что он будет убыстряться, а правовые системы приближаться к требованиям правового государства. Будет расширяться семейство правовых государств, произойдет сближение правовых систем стран мира.

В то же время отдельные представления о сущности и приро­ды правовых семейств сегодня, по нашему мнению, должны быть переосмыслены. К числу таких, на наш взгляд, относится представ­ление о мусульманском праве (одновременно и об индусском, будди­стском и т.д. праве) как о правовом семействе.

По нашему мнению, так называемое мусульманское право правом в юридическом смысле вообще не является. Дело в том, что понятие «мусульманское право», по нашему мнению, появилось и получило распространение в основном среди юристов. Историки, фи­лософы и представители других обществоведческих наук это поня­тие, по существу, не употребляют. Во всяком случае, мы не нашли понятие «мусульманское право» ни в Большом энциклопедическом словаре, ни в исторических, философских, политологических и т.д. словарях. Напротив, в этих словарях речь идет об исламе, шариате, фикхе и т.д.

В свою очередь, появлению понятия «мусульманское право» в юридическом мире, по нашему мнению, способствовало несколько факторов:

во-первых, арабское слово «шариат» трудно произносимо и не понятно для русскоязычного населения. К тому же, употребляя это слово в сфере юриспруденции, каждый раз необходимо объяснять, что речь идет о системе юридических норм, характерных для му­сульманских стран. Употребляя же понятие «мусульманское право», мы как бы перебодим арабское слово «шариат» на русский язык и причем сразу же вкладываем в эти русские слова юридический смысл, то есть показываем, что речь идет о юридических нормах, применяемых в мусульманских странах;

во-вторых, понятие «мусульманское право» позволяет обоб­щить юридическое право многочисленных мусульманских стран в одну правовую семью и сопоставить ее с двумя другими правовыми семьями мира, а именно: романо-германской и англосаксонской. Так, например, поступает Р.Давид в своей монографии «Правовые систе­мы современности»¹ и Л.Р.Сюкияйнен в своей монографии, посвя­щенной мусульманскому праву.;

в-третьих, употреблению понятия «мусульманское право» в русском языке, по нашему мнению, немаловажную роль сыграло ви­димо и то, что в русском языке понятие «мусульманин» рассматрива­ется как синоним понятий «магометанин», «правоверный»³. То же самое и по отношению к женщине: мусульманка - это и есть магоме­танка, правоверная⁴. От слова «правоверный», который как раз и ха­рактеризует человека преданного, верного праву, то есть правилу по­ведения, недалеко и до юридической формулировки «мусульманское право».

Но как бы то ни было, понятие «мусульманское право» до­вольно широко распространилось в юридической науке. Причем во многих случаях оно применяется именно как юридическое право.

Однако о подлинной юридической природе мусульманского права никаких дискуссий, размышлений в российской юридической науке еще не было. Мусульманское право как бы фактом своего су­ществования заняло место среди юридических явлений, систем. Ме-

жду тем юридическая природа мусульманского права, по нашему мнению, нуждается во всестороннем научном осмыслении. Более то­го, мы считаем, что юридический характер мусульманского права на сегодня не только не доказан, но и вызывает большие сомнения.

Правильно пишет Н.М.Азаркин, что «сегодня юриспруденция как форма общественного сознания значительно дифференцировалась от других форм - религии, философии, морали и даже политики. При про­екции же в прошлое границы этой глубоко специализировавшейся мыс­ли сливаются с границами других сфер духовной деятельности. Поэтому нынешнему юристу приходится как бы искусственно вычленять то, что раньше было составной частью единой духовной культуры»¹.

По нашему мнению, термин «мусульманское право» является лишь переводом на русский язык слова «шариат». Зря Л.Р.Сюкияйнен пытается упрекать представителей исторической науки за то, что они «рассматривают мусульманское право не как юридический феномен, не как право со всеми присущими ему чертами, а в качестве неотъем­лемого элемента мусульманской религии».² Далее он пишет: «в ре­зультате мусульманское право отождествляется с шариатом или даже сводится только к предписаниям Корана, на него распространяется та характеристика, которая дается исламу в целом, а его особенности как юридического регулятора остаются в тени».³

Нам представляется, что представления историков о природе му­сульманского права более правильные. Действительно то, что называет Л.Р.Сюкияйнен мусульманским правом на самом деле и есть шариат и ничего более. Мусульманское право - система религиозных установле­ний. Это утверждение столь же верно и истинно как и признание религи­озными правила поведения, содержащиеся в каноническом праве, индус­ском праве и т.д. Однако ни каноническое, ни индусское право сегодня никем однозначно не называются юридическим правом.

