Первая мировая война и печать

 

Начавшаяся в августе 1914 г. Первая мировая война поставила перед русским обществом целый ряд сложнейших вопросов. Одним из самых острых оказался вопрос об отношении к войне. Общий пат­риотический подъем, охвативший Россию в первые месяцы войны, довольно быстро угас: бездарное командование, поражение на фрон­те, тяжелое положение в тылу из-за неорганизованности и отсталос­ти страны быстро остудили самые горячие патриотические чувства.

 

В сентябре 1915 г. представители социал-демократии ряда евро­пейских стран на проходившей в Циммервальде социалистической конференции поддержали идею русских большевиков о необходимости поражения собственного правительства в империалистической войне. Это помогло бы скорейшей победе социалистической революции в России, а затем в Европе и мире, утверждали представители большевиков. Они предлагали заключить с Германией сепа­ратный мир. Эти взгляды, получившие название «пораженческих», разделяли не только сторонники В.И. Ленина, но и более умерен­ные представители освободительного движения. «Пораженчеству» был противопоставлен лозунг «Война до победного конца!». Вокруг этих лозунгов и разгорелась идейная борьба.

 

В начале войны русская пресса растерялась, ее деятельность не удовлетворяла даже собственных сотрудников. B.C. Мельгунов — многолетний автор провинциального отдела «Русских ведомостей» в докладе, прочитанном в обществе деятелей периодической печати 28 февраля 1916 г. (позже он был опубликован под заголовком «О современных литературных нравах»), говорил: «Наша печать за самым малым исключением повинна в тяжком грехе распростране­ния тенденциозных сведений, нервирующих русское общество, культивирующих напряженную атмосферу шовинистической вражды, при которой теряется самообладание и способность критически относиться к окружающим явлениям». И дальше: «Война оказала разлагающее влияние на значительную часть пашей печати — она лишила ее морального авторитета»30.

 

 

Правда, тенденциозную информацию газеты и журналы распро­страняли часто не по своей воле. Им приходилось довольствоваться только официальными сведениями, так как послать своих коррес­пондентов на фронт они не могли. В конце июля 1914 г. начальни­кам штабов была дана телеграмма: «Корреспонденты в армию до­пущены не будут»31. В августе 1914 г. на передовые позиции хоте­ли отправиться сотрудники «Русских ведомостей», «Нового времени», «Вечернего времени», «Газеты-Копейки», «Русского слова». Все они получили отказ. В сентябре 10 человек, из них шесть представителей русской прессы, получили разрешение посетить действующую армию. Поездка длилась 14 дней. Только более чем через год после начала войны стараниями известного журналиста М.К. Лемке было учреждено Бюро печати для снабжения газет ин­формацией о ходе военных действий. Очень долго обсуждался воп­рос о представительстве в Бюро. Левая печать исключалась. Отка­зано было и провинциальным изданиям. Первыми корреспондента­ми Бюро печати были сотрудники «Биржевых ведомостей», «Речи», «Русского слова» и «Русских ведомостей». Но наладить работу Бюро никак не удавалось, оно практически бездействовало.

 

Таким образом, создать централизованную организацию по сбо­ру информации о военных событиях не удалось. Петербургское те­леграфное агентство распространяло «не факты, а вымыслы», по выражению одной из газет. Печать иногда тиражировала самые невероятные слухи. Так, в ноябре 1914 г. «Вечерние известия» круп­ным шрифтом на первой полосе сообщили о взятии русской черно­морской эскадрой Константинополя. Читатели устроили патриоти­ческую демонстрацию, которую полиции пришлось разгонять32.

 

В 1915 г. в докладе царю говорилось о необходимости «более широкого осведомления отечественной печати и прессы дружествен­ных России государств о ходе военных действий». Было разрешено наиболее влиятельным органам прессы послать своих корреспон­дентов в ставку33. Но даже имея информацию с фронтов, напеча­тать что-либо было трудно. Право цензуровать газеты и журналы было передано департаменту полиции, который запрещал даже по­меты на корреспонденциях «из действующей армии». Иногда из уже набранного материала цензура вырезала целые куски и газеты выходили с белыми пятнами.

 

Правительство, осознав силу печатного слова, уделяло прессе все больше внимания. Министр внутренних дел А.Д. Протопопов — личность крайне непопулярная в обществе — попытался создать та­кой орган периодики, «который путем своего либерального направления мог бы подавить остальные влиятельные петроградские газеты и затем, оставшись единственным крупным ежедневным изданием, встал бы на защиту интересов промышленности в борьбе с резолюционным движением в рабочей среде»34.

 

Протопоповская газета вызвала большой общественный резо­нанс в связи с тем, что в пей согласился работать один из самых известных писателей демократического лагеря — Л.Н. Андреев. В газете он заведовал сразу тремя отделами: беллетристики, критики и театра. Согласившись работать в «Русской воле», Л.Н. Андреев разослал приглашения писать в газету многим русским писателям — почти все отказались. Участие Л.Н. Андреева в правительственном органе вызвало волну осуждения со стороны социал-демократов. Было много разговоров о том, что Андреев куплен большими гонора­рами, да и в современном литературоведении с осуждением упоми­нается о «шовинистических» статьях писателя в «Русской воле». Сам Л.Н. Андреев относился к своему сотрудничеству в протопо­повской газете по-иному. В письме к С.Н. Сергееву-Ценскому ле­том 1916 г. он замечал: «...я вполне самостоятелен и впервые имею возможность не только на словах, но и на деле свободно следовать своим впечатлениям, литературным вкусам и идеалам»35.

 

В газете писатель выразил свое отношение к войне, о которой уже не раз писал, публикуя статьи в разных изданиях. Андреев сто­ял на «оборонческих» позициях, поддерживал лозунг «Война до победного конца!». Он считал, что народ, потерпевший поражение, становится малоспособным к созидательной работе. В 1-м номере «Русской воли» за 1916 г. была опубликована статья «Горе побеж­денному», где эта мысль была высказана особенно ярко и наиболее полно доказана.

 

Всеобщее недовольство положением страны, политикой само­державного правительства и лично Николая II, военные неудачи, разрушавшаяся от непосильного военного бремени экономика — все это и привело к февральской революции 1917 г., которую с энтузи­азмом встретили почти все слои русского общества.