Попробуем интерпретировать описанное явление. Если этносы - процессы, то
при столкновении двух несхожих процессов возникает интерференция,
нарушающая каждую из исходных частот. Складывающиеся объединения химерны, а
значит, нестойки перед посторонними воздействиями и недолговечны. Гибель
химерной системы влечет аннигиляцию ее компонентов и вымирание людей, в эту
систему вовлеченных. Таков общий механизм нарушения заданной
закономерности, но он имеет исключения. Именно неустойчивость исходных
ритмов является условием возникновения нового ритма, т.е. нового
этногенетического инерционного процесса. С чем это связано, мы пока
говорить не будем, потому что это слишком серьезный вопрос, чтобы решать
его между делом. Но ясно, что для сохранения этнических традиций необходима
эндогамия, потому что эндогамная семья передает ребенку отработанный
стереотип поведения, а экзогамная семья передает ему два стереотипа,
взаимно погашающих друг друга. Итак, экзогамия, отнюдь не относящаяся к
"социальным состояниям" и лежащая в иной плоскости, оказывается в числе
факторов этногенеза, т.е. реальным деструктивным фактором при контакте на
суперэтническом уровне. И даже в тех редких случаях, когда в зоне конфликта
появляется новый этнос, он поглощает, т.е. уничтожает, оба прежних. В
заключение скажем, что в указанном примере, а также в подавляющем
большинстве случаев расовый принцип не играет никакой роли. Речь идет не о
соматических различиях, а о поведенческих, ибо степняки, тибетские горцы и
китайцы принадлежали к единой монголоидной расе I порядка, а при уточнении
до II порядка видно, что северные китайцы по расовым признакам ближе к
сяньбийцам и тибетцам, нежели к южным китайцам. Однако внешнее сходство
черепных показателей, цвета глаз и волос, эпикантуса и прочего для
этногенетических процессов значения не имело.
Из приведенного примера очевидна и связь этноса с ландшафтом, иногда
подвергаемая сомнению. Хунны, заняв долину Хуанхэ, пасли там скот, китайцы
засевали пашни и строили каналы, а их помеси, не имея навыков ни к
скотоводству, ни к земледелию, хищнически обирали соседей и подданных, что
повело к образованию залежных земель и восстановлению естественного
биоценоза, хотя и обедненного за счет вырубки лесов и истребления копытных
во время царских охот. Все сходится.
Таким образом, не только теоретические соображения, но и необходимость
интерпретации фактических данных заставляет отвергнуть концепцию этноса как
состояния. Но если этнос - долгоидущий процесс, то он является частью
биосферы Земли, а поскольку с этносом связано изменение ландшафтов путем
использования техники, то этнологию следует причислить к географическим
наукам, хотя первичный материал она черпает из истории в узком смысле
слова, т.е. изучения событий в их связи и последовательности.