Ведь с таким же успехом можно говорить не только о му­сульманском праве, но и о христианском праве, талмудском или буд­дийском праве и т.д.

¹ Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1967

² Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986

³ Словарь синонимов. М.: Наука 1975. С.239

⁴ Там же.

Азаркин Н.М. История юридической мысли России: Курс лекций. М., 1999. С. 23.

Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М.: Наука, 1986. С.4. Там же.

Однако об их юридичности не говорят постольку, поскольку они являются религиозными (в большей мере так называемыми бо­жественными) установлениями. То же самое нужно говорить и по отношению к мусульманскому праву. Мусульманское право - это ре­лигиозное право, и оно не относится к рукотворным источникам: ос­новные правилу поведения мусульманского права относятся к боже­ственному велению, озвученному пророком Мухаммедом в результа­те пришедшего к нему якобы Откровения. Шариат не является про­дуктом творчества государства.

Юридическое же право - прежде всего, является светским правом, и оно устанавливается, как правило, государством или же им санкционируется. Если мы не проведем такого разграничения между религиозными и юридическими установлениями, то вряд ли сумеем разобраться в закономерностях развития общественной жизни и пра­вилах ее отлаживания.

Юридическое право - оно таковое везде и у всех народов и конфессий. Под юридическим правом должно быть понято одно и то же и в Африке, и во Франции и в России. Юридическое право являет­ся одинаково понятным и доступным и для мусульманина и для хри­стианина. Причем не имеет значения живут они в одном государстве или в разных государствах. В отличие от религиозных установлений, юридические нормы распространяются на всех граждан, независимо от их религиозных убеждений и принадлежности.

Все это вроде бы аксиомы юриспруденции. Однако приходит­ся к ним прибегать потому, что иногда об этом забывают и начинают явно путать юридические установления с религиозными нормами. Иначе как можно объяснить положение, когда в нашей отечественной юридической науке мусульманское право принято считать разновид­ностью правовой системы мира. При этом право понимается не как, что-то метаюридическое, а как предмет работы юристов, специали­стов в области применения законодательства. В таком плане обычно выделяются англосаксонская правовая семья, романо-германская правовая семья и мусульманское право¹. В то же время авторы этих работ не всегда вникают в суть проблемы о том, что эти три правовые

¹ См., например: Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник. М-Юрид. лит., 1996. С.132-173; Теория государства и права: Учебник / Под Р^£Д-В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. Екатеринбург, 1996. С.510-532.

семьи ими классифицируются по разным признакам. Ведь когда речь идет о романо-германской правовой семье, то имеется здесь в виду самые что ни на есть юридические законы.

Романо-германская правовая семья свои истоки берет из рим­ского права, а затем включает в свой состав гражданские кодексы франции (1804), Германии (1896), Швейцарии (1881-1907г.г.) и соот­ветствующие уголовные, уголовно-процессуальные кодексы и другие нормативно-правовые акты. Говоря о романо-германской правовой семье никому из юристов и в голову не придет подумать о канониче­ском праве или о христианстве, которые имеют прямое отношение к населению стран, охватываемых романо-германской правовой семь­ей. Это и правильно, так как романо-германская правовая семья и ка­ноническое право - явления разнопорядковые.

То же самое можно сказать и относительно англосаксонской правовой семьи. Здесь также речь идет о юридической материи, а не об религиозных источниках права или о религиозном заменителе права, хотя в странах, охваченных англосаксонской правовой семьей наряду с юридическими нормами существуют и религиозные уста­новки для верующих.

Лишь в отношении мусульманского права представители оте­чественной науки теории государства и права нарушают соотношение религиозных установок от юридических норм права. Они пытаются говорить о юридической правовой семье, но фактически говорят о чис­то религиозной правовой семье. Создается впечатление, что в странах, где живут мусульмане все покрывается правилами шариата, и там нет никаких других, исходящих от государственной власти юридических требований. Причем такое представление почему-то допускается толь­ко в отношении мусульманского права. Ведь в мире есть и другие ана­логичные или близкие по характеру к мусульманской религии религи­озные правовые системы. К их числу можно отнести, например, индус­ское право. Так, относительно индусского права Н.А. Крашенинникова пишет: «Поведение древнего индийца тысячелетиями регулировалось 'елигиозно-нравственными установками, которые по мере развития ассовых отношений медленно уступали место нормам права, а в 'ольшинстве случаев срастались с ними»¹.

^рашенинникова Н.А. Индусское право: история и современность. М, ^I9»2. C.43.

Да и европейская правовая традиция на протяжении тысячи лет была тесно связана с религиозными установками. Там тоже сло­жились определенные религиозные правовые семьи, например, то же самое каноническое право. Так было и в других странах мира, когда религиозные организации непосредственно олицетворяли государст­венные структуры, когда не было проведено четкое разграничение между государством и церковью, другими религиозными учрежде­ниями. Однако представители науки теории государства и права об этих религиозных правовых семьях почти ничего не пишут, хотя они, по существу ничем не отличаются от мусульманского права.

Соответственно сказанному, нам хотелось бы, чтобы отноше­ние и к мусульманскому праву было таким же, что и к каноническому праву, чтобы юридическое и метаюридическое различалось в стра­нах, где преимущественно живут мусульмане.

Как бы тесно не переплетались в мусульманских странах ре­лигиозные установки с юридическими нормами их следует различать. В мусульманских странах как и раньше, так и особенно в современ­ных условиях было и есть не только мусульманское право как систе­ма религиозных установок, но и юридическая правовая система как правила поведения, установленые или санкционированые государст­вом, то есть светской политической властью. Отсюда понятие «юри­дическое право» одинаково во всем мире, в том числе и в мусульман­ских странах.

Юридическое право в мусульманских странах больше, чем, возможно, в каких-либо других странах, ориентируется на религиоз­ные установки. Этим оно отличается от юридического права других стран. Однако по мере все большего развития мусульманских стран по пути демократизации общественной жизни доля и значение свет­ских установлений повышается. Ведь религиозные установки шариа­та, впрочем, так же, как и других религиозных разновидностей, рас­пространяются только в отношении верующих. Это положение все больше утверждается в мусульманских странах, так как появляются не только атеисты среди бывших верующих, но и в мусульманских странах живут люди, принадлежащие к другим конфессиям. В этих условиях значительно повышается значение светских юридических установлений, все больше на практике различаются мусульманское и чисто юридическое право.

К числу государств, где ислам относится к основной религии и мусульмане живут рядом с христианами и представителями других религиозных конфессий относится Россия (христианство, ислам, иу­даизм), Грузия (христианство, ислам), Азербайджан (ислам, христи­анство), Казахстан (ислам, христианство), Кипр (христианство, ис­лам), Ливан (ислам, христианство), Израиль (иудаизм, ислам, христи­анство), Индия (индуизм, ислам, христианство, сикхизм), Бангладеш (ислам, индуизм), Шри-Ланка (буддизм, индуизм, христианство, ис­лам), Бирма (буддизм, христианство, ислам), Таиланд (буддизм, ис­лам), Камбоджа (буддизм, ислам), Китай (конфуцианство, даосизм, буддизм, христианство, ислам), Сингапур (буддизм, христианство), Филиппины (христианство, ислам), Малайзия (ислам, буддизм), Ин­донезия (ислам, христианство, индуизм, буддизм), Фиджи (христиан­ство, индуизм, сикхизм, ислам), Франция (христианство, ислам), Ал­бания (христианство, ислам), Болгария (христианство, ислам), Юго­славия (христианство, ислам), Египет (ислам, христианство), Судан (ислам, христианство), Чад (ислам, христианство), Гвинея-Бисау (ис­лам, христианство), Либерия (христианство, ислам), Гана (ислам, христианство), Того (христианство, ислам), Бенин (христианство, ис­лам), Нигерия (ислам, христианство), Джибути (ислам, христианст­во), Эфиопия (христианство, ислам), Кения (христианство, ислам), Танзания (ислам, христианство), Уганда (христианство, ислам), Руан­да (христианство, ислам), Заир (христианство, ислам), Камерун (хри­стианство, ислам), Конго (христианство, ислам), Южно-африканская республика (христианство, ислам), Мозамбик (христианство, ислам), Соединенные штаты Америки (христианство, иудаизм, ислам), Гайа­на (христианство, индуизм, ислам), Суринам (христианство, индуизм, ислам) и некоторые другие¹.

Мы здесь перечислили те государства, где ислам относится к числу основных религий наряду с другими. Кроме того, есть государ­ства, где основной религией рассматривается или только ислам, или только христианство, хотя следует полагать, что и в этих государст-

¹ Данные о распространении основных религий в тех или иных государствах нами выбраны из энциклопедии «Страны и народы», изданный в Санкт-Петербурге в 1997 году. Страны и народы // Популярная энциклопедия. СПб.: Дельта, 1997.

вах, видимо, живут люди разных конфессий, но их не настолько мно­го, чтобы о них упоминать в справочниках наряду с представителя основных религий. Кроме того, в каждом государстве, видимо, мож­но найти людей, не верующих ни одной религии, то есть атеистов, для которых религиозные правила поведения являются необязатель­ными для исполнения.

Представляется, что в любом государстве, как и раньше, так и в настоящее время, вряд ли можно смешивать религиозные правила поведения, относящиеся лишь к свободе совести верующих и причем к представителям разных конфессий и юридические правила поведе­ния, установленные или санкционированные государством и являю­щиеся обязательными независимо от религиозных симпатий или ан­типатий отдельных граждан. С появлением государства (как органи­зации политической власти государствоорганизованного общества) появляются и его веления, оформленные в различных нормативно-правовых актах. Если даже отдельные религиозные правила поведе­ния государство стремится возвысить, поддержать, сделать обяза­тельным для всех, то это должно быть четко и ясно выражено и оформлено в определнном виде. Тем более, это относится к тем госу­дарствам, на территории которых всегда жили люди разных религи­озных убеждений или же люди, не относящие себя ни к одной из ре­лигий.

Таким образом, мусульманское право, по нашему мнению, является сводом правил поведения для человека, принадлежащего к исламской религии. Ислам же, как известно, наряду с христианством и буддизмом является одной из трех мировых религий. Если в основе христианства лежит вера в Иисуса Христа как Бога человека, Спаси­теля, то в исламе - это вера в Аллаха, тоже Бога, но не человекопо­добного.

Так же, как в христианстве, где содержание веры, основанное на Откровении, передается в форме священного писания в Ветхом и Новом заветах, священное предание в исламе, основанное также на Откровениях пророка Мухаммада оформлены в Коране и в некото­рых других источниках мусульманского права.

Если ислам является идеологией верующих в Аллаха, то му­сульманское право или шариат (что одно и то же) есть свод более или

менее конкретных правил поведения мусульманина, идущего по пу­ти, указанному Аллахом. Кроме того, в каждом государстве, где жи­вут мусульмане, есть еще и политическая власть, которая также вы­рабатывает определенные правила поведения для своих подданных (граждан). По степени близости политической власти к религиозным установлениям она может призвать своих граждан следовать за этими религиозными установками или же кое-где может выбрать избира­тельный подход к соблюдению религиозных норм. Но то, чтобы ре­лигиозные нормы стали юридическими, а следовательно, поддержи­вались и мерами государственного принуждения, необходимо ясное выражение политической власти в определенных законах (конститу­циях), директивах, вряд ли может вызывать какие-то сомнения у юристов. Иначе религиозные нормы так и останутся только религи­озными, не приобретая юридического характера.

Здесь нельзя упускать из поля зрения и то, что и религиозные нормы, не будучи даже оформленными как юридические нормы, мо­гут иметь обязательный характер. Так было много раз в истории, и это вопрос уже другого плана. Достаточно здесь вспомнить инквизи­цию, когда действовали особые церковные суды, независимые от ор­ганов и учреждений светской власти. То же самое и с шариатскими судами, которые создаются для реализации требований мусульман­ского права. Но шариатские суды - это не юридические суды. Они религиозные суды, и призваны судить за нарушение религиозных требований и распространяются только на мусульман, то есть ве­рующих.

Кстати сказать, соотношение ислама, мусульманского права и юридического права можно проиллюстрировать на примере позднего времени. Так, например, в советские времена, когда в стране господ­ствовала Коммунистическая партия СССР, в качестве государствен­ной идеологии была провозглашена марксистско-ленинская идеоло­гия. Соответственно этой идеологии был разработан моральный ко­декс строителя коммунизма, определены права и обязанности комму­нистов. Государство же при разработке и принятии законов полно­стью исходило из марксистко-ленинской идеологии, сверяло свои веления партийными установками. Такую же картину, когда государ­ство полностью было зависимо от партийных (идеологических) уста­новлений мы наблюдали в нацистской Германии и в некоторых дру-

гих странах, где в качестве государственной идеологии провозглаша­лись определенные мировоззрения.

Подобно тому, что установки Коммунистической партии Со­ветского Союза никогда не смешивались с государственными зако­нами (как бы близки по содержанию они не были) также и религиоз­ные установки не сливаются со светскими. Правила поведения ком­мунистов, установленные в партийных уставах и других документах являются обязательными (при строгом и принципиальном подходе) только для членов партии, а не члены партии не могут быть привле­чены к ответственности на основании партийных документов. То же самое в принципе происходит и в мусульманском праве (впрочем, так же, как и в сфере влияния других религиозных установок). Мусуль­манин - это верующий в нормы шариата, он правоверный. Для него и созданы нормы мусульманского права. Но кроме мусульманина есть еще конкретный иранец, афганец, турок и т.д., которые могут и не являться мусульманами, то есть не выполняющие требования пяти столпов мусульманина. Для них требования мусульманского права обязательно настолько, насколько эти требования узаконены в госу­дарствах (то есть актами, исходящими из государственных структур) Ирана, Афганистана, Турции и т.д.

Существование религиозных установок не только наряду, но и даже вместо юридических (было и такое время) не делает их юри­дическими требованиями. По нашему мнению, религиозные и юри­дические установления следует различать всегда, даже тогда, когда религиозные и государственные функции осуществлялись или осу­ществляются одними и теми же лицами (учреждениями). Вместе с тем для всех времен является важным должное и сущее различение религиозных и государственных лиц, учреждений и функций. Как бы временами религиозные и государственные структуры не вливались друг в друга все равно они в то же время и отличались как отличают­ся политическое и религиозное явление. Если же политическое не проявляется, а функционирует лишь религиозное, то скорее всего мы имеем дело с догосударственным периодом.

В мусульманских странах, впрочем, так же, как и в странах с христианской религией было время, когда религиозная организация одновременно являлась и основой государственной организации. Ис­тория такого соединения в мусульманском мире берет свое начало с самого Мухаммада. Так, Мухаммад, переехав из Мекки в Ясриб

(позднее Медина) 26 июля 622 года, образовал там родоплеменное объединение на основе принадлежности к одному вероучению. С этой даты начинается отсчет мусульманской эры, официального му­сульманского летоисчисления¹. Мухаммад стал не только главой ре­лигиозной общины, но и одновременно был светской главой этой ор­ганизации. Последняя его роль особенно проявилась во взаимоотно­шениях с другими общинами, а в последующем и с другими народа­ми, государствами. С этих пор еще долгое время (а в некоторых му­сульманских странах до сих пор) духовная власть (имамат) и светская власть (эмират) находились в руках одного лица (халифа).

Таким образом, 26 июля 622 года произошло не только слия­ние теократического со светским, но произошло и их разделение. Ко­нечно, в это время полноценная государственная организация в му­сульманском мире еще не сформировалась, но все же отсчет взаимо­действия теократического и светского следует считать с этого време­ни. Кстати сказать, точно такие же взаимоотношения между теокра­тической и светской организацией можно было наблюдать в христи­анском мире, а также в странах с другими видами религии.

Взаимодействие теократического и светского в мусульман­ских странах (впрочем, так же, как и в странах с другими видами ре­лигии) полностью отразилось и в сфере регулирования общественных отношений. Насколько было сильно влияние мусульманского права (религиозного) на светскую власть, настолько и мусульманское право верховодило в регулировании общественной жизни. Роль и значение юридического права переходило к разряду второстепенных.

Однако и в сфере взаимодействия мусульманского и светско­го права произошли существенные изменения. Все больше в жизни стали проявлять себя указы и распоряжения халифов. В одно время эти указы и распоряжения халифов подвергались оценке на предмет соответствия Исламу со стороны высших религиозных авторитетов (кстати сказать, такая практика существовала и в странах христиан­ского мира). Но по мере все большего развития мусульманских стран по пути цивилизации и установления взаимоотношений с другими (особенно с западными) странами роль и значение позитивного (свет-

¹ Подробнее об этом см.: Ислам. Краткий справочник. 2-е издание. М.: Нау­ка, 1986. С. 87.

ского) права в мусульманских странах возрастала. Развиваясь в таком направлении, некоторые мусульманские страны начали принимать свои конституции для регулирования отношений, связанных с дея­тельностью государства. Наряду с понятием «мусульманин» (муслим) появилось понятие «гражданин» с набором его прав и свобод. Так постепенно и в мусульманских странах появляется, утверждается и развивается светское право, которое в некоторых странах, где раньше верховодило мусульманское право, становится основным фактором в регулировании общественной жизни. К числу таких стран следует отнести: Турцию, такие республики, как Азербайджан, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан и некоторые другие. Думается, что светское право, то есть юридическое право в будущем будет основным регуля­тором и в других странах, где еще на сегодня ислам является госу­дарственной религией.

В результате всех этих рассуждений мы приходим к выводу, что понятие «мусульманское право» является русским переводом по­нятия «шариат», и оно должно быть использовано лишь для обозна­чения религиозных установлений. Мусульманское право не является юридическим правом, и его не следует ставить в один ряд с романо-германской и англосаксонской правовыми семьями. О мусульман­ском праве лучше говорить наравне с каноническим правом, индус­ским правом и т.д. Или же, по нашему мнению, допустимо говорить о юридическом праве с шариатским содержанием (относительно права в мусульманских странах), о юридическом праве с каноническим со­держанием (для характеристики особенностей юридического права в странах христианского мира) и т.д.

Понятие «мусульманское право», по нашему мнению, может быть использовано в научном мире (в том числе и в юриспруденции) наряду с такими понятиями, как «каноническое право», «естественное право», «позитивное право» и т.д. для характеристики проблемы воз­никновения и развития права вообще. Оперируя понятием «юридиче­ское право», мы всегда должны иметь в виду, что речь идет о законах, других нормативно-правовых актах, исходящих от государства или же о тех правилах поведения, которые, хотя и не исходят от государ­ства, но им они санкционированы (придано им юридическое значе­ние). Смешение такого понимания юридического права с мусульман­ским правом, с каноническим правом и другими разновидностями системы правил поведения ведет к обезличиванию именно юридиче-

ского, строго рукотворного права и мешает вести цивилизованную работу по совершенствованию юридических норм. Авторами юриди­ческих норм являются не боги, не пророки, а живые люди с опреде­ленными недостатками. Судьба юридических норм находится в руках законодателей, живых людей, и они по мере развития общественных потребностей должны совершенствовать эти нормы.

Мусульманское право является системой религиозных уста­новлений для мусульман, живущих в разных государствах (впрочем, точно так же, как и каноническое, талмудское или иное религиозное право). Юридическое же право является свойством государства, то есть организации политической власти определенного общества. По­этому нельзя говорить о мусульманском праве Турции или Ирана, Афганистана. По отношении к Турции, Ирану, Афганистану и т.д. можно говорить лишь о юридическом их праве, то есть о юридиче­ском праве (больше всего в юридической науке говорят о правовой системе государства) Турции, Ирана, Афганистана и т.д. При этом, если мусульманское право для этих стран является одним и тем же (с некоторыми различиями в рамках мусульманского права), то юриди­ческие системы права этих стран могут быть совершенно разными.

В целом, по нашему мнению, проблема юридической приро­ды мусульманского права еще нуждается во всестороннем научном осмыслении. Представления о мусульманском праве, сложившееся в юридической науке советского и постсоветского периодов, не всегда соответствует реалиям.

Поэтому писать о мусульманском праве как о самостоятель­ной правовой семьи (системы) вряд ли правомерно. Можно, видимо, говорить о правовом семействе, на формирование которого очень сильное влияние оказывают религиозные нормы. К их числу относят­ся те государства, где шариат является государственной религией. Но такие государства встречаются и в странах, где сильное влияние ока­зывают и другие религиозные конфессии.